И вот она шла, мечтая прикрыться хотя бы руками. Но руки придерживали длинную юбку: Марисоль поднималась по ступенькам, изо всех сил стараясь не споткнуться. Ее щеки пылали от стыда, колени дрожали от волнения.

Герцог Террийский стоял рядом с хозяевами. Важная персона, понятно, что они не хотели упустить момент и обратились к герцогу с какой-то просьбой. Разговор был оживленный, но увидев Марисоль, герцог резко замолчал. Она подняла глаза, и поймала его заинтересованный взгляд. Который скользнул по лицу и остановился на декольте. Боже, какой стыд!

– Это ваша дочь, барон? – услышала она низкий голос, в котором ясно звучали повелительные нотки. У этого человека была власть, кроме того, что имелись огромные деньги. – Представьте нас друг другу.

Его светлость занимал пост министра каких-то там дел и был еще не стар. Хотя гораздо старше, чем Марисоль. И, увы, еще не женат.

Увы, потому что когда Марисоль прошла в бальный зал, попросил ее отца немного задержаться. Как она потом поняла, решалась ее судьба. После этого разговора, который не продлился пяти минут, и были те два танца. Марисоль велели отказать юному лорду, который подошел к ней первым, и указали на герцога Террийского:

– Вот твой партнер.

Юноша тут же исчез, а Марисоль почувствовала на своей талии уверенную мужскую руку.

– Ваш отец дал согласие. Приличия будут соблюдены, вы не можете уехать сразу. Но вы отныне моя невеста.

«Как?! Уже?».

У нее самой никто согласия не спросил. Герцогу она сразу приглянулась. Юна, чиста, очаровательна и скромна. Истинная леди. Приданого почти нет, но зато родовита.

– Она красива и хорошо воспитана, ваша светлость, – сказал отец, когда герцог лично проводил Марисоль к ее карете. Скорее всего, хотел получше рассмотреть невесту. Как она держится вне бального зала, как обходится с прислугой, насколько грациозно садится в экипаж. В общем, все. Увиденное его светлость вполне устроило. – Марисоль будет вам отличной женой.

– Главное, чтобы она поскорее стала матерью, – флегматично сказал будущий муж.

Их брак в высшем свете считали удачным. Марисоль была для герцога Террийского прекрасной витриной.

Что же касается наследника, для чего его светлость, собственно, и женился, то в первый год их брака герцог навещал жену довольно часто.

Сначала приходил его слуга и сообщал:

– Сегодня ночью его светлость нанесет вам визит, миледи. Готовьтесь.

Марисоль не понимала, зачем ей-то это говорят? Потому что в дело сразу вступали бесчисленные слуги. И как в тот день, перед первым балом, ее начинали мыть, мазать, причесывать, пудрить, одевать… То есть, раздевать. Чтобы муж ее захотел.

Он шел к жене в спальню в сопровождении пяти или шести слуг. Столько же горничных было и в самой спальне.

Сначала встречались две шеренги: горничные и лакеи. У его светлости спрашивали, не нужно ли ему чего? В смысле, может, на ее светлости надо чего-то поправить. Или сменить духи. Принести какие-то особые напитки. Или, напротив, чего-нибудь унести. После чего его светлость раздевали.

Марисоль весь день чувствовала себя куклой. Она и лежала, как кукла, боялась даже глаза закрыть. А вдруг его светлости это не нравится?

Герцог Террийский ложился рядом и просил Марисоль раздеться, обращаясь исключительно на вы. Она покорно выполняла его просьбу. Потом Марисоль поняла, почему такой богатый и влиятельный человек женился именно на ней. У нее было красивое тело. А герцог не хотел испытывать проблем с зачатием наследника.

У него и так хватало дел, важных, государственных. А это было семейное дело: продолжение рода. Марисоль лежала под мужчиной, выполнявшим свою работу старательно и методично, и старалась не кричать.

Ей было больно, стыдно, неловко, а порою мерзко. Особенно в тот момент, когда муж испытывал непонятный экстаз. Словно бился в судорогах. Казалось, он сам себя за это презирает. За то, что юная жена видит его, герцога и министра таким: потерявшим над собой контроль. Пусть на какие-то мгновения, но в эти мгновения он полностью уязвим.

Муж еще какое-то время лежал рядом, словно из вежливости, а потом благодарил Марисоль за доставленное удовольствие и вставал. Тут же появлялись слуги. Марисоль была уверена, что они подслушивают под дверью. А то и подсматривают.

Причем, не из любопытства. Они просто вышколены, эти слуги. В доме их, по мнению Марисоль слишком уж много. И герцог повсюду появляется со свитой. А впереди идут глашатаи и оповещают о том, куда именно направляется его светлость. Чтобы никаких неожиданностей. Для герцога, разумеется. Его везде должны ждать.

Муж одевался и уходил на свою половину, а в спальне у Марисоль появлялся лекарь. Задавал вопросы, от которых она краснела, и давал советы:

– Полежите еще немного миледи и, если вас не затруднит, поднимите ноги. Вам подложат подушки.

Все это было крайне унизительно. Зато усилия мужа и его личного лекаря довольно быстро увенчались успехом: Марисоль забеременела. Все были счастливы, она тоже: угодила! Марисоль все поздравляли, а герцог принес ей бархатный футляр внушительного размера.

В нем была роскошная полная изумрудная парюра: диадема, гребень, колье, серьги, перстень и парные браслеты. Марисоль не любила изумруды, хотя глаза у нее были русалочьи, с зеленью. Изумруды этот необычный цвет оттеняли, и взгляд герцогини становился поистине колдовским. Но кому ей нравиться? Мужу? Пореже бы герцог заходил в ее спальню. А лучше никогда.

Поэтому Марисоль предпочла бы аквамарины или нежный розовый жемчуг. Но ее как всегда не спросили, чего она хочет.

Через положенный срок родился следующий герцог Террийский. Устроили грандиозный праздник, на который приехал сам император. Барон сиял: его старшая дочь оказалась товаром отменного качества. И зять был щедр, когда получил из чрева Марисоль долгожданного наследника. Дела у ее семьи и в самом деле пошли в гору: в этом же сезоне младшая сестра Марисоль получила предложение руки и сердца от члена палаты ста лордов. Человека хоть и не молодого, но влиятельного и богатого.

Новорожденного лорда у Марисоль тут же забрали, его окружила толпа слуг обоего пола. Кормилицы, няньки, будущие лакеи. Совсем еще мальчишки, они должны были вырасти рядом с будущим хозяином и тщательно изучить все его привычки и пристрастия. Научиться угождать.

И тогда Марисоль поняла, почему ее муж такой. Он никогда не оставался один, начиная с момента рождения. Даже слепого щенка ему принесли в тот же вечер: новорожденную суку. И положили в корзине рядом с раззолоченной кроваткой. Чтобы эта сука, когда вырастет, рожала потом породистых собак для своего хозяина, преданных и послушных. И той породы, к которой он с колыбели привык.

На празднике в честь рождения сына герцог Террийский подарил Марисоль ослепительную диадему. А скорее корону. Малую герцогскую. Она была неимоверно тяжелая, столько в короне сверкало драгоценных камней. И с этого момента Марисоль стала полноправной герцогиней. Ее оставили в покое.

Муж к ней в спальню больше не приходил. Тогда и начались терзания. Почему? За что? Потом Марисоль узнала, что у герцога любовницы. Он содержит актрис, а у себя в замке небольшой гарем из красивых горничных и даже крестьянок. Не в столице, это нарушает приличия. Столичный особняк его светлости – это обитель законной супруги. Матери наследника. Истинной леди, благосклонно принятой в высшем свете.

А вот в загородном имении Марисоль делать нечего. Там собирается сугубо мужская компания. И развлекают самых влиятельных лордов империи женщины доступные, низкого происхождения. Или специально для этого обученные.

Марисоль было интересно: а со своими любовницами муж ведет себя также? Герцог так же церемонен и предельно любезен, так же презирает свою уязвимость в определенный момент, так же благодарит за доставленное удовольствие? Или все по-другому?

Но она этого никогда не узнает. Герцогине все чаще сообщают, что его светлость не приедет к ужину.

Единственная отрада – сын. Но вокруг него столько слуг! Визиты Марисоль к своему ребенку обставлены со всей торжественностью. Малыш еще ничего не понимает толком, но лакей ему докладывает, что его милость скоро навестит его мать.

Марисоль старается приласкать свою крошку, и пока сердце лорда не окаменело, он эти ласки принимает. Им даже удается иногда поиграть. Особенно непринужденно это получается в саду. Есть у них секретное местечко…

Эти прогулки с сыном самое светлое, что есть в жизни Марисоль. В остальные моменты она – кукла. Марисоль посещает светские рауты, балы, приемы и гостиные своих мнимых подруг по строго установленному графику. Ее везде ждут, ее муж один из самых влиятельных чиновников в империи. И невероятно богат.

Марисоль жертвует на благотворительность и благосклонно выслушивает жен менее высокопоставленных чиновников. Все эти дамы перед герцогиней лебезят. И совершенно напрасно: они с мужем никогда не говорят о делах. Да они вообще почти не говорят!

Но оказывается слова: «моя жена вчера имела счастье беседовать с вашей супругой и герцогиня похвалила ее платье» имеют магическое значение. С этого можно начать беседу о покупке должности или крупной взятке.

Марисоль кому-то кивнула или улыбнулась, сказала буквально два слова. Но это уже повод заговорить с его светлостью…

– К вам гостья, ваша светлость.

Марисоль слегка удивилась: на ночь глядя?! Хотя, герцогиня сегодня не в настроении и не поехала как обычно с визитами. Провела весь день дома, чтобы услышать вечером привычное:

–Ваш супруг просил передать, что к ужину не приедет.

– Кто там?

– Леди Левадовски.

– Хорошо, пусть войдет, – Марисоль неохотно встала.

К ней уже летела графиня Левадовски, распахнув объятья:

– Дорогая, что случилось?! Ты не приехала сегодня, а мы тебя так ждали!

– Мне нездоровится.

Раньше Марисоль не врала, потом врала, но краснела, но с недавних пор это получилось у нее довольно непринужденно. Вот и сейчас ее щеки не окрасил румянец, а слова прозвучали сухо. Мол, не захотела – и не поехала. Мое дело: я герцогиня!

– Женские недомогания или…

– Нет, я не беременна.

– Вот и отлично! Я подозреваю, что причина твоего недомогания это скука. Можно мне чаю? – и леди глазами указала на горничную. Мол, пусть уйдет.

– Да, конечно, – спохватилась Марисоль.

Где ее манеры и хорошее воспитание? Муж леди Левадовски достаточно влиятелен, чтобы они с Марисоль были на ты. И считались в свете подругами.

– Я знаю, где твой муж, – сказала графиня, когда горничная ушла распорядиться насчет чая. – Там же, где и мой. В театре на Досках сегодня премьера. Надеюсь, ты знаешь, кто ее оплатил.

Дамы из высшего общества посещали театр, который находился под патронажем императрицы. С роскошными ложами, толпой лакеев и придворным оркестром из тщательно отобранных музыкантов. Но никогда не посещали театры для простонародья. Разве что инкогнито.

Самым известным из них был театр на Досках. Он вырос из дощатой сцены, которую настлали прямо на одной из городских площадей. В этих Досках ставили фривольные, а порою и откровенно непристойные музыкальные комедии.

Марисоль там не была ни разу. Оказывается, у ее супруга герцога Террийского есть и другая жизнь. Интересно, где он оставляет своих многочисленных слуг, когда идет в Доски? Сажает и лакеев на деревянные скамьи для зрителей?

– Я понятия не имею, кто платит за пьесы в Досках, – так и сказала Марисоль.

– Не говори мне, что не знаешь о том, что твой муж взял на содержание юную певичку. Голосок у нее слабенький, но говорят, есть другие таланты, – намекнула графиня Левадовски. – Герцог снял для малышки дом, роскошно его обставил, заполучил знаменитого повара и после премьеры в Досках там будет холостяцкая вечеринка. А проще говоря, попойка. Граф тоже туда поедет, его слуга мне доложил, что его милость к ужину не прибудет, – ехидно улыбнулась леди.

«Так мы подруги по несчастью. Или по счастью? Не похоже, что Карин любит своего мужа. Она так спокойно об этом говорит», – подумала Марисоль.

– А почему герцог попросту не купил этот дом? – спросила она, стараясь тоже казаться равнодушной.

– У его светлости нет постоянной симпатии, он ни к кому надолго не привязывается. Герцог Террийский меняет любовниц довольно часто. Вот увидишь: и двух месяцев не пройдет, как его светлость даст девице отступное, но купчую на дом сам оформлять не станет.

– Холостяцкая вечеринка, на которой будут только женатые мужчины, – усмехнулась Марисоль. – Как это мило.

– Вот я и приехала к тебе. Должны же мы отомстить? – подмигнула вдруг графиня.

– Что ты имеешь в виду?

– Ты должна, наконец, к нам присоединиться. Пора уже. Есть прекрасное средство от скуки: любовь. Мы ведь женщины.

– Да кого я могу полюбить?! – искренне удивилась Марисоль. – В высшем свете нет ни одного мужчины, который осмелится ко мне приблизиться.

– Ты меня не так поняла, – лукаво сказала графиня. – Я имею в виду радости плотские. С теми, кто для того и существует. Живет с этого, помимо гонораров за представления. С актерами. Думаешь, герцог любит эту певичку? Или мой муж свою актриску. Которую он содержит. Его светлость на самом деле обожает тебя.

– Настолько, что почти каждый вечер проводит вне дома, – горько сказала Марисоль.

– А чего ты хочешь? – удивилась Карин. – Чтобы герцог Террийский расплевался со своими приятелями? Сидел вечерами с тобой? Держал пяльцы? Или моток ниток. Да о чем ему с тобой говорить?

– По-твоему я глупа?

– Нет, конечно. Но есть мужские дела, а есть женские. Это два разных мира. В замке Стертонхолл скоро будут давать представление. Только для дам. Туда съедутся самые красивые в империи актеры. Мужчины. Их тщательно отберут в домашних театрах. Тех, которые находятся в имениях, и актеров там растят с раннего детства, отбирая самых красивых мальчиков и девочек.

– Зачем их туда свезут, этих актеров?

– Как это зачем? Развлекать нас, высокородных леди. Ты тоже имеешь право завести любовника. Не постоянного, это не прилично. Просто немного развлечься. Побаловать свое тело.

– Изменить мужу?! А если я забеременею?! – вырвалось у Марисоль.

– Есть замечательная настойка. Она на месяц сделает тебя стерильной. Мы так постоянно развлекаемся, и, хвала богам, еще ни одного бастарда не родилось, – похвасталась Карин.

– Нет, я не могу!

– Очень даже можешь. Ты последнее время грустишь, Марисоль, несмотря на все свое богатство. Надо уметь развлекаться. Там, в Стернтонхолле будут красивые молодые мужчины, будет вино, а главное, полная свобода. Мы берем с собой магов. Они позаботятся о завесе. И о печатях, потому что мы берем с собой и наши лучшие драгоценности. Ярмарка женского тщеславия, если хочешь. Я хочу похвастаться недавним подарком графа. Он удачно провернул какое-то дело.

– Твой муж управляет Министерством Землевладения, насколько я помню.

– Земельные участки, особенно в хорошем месте – золотое дно, – с гордостью сказала Карин. – А мы ведем успешную войну. Эти завоеванные земли надо куда-то пристроить.

– Граф пристроил их тебе в уши или на шею?

– А ты шутница! – звонко рассмеялась графиня. – И туда, и туда. Какие камни, ты их увидишь! На каждый можно купить целый корабль! Да еще нанять команду! Но у тебя ведь тоже есть, чем похвастаться.

– Конечно.

– Мы будем кутить. Пить вино, играть в карты на деньги, смотреть представление, а его героев, которые нам приглянутся, пригласим ночью в свои спальни. Потом обменяемся впечатлениями.

– Я поеду.

Марисоль сама не поняла, как это у нее вырвалось. Сама перспектива провести ночь с актером ей не понравилась, просто захотелось отвлечься. Уехать из столицы хоть ненадолго. Да и известие о том, что у мужа новая любовница, что герцог снял для нее дом, раздобыл какого-то необычного повара и поэтому не приедет домой ни к ужину, ни ночевать, неожиданно разозлило герцогиню.

Ах, вот как его светлость развлекается!

– Ты умница! – и Карин полезла к ней с дружеским поцелуем.

«Которая, возможно, сделает скоро преогромную глупость», – невольно подумала Марисоль.

Но слово было сказано.

К ее удивлению герцог о предстоящем празднике в замке Стертонхолл уже знал. И не возражал против того, чтобы Марисоль туда поехала.

– У меня в последнее время много государственных дел, – сухо сказал он. – А вы явно скучаете. Поезжайте, но я вас убедительно прошу принять все необходимые меры. Чтобы избежать нежелательных последствий.

«Что он имеет в виду? Нападение разбойников, ведь при мне будут умопомрачительные по своей стоимости драгоценности или… беременность от любовника?»

– Я постараюсь, милорд.

– И наденьте ваши изумруды. Мне несказанно приятно видеть, как вы носите мой подарок.

– Милорд, а стоит ли?

– Я так хочу. Носите их, иначе я подумаю, что вы чем-то недовольны. – «О, нет! Я безумно счастлива!» – Я давно уже не навещал вас ночью, – размеренно сказал супруг, которому лакей, стоящий за спинкой стула, украшенного герцогским гербом, заправлял за ворот накрахмаленную салфетку. Обедали они с Марисоль сегодня вместе. – Все также по причине важных дел я не имел возможности заняться делами личными. – «Ну да. Певичка из Досок». – Но я собираюсь вскоре возобновить свои визиты.

«Неужто таланты молоденькой шлюхи не возымели должного действия? – удивилась Марисоль. – Чем она, интересно, не угодила его светлости, что он решил вернуться в мою спальню? Но я-то к этому не готова. Разве что тоже взять уроки у людей сведущих. То есть мужчин. Должна же я в этом разобраться?»

И она отправилась в замок Стертонхолл, даже не подозревая обо всех последствиях этой безумной затеи.

Глава 3

Поехали в двух дорожных каретах, больших, мрачных и скрипучих. Кроме тех лордов, которые должны были прикинуться актерами, Эдж взял с собой мнимых кучеров и прислугу. Всего человек десять.

– Таким образом, нас в замке будет пятнадцать, – сказал он друзьям перед тем, как распределить всех по экипажам. – А это уже маленькая армия, учитывая наши боевые навыки. С магией проблемы, ее будут блокировать. Старайтесь убедительно играть ваши роли, лорды. Особенно тебя касается, Сирил.

– А что? Я кучер, – и благородный лорд одернул зеленую с золотом ливрею. Так одевали прислугу мужского пола в замке Стернтохолл.

– Главное, чтобы ты помнил это, когда управляющий конюшнями замка прикажет всыпать тебе плетей.

– Плетей?! Это еще за что?!

– За нерадивость. Потому что ты не кучер, – холодно сказал Эдж. – Не вздумай хвататься за шпагу.

– Так ты же запретил нам брать с собой оружие!

– Зная тебя, я уверен, что в первый же день ты разоружишь какого-нибудь охранника. Не рекомендую оставлять его в живых. Иначе спалишь нас всех.

– Что я, глупец? Клянусь тебе Эдж: уберу его так, что комар носа не подточит!

– Остальных лордов тоже касается: постарайтесь не перебить ненароком половину охраны замка, пока мы не получим доступ к драгоценностям леди. Потому что маги насторожатся. И вызовут полицию из столицы. Начнется расследование. А вы знаете этих полицейских ищеек из Тайного бюро расследований. Нас мигом разоблачат. И тогда начнется бойня.

– Она ведь все равно будет, Эдж, – пожал плечами виконт Беранер.