То ли сказка, то ли быль…

Я мечтала о морях и кораллах.

Я поесть хотела суп черепаший.

Я шагнула на корабль, а кораблик

Оказался из газеты вчерашней.

(Роберт Рождественский

«Солнечный зайчик», 1968)

– Мишка, ты почему не спишь? Я тебе спокойной ночи зашёл сказать, золотых снов пожелать, – укладывал шестилетнего внука Василий Дмитриевич.

– Деда, не спится! Расскажи свою байку про море, – канючил белобрысый мальчонка, зная, что у деда много таких баек в запасе. – А как тебя называли на корабле?

– На судне я был боцманом, но иногда по-флотски меня называли Драконом, всех драконил. Вот и тебя сейчас задраконю, если спать не будешь!

– Деда, а на корабль к вам приходил Дед Мороз?

– Не только Дед Мороз, но и Снегурочка была, – Дмитрич начал рассказывать свою обычную байку для внука, гостившего у него, пока родители были в командировке по своим профессиональным делам журналистов.

 
                                    * * *
 

Давно это было, кажись, в 1985 году в Беринговом море. Перед Новым годом море по-зимнему очень волновалось. А тут передают по рации, что надо принять шлюпку с учительницей на борту с соседнего траулера.

Я к капитану:

– Товарищ капитан, сильно штормит. Учительница может и подождать, да и зачем ещё одна женщина на судне, не к добру это!

– Ишь, какой суеверный, Джека Лондона, что ли, начитался! Сказали принять и всё, распоряжение от начальника экспедиции.

– Ну как женщина по трапу поднимется, волна высокая, судно качает, она что, русалка морская?!

– Ну я тоже не морской волк, а капитан Орёл. Сказано принять, будем выполнять.

Швартовая команда вышла на борт, вдалеке стоял траулер «Високосный», от него отделилась шлюпка и, прыгая по волнам, пошла к нашему судну. Приблизившись к борту, мы увидели, что женщину сопровождали трое матросов. Ей предстояла задача ухватиться за трап на высокой волне и удержаться. Все наблюдали за этим действом. Три попытки были неудачные, шлюпка быстро уходила вниз. Потом, видимо, старший уговаривал её вернуться, наконец, на высокой волне она всё-таки поймала трап и медленно начала подниматься. Ребята подцепили на трос её дорожную сумку, затащили трап, и, оля-ля, учительница перешла на наш борт. Это была молодая симпатичная дивчина лет тридцати.

– Добро пожаловать на борт судна «Кормчий», сударыня. «И чему ты нас учить будешь?» – подумал я, не скрывая разочарования.

– Деда, это была Снегурочка? – не унимался внук.

– Да, Мишка, как оказалось, именно она стала нашей Снегурочкой!

 
                                  * * *
 

Снова Берингово море, радиорубка рыболовного траулера «Кормчий».

Радист Костя принимает радиосообщения. Обычные поздравления с Новым годом членам экипажа летят морзянкой со всех концов нашей необъятной страны.

Костя расшифровывает и превращает их в простые письма. Но одно сообщение показалось необычным. Это был SOS о помощи заблудившегося в океане судна, и подпись «Дед Мороз».

Надо срочно сообщить капитану, но подпись очень смутила молодого радиста: «Шутка, что ли, чья-то? Но как можно так шутить?»

Костя позвонил капитану, известному в экспедиции как Орёл, фамилия у него была такая, славился удачей в рыболовном деле.

– Товарищ капитан, здесь странное сообщение от Деда Мороза поступило, просит о помощи, заблудился в океане.

– Дед Мороз, говоришь! Это ж по сценарию нашей учительницы Ольги Михайловны! Команда в актовом зале ждёт встречи с Дедом Морозом, а он заблудился! А ну свистать всех наверх! Леонид Иваныч, объявите, чтобы швартовая команда приготовилась принять шлюпку с Дедом Морозом.

– Внимание, внимание, швартовой команде выйти на борт и приготовиться принять шлюпку с Дедом Морозом! – раздалась команда по судну.

Собравшиеся в актовом зале матросы-добытчики, готовые по любому зову выйти на палубу, чтобы тащить трал, полный рыбы, дрогнули и даже поднялись с места. Но услышав про Деда Мороза, рассмеялись и снова уселись на свои места.

Из камбуза доносились обворожительные запахи праздничного ужина, наши поварихи суетились во всю.

Наконец-то в зале появился долгожданный Дед Мороз, но без Снегурочки, которую тоже стали искать по всей экспедиции в Беринговом море, да ещё выторговывать. Какое-то судно Снегурку перехватило.

А матрос Василий, переодетый в Деда Мороза, продолжал развлекать команду своими эпиграммами, он по ним был мастер.

 
«Дверь открылась, ждёт народ.
Появляется живот.
Знать минутки через три
Боцман должен подойти!»
 

– А про старпома, можешь?!

Шутки летели экспромтом от Василия. Веселил команду от души и ждал Снегурочку. Поговаривали, что запал Василий на учительницу, даже в Деда Мороза нарядился, чтобы с ней рядом быть. Но как-то странно холодна была Ольга. Мила, но бледна, и глаза были огромными, синими, что утонуть можно. Неожиданно появилась Снегурочка, вернее, учительница Ольга Михайловна в нарядном костюме. Поздравила рыбаков с Новым годом, прочитала поздравления команде от родных и близких. Ну и, как водится, потушили свет, чтобы ёлочку зажечь. Ёлочка-то зажглась, красавица, а Снегурочка исчезла.

Через какое-то время раздалась тревожная команда «Внимание! Внимание! Человек за бортом! Швартовой команде приготовиться к спасательным операциям!»

Время было уже к ночи, море штормило не по-детски. И вдруг в луче прожектора корабля мелькнула льдина, на которой увидели силуэт женщины, похожей на Снегурочку. Василий в отчаянии готов был прыгнуть в бурлящую воду, благо ребята удержали. Спустили шлюпку, всю ночь искали, но безуспешно…

 
                                  * * *
 

– Деда, а Снегурочка погибла?!

– Ну что ты, она попрощалась с нами до следующей зимы и Нового года и удалилась в свою волшебную холодную страну.

А учительница с нами ещё целый месяц была, приняла зачёты от заочников и на другое судно перешла.

Мама, я и ёлка

– Мама, сшей мне костюм снежинки на Новый год!

– Вера, снежинкой ты уже была в прошлом году. Давай мы тебе сошьём костюм звёздочки.

И вот мама покупает белую марлю, красит её в голубой цвет, шьёт пышную балетную пачку,

творит корону, к которой прикрепляет звёздочку. Костюм для школьного карнавала в начальной школе готов.

– А Юра, кем будет Юра на карнавале?

– А твоему брату мы сошьём костюм карандаша-художника.

И опять домашнее творчество: синий блузон, остроконечная чёрная шляпа, палитра с красками и кисти. Мой младший брат на карнавал тоже одет.

Мама работала сутки через трое в отряде ВОХР на полигоне, где испытывали пушки с одного из заводов города Перми. Работа была выбрана, чтобы было достаточно свободного времени для дома и семьи.

А работы в деревенском доме всегда хватало, плюс трое детей. После школьных новогодних карнавалов устраивали домашние утренники на Рождество, обязательно в костюмах и с выступлениями около ёлки.

– Вера, ты выучила стихотворение для нашего утренника?

– Я буду читать стихотворение «Зоя».

Мама не возражала, что на Рождество дочь прочитает отрывок из самой патриотичной поэмы Маргариты Алигер о Зое Космодемьянской.

Помню новогодние подарки от профсоюза с работы мамы и запах мандаринов в доме. Новогодняя ёлка во дворце культуры имени Свердлова в Перми, куда мама нас возила с братом. Ёлка была высокая до потолка, нарядно украшенная. И хоровод детишек вокруг ёлки огромный, но места хватало всем. Дед Мороз, Снегурочка и другие сказочные персонажи были очень хороши, больше всех впечатлила вездесущая Баба-яга, такая страшная и характерная.

Хотя домашняя ёлка была всё-таки роднее со своими игрушками, каждую из которых знали наизусть.

Новогодние мамины пироги с капустой, с рыбой и шаньги с ароматным картофельным пюре. Неприхотливое деревенское угощение. Один раз мама попыталась испечь модный торт «Наполеон» в деревенской печи. Коржи не допеклись, крем был чистейшей сгущёнкой. Уж очень отец подшучивал над модным «Наполеоном», а мы с братом торт заценили, особенно сгущёнку, чтобы матушку поддержать, слопали весь.

В этот день перед праздником заскочила в дом погреться наша собака Шарик и сожрала всё шоколадное масло, которым любила лакомиться семья. В собаку тут же полетел стул, что попало под руки, но Шарик-то выскочил и убежал, а вот стул пострадал и лишился одной ножки. Долго стоял напоминанием, что не надо было столько масла покупать. Ну а пёс своё новогоднее лакомство тоже получил.

– Мама, что за крем ты мажешь на лицо, что становишься такой красивой и молодой?!

– Правда? Это «Снежинка», – улыбалась мама перед зеркалом, заплетая русую косу и делая красивую корону из волос на голове, которую носила бессменно. Вот этот свой образ она оставила нам навсегда. Красивая женщина, добрая любящая мать, прекрасная хозяйка и жена.

Хочется сказать, мама, спасибо, что была с нами, и прости, что тебя не сберегли.

Ей было всего 39 лет, когда погибла. Не дошла до работы, была сбита поездом. Несчастный случай унёс её от нас. В это было невозможно поверить. Жизнь разделилась на «до» и «после».

Но мы выросли, окрепли, возмужали. Нет давно с нами отца, и брат Юра рано покинул нас. Спасибо, мама, за мою сестру, с которой мы неразлучны.

Подарок для Арины!

Эти патлатые и рогатые монстры с козьими мордами опять обступили вокруг, блеяли, гавкали, свирепо рычали и махали кто вилами, кто топором, кто кольями. Самый страшный и лохматый размахивал факелом, угрожая всё поджечь.

– Подлые, оставьте меня! Я не боюсь вас, козьи морды! Пошли вон, а то всех покалечу!

Раздался мелодичный звонок, моложавая высокая женщина открыла дверь, впуская доктора.

– Добрый день! Как себя чувствует наш больной? – поздоровался врач-физиотерапевт.

– Кричит, ругается на всех и плачет. Что-то его очень беспокоит, – Арина проводила доктора в комнату мужа.

На специальной больничной койке лежало скрюченное Паркинсоном бледное и худое тело мужчины.

– Привет, Энтони! Как дела, дружище?

Доктор взял его трясущуюся руку и начал ласково поглаживать, говоря скороговоркой добрые обнадёживающие слова. Бессмысленный взгляд больного начал проясняться, Энтони, казалось, стал узнавать окружающих его людей.

– Смотри, Энтони, кто к нам приехал!

Две женщины неуверенно подошли к кровати, было видно, что они в шоке, еле узнавали в этом немощном теле своего когда-то симпатичного друга.

– Я рад, – выдавил из себя больной.

Непродолжительный массаж немного расслабил его, и монстры отступили. Арина открыла окно, пахнуло предновогодней свежестью.

– Энтони, ты помнишь, что скоро Рождество?

В этом искорёженном болезнью теле билось сильное сердце и кричала душа. Он улыбнулся прекрасному видению.

– Кто ты? Фата Моргана?

– Я Жанна, твоя покойная мама, ты не узнал меня? Помнишь, как перед праздником ходили на городской блошиный рынок, сколько интересных вещичек ты там приобрёл? Вставай, пошли вместе, антикварная ярмарка в Кастелламаре в самом разгаре.

– Мама? Какая ты красавица! Спасибо, что меня навестила. Я не могу встать!

– Энтони, не расстраивай маму! – она взяла его за руки, как в детстве, и он поднялся, спина разогнулась, ноги выпрямились.

– Ну что, пальто накинул? Полетели!

Они вдохновенно парили над родным Кастелламаре, сияющим в новогодних огнях, кое-где мелькали украшенные рождественские ёлки, по городу гуляли люди, создавая небольшие очереди около светящихся магазинов.

Пролетев над любимой набережной Неаполитанского залива с видом на Везувий, приземлились на небольшой площади, где располагалась антикварная ярмарка.

О, сколько чудес было на этом рынке! Мебель под старину в стиле барокко, фарфоровая посуда с неапольской фабрики Каподимонте, красочная майолика, стильный хрусталь, куклы марионетки Арлекин и Труффальдино. Звучала рождественская волынка. Взгляд Энтони привлекла лавка старых фотоаппаратов.

– Энтони, я так и знала, что ты опять бросишься на это старьё. Зачем тебе подержанный фотоаппарат, да ещё русской марки?!

– Мама, не забывай, что у меня русская жена!

– А я и не забывала, я Арину уважаю. Это твой ангел хранитель, цени!

– Хочу ей сделать подарок. Сколько стоит Зенит-Е?

– Опять барахло покупаешь!

– Синьора, напрасно вы так! Просто сказочный фотоаппарат, все волшебные мгновения станут для вас видимыми. Берите, дорого не возьму! – затараторил мужичок с ноготок в смешной красной шапочке Санта Клауса. Энтони схватил фотик и под одобрение очереди уже не выпускал его из рук.

– Мне пора, сынок, с Рождеством, дорогой!