Читать книгу «По осколкам льда» онлайн полностью📖 — Аны Райт — MyBook.
image

Глава 2

Солнце едва ощутимо освещало дом в двадцать восемь этажей, отражаясь в зеркальных панелях. Пока не смеркалось, однако от былой жары, смолившей целый день, не осталось и следа. Легкий ветер приятно обдувал кожу и колыхал волосы, шевелил цветы. Геометрические фигуры из молочных камней возвышались на короткостриженом газоне, обрамляя бегонии и гортензии.

– Спасибо, что проводил, – сказала Аня, убирая пряди с лица, и остановилась у подъезда.

– Ты же знаешь, что я не прочь провести время в приятной компании. Дома настоящая скука, – признался Даня, пожимая плечами. – Не смею задерживать. Держу пари, Есения мечется по комнате в ожидании тебя.

Даниил видел Есению всего лишь пару раз, однако хорошо понял ее характер. Аня представила, как Вяземская – энергичная и нетерпеливая – расхаживает по гостиной с телефоном в руках, то прижимая гаджет к уху, то заглядывая в экран. Когда дело касалось приятных вестей, Есения не могла усидеть на месте: ей необходимо было обсудить все в мельчайших подробностях.

– Вероятно, так оно и есть, – улыбаясь, сказала Аня. – До завтра.

Она махнула рукой на прощание и скрылась в подъезде. Внутри пахло сигаретами. Кто-то снова курил на лестничной клетке вопреки жалобам жильцов и консьержки. Поморщившись, Аня прошла к лифтам и нажала на кнопку вызова. В ожидании стучала босоножкой по полу и мотала ею из стороны в сторону. Она бы с радостью прошлась пешком по лестнице, чтобы добавить в жизнь больше физической активности. Однако на подвиг в двадцать этажей все же не решилась.

Когда металлические створки распахнулись, Аня зашла внутрь вместе с подошедшими соседями. Кабина дернулась и взмыла, останавливаясь на нужных этажах. Поднимаясь на двадцатый этаж, она суматошно искала в сумке ключи от квартиры, которые куда-то запропастились. Аня была уверена, что не могла их потерять, – она всегда убирала ключи во внутренний карман на молнии.

Выйдя из лифта и направившись к квартире, она остановилась у открытой настежь двери. На пороге стояла Есения в домашнем спортивном костюме и трясла ключами, зажатыми между большим и указательным пальцами.

– Не это ли ищешь? – вопросительно пропела Вяземская, склонив голову набок.

Глаза Ани широко раскрылись от удивления. На ключах висел брелок в виде полумесяца. Есения шагнула назад, сжав ключи в ладони.

– Я была уверена, что ключи при мне. Как они у тебя оказались? – переступив порог и захлопнув входную дверь, поинтересовалась Аня.

– Ну, ты забыла их, в спешке убегая на работу. Как ты попала в подъезд?

– Было открыто.

– А я думала, соседи впустили, – отшутилась Есения. Сама она почти ни с кем не контактировала. Разве что изредка обменивалась парой-тройкой фраз с семейной парой на лестничной клетке.

– Если бы не было открыто, то обязательно впустили. В отличие от тебя, я всегда здороваюсь с соседями.

Изумрудного цвета глаза с прищуром уставились на Аню. Несколько темно-коричневых прядей упали на лицо, закрывая добрую ее половину. Стрижка-каскад хоть и придавала строгости образу, но не затмевала ту искренность, что всегда исходила от Есении. Даже сейчас она не злилась, а, скорее, шутливо ерничала.

– Ты же знаешь, что за пределами этого дома я вполне общительный человек! – Есения широко развела руки, демонстрируя масштабы своей социализации. – Мне просто не нравятся наши соседи. Большинство из них – мажоры, у них на уме деньги, вечеринки, спиртные напитки. Хотя они могли бы отдать эти деньги тем, кто в них действительно нуждается!

Аня была вполне согласна с Вяземской, она знала ее отношение к деньгам и к расточительности. Родители Есении – владельцы крупной сети онлайн-магазинов натуральной косметики. Поэтому к бедным ее не припишешь. С самого детства девушка купалась в непозволительной роскоши, училась в частной школе с английским уклоном и закончила престижный московский вуз. Но деньги не принесли ей счастья. В тот момент, когда жизнь бросила ее на острые скалы, деньги стали для нее пылью. Стереотип о том, что количество нулей на банковском счету решает любые проблемы, разрушился. У ее семьи было достаточно средств, но все это стало бессмысленным, когда парня Есении не смогли спасти после несчастного случая.

Когда Аня только переехала в Москву, ее единственным желанием была быстрая адаптация. Незнание города обременяло. По вечерам после работы Аня выходила на мерцающие разноцветными огнями улицы и проспекты и без остановки фотографировала все новые для себя места: Красную площадь, Александровский сад, ВДНХ, Патриаршие пруды, музей-заповедник и даже просто бутики с оригинальными вывесками. Она буквально с головой погружалась в столичные красоты, иногда забывая о времени.

В один из таких прогулочных вечеров Аня встретила Есению. Она настраивала кадр, чтобы запечатлеть старинную улицу, как вдруг кто-то тронул ее за плечо. От испуга Аня подскочила на месте, едва не выронив фотоаппарат, и, обернувшись, заметила широко улыбающуюся девушку. Есения тогда занималась одним проектом и предложила Ане поучаствовать в благотворительном вечере – ей нужен был фотограф. Аня сразу же приняла предложение: больше работы – меньше времени на личные переживания. С тех пор между ними завязалась дружба, и Костенко переехала из затхлой квартиры на окраине города почти в центр Москвы.

– Ты же знаешь, почему я с такой охотой берусь за благотворительные проекты? – Вопрос Вяземской заставил Аню стушеваться. Она знала, что, помогая нуждающимся, Есения жертвует во имя своего погибшего парня. – Потому что кому-то в этом мире дается все, а кому-то – ничего.

– Знаю, Есеня. – Аня приобняла ее за плечи и повела в гостиную.

Подвесная люстра-каскад вкупе с небольшими светильниками, установленными по периметру, освещала небольшой, но вполне вместительный зал. Холодный белый свет падал на стеклянный журнальный столик, размещенный по центру, вокруг – мягкий серый диван и кресло подле панорамного окна. Заходило солнце, но серо-молочные шторы все еще не были задернуты. Цветы хлопка в хрустальной вазе гармонично дополняли интерьер гостиной.

Есения приземлилась на диван, подкладывая под спину декоративные полосатые подушки и подбирая под себя ноги. Аня присела рядом в той же позе.

– Когда родители перед отъездом в Швейцарию покупали эту квартиру, они думали о комфорте и безопасности. Но забыли или так и не поняли, что меня тошнит от такой роскоши.

Признание Вяземской заставило Аню стушеваться. Еще в начале дружбы Есения только раз коротко обмолвилась о родителях и их вечной погоне за деньгами. Потому при втором таком упоминании ей стало немного неловко. Деньги и родители – болезненное воспоминание Есении. Чтобы как-то разбавить обстановку, Аня воскликнула:

– Зато из твоего окна видно Лефортовский парк!

Вяземская звонко расхохоталась.

– Не люблю парки.

– Это потому, что ты не бегаешь в них по утрам! – Аня ткнула подругу в плечо.

– Вставать в шесть утра ради того, чтобы пробежать пару километров? Помилуй, господь. – Есения сложила ладони в притворной мольбе.

– Легкая физическая активность еще никому не мешала.

Есения закатила глаза, как делала в моменты, когда раздражалась от мотивационных фраз. Не то чтобы она ненавидела их. Просто считала, что толкающие на невозможные свершения высказывания навязывают людям ложные цели и мечты. Желая подражать какому-либо лидеру, актеру или блогеру, человек теряет данную от природы индивидуальность, смешиваясь со стадом. В ее понимании каждый сам должен прийти к тому, что жизнь застыла на одном месте и в ней нужно что-то менять.

– Всегда хотела спросить, откуда в тебе столько любви к спорту? Энтузиазм? Модные журналы? Секта фитоняшек?

Аня открыла рот, чтобы ответить, но слова застряли в горле. Еще со школьных и университетских времен ее было не заставить заниматься на тренажерах или пробежать даже километр. Она считала спорт бессмысленным, любая физическая активность приводила ее в негодование и толкала на разглагольствования о социальных стереотипах. Но все изменилось в тот момент, когда она стала пресс-секретарем хоккейного клуба. Каждая тренировка команды заставляла менять взгляды. Спорт – это выдержка, после каждого падения хоккеисты вставали снова и снова, показывая свой характер.

Аня тоже хотела развить ту выдержку, с которой «Снежные Барсы» выходили к противнику. Хотела показать, что у нее тоже есть сила воли. Пробежки по утрам не позволяли ей тонуть в собственных мыслях и помогали побороть апатию. Вначале путь казался трудным. Каждая пробежка сопровождалась одышкой и ломотой в теле. Но потом наступало облегчение. Как физическое, так и моральное. Она забывалась.

– Простое желание держать тело в тонусе, – пожав плечами, ответила Аня и тут же добавила: – Ты по телефону сказала, что взялась за какой-то благотворительный проект и от меня требуется помощь.

Едва речь зашла о проекте, глаза Есении засияли. Она тряхнула головой и запустила пальцы в волосы, поправляя прическу. Упершись правой ногой в серый ковер на полу, произнесла:

– Верно. Первого августа в музее Москвы пройдет выставка фотографий в стиле ретро. Там соберутся люди, готовые выкупить снимки. Деньги с продажи пойдут в благотворительный фонд помощи онкобольным детям. Поэтому мы должны поучаствовать.

– Но это же так скоро! – заглянув в мини-календарь на журнальном столике, воскликнула Аня. Однако Есению это ничуть не смутило.

– Именно, – без тени сомнения сказала Вяземская. – Поэтому надо оперативно все спланировать.

Аня изогнула бровь и, прищурившись, уточнила:

– Ты хотела сказать, не спать ночами, чтобы успеть?

Есения скорчила страдальческую гримасу. Хотя сожалением здесь и не пахло. Она умело давила на Аню, зная, что та не сможет отказаться. Участие в благотворительных проектах или акциях нравилось не только Вяземской. Обе заглушали внутреннюю боль, пусть и возникшую по совершенно разным причинам.

– Напомни, пожалуйста, почему мы с тобой дружим? – уперев руки в бока, спросила Костенко.

– Потому что я добрая и отзывчивая! – Есения невинно убрала несколько прядей за ухо. – Так ты в деле?

– А может быть иначе? Конечно, в деле.