Аня подошла к столу, погладила машинку, взяла тряпочку и обтерла ее. Потом заправила нитку, попробовала шить на чистом лоскутке. Посмотрела на шов, отрегулировала и улыбнулась: машинка работала хорошо. Отец с мачехой смотрели на нее и улыбались: повеселела дочка, дело пойдет. Нина покопалась в сундуке, достала недорогую ткань, показала девушке, посоветовались, как сшить платье для Веры, и ушла к Шуре. Вскоре, вернувшись с девочкой, она достала сантиметр, нашла тетрадку для записей, карандаш и погладила Аню по плечу:

– Ну, с Богом, милая. Начинай.

Аня сшила платье за два дня, украсила подол и корсет искусной машинной вышивкой и позвала Веру на примерку. Девочка пришла, надела платье и радостно посмотрела на себя в зеркало, повертевшись туда-сюда.

– Ой, тетя Аня, у меня никогда такого не было! Какая вы мастерица! Мне очень нравится! А еще сошьете мне что-нибудь? А можете меня научить так шить и вышивать?

– Конечно, если захочешь, приходи – еще что-нибудь придумаем. Вчера тетя Фрося платье заказала, надо браться за ее наряд.

Верочка быстро поцеловала Аню в щеку и выпорхнула из комнаты. Аня взялась за платье для Фроси. А через некоторое время в дверь со слезами вошла Вера.

– Что случилось, Верочка?– спросил Филипп Федорович.– Почему ты плачешь, дома что-то неладно? Что это ты принесла?

В руках девочки было разрезанное на куски платье, сшитое Аней. Вера опустилась на порог комнаты и затряслась в рыданиях:

– Мамка порезала платье… Оно такое красивое было, даже братьям Толе и Вове понравилось… Ножницами чуть меня не поранила… Кричала, что от вас, тетя Аня, ничего не надо… Ну почему она такая? Что, мне теперь ничего нельзя носить, если вы сошьете новое что-нибудь?! Первый раз в жизни у меня такое платье, а она его порезала и побила меня, чтобы я к вам не ходила… Ну почему, почему…– плакала девочка.

Аня сидела ни жива ни мертва… Все застыло в ней… Филипп Федорович тяжело встал, взял трость и вышел из домика. Вскоре во дворе заголосила Шура, она кричала, что не позволит трогать ее детей какой-то приживалке, выкрикивала обидные для Ани слова, рвала на себе волосы от злобы и какого-то бессилия. Филипп Федорович стоял рядом с ней и, подняв трость, грозил ей. Во дворе появился Сергей, он взял Шуру за руку и силой повел за собой, невзирая на ее вопли. Вскоре все стихло. Вера поднялась на ноги, подошла к Ане и сказала тихо:

– Тетечка Аня, я вас люблю: вы такая хорошая, такая красивая, потому мамка и бесится, что ничего не умеет делать, как вы. Пусть она кричит, а вы все равно хорошая… Я знаю, и папка ругается на мамку, братья тоже на нее всегда сердятся. Нам всем от ее крика плохо… Она только и знает, что ругается…

Аня прижала девочку к себе и сказала:

– Ничего, все пройдет: покричит и перестанет. А платье я тебе новое сошью, еще лучше того. Ты только подожди немного, я для Фроси заказ сделаю, потом с тобой придумаем что-нибудь. Ты побудь здесь пока, чтобы она успокоилась, не ходи домой… Если боишься, посиди во дворе.

Вошел отец, поставил трость у кровати, присел, обхватил голову руками и так сидел, задумавшись о своем. Аня подошла к нему, погладила по плечу, тихонько вздохнула и села рядом.

– Вы теперь поняли, что это за человек: я к ней с добром, а она как с цепи срывается – ничем не угодишь. Я уж и не разговариваю с ней, мимо прохожу: все равно придирается, начинает крик. Мне кажется, что я мешаю здесь, мне надо уехать, и все. Так она хоть вас расстраивать не будет, будет молчать.

– Ты не знаешь ее, она и раньше такая была, только и того, что меньше срывалась. Сейчас, как подменили ее: что сталось с бабой!? Ведь дитя носит. Кто родится у такой бешеной – заморыш какой-нибудь? А ты забудь думку свою об отъезде. Никуда ты не поедешь. Я виноват перед тобой: уже не исправить того, но знаю, как помочь тебе. Погоди маленько. Живи, шей себе, принимай заказы, если будут, и… подожди… Все утрясется.

***

Заказы пошли сразу после того, как Фрося появилась в деревне в новом платье и после расспросов объявила, что это дочка Зарудных такое сшила. Первой пришла Настя, сестра Федора, а там и Таисия. Им тоже понравились наряды, вышивки, они радовались, что появилась швея. Небольшие деньги, полученные за платья, Аня стала потихоньку откладывать, затаив свою мечту. Отец не спрашивал больше ничего, наблюдая, как быстро справляется дочка с шитьем, и радовался, что она успокоилась.

Шло время. Посыпались и другие заказы. Пришла даже как-то Мариша, принесла ткань, попросила вышить блузку, как у самой Ани. Девушка сидела над работой допоздна. Нужны были разные ткани, иглы, нитки и для шитья, и для вышивания. Все это можно купить только в районе, но поехать туда одна она не решалась. Сказала об этом отцу, а он предложил поговорить с Марком, который часто ездил в район на попутках.

Когда пришла Фрося с новой просьбой, Филипп Федорович попросил через нее, чтобы Марк помог: либо взял дочку с собой, либо сам закупил нужные товары. Через два дня у ворот их усадьбы остановилась машина, посигналив два раза. Нина Ивановна вышла и увидела Марка в кабине грузовика рядом с шофером. Последнего она не рассмотрела, услышав только, что Марк заехал за Аней. Быстро вернувшись домой, она помогла девушке собраться, проводила до калитки. Марк открыл дверь кабины, поманил Аню к себе, спустился с подножки и весело сказал:

– Давай быстренько садись ближе к шоферу, а я с краю сяду, чтоб не выпала! Ха-ха-ха!

Он подал девушке руку, помог забраться на сиденье, и только тут она увидела, что шофером-то был Федор. Аня засмущалась. Марк подтолкнул ее, сел сам, захлопнул дверцу.

– Пока я там со своими делами справлюсь, Федя тебя провезет к магазину, там выберешь что хочешь. Чего не найдешь, скажешь, я потом посмотрю в сельпо.

Федор поздоровался с девушкой, она едва ответила на приветствие. Доехали быстро, не успела Аня придумать какой-нибудь разговор, но нужно ли: одного балагура Марка слушали всю дорогу, тот рассказывал смешные истории. Аня смеялась, Федор улыбался.

Марк вышел у сельпо, сказав Федору, куда надо ехать дальше. Девушка чувствовала себя неловко, оставшись наедине с парнем. Молча она смотрела по сторонам незнакомого поселка, приглядывалась к одежде женщин, встречавшихся по дороге к магазину, запоминала детали. Но ничего необычного не приметила: одежда у сельчан была очень проста, без излишеств и изысков.

Когда подъехали к магазину, Аня осторожно спустилась с подножки, оглянулась на Федора, слегка пожала плечами, давая понять, что не знает, куда идти. Парень вышел из машины и поднялся по ступенькам здания с большими окнами, открыл дверь, приглашая ее войти.

В магазине она растерялась: такого разнообразия товаров давно не видела. Здесь было на что посмотреть, что выбрать. Ходила вдоль прилавка, присматривалась, наблюдая, как ведут себя другие покупатели. Федор молча смотрел на нее со стороны и любовался.

Аня, наконец, определилась с покупками, уложила все в сумки и оглянулась на Федора. Тот придержал дверь, пропуская ее вперед, и заговорил:

– Давай зайдем в столовую, чего-нибудь попробуем – я еще не обедал.

Аня кивнула и пошла вслед за ним в чайную рядом с магазином. Федор выбрал обед себе и ей, когда девушка согласилась перекусить, принес поднос с едой, выставив блюда на стол.

Обедали молча. Аня аккуратно ела, посматривая на парня. Тот ел с аппетитом: утром не успел плотно позавтракать, рано вызвали для поездки в район, потому что Марк попросил машину у председателя. Пообедав, они вышли из чайной и увидели, что тот уже разыскивает их.

– Ну, как дела? Нашла что хотела? Я вижу, ты с товаром. Все подобрала?

Аня быстро села в кабину, так что Федор не успел помочь ей подняться на подножку.

– А я вижу, вы быстро справились… А чего молчишь? Ну-ка, рассказывай, что купила.

– Да так, по мелочи, ткани немного, шью потихоньку, приходят с заказами девчата из поселка.

– Так это ты сшила сестрам платья? То-то они хвастают своими обновками!– проговорил Федор, заводя машину.– А ты точно мастерица! Не ожидал, честно…

Аня засмущалась, Марк погладил ее по плечу и с улыбкой подбодрил:

– Фросечке моей тоже понравилась работа, твоя вышивка. Еще хочет что-то новенькое. Ты уж не стесняйся, говори, какую ткань надо купить, чтобы и вышивка смотрелась богато, и наряд был хоть куда. Я ничего не пожалею для женушки.

– Пусть приходит, мы обговорим все. Я рада, что ей нравится,– улыбнулась девушка.

Они ехали домой, Марк снова балагурил, смешил их. Ане давно не было так весело и спокойно. Высадив Марка у его двора, Федор повел машину к дому девушки.

– Ань, мы давно не виделись – у тебя все хорошо? Ты молчишь, не даешь мне знать, что решила: не оставляешь мысль об отъезде или кто появился у тебя? Ты и в магазин не ходишь теперь? Или я точно не могу увидеть тебя в нужное время: тоже занят работой в полях. Не молчи, Анечка… Скажи что-нибудь…

Аня молчала. Она смотрела на парня и не могла определить: шутит он так или на полном серьезе говорит. А потом, не сдержавшись, спросила тихо:

– Разве у тебя нет никого, или ты так шутишь со мной? Пожалуйста, не надо об этом говорить…

– Что ты такое говоришь?– теперь уже всерьез испугался Федор. «Неужели Маришка трепанула языком, а Аня узнала?» Он даже машину остановил в переулке и, повернувшись к ней, горячо заговорил:– Ты думаешь, что я от делать нечего с тобой об этом говорю? Я серьезно спрашиваю тебя: я и с матерью говорил, она сказала, что, если ты согласна, можем сватов засылать… А вот еще что: не могла бы ты прийти к нам, чтобы снять мерку с матери? Ей тоже нужно новое платье, но она никуда почти не выходит, только по делам. Я и сам хотел ей что-нибудь купить, но у нас же нет в магазинах ничего такого, а девчата мои не могут шить, и машинки у нас нет, к тебе пошли с заказами. А ты молодец, я прямо рад за тебя… Придешь к нам вечерком, чтобы я был дома? А то мать и не согласится на обновку. Она такая – для себя ничего не хочет. Говорит, что уже скоро умирать и остальное ни к чему. Это она так шутит… Всем нужны новые одежды, и ей тоже, она еще хоть куда женщина…

Девушка молча слушала, не перебивая, покачивая головой, и он видел, что она не верит его словам.

– Ты так хорошо повернул разговор, что я даже не знаю, что тебе сказать. Я приду к вам, надо только подумать, какую ткань ей подобрать. Приду и поговорим. А тебе я так скажу: если ты всерьез со мной говоришь, то не допускай, чтобы слухи ходили вокруг тебя. Я пока ничего не решила. Работаю потихоньку, нравится, отец с мачехой поддерживают. А мне большего пока и не надо.

– Анечка, даже не знаю, что и сказать… Никто ничего не может знать плохого обо мне, люди разные, и чужая душа – потемки. Я ничего не слышал о себе, от кого бы услышать…

– Ну да: кто ж тебе плохое в глаза скажет? За глазами проще: сплели муть и разнесли в округе… Да… люди разные… Теперь меня часто обижают совсем чужие, от которых я и не ожидала такого…

– Кто это такие? Что им надо? Ты скажи – я разберусь?!

– Ты драться с ними будешь? Или ты, как на войне: автомат в руки – и вперед?! Не смеши… То на войне можно определить, что этот – враг, а тот – друг. А здесь народ не знал войны. Языками чешут и не могут понять, что не только унижают, оскорбляют, но и просто убивают. Без выстрела убивают… Понимаешь ты это?!

Аня открыла дверь кабины и спустилась на землю. Федор был ошарашен словами девушки. Он помнил разговор с Клавдией, понимал, что девушка могла иметь в виду. Но то, с каким надрывом она говорила, тронуло его душу, ему стало жалко ее до слез. Она же повернулась к нему и сказала:

– Спасибо за поездку, за обед, за все спасибо. Я приду к вам вечером, когда стадо пройдет по поселку. Я просто приду… Не жди от меня ничего. Я сама не знаю, что думать, что говорить, как жить дальше… Я просто приду… А твою маму как зовут?

– Елена… Елена Федоровна… А как твою маму звали?

– Ирина Афанасьевна она была…

Она пошла по переулку к дому. Федор был и огорчен, и рад словам девушки. Он ждал вечера… А с обновкой он придумал, как только вспомнил, что мать предложила познакомить их. Теперь надо предупредить ее, чтобы не выдала.

Аня пришла домой, устав от поездки, от впечатлений после разговора с Федором. Войдя в комнату, она положила сумки, присела и задумалась. Нина Ивановна подошла, погладила ее по голове, распушила косу, присела рядом.

– Ну, рассказывай. Как съездила, что видела, что купила? Давай разберем сумки, посмотрим покупки.

– Да что рассказывать… Все, что можно, купила – другого нет. Пока хватит и этого. Нитки для шитья, для вышивания, ткань,– показывала девушка, выкладывая из сумок приобретения.– А давайте я вам сошью красивое платье? У вас же совсем немного одежды! Другим делаю, о вас и не подумала. Посмотрите-ка эту ткань – вам будет к лицу…

– Анюта, да не надо – мне хватает. Понравилось тебе в магазине? Выбор больше, чем у нас?– ласково глядя на нее, расспрашивала мачеха.– Ты уставшая какая-то, дорога долгая или Марк заболтал?

– Немного… И то, и другое… Я тут получила еще заказ, вечером надо сходить к тетеньке одной, мерки снять с нее и сшить, если ткань у них подходящая будет. Только не знаю, где они живут…

– А кто это? Я всех здесь знаю.

– Да Федора мама – он же возил нас в район и попросил, чтобы я вечером к ним пришла. Они ждать будут, вроде она мало куда выходит, он и сказал мне. А спросить, где живут, я и не подумала.

– Ага, значит, Федора мать?! Ну хитрец! Это же Сварыгин Федя, они живут на нашей улице, ниже нас на четыре дома. Помнишь, я говорила, что ты ходила мимо их усадьбы в магазин? И Настя, и Таисия – это его сестры. Они приходили к тебе, ты же им платья шила.

– А-а-а… Так это совсем недалеко отсюда? Обещала прийти, когда стадо пройдет по поселку. Это не поздно будет.

– Ну сходи, посмотри на тетушку. Думаю, тебя там не обидят. Да ты голодная, пойдем, надо покушать.

– Меня Федор обедом угостил в чайной. Немного, правда, поела. Чуть отдохну и чайку попью.

Аня убрала покупки, разложила нитки, иглы в коробочки, ткань положила в шкаф на полку. Снова присела и задумалась.

– А что они за люди? Что вы о них знаете? Как живут, чем занимаются?– спросила она у мачехи.

– Мать давно одна, без мужа – умерли один и другой. Дочки работают в колхозе, а Настасья – медичка, одна на весь поселок. Вроде толковая девушка, хвалят люди. И роды принимает на дому, хоть ночь, хоть день – никому не отказывает. Ни курсы не окончила фельдшерские, все сама читает, узнает из книг разных, и пока не замужем. Таисия тоже одна, парня ждет с фронта. Другие все живут своими семьями – Ефросинья, ты ее знаешь, Клавдия – неподалеку от них живет своим домом. Николай – старший брат – тоже недавно отделился. Такие вот люди. Но тетушка еще боевая: запряжет своего ишачка³, ездит, хворост собирает, кизяк⁴ для растопки. Говорят, и грибы знает, и травы какие-то лечебные. Не могу сказать, какая она по характеру, но побаивается ее народ. Почему – не знаю, но связываться с нею мало кто хочет. И скотина у них есть: коровы две, кажется, свиньи, барашки, куры… За таким хозяйством уход нужен, держат – значит, справляются как-то. Огород большой, садик тоже. Все это рук требует,– не спеша рассуждала Нина Ивановна. Хоть она редко куда выходила, но почти все о многих семьях знала. Повернувшись к Ане, спросила:– А что тебя так интересует эта семья? Ты почти всех их знаешь.

– Меня Федор уговаривает замуж за него пойти…– как-то тоскливо проговорила девушка.– Я не могу согласиться, не зная их совсем. Не хочу очертя голову бросаться… Это он так хочет, а я слышала от Шуры, что у него кто-то уже есть. Значит, он меня обманывает? Хотя, с другой стороны, он отрицает это, я так поняла по его разговору… Нет, я вообще не хочу замуж… Слишком плохо его знаю…

Аня закрыла лицо руками и застыла в молчании. Нина Ивановна тоже молчала. А потом продолжила разговор:

– Опять эта Шура… Значит, Федор посвататься хочет? И когда вы успели поговорить об этом? Вроде никуда не ходишь… Не решаешься замуж выходить… но все равно рано или поздно все девушки хотят быть замужем. Хотят семью, детей, свое хозяйство… Здесь почти все так живут. Конечно, надо получше узнать парня. Это не дело, когда он так хочет, а ты – нет. Надо познакомиться поближе.

– Да поймите меня: не хочу я замуж! Я вам мешаю? Раз вы так говорите, может, я и тут лишняя.

– Ты это брось, дочка, ишь, что выдумала!– послышался из другой комнаты недовольный голос отца.– Я не сплю: слышу, о чем вы там шепчетесь. Верно Нина говорит: надо получше узнать, но это не значит, что ты здесь лишняя. Живи, делай свое дело в удовольствие, приглядывайся ко всем: ты девушка видная, скоро женихи закружат возле хаты. Отбоя не будет. Тебе выбирать, это не по старинке: сказали родители идти из дому, вот и шли. Так раньше было. Кто тебя неволит?! И не думай лишнего. Радуйся – жива, здорова, собой хороша, что еще надо?! Видно будет, как жизнь повернется. А сходить вечером к тетке надо. Раз просили, обещалась, сходи – не укусят.

Аня рассмеялась:

– И то правда, что это я задумалась! Давайте чай пить! Я заварю,– поднялась девушка.

***

Когда Аня подошла к дому Сварыгиных. Федор стоял у калитки и ждал ее, совсем не надеясь, что она придет. По его лицу девушка увидела, что он обрадовался ей, и смутилась от этого. «Зачем я ему: опять пристанет с разговорами, а мне и сказать нечего».

Они прошли во двор, Аня огляделась вокруг.

– Проходи в дом, правда, он не такой большой, но мы помещаемся. Мать ждет тебя. Сестры коров подоят, подойдут, тоже посоветуемся, что ей сшить.

Анна с неловкостью ступила на порог, а увидев маленькую старушку, которая неплохо выглядела для своих лет, чуть поклонилась и поздоровалась:

– Добрый вечер, тетушка Елена. Вот пришла к вам, Федя просил, чтобы я и вам платье сшила. Вы готовы? Я мерки сниму, посоветуемся, что вам лучше подобрать.

– Ух ты, какая шустрая: сразу за дело. Присядь, дай на тебя посмотреть,– проговорила тетушка.– А то девчата все уши про тебя прожужжали, а я и не видела тебя раньше. Как поживаешь? Знаю, что из России приехала. Как отец принял?

– Спасибо, у меня все хорошо, приживаюсь потихоньку, приглядываюсь. Ваш поселок не похож на мой, там, в России. Гораздо больше, и людей здесь много живет, хотя я всех и не видела. Работаю дома потихоньку. То своим помогаю, то шью. Так давайте я с вас мерки сниму?

– Ты уже домой собралась? Так быстро? Посиди, поговори с нами,– приглядываясь к девушке, проговорила тетушка.– Девчата молока сейчас процедят, попьешь свежего. А нравится тебе здесь, в поселке-то? В кино ходишь?

– А здесь и кино показывают?– удивилась Аня и посмотрела на Федора.– Нет, я не была в кино… А где его показывают – в школе, как у нас?

– Ну почему в школе? У нас клуб есть, там и крутят. Девчата вот наши ходят, особенно любят индийские,– сказал Федор.

– И ты ходишь?– смело спросила девушка.– А ты какие любишь?

– Да мне некогда ходить: приезжаю с работы поздно, когда уже кино и кончается. Вот пройдут полевые работы, можно и в кино сходить… А пока не могу.