Глава 3

Хозяин развалин растворился во тьме, как бы вернувшись в среду своего обитания. Темнота сомкнулась вокруг него. Времени так мало, подумала она. Ей надо успеть найти выход, пока хозяин тьмы не вернулся.

Миссис Амелия Йорк. Руины. Глава 3

Он должен оставить ее.

Спустя пятнадцать минут после того, как за Беатрис захлопнулась дверь, Лео продолжал мерить библиотеку широкими, быстрыми шагами. Его мучило какое-то предчувствие.

Он ни на минуту не сомневался в том, что Беатрис не отступит от принятого решения и осуществит свой сумасбродный план.

– Она не представляет, что может из этого получиться, – сказал Лео Эльфу. – В лучшем случае она испортит себе репутацию. А в худшем…

Он не нашел в себе сил закончить предложение вслух. Если кто-то в самом деле охотится за кольцами и убил из-за них лорда Глассонби, Беатрис может оказаться в серьезной опасности.

Лео резко остановился. Есть лишь один выход. Прояснить ситуацию должен он сам. В конце концов, он авторитет в области старинных легенд и древностей. Если кто-то и найдет таинственные кольца и Афродиту алхимика, то это будет он.

Миссис Беатрис Пул, читательница романов ужасов, лишь заварит кашу и, вполне вероятно, попадет в весьма опасную переделку, если станет заниматься этим делом сама.

Он должен найти способ убедить ее, чтобы она предоставила заняться этим делом ему. Похоже, уговорить ее будет не так-то просто. Из короткого знакомства с ней Лео вынес, что Беатрис была решительной и волевой женщиной. За время своего вдовства она, очевидно, отвыкла от привычки прислушиваться к советам, тем более исходящим от мужчины.

Ему нужно какое-то время, чтобы попытаться отговорить Беатрис от ее намерений. Если это не удастся, что вполне вероятно, ему потребуется какое-то время, чтобы подготовиться к поездке в Лондон. Управляющий сможет самостоятельно вести рутинные дела.

Лео взялся за колокольчик.

К тому времени, когда появился Финч, Лео прикончил стакан бренди.

– М’лорд?

– Утром сообщите миссис Пул, что она не может покинуть Монкрест по крайней мере до послезавтра.

– Вы хотите, чтобы я удержал миссис Пул от отъезда? – Челюсть у Финча отвисла, затем он дважды сглотнул и с трудом взял себя в руки. – М’лорд, это не в моих силах! Миссис Пул очень сильная женщина. Думаю, что ее не сможет удержать сам дьявол.

– К счастью, нам не потребуется прибегать к помощи дьявола. Полагаю, что справлюсь сам.

– Прошу прощения, сэр?

Лео подошел к окну.

– На заре вы сообщите миссис Пул, что река вышла из берегов. Мост находится под водой, и проехать по нему можно будет не раньше чем на следующий день, когда спадет вода.

– Но дождь прекратился час назад. К утру по мосту можно будет проехать.

– Ты меня не понял, Финч, – очень тихо сказал Лео. – Мост будет под водой весь день.

– Под водой. Понимаю. Да, м’лорд.

– Спасибо, Финч. Я не сомневался, что могу положиться на тебя. Можешь сообщить миссис Пул, что я присоединюсь к ней за завтраком, а затем – покажу ей оранжерею.

– Оранжерею… Да, м’лорд. – Ошеломленный Финч поклонился и покинул библиотеку.

Беатрис вдыхала густые ароматы оранжереи и размышляла, не обманул ли ее граф. Конечно, вряд ли можно винить его за разлившуюся реку. Если, конечно, она не согласится поверить в легенду о Монкрестах и приписать графу сверхъестественные способности, позволяющие ему управлять стихией.

Но в подобные глупости Беатрис не верила. Каким бы загадочным Монкрест ни казался, управлять силами природы он не в состоянии. С другой стороны, чем больше времени она проводила в общении с графом, тем легче ей верилось в то, что человек он явно незаурядный. Умный, загадочный, умеющий владеть собой. И определенно неординарный.

Его внешность производила более сильное впечатление, чем легенда о нем. Монкресту были присущи твердость и уверенность человека, который не так-то просто идет на компромиссы. Да он, вероятно, и не имел большого опыта в этом тонком искусстве. Похоже было, что он не привык считаться с мнением других.

В волосах его было достаточно седины, чтобы заинтересовать Беатрис. Его нельзя отнести к незрелым, необстрелянным юношам. Лео был человеком, который кое-что в жизни видел и пришел к собственным выводам. Глаза у него были необычные – карие с янтарным оттенком. И выражение их казалось загадочным в силу сочетания воли и ума.

Беатрис знала о нем сейчас вполне достаточно, чтобы понять, что некоторые аспекты легенды соответствуют действительности. Его отличали высокомерие и своенравность. Однако невозможно отрицать, что он возбудил ее воображение даже больше, чем Джастин Пул во времена своего ухаживания за ней.

Хотя она, пожалуй, несколько старовата, чтобы реагировать подобным образом, с раздражением подумала Беатрис. Учащенный пульс, острое любопытство и прочие симптомы – это для таких юных особ, как Арабелла. Она как-никак зрелая вдова двадцати девяти лет.

Монкрест был бы шокирован, если бы узнал, о чем она думает. История его кратковременного брака была частью легенды о Монкрестах. Тетя Уинифред, неиссякаемый источник информации о подобных вещах, поведала суть истории.

– Всем известно, что Безумные Монахи отличаются от других людей тем, – рассказывала тетя Уинифред, – что в любви следуют влечению сердца. Я так понимаю, что нынешний граф женился, когда ему было девятнадцать лет.

– Так рано? – удивилась Беатрис.

– Говорят, это была женщина его мечты. Преданная жена и любящая мать. Он отдал ей свое сердце, а она подарила ему двух сыновей. Но через несколько лет она умерла от воспаления легких.

– Как печально!

– Говорят, это потрясло Монкреста. Он дал зарок никогда больше не жениться. Безумные Монахи любят только раз в жизни.

– А поскольку у него есть два сына, острой потребности в женитьбе не возникало, не так ли? – заметила Беатрис.

Уинифред задумалась:

– Вообще-то говоря, его история очень напоминает твою, моя дорогая. Трагедия великой обретенной и слишком рано потерянной любви.

Беатрис знала, что ее кратковременный брак был возведен в статус небольшой легенды в их семье.

Она отбросила воспоминания об откровениях Уинифред и посмотрела на Лео. Он пошевелился, и ткань плаща натянулась на его широких плечах. Ни к чему ей обращать внимание на его статную, крепкую фигуру.

Какая ей разница, что манишка его безупречно выглажена, а галстук завязан строгим узлом, отнюдь не таким, каким завязывают надменные представители света в Лондоне?

По всей видимости, он не особенно связан требованиями моды, однако строгий стиль его одежды мог стать предметом зависти любого мужчины. В нем было какое-то неуловимое, загадочное качество, которое делало его похожим на героев ее собственных романов.

Беатрис подавила готовый вырваться стон. Это просто смешно. В ней говорит писательское воображение, которое приписывает какие-то особые, волнующие глубины этому человеку. Куда подевался ее здравый смысл?

Она наклонилась и потрогала рукой редкого оттенка цветок настурции.

– У вас весьма впечатляющая коллекция растений и цветов, милорд.

– Спасибо. – Лео прислонился плечом к деревянной стойке. – Эту оранжерею построил мой дед. Он очень увлекался садоводством.

– Я никогда не видела настурции подобного оттенка.

– Мой дед проводил много экспериментов. Он вывел несколько уникальных образцов. – Лео обвел взглядом оранжерею. – Здесь есть несколько цветов и кустов, которые больше нигде на Земле не встречаются.

– Очевидно, садоводство – это также и одно из ваших увлечений. – Беатрис замолчала, с восхищением разглядывая клумбу удивительных, необычайно крупных хризантем.

– Я сохранил оранжерею, потому что в ней множество диковинных растений. Но садоводство само по себе не увлекает меня в такой степени, как моего деда.

– А ваш отец тоже проводил здесь эксперименты?

– Вполне возможно, когда был молод. Но мне говорили, когда я подрос, что он в первую очередь интересовался механикой. Его лаборатория заполнена часами, приборами и инструментами.

Беатрис подошла к причудливой формы кактусу.

– Вы не следуете по стопам отца?

– Нет. Мой отец погиб в море вместе с матерью, когда мне было четыре года. Я едва помню своих родителей. Меня воспитывал дед.

– Понятно. – Беатрис бросила на Лео быстрый взгляд, досадуя на собственную бестактность. – Я не поняла сразу.

– Естественно. Не беспокойтесь об этом.

Она двинулась по проходу между рядами растений, то и дело останавливаясь, чтобы рассмотреть какой-нибудь экзотический экземпляр.

– Могу я спросить, что привело вас к изучению древних легенд и старины?

– Эти вещи интересовали меня с ранних лет. Дед как-то сказал, что интерес к арканам у Монкрестов в крови.

Беатрис наклонилась, чтобы понюхать совершенно необыкновенную лиловую орхидею.

– Может быть, ваши научные интересы к легендам объясняются тем, что вы сами – объект легенд.

Лео раздраженно оттолкнулся от стойки и двинулся по параллельному проходу.

– Вы умная женщина, миссис Пул. Неужели вы способны поверить в смехотворные сказки, которые, возможно, слышали обо мне?

– Боюсь разочаровать вас, но, по моим наблюдениям, некоторые из них основаны на фактах.

Лео бросил на Беатрис иронический взгляд:

– Например?

Она вспомнила о рассказах жены хозяина гостиницы.

– Говорят, что земли Монкрестов всегда были удивительно процветающими. Урожаи богатые, а шерсть овец – самая лучшая в Англии.

– Можно совершенно определенно сказать, что в этом нет ничего сверхъестественного. – Лео жестом показал не только на оранжерею, но и на изумрудные поля поодаль. – То, что вы видите здесь, – результат непрекращающихся сельскохозяйственных экспериментов и применения научной технологии.

– Ах, наука. – Беатрис преувеличенно громко вздохнула, демонстрируя разочарование. – Слишком уж по-земному. Немного волшебства прибавило бы остроты.

Лео искоса взглянул на Беатрис:

– Не все в моем семействе увлекались изучением почв и растений, как мой дед, но все чувствовали себя ответственными за избранное ими дело.

– Что касается процветания ваших земель, то с этим все ясно. Однако дайте мне вспомнить, какие еще легенды о Монкрестах я слышала. – Беатрис коснулась указательным пальцем подбородка. – Ах да, говорят вот еще что. Когда по всему королевству прокатилась волна бунтов, люди графства Монкрест продолжали пребывать в мире.

– Совершенно верно. Мы обязаны этим нашей отдаленности и изолированности. Монахи, которые строили аббатство в конце двенадцатого века, выбрали эту часть побережья, рассчитывая, что никого другого она не будет интересовать. Благодаря их прозорливости Монкрест оказался вдали от всяких политических коллизий.

– И, стало быть, еще один миф о Монкрестах рассеивается как утренний туман.

Лео сжал зубы.

– Какие еще сказочки требуют моего объяснения?

– Была еще одна о том, что в аббатстве обитают привидения. – Беатрис выжидательно улыбнулась.

Лео сделал гримасу:

– О любом доме в Англии, если он такой же старинный, как этот, говорят, будто он населен призраками.

– Ходит такой странный слух, что Безумные Монахи нередко якшаются с волками.

Беатрис невольно вздрогнула, услышав смех Лео.

– Здесь вообще нет волков. Есть только Эльф.

– Эльф?

– Мой пес.

– Ах да, конечно. Он, правда, несколько велик и грозен для эльфа.

– Возможно. Но, без сомнения, не волк. Продолжайте перечислять легенды о Монкрестах.

Беатрис потрогала пальцами неведомое ей растение, размышляя, как далеко она может позволить себе зайти. Она чувствовала, что запас терпения у хозяина при обсуждении этого вопроса явно не безграничен.

– Полагаю, что можно не принимать всерьез слухи о том, что Монкресты изучали магию в том возрасте, когда другие молодые люди посвящали себя изучению латыни и греческого.

– Это абсолютный вздор. – Лео скривил рот в улыбке. – Я могу признать, что все мужчины в моем роду занимались тем, чему себя посвятили, с огромным энтузиазмом или даже одержимостью. Но смею вас заверить, что никто из них не пользовался магией для достижения своих целей. Во всяком случае, в последнее время.

Беатрис сморщила нос:

– Почему вы так стремитесь убить великолепные легенды какими-то скучными объяснениями?

Отразившееся на его лице удивление быстро сменилось серьезным выражением.

– Можете поверить сведущему человеку: у легенд есть и теневые стороны, миссис Пул.

– Вероятно. Но есть и польза, разве не так?

– Что вы имеете в виду?

Беатрис понимала, что была близка к тому, чтобы ступить на опасную территорию. Она посмотрела на Лео через заросли экзотических папоротников.

– Человеку, о котором сложено столько легенд, проще манипулировать легковерными и впечатлительными людьми.

Лео приподнял брови:

– На что вы намекаете, миссис Пул?

– Не обижайтесь, милорд, но мне кажется, что вы способны воспользоваться легендой о вас для достижения собственных целей.

– Довольно этого вздора. – Лео наклонился к Беатрис и серьезным тоном добавил: – Я пригласил вас сюда вовсе не для того, чтобы обсуждать проблемы садоводства или семейные легенды.

Лицо Лео было слишком близко, и Беатрис с трудом удержалась, чтобы не отступить на шаг.

– Полагаю, вы хотите отговорить меня от того, чтобы я наводила справки о смерти дяди, не так ли?

– Вы очень догадливы, миссис Пул.

– Не требуется большого ума, чтобы сделать вывод, что вы против этого. Я поняла это вчера вечером. Могу я спросить, почему вас обеспокоили мои намерения?

– Я против вашего плана, потому что это может оказаться весьма опасным предприятием.

– Мне кажется, настоящая опасность заключается в том, что истина не будет раскрыта.

– Вы не понимаете, что говорите. Вчера я сказал вам, что люди гибнут, охотясь за сокровищами.

– Дядя Регги мог быть в их числе. Если это так, я намерена выяснить, кто его убил, и вернуть часть потерянных им денег.

– Я понимаю, что вами движет. – Лео выпрямился. – Обдумав ночью ситуацию, я пришел к выводу: если кольца действительно существуют, лучше найти их как можно быстрее.

Беатрис настороженно посмотрела на него.

– О чем вы говорите, сэр?

– Я пришел к выводу, что именно в этом выход.

– В самом деле, милорд? Что вы имеете в виду?