Хотя Оливия отправляла подробные отчеты с интересными заметками каждые два – три дня, как они и договаривались. Хотя она так и не поделилась даже банальными выдержками из книги МакХалока. Ведь фактам необходимо подтверждение, иначе они теряют гордое название «факты». А общая картина поисков была без громких результатов. Обидно было признать, что за неделю, вряд ли, что-то могло измениться. Но шанс еще оставался.

По привычке Оливия проверила отсканированные днем страницы старых книг, хотя ничего интересного и полезного не нашла, затем сохранила их в отдельной папке, следуя давней привычке, что информация может пригодиться.

День на день не приходился, иногда английской гостье казалось, что она в тупике. Все уже известно, а влияние пиктов на кельтскую культуру казалось незначительным. Эти грустные мысли приходили не часто, но от них было сложно избавиться.

Захлопнув крышку ноутбука, Оливия откинулась на спинку кресла. Снова… снова это странное ощущение, что она не может ухватить нужную ниточку… Что-то очень важное словно ускользало от ее внимания.

Тишину комнаты вдруг нарушило громкое урчание живота. За разочарованием последовало чувство голода. В голове пронеслась заманчивая мысль, показавшаяся очень правильной на голодный желудок: «Надеюсь, это не будет выглядеть, что я обворовываю клан, если спущусь на кухню? Если не найду рагу, что подавали на ужин, то хотя бы чай себе заварю».

В замке было тихо, тускло освещенный коридор выглядел зловеще. Негромко ступая, Оливия несколько раз обернулась. Хотя она прекрасно понимала, что это всего лишь воображение и ее любовь к легендам и сказкам, но атмосфера ночного замка производила неизгладимое впечатление. За практически восемьсот лет чего только не видели эти каменные стены. Дойдя до лестницы, девушка спустилась на первый этаж, закутываясь в шерстяную кофту и пряча холодные пальцы рук в рукавах, когда входная дверь открылась.

– Добрый вечер, мисс Конорс.

Оливии даже показалось, что вождь клана Маккензи улыбнулся, но потом отогнала эту глупую мысль. Ведь ей в полутьме холла это точно показалось. Она замерла, не зная, как правильнее поступить, чтобы в очередной раз его не злить.

– Мисс Конорс, вы хотя бы могли поздороваться со мной, – голос подхватило глухое эхо уже спящего замка.

– Д-да, вы правы. Добрый вечер, милорд, – немного тише ответила гостья, продолжая стоять, как вкопанная. Она даже дышать стала тише, наблюдая, как вождь Маккензи подходит к лестнице.

– Можно узнать, а что вы делаете здесь? – он посмотрел на наручные часы и затем, приподняв брови, – на Оливию. – В десять часов вечера.

– О-о-о… Я, милорд, просто прогуливаюсь. Прогуливаюсь перед сном, – англичанка развела руками, делая неопределенные махи.

– Хм… – уголки губ Роберта поползли вниз, будто он поверил в убедительность объяснения, и медленно закивал.

– Надеюсь, все дела удалось решить, и теперь все в порядке? – Оливия перевела разговор в другое русло.

– Да, спасибо, – он так и стоял практически на расстоянии вытянутой руки от нее и всего в паре ступеней.

– Рада это слышать. Мне пора спать, доброй ночи, – развернувшись на пятках и грустно вздохнув, девушка последовала обратно наверх, когда ее снова окликнули.

– Мисс Конорс, не составите мне компанию за ужином? – голос звучал приятно бархатно, как тогда при их первой встрече.

– Извините, но я не голодна, – Оливия гордо обернулась. Но желудок выразил громкий протест, проурчав на тон выше обычного.

– Неужели? – Роберт вдруг расплылся в улыбке.

Покраснев, английская гостья смущенно отвернулась, намереваясь все же вернуться в свою комнату.

– Мисс Конорс, прошу вас…

Ей даже почудилось, что голос вождя дрогнул. Оливия остановилась и, смотря прямо перед собой, произнесла, отчеканив каждое слово:

– Зачем? Чтобы в очередной раз оскорбить или отчитать? Не утруждайтесь, милорд. Через неделю я уеду.

– Я хочу извиниться, мисс Конорс. И хочу разделить ужин с вами, и это будет прекрасная возможность нам поговорить.

Девушка молчала.

– Пожалуйста, окажите мне честь.

– Хорошо, милорд, но только потому, что я очень хочу есть.

Его лицо осветила счастливая улыбка, которую он даже не попытался скрыть, а глаза были золотисто-медового цвета:

– Спасибо. Сейчас в столовой прохладно, поэтому ужин накрыт на кухне.

Как и говорил Роберт Дункан Маккензи, там действительно было тепло и очень уютно. Интерьер замковой кухни оказался намного современней, чем могла представить себе Оливия. Мягкое освещение отражалось от гранитной столешницы острова, темный цвет которой гармонировал с остальным темно-зеленым гарнитуром. Стальные детали мебели и металлическая посуда для готовки блестели, словно их только что почистили. Огромный холодильник занимал значительную часть противоположной стены с окном. На рабочей поверхности стоял какой-то комбайн, о предназначении которого английская гостья даже не подразумевала.

Оливия пару раз ходила на кулинарные курсы, но надолго ее не хватало. Кулинария казалась ей скучным и неинтересным занятием, хотя при необходимости она могла сварить пасту с сыром или пожарить яичницу глазунью, предпочитая все же доставку.

– А где остальные? – девушка прошла к острову и заняла место на высоком табурете.

– Кто? Прислуга? Они уже в своих комнатах, их рабочий день закончен, – Роберт уверенно орудовал возле плиты и на короткое мгновение обернулся. – Ужин разогрет, сегодня рагу из ягненка.

Повисла пауза, необъяснимая, но приятная. Мгновение остановилось, и Оливия осознала, что искренне улыбается вождю Маккензи.

– Вот овощи и хлеб, – мужчина, словно смутившись, начал ставить на стол перечисляемые продукты, затем разложил мясо с овощами на две тарелки. И вдруг тоже улыбнулся. – Я рад, что вы согласились составить мне компанию, мисс Конорс. И я хотел вас поблагодарить за помощь в подготовке к ежегодным Играм горцев, – он занял высокий стул напротив Оливии. – Я ценю вашу помощь клану.

Но гостья только кивнула, и они приступили к еде.

– Очень вкусно, спасибо, – наслаждаясь каждой ложкой, девушка промокнула рот салфеткой и потянулась к хлебу, лежащему в корзинке.

– А почему вы не ужинали со всеми? – на нее смотрели золотисто-медовые глаза горца.

– Не хотела, да и немного устала. И решила больше времени посвятить изучению литературы по своей научной теме, – Оливия пожала плечами.

– И что вам удалось найти уже?

– Пока сложно сказать… У кельтов была удивительная особенность к адаптации: они впитывали все, с чем соприкасались в плане духовной культуры. – Подняв глаза, англичанка была удивлена тем, что Роберт, отложив приборы, внимательно слушает ее.

Его взор был серьезен.

– Что есть, то есть, – он покачал головой.

– С одной стороны это упрощает работу, но с другой – наоборот усложняет.

Молодой мужчина задумался, а Оливия неожиданно для себя заметила, что любуется им.

– Может горячего чая? – спохватившись, горец потянулся к плите.

– Да, спасибо. Надеюсь, я вас не утруждаю.

– Мисс Конорс… – Роберт отрицательно качнул головой.

– Милорд, я хотела поблагодарить вас за предоставленную книгу профессора МакХалока.

– И что вы думаете о прочитанном? – вождь клана Маккензи протянул чашку с ароматным чаем. – Давайте, будем считать это моим извинением.

Девушка молчала.

– Да, мне искренне стыдно за свое поведение, я не хотел вас обидеть, – он провел пятерней по волосам, взъерошив их. Теперь вождь Маккензи выглядел безобидно дружелюбным.

– Милорд… я пробуду еще неделю здесь, и больше вас не побеспокою, – Оливия вновь стала гордой и… обиженной.

– Мисс Конорс, вы моя гостья, – вождь клана Маккензи, смутившись от своих сказанных слов, неловко улыбнулся. – Я бы не хотел, чтобы Шотландия вызывала неприятные воспоминания у вас.

– Воспоминания не всегда важны. Меня интересует только моя диссертация. Я уеду, и вы меня даже не вспомните спустя пару недель, как, впрочем, и я вас.

Ее слова прозвучали сухо, как констатация факта. Но, видимо, Роберт не ожидал такого откровения, поэтому лишь кивнул. Наступила тишина, Оливия ощущала изучающий взгляд мужчины, но старалась не смотреть в его сторону. Допив свой чай, она негромко произнесла:

– Спасибо за ужин, милорд. Уже поздно… И еще раз хочу поблагодарить вас за ту ситуацию в саду, когда у меня закружилась голова.

– Теперь я хоть немного заслужил вашего доверия?

– Не понимаю, о чем вы, – Оливия спустилась со стула, намереваясь уйти.

– Я думал, это очевидно. Но я озвучу. Вы гостья моего клана, а Шотландия не так безопасна, как может показаться неподготовленному путешественнику. И я, будучи вождем, несу ответственность за вашу безопасность, как и любого члена клана.

Оливия бросила выразительный взгляд на него:

– Мы же живем не в средневековье! Бросьте строить из себя благородного рыцаря!

– А если я такой и есть?

Девушка громко расхохоталась.

– Ах, да! В последний раз вы назвали меня дикарем, а сами вырывались, как дикая кошка.

– А ваше поведение с мистером Чао? Что вы об этом скажете? – Оливия тыкнула пальчиком в широкую грудь горца.

– Незнакомец, пробравшийся на территорию клана.

– Турист.

– У туристов есть специальные бейджи, – Роберт выглядел серьезным.

Девушка теперь молчала, понимая, что действия вождя Маккензи были направлены защитить ее.

– Я вас провожу, – глаза Роберта снова были цвета расплавленного золота.

– Не хочу вас утруждать. И спасибо, милорд. Я и так много хлопот приношу вам, – англичанка уже звучала тише. Ее щеки горели румянцем, а взгляд был опущен вниз.

– Я все же настаиваю, мисс Конорс. Вы разве никогда не слышали древнее шотландское поверье про фейри? – его голос прозвучал заговорчески.

– Какое? Их много существует же, – от неожиданного поворота беседы, Оливия смутилась.

– Мы в Хайленде до сих пор верим, что фейри пьют человеческую кровь.

– Милорд, вы тоже верите в это?

Но его лицо было серьезным. Вождь Маккензи небрежно кивнул на ведро возле окна:

– Необходимо заносить ведро с водой в дом на ночь, чтобы фейри не утоляли жажду кровью жильцов. Но будет лучше, если я все же вас провожу.

– Довод разумный, – гостья все же подыграла ему.

– Я же говорил, что путешествовать по Шотландии небезопасно.

– Честно, я… я об этом не задумывалась.

Роберт еще пару раз пытался пошутить, убирая тарелки со стола в раковину. Но Оливия снова держалась неуверенно с ним.

– Так вы не сказали, что думаете про работу МакХалока, – мужчина снова задал вопрос, на который не получил ответ.

– Я не знаю, – обреченно выдохнула девушка. Я не могу принять, почему эта глава не вошла в последующие издания?

– Цензура? – предположил Роберт, подставляя локоть.

Оливия, захваченная мыслями про пиктов, ухватилась холодными пальцами за его руку.

– Если цензура, то тогда вопрос – чья? – продолжила она рассуждать.

– Общества? Власти? – вождь Маккензи, не спеша, вел ее по лестнице.

– Если даже так, – девушка подняла голову, чтобы увидеть его лицо. – Я нигде не смогла найти перечисленные им археологические находки.

– Эти данные противоречат общепризнанной исторической науке, верно?

Последовал медленный кивок вместо ответа.

– Тогда это опасная информация, чтобы вот так направо и налево распространять ее. Или, возможно, профессор МакХалок ошибся. Сделал ошибочные выводы.

– Нет, он не мог ошибиться! Он был гением! – Оливия заметила, что они стоят возле ее спальни. Ее пальцы покоятся на локте вождя Маккензи, согреваемые его теплой ладонью другой руки. Уютный жест. Теплый физически и эмоционально.

– Извините, – смущенная Оливия освободила от приятной хватки. – Доброй ночи, милорд.

Ответ Роберта она уже слышала, закрывая дверь в спальню, куда сразу сбежала, испугавшись своих эмоций. Ведь самодовольный граф оказался чертовски обаятельным, что не могло не привлечь.

Захлопнув за собой дверь, Оливия прижалась к холодной стене, слушая удаляющиеся шаги Роберта Дункана Маккензи.

Ужин с ним прошел на удивление приятно, он старался рассмешить гостью, а она – отпустить обиду на него. Хотя вождь клана Маккензи извинился и был обходительным, что-то было в нем непонятное, загадочное, что все же настораживало…

Хотя к концу ужина, Оливия смотрела на него совсем другими глазами. Потому что именно сегодня, как ей показалось, увидела его настоящим без налета церемонности и постоянной строгости. Можно было бы назвать его чутким, если бы не одно но… Хотя Оливия так и не могла определить для себя это «но». Но через месяц она выходит замуж за Генри? Но он же шотландский граф? Но он же бабник? Или еще какое-то другое «но»…

Оливия прикрыла глаза, вспоминая его улыбку и глаза цвета расплавленного золота.