Глава 10

1993 год.

Я очнулась в больничном крыле. Сознание было довольно мутным, создавалось такое впечатление, что я пробыла в анабиозе. Лёжа на больничной койке, я осмотрелась: рядом сидел Джордж. Фред держал меня за руку, его голова лежала на моём животе.

– Что произошло? – прохрипела я. Фред поднял голову и, увидев, что я проснулась, обрадовался и начал дёргать Джорджа. Близнец так же возликовал.

– Мы думали, что ты надолго окочурилась.

– Мы переживали. Ты ещё много интересного пропустила.

Я приняла сидячее положение, всё ещё недоумевая. Что значит “пропустила”?

– А можно с этого момента поподробнее? – спросила я, почёсывая нос, – Где мой плеер?

Близнецы рассказали мне, что происходило, пока я была под проклятием Василиска. Оказывается, в окаменелом состоянии я пролежала как минимум месяцев семь. За это время под воздействие жёлтых глаз попали ещё три ученика, включая даже Гермиону. А Джинни и вовсе затащили в Тайную комнату. К счастью, ей удалось уцелеть, и она лежала на соседней койке. Ей нужен был постельный режим после инцидента с Томом Реддлом.

Я обратила внимание на койку напротив. На ней лежал никто иной как Златопуст Локонс. Вид у него был помятый. Не уж-то этот белокурый хвастун совершил подвиг?

– А с ним-то что? – спросила я близнецов, указывая пальцем на Локонса. Фред и Джордж, глядя друг на друга, лишь пожали плечами.

– Ты про этого психа вообще лучше ничего не спрашивай, – буркнул Рон. Он вместе с Гарри пришёл навестить Гермиону и Джинни, – Этот красавчик мне остатки палочки доломал, вот и поплатился.

А поплатился тем, что Златопуст лишился рассудка с помощью сломанной палочки Рона. Так же выяснилось, что все его байки в книжках – присвоенные подвиги других волшебников.

Слушая рассказ Рона, я исподлобья смотрела на Локонса. Тот, будучи дурачком, махал рукой так, что счастлив меня видеть. Он вообще не понимал, что происходит.

– Так, хорошо. А что с моим плеером?

Фред достал из кармана мантии мой маленький проигрыватель:

– Мы с Джорджем оставили его на сохранении.

– Мы не знаем, работает ли он, – продолжил Джордж.

– Мы ведь даже не знаем, как он включается.

Затем Фред вытащил из кармана ещё одну вещь. Это была упакованная кассета, новая, словно только что из магазина. Обложка была в тёмных тонах с фиолетовыми оттенками.

– Про почту мы тоже не забывали, – доложил Джордж.

– Мы её даже не открывали, – Фред протянул мне кассету. Я открыла рот от восторженного удивления. Я потеряла дар речи от радости. А ведь это всего лишь был новый альбом Depeche Mode.

Прошло несколько дней после инцидента с Тайной комнатой. В связи с последними событиями, которые я так благополучно пропустила, Дамблдор отменил экзамены, что несказанно всех обрадовало.

Нас отправили домой. Я и близнецы сели в карету, которая должна была нас привести к станции Хогсмид.

– Какие лошади интересные, – заметила я. Карета была запряжена парой волшебных существ на подобие пегасов, только они были скелетообразные. Я их видела раньше, но особого значения почему-то не придавала.

– О-о-о, кого-то не до конца вылечили, – протянул Фред.

– Кому-то нужно к Локонсу, – подключился Джордж.

– В смысле? Вот же они запряжены, – пыталась убедить я. Нет, я точно видела этих крылатых коней, – Или вы считаете, что я за всё время, пока лежала в коме…

– Где? – хором спросили близнецы. Я забыла, что в волшебном мире нет подобных понятии как “кома”, “инсульт”, “стоматит” и прочие термины их медицинских энциклопедии.

Карета тронулась. Мы отправились на станцию Хогсмид. Всю дорогу близнецы рассказывали мне всякие разные истории, что происходило, пока я лежала в отключке.

– Представляешь, Локонс всем рассказывал, что он, видите ли, прекрасный дуэлянт и всё такое.

– Его Снейп ещё по полу помотал. Умора!

Прошло время. Хогвартс-Экспресс привёз нас на платформу 9 3/4. Мы, забрав вещи, высадились из поезда, пробежали в барьер… и через несколько секунд мы оказались в простом, магловском мире. Нас уже ждали Молли Уизли и моя мама. Обе они бросились меня расцеловывать. Неожиданно. Мама близнецов обняла меня так, что у меня прохрустел позвоночник, что пошло мне на пользу.

– Эффи, милая, – она схватила меня за щёки ладонями, превратив моё лицо в пельмень, – Фред и Джордж мне всё рассказали, бедная девочка.

Я не привыкла к таким тактильностям, но всё же мне было приятно. Давно ко мне такую любовь не проявляли. Затем Молли принялась тискать Гарри и Гермиону. Потом Джинни. Перси. Близнецов. И, наконец, Рона.

Настало время прощаться. Обняв Гарри, Гермиону и всех Уизли (кроме Перси. Он почётно пожал мне руку), я начала была направляться к матери, как вдруг близнецы остановили меня. Я улыбнулась им. Всё же было приятно понимать, что расставаться Фред и Джордж со мной не хотели. Тем более я большую часть учебного года была в коматозном состоянии.

– Мы хотели сделать тебе подарки, не могли найти подходящий момент, – в руках у Фреда был яркий, при этом маленький пакет. Очередные сладости, как в прошлом году?

– Видишь ли, свой день рождения ты проспала, нам не хотелось презентовать всё это лежачей статуе, поэтому… Фред, давай.

Фред достал из пакетика, в который можно было поместить лишь плитку шоколада, огромную мягкую игрушку виде милой мандрагоры. Сама игрушка была мне по самую грудь. Я, всплакнув, приняла подарок, и стоило мне только коснуться плюшевой мандрагоры, она неожиданно начала издавать смешные звуки. Так же на дне пакета была упаковка простых карандашей.

– Это не просто карандаши, – начал Фред.

– Они меняют цвета.

– Или оставляют смешные рисунки.

– Тебе стоит лишь чего-то вообразить, и твои идеи моментально перенесутся на бумагу.

Я отблагодарила близнецов и, обняв крепко каждого из них, направилась к маме.

– Обязательно пришли нам своё творчество! – донеслись до меня голоса Фреда и Джорджа, звучавшие в унисон.

2008 год.

В учительской было душно. Сидевшая рядом Трелони продолжала что-то строчить на пергаменте, будто она писала книгу. В кабинет важным видом зашла полосатая кошка и прыгнула на кресло, что стояло напротив камина.

– Ну… как бы я хотела сюда сесть, киса, – я держала в руке чашку с чаем. Я начала ласково чесать кошке подбородок, стала её гладить, но что-то пошло не так. Кошка куснула меня на палец, спрыгнула с кресла и приняла облик профессора Макгонагалл. Я чуть было не вылила чай.

– Фантастика, – удивлённо выдохнула я. Минерва укоризненно глянула на меня. И тут меня осенило, – Кстати, я хотела бы с Вами поговорить.

После моей просьбы о тет-а-тете профессор Макгонагалл повела меня в свой кабинет. Она села за стол, я же расположилась напротив. Минерва предложила мне шоколад, но я отказалась. Меня беспокоил один вопрос.

– Профессор, вы уже знаете о случившемся? – спросила я, поставив свою чашку чая.

– О чём именно, миссис Йорк?

– О Руквуде. Он снова сбежал из Азкабана.

Профессор Макгонагалл оцепенела на долю секунды, но ответила она мне уверенно:

– Это не повод беспокоиться. Нам ведь давно уже ничего не грозит. Волдеморта давно больше нет, и вряд ли Август станет что-то предпринимать.

– Вы думаете, Гарри его поймает?

– Разумеется, – в голосе Минервы не было ни грамма сомнения, – Поттер – прекрасный мракоборец. Или же ты что-то задумала?

Макгонагалл стала присматриваться, словно я задумала какой-то план. Я поникла.

– Он убил Фреда, – с тоской промолвила я, – Я видела, как он обрушил стену на него. Я была там.

– Эффи, я тебя очень прошу. Не стоит в это ввязываться. Не вздумай его искать с целью отомстить. Мракоборцы уже ищут его.

Я сжала кулаки. Рубин на кольце всё так же ярко горел – это хоть как-то облегчало меня.

– Эффи, дай мне слово, что ты не станешь искать Руквуда, – умоляюще взглянула на меня Минерва. Я не могла подобрать слов, я не знала, как и что ответить. Я должна отомстить.

– Хорошо, – солгала я, – Но что бы Вы сделали на моём месте?

Макгонагалл хоть и отвела взгляд, но ответ её был уже куда строже:

– Я бы приступила к работе, профессор Йорк. Ступайте к себе.

Я не получила ни нужного ответа, ни нужного совета. Лицо Руквуда начинало мне мерещиться везде, даже в учениках. А цель отомстить за Фреда постепенно превращалась в сверхценную идею.

Вернувшись в свой кабинет, я достала флягу из кармана и снова начала употреблять. Иначе уже никак не расслабиться, так как с минуты на минуту придут третьекурсники из Слизерина и Пуффендуя.

Глава 11

1993 год.

Мы приехали домой, и я сразу прибежала в свою комнату, едва протащив чемодан. Я начала разбирать свои вещи. Первым делом я вытащила из маленького пакета плюшевую мандрагору, размером с барный стул, и усадила её на кровать.

– А я не хочу сидеть тут, – раздался писк от игрушки.

– Ну а других вариантов нет, – ответила я, вытаскивая коробку карандашей. Её я положила рядом с колдографией в рамочке. На ней были я, Фред и Джордж.

– Я хочу за стол, – промямлила игрушка. На секундочку мне голосок показался знакомым. Уж не Пивз ли это?

– Может, мне тебе имя дать? – спросила я мандрагору, – Давай ты будешь Трентом?

В мою дверь постучали. Это была мама, звала на обед. Я подбежала на кухню и уселась за стол. Мама приготовила пасту болоньезе, прям в точности такую же, какую подают в ресторане, где она работает. Мама села напротив меня и начала расспрашивать меня о всяком. Например, почему не я отвечала на письма, а Фред с Джорджем.

– Мам, это может показаться бредовым, но я попала в больничное крыло чуть ли не на полгода. Я в оцепенении лежала, – ответила я, наматывая спагетти на вилку.

– Как это? – удивилась мама, выронив вилку, – Чему вас только в школе этой учат.

– Ну, на меня напали. Так случилось, что у нас Василиск полз…

Меня прервал звонок в дверь. Мама поднялась с места и пошла узнавать, кто пришёл. Через несколько секунд мать пришла на кухню не одна, а с мужчиной. Симпатичный, ухоженный, в смокинге. Подарил маме огромный букет роз.

– Эффи, дорогая, знакомься. Это Деймон, мой приятель.

Я вскинула бровью, при этом не подавая никаких эмоции:

– Деймон Албарн?

– Предпочитаю больше Pulp.

– Ясно, я могу не продолжать, – ненавижу Pulp, сколько бы мне не навязывали.

– Эфф, это не культурно, – мама сделала мне замечание. Я не доела свою порцию болоньезе. Встав со стула, я направилась в свою комнату со словами “Извините, я устала”. Погорячилась я с этим Деймоном, тем не менее мне не привычно видеть маму с другим мужчиной. Пока ещё года не прошло с тех пор, как я случайно убила отца.

Я вошла в свою комнату и уселась за свой письменный стол. Я вырвала листок из тетрадки, взяла карандаши близнецов. Я не успела начертить даже штриха, как этот чудо-кляузник нарисовал мне раздутого Деймона с рожками. Под ним красовалась подпись “Краказябра”. Мне стало смешно. Пожалуй, это я и отправлю близнецам.

Спустя несколько дней мама решила прогуляться со мной по улицам Лондона, так как у неё начался отпуск. Как давно я не ощущала такой свободы. Состояние полной удовлетворённости жизни. Остановившись в кафе, мы сидели на веранде. Мама купила нам по три шарика мороженого, политые карамельным топпингом и начала мне рассказывать за этого Деймона. По её словам, он очень галантный, культурный, приятный мужчина, и с ним она цветёт. Впервые я вижу маму такую счастливой. Я очень даже порадовалась за неё в какой-то момент. Ведь маме больше не придётся таскать на себе неадекватного маргинала, работая на двух работах.

– А как же таро? Неужели, ты забросишь? – поинтересовалась я, облизывая сладкую ложечку.

– Нет, думаю, так же буду заниматься, только как хобби.

– А ты сможешь мне погадать? – вдруг озарилась я. Мама чуть не подавилась мороженым. Поначалу она начала отнекиваться, обосновывая это тем, что детям не гадают.

– Мам, я на третьем курсе буду проходить прорицания, о чём ты говоришь вообще?

Мама смирилась. Она доела из креманки своё мороженое и достала из сумочки колоду таро Райдера – Уэйта. Она считается стандартной, и по ней можно легко изучить все аспекты таро. Мама вытащила колоду, начала размешивать, спрашивая, что бы я хотела узнать.

– Давай попробуем разложить на мою личную жизнь, – хихикнула я. Мама усмехнулась, подсняла колоду и начала выкладывать карты одну за другой. Вглядываясь в расклад, она пыталась составить у себя в голове картинку. Я же с нетерпением ждала, когда мама начнёт толковать.

– Не всё так однозначно. Два парня показываются. Один любит. Другой как к сестре относится. С тем, кто любит, как-то всё нестабильно. Будешь зависима от него, устраивать концерты. Он будет терпеть. А ещё у него жизнь короткая.

А вот это интересно:

– В смысле короткая?

– Смотри, – мама указывает мне на пятёрку мечей и пятёрку жезлов, Башню и Смерть, – Возможно, что в ближайшие пять лет будет намечаться что-то серьёзное. Не хотелось бы войны, конечно. Боюсь, он встрянет.

– Ой, всё, убирай колоду, – я расстроилась, – Давай лучше новые кассеты посмотрим?

Мы зашли в музыкальный ларёк. Я взялась рассматривать витрины. Пока ничего интересного не нашлось для меня, пока не обратился продавец:

– Какой-то конкретно альбом ищете?

– Я не знаю, что мне открыть для себя нового, – ответила я, глядя на постер с группой из пяти человек. Парень, что был посередине и со светлыми волосами, показался мне очень странным из-за его косого глаза. Снизу была надпись, судя по всему, название группы, – Radiohead? Кто они?

Продавец достал из витрины кассету, где на обложке было изображено лицо младенца вместо сердцевины ромашки:

– Это их пока что единственный альбом, дебютный.

– И как? На что похоже? – интересовалась я, разглядывая обложку.

– На обычный рок с примесью гранжа, – ответил продавец, – Слушать можно. Они местные, кстати.

Мама расплатилась за кассету, и мы вышли из магазина. Затем она осмотрела меня и решила, что мне нужно подстричься. Однако я думала немного о другом.

– Эффи, ну вот что это? Что потом в твоём Хогвартсе скажут?

– Мне нравится! – я настояла на том, чтобы мне прокололи бровь. Было больно, но это стоило того. Так же я убедила маму подарить мне кожаный чокер с клёпками на шею и немного новой одежды, так как у меня начала расти грудь. Мой выбор, конечно, маму не порадовал.

– Эффи, ты в готы ударилась, пока ты в отключке лежала?

– Мам, мне нравится, что ты начинаешь? Ты разве в тринадцать лет не выделялась?