Глава 2

– Прекрасная фройляйн, будь вы в моей стране и в моем положении, вы бы не смеялись. Я уверен, вы бы наверняка выглядели напуганной и растерянной девочкой. Я обошел порядка пятидесяти человек, а такси ваше несуразное и вовсе привезло меня вместо нужного офиса моего друга – сюда.

– Оно и понятно, если водитель такси не понимает ваш язык, – вздыхает Катя, изредка оглядываясь на гостя страны и встречая взгляд немца на себе.

– Если не секрет, то откуда вы владеете немецким языком?

– Я учила его со школы, совершенствовала знания на курсах и вскоре поступила в университет, где собраны лучшие преподаватели немецкого языка, – рассказала Катя, вспоминая веселую преподавательницу, которая сразу при поступлении полюбилась Катей.

Вскоре Катя и Макс добираются до дома. Квартира девушки находится по соседству с тем неблагополучным районом, в который занесло немца и через который, к счастью гостя, Катя всегда возвращалась домой. Порядком вымотавшийся мужчина с чемоданом шел следом за ней.

– Фройляйн, я прошу прощения. Неудобно получилось, а ведь я бы ни за что не напросился к вам в гости. Вот мой паспорт, Катья, я гражданин Германии.

Катя не успела обернуться, как чуть ли не перед ее носом появился паспорт Максимилиана Нойманна.

– Впечатляет, – выдала Морозова, с интересом разглядывая иностранный паспорт.

«А фотография у него в паспорте, кстати, получше моей будет», – усмехнулась девушка.

– А как вы оказались здесь один и без переводчика? Расскажите. Ведь это страшная ситуация, если так вообще подумать, – задала Катя интересующий ее вопрос.

– Дело в том, что мой друг, Эрих Тирбах, сейчас занят и не смог встретить меня. Однако, еще за месяц до прилета мы договаривались на определенное время, поэтому не сомневайтесь, он получит за свое упущение, – попытался пошутить Нойманн, чтобы придать легкость той проблеме, которая произошла. Немец не любил сильно огорчаться, даже если случилось что-то плохое – он был такой по природе своей.

– Я думаю, что вашему другу будет неудобно добираться за вами из центра Москвы на край города. Очень неудобно. Поэтому будьте уверены, он свое получит, – ответила Катя, и немец расслабился.

Они поняли друг друга. У Макса редко бывало так с людьми. Даже в Германии.

– А английский вы не знаете?

– Если бы я знал, то все было бы намного проще. Ведь так? – усмехнулся немец, и Катя согласилась.

Вскоре Катя остановилась перед четырехэтажным домом – такие дома называют сталинками. Девушка торопливо достала ключи, осмотревшись по сторонам.

– Московская шестьдесят шесть, – назвала Катя свой адрес, Макс благодарно кивнул и отправил адрес своему другу.

Мысленно пожелав удачи его другу в поиске этого захолустья, Катя оглянулась на гостя. Он с любопытством рассматривал близстоящие многоэтажки.

– Все, как и везде: строят друг на друге, – укоризненно произнес Нойманн.

Катя мысленно согласилась со своим новым знакомым. Чем выше дом – тем больше прибыль, с недавних пор пятиэтажные дома вообще перестали строить. Их, наоборот, сносят, вот и на Катин дом давно метят местные олигархи, чтобы построить здесь какой-нибудь бизнес-центр или еще одну высотку. Однако и Катя, и ее соседи – люди самостоятельные, умеющие отстаивать свои права, и только поэтому сталинка еще стоит на этой земле.

Старший по дому уверен: дом стоит прочно и простоит еще много лет, даже переплюнув эти новостройки, ибо строили сталинки руками, а не другим весьма пикантным местом. К счастью, местные жители, и олигархи это понимают, ведь раньше в цене было качество, а не скорость и выгода.

– Пойдемте быстрее, – попросила Катя, открывая подъездную дверь.

Не хватало еще слухов, что Катя приводит домой каких-то мужчин, ведь иначе брат будет в ярости. Соседи часто докладывают о ней, и докладывают абсолютно все – вплоть до того, во сколько девушка вернулась домой.

И на то были свои причины у брата, о которых Катя еще не догадывалась.

Катя старалась не смотреть на немца, который спокойно направлялся по отнюдь не новому дому. Ей было, мягко говоря, неловко за старые и совсем не модные виды.

«А ведь он из Германии приехал, да и не последний человек, видимо, а я его сразу в самые лучшие виды Москвы окунаю. Эх…», – со стыдом подумалось Кате. К счастью, в квартире у девушки было более свежо и красиво.

Вскоре они поднялись на третий этаж. За счет того, что даже первый этаж в сталинках приходится высоким, третий кажется вовсе четвертым. Домашний уют сразу бросается Кате в глаза, отчего ей стало уже не так неудобно перед иностранным гостем, и даже прибрано было в квартире.

Морозова еще раз осмотрелась. А так даже ничего: и уютно, и чисто, и просторно, насколько, конечно, позволяла однокомнатная квартира. Раньше здесь было три комнаты, ведь в сталинках априори не было однокомнатных квартир, но перепланировка и продажа решили все, да и отец девушки посчитал, что одной большой комнаты ей одной вполне достаточно.

Макс тоже переступил порог, продолжая разглядывать все вокруг и напряженную русую девушку в том числе. Катя заперла за гостем дверь.

– Я… – Катя обернулась к мужчине, – я разогрею покушать, а вы в это время можете занять комнату и отдохнуть, – улыбнулась Катя кончиками губ, указав в сторону единственной комнаты, и немедленно последовала на кухню, оставляя чуть растерянного Нойманна в прихожей.

Катя и сама выглядела растерянной, ведь она никогда не поступала столь опрометчиво, приглашая первого встречного к себе домой. Все поступки девушка сначала оценивала и оценивала весьма здраво, но сегодня что-то пошло не так, словно сама судьба устроила спектакль нестандартных поступков.

Катя вздохнула, пытаясь успокоить себя тем, что дело сделано и ничего не вернешь. Не выгонять же иностранца на улицу, так? Ей уже не позволит совесть поступить таким подлым образом.

Кухня достаточно больших размеров тоже порадовала глаза девушки чистотой. Все-таки не зря Катя не любила откладывать дела на потом, в том числе и уборку. Свежий бюджетный ремонт и чистота в квартире, Катя уверена, искупили вид старенького дома в глазах иностранного гостя, а потому она с радостью принялась за приготовление обеда.

– Дом еще советских времен, – услышала Катя сзади.

Непривычный мужской голос заставил ее вздрогнуть и резко обернуться.

Макс стоял в проеме двери, наблюдая за действиями девушки. Конечно, незнакомый голос спустя пятнадцать минут тишины еще и не так напугает, а ведь Катя думала, что немец уже уснул или вовсе помер от видов периферии Москвы, ан нет: живой и даже довольный.

– Да, его все намереваются одолеть некоторые богатые личности, но пока у них ничего не выходит, – произнесла Катя, возвращаясь к накрыванию стола, – сейчас идет активная застройка всей Москвы. Сначала центр, но и до нас доберутся скоро.

– И что же вы будете делать, когда доберутся? – поинтересовался немец, отталкиваясь от проема и присаживаясь за стол.

– О, не волнуйтесь. Моя судьба предрешена моим отцом с самого рождения. Что вы предпочитаете на обед, Максимилиан?

Фух… Катя решила сбавить обороты и успокоиться после упоминания об отце. И зачем она только сболтнула лишнего?

– Полагаюсь на вас, Катья, – ответил он про обед, – что же вы такого сделали, что родной отец отправил вас сюда? Не слишком ли жестокое наказание для своего ребенка?

Катя отвернулась от внимательных глаз Нойманна и тысячу раз пожалела о своей излишней сговорчивости.

«Меньше знаешь, немец, крепче спишь…», – подумалось Морозовой. Молчание девушки было истолковано верно, и больше тема Максом не поднималась.

– Вам нужна помощь?

– Нет, спасибо, – улыбнулась Катя мельком, – сейчас будем кушать. Так сказать, окуну вас в атмосферу полностью…

Макс пересел на мягкий стул, наблюдая за тем, как Катя готовила на кухне. Ее русые волосы выбились из наспех заплетенной косы, но Катя не обращала на это никакого внимания. Ее мысли были заняты другим. А вот немец, кажется, обратил – он зорко выглядывал что-то в девушке, порой пугая своим чересчур внимательным взглядом.

Катя сделала вид, что ничего не замечает, а через десять минут на столе стояла разогретая тарелка щей, непримечательный салат из огурцов, помидоров, лука и редиски, теплый чай, разлитый по бокалам, и еще несколько блюд, которые нашлись в холодильнике. Готовить Катя любила большими порциями, и этот факт не ускользнул от мужчины при виды большой кастрюли щей на плите.

– Я был очень рад встретить человека, так хорошо говорящего на моем родном языке, – признался Макс искренне, протягивая руки к горячей тарелке щей, – мне было не по себе от того, что я попал в чужую среду и совсем один. Не думал, что у друга найдутся дела в день моего прилета, хотя для бизнесмена, по всей вероятности, это частое явление.

– Мне тоже полезно было с вами встретиться, – коротко произнесла Катя, – но, чтобы вы знали, я никогда не приглашала к себе домой мужчин, не говоря уже о первых встречных. И если приедет кто-то из родных, то мне придется вас спрятать ненадолго… Заранее прошу прощения.

Мужчина скользнул по Кате недолгим, но пристальным взглядом.

– Конечно, – произнес немец, удивленный от такого откровения. Максу отчего-то было приятно осознавать, что он был исключением в такой нестандартной ситуации, а не правилом.

«Смотри, пока смотрится. Где же ты в своей Германии встретишь еще одну «Катью»?»,  непроизвольно улыбнулась голодная Катя от собственных мыслей.

Немец, кажется, тоже был сильно голодным, а потому уплетал обед молча. А, может быть, он привык есть молча? Кате стало интересно.

Вскоре, когда стол был убран, Катя направилась в комнату, чтобы переодеться, и Макс неожиданно последовал за ней.

– Простите, я бы хотела переодеться. Подождете меня здесь, Максимилиан? – обернулась Катя.

Издержки однокомнатной квартиры заставили Катю покраснеть, а затем, дождавшись молчаливого кивка Нойманна, она прикрыла за собой дверь комнаты и быстро откопала свои домашние, но довольно-таки приличные и даже красивые облегающие штаны. Морозова посчитала, что это было лучше коротких шорт, в которых она привыкла ходить по квартире.

«Так, пора и гостя приглашать. Или он уже сбежал?», – с улыбкой подумала Катя. Теперь после сытного обеда ей стало легче принять сложившуюся ситуацию.

Катя застала немца на том же месте – он стоял в прихожей у шкафа и рассматривал все вокруг. Нойманн молча скользнул по ней взглядом.

– Ваш друг… во сколько он должен был встретить вас? – спрашивает Катя, приглашая в комнату и не зная, чем занять гостя. Они сели на разные концы дивана.

Разве что телевизором можно занять, но надо ли оно ему? От канала новостей, Катя была уверена, немец сойдет с ума. Хотя, к своему счастью, он ведь совсем не понимает русский язык…

– Да. Он прибудет через час. Я не отягощаю вас своим присутствием?

Катя покачала головой отрицательно, мол, все хорошо. Это было хоть какое-то разнообразие в виде немца, да и то временное – на час-другой.

– Вы прилетели к своему дню рождения? Когда оно у вас? – попыталась Катя разрядить обстановку, глядя на хорошо одетого немца, совсем не вписывающегося в ее небогатый интерьер.

Откинувшись на спинку дивана, Катя поджала под себя ноги и прикрыла глаза. После тяжелого дня в университете ей жутко хотелось спать, обычно этим Катя и занималась после возвращения домой, но сегодня все было иначе. Сегодня в ее квартире обитал иностранец.

– Я могу пересесть на стул, чтобы ты могла лечь.

– Все нормально, – чуть сонным голосом пробормотала Катя.

Ее резко потянуло в сон, и Катя вспомнила, что этой ночью она почти не спала, чтобы успеть сдать две работы курсовых своим однокурсникам в нужный срок. Этим Катя занималась в своей жизни помимо учебы, потому что родители…

А родители давно были заняты своей жизнью, но вскоре, Катя еще не догадывалась, они о ней непременно вспомнят. Вспомнят, чтобы заставить сделать Катю самую ужасную ошибку в своей жизни…