– Почему ты здесь, а не Юра? – спросила Эля тихо. – Неужели специально?

– Специально? – переспросил я.

– Да. Занял его место.

Ее логика убивала наповал. Ну ладно, сделаем скидку, что стресс. Березина не была тупой. Возможно, в личном плане, но мозги у нее работали обычно.

– Детка, давай выходи из мира своих влажных фантазий. С какого хрена мне занимать Юркино место?

– С того, что ты придурок, – смело предположила она. – Ты вечно портишь мне жизнь. Теперь тебе будет весело постоянно тыкать в меня этой ошибкой.

Я снова вздохнул.

– Эль, на минуточку, я понятия не имел, что ты придешь. Я понятия не имел, что ты встречаешься с моим братом.

Она скривила лицо, и я поспешил поправиться:

– Ну или вы трахаетесь в наш день рождения. Честно, мы виделись три дня назад, и он не упоминал о тебе.

По ее лицу пробежала тень боли. Ранит, что Юрка мне не сказал о них?

– Вы встречаетесь? – решил уточнить я.

Эля отвернулась и буркнула в сторону:

– Что-то вроде.

– Я не знал. Клянусь. И у меня точно не было в планах подсовывать себя вместо брата.

– Да, кажется, так и есть, – согласилась она. – Ты… остановился. Когда я назвала…

– Вот именно! Кстати, это было не очень просто.

Эля снова закрыла лицо руками, прячась от меня. Пробормотала себе в пальцы:

– Данил, пожалуйста, не напоминай. Мне так стыдно.

– Да ладно. Бывает. Нас вечно путают, – решил я ее успокоить. Ну… как мог.

– Почему Юры нет дома? – спросила она, взяв себя в руки.

– Странно, что ты не знаешь. Он ведь твой бойфренд.

Эля обожгла меня ненавидящим взглядом и прошипела:

– Если думаешь, что я буду умолять тебя не говорить ему, то очень ошибаешься. Я сейчас же позвоню и расскажу все сама.

– Серьезно? Нафига?– не понял я. – Если честно, не вижу тут никакой трагедии. И уж точно не собирался тебя шантажировать. Ну полизались мы немного, ну кончила ты мне на пальцы. Тоже мне трагедия. Юрику знать необязательно.

Она ахнула, прижав ладошку ко рту, и снова закрыла глаза. Как будто ей было больно на меня смотреть.

– Ты шутишь? Как это необязательно знать? – предсказуемо продолжала страдать эта зануда.

– Мне кажется, ты слишком замороченная, Березина. Мы не трахнулись. Хотя и в этом я не вижу трагедии. У нас с Юрой с детства все на двоих. Машины, квартиры, самолет, шмотки.

– Вряд ли он станет делиться мной тоже.

– Уверена? – поддел я, но тут же решил съехать.

И так хожу по тонкому льду. Юра меня за это не поблагодарит. Поэтому я поспешил вырезать себя напрочь из их романтических отношений.

– Ты вроде как кончала для моего брата, значит, начислим ему очко заочно. Не страшно. Я попробую пережить. Одевайся, отвезу тебя домой.

– Нет, я на такси, – предсказуемо отказалась Березина.

Я мог подождать, пока она офигеет ждать машину в наш поселок, и поглумиться в очередной раз. Но Эля и так выглядела, как лизун, растекшийся по стене. Сколько можно пинать лежачего? Я решил поработать пророком.

– Не тупи, Березина. Такси сюда до утра не приедет. Но если хочешь заночевать – я не против.

– Лучше я в берлоге с медведем заночую, – шмыгнула Эля гордо.

– О том и речь. Так пешком пойдешь или я подгоню машину?

– Подгони, – сдалась она.

Я сходил наверх, чтобы накинуть толстовку, и по дороге вспомнил, что Элины туфли испорчены моими стараниями. Я сразу вспомнил мамины трогательные истории о связи женских органов с точками на стопах. С детства в мой мозг вошло твердое понимание, что девочкам нужно обязательно держать ноги в тепле. Мальчикам тоже, но девочкам особенно.

Пусть Березина – самая раздражающая коза на планете, но она может родить моему брату кого-нибудь. Чем черт не шутит. Я вроде как в ответе за продолжение рода. Ну и вообще. Жалко дуру.

В общем, порывшись в шкафу, я нашел толстые махровые носки в полоску. Кто-то мне дарил это чудо сто лет назад. Не жалко избавиться, и они тёплые.

Я сунул их в карман и поспешил вниз, застегивая толстовку на молнию.

Эля все еще была в халате. Я думал, она воспользуется моей отлучкой, чтобы переодеться. Но, видимо, она решила не рисковать.

Забавно, я уже видел ее голой. И не только видел.

Вытащив носки из кармана, я протянул ей.

– Что это? – спросила Эля, глядя на носки, как на гремучую змею.

– Твои туфли мокрые, каблук сломан. На улице прохладно. У меня нет женской обуви, но можешь надеть это.

Она застыла с открытым ртом. Я, конечно, сегодня насмотрелся на ее красочный шок, но этот ступор тоже был зачетным.

– Спасибо, – родила она благодарность по итогу.

– Жду во дворе.

Я поспешил в гараж. Взял Юркин внедорожник. Мне больше нравились спортивные седаны, но в тачке брата Эле будет комфортнее. Завел джип и откинул голову назад.

С Юркой ей, наверное, тоже вот так удобно. Как в большом автомобиле. Высоко и безопасно. Хороший обзор, путь ясен, понятен и достаточно комфортен. Есть место для детского кресла, коляски и велосипеда.

А я что могу предложить? Гонки по кругу? Дрифт в полночь? Прыгнуть со скалы тандемом? Конечно, ей нравится Юрик.

Какого хрена я вообще хочу ей нравиться? Тупые мысли.

Я дернул ручку и выехал из гаража, аккуратно подвел машину почти к крыльцу. Эле не придется идти в носках по холодной бетонной дорожке.

Точки на стопах, теплые ноги, здоровые детородные органы.

Забота о наследниках, а не о ней.

Эля вышла из дома на цыпочках. Она снова была в платье и шубке. Только волосы больше не убраны в пучок, а лежат влажные на плечах. Мне так нравится больше.

Березина села в машину и сразу пристегнулась. Я медленно поехал к воротам. Эля сидела тихо как мышка. Она подтянула ноги на сидение и выглядела очень уютно. Не исключено, что я себе это придумал, потому что вообще не смотрел на нее, а следил за дорогой.

– Адрес, – попросил я, когда мы приблизились к развязке.

Эля назвала район и улицу. Я не мог не удивиться.

– Живешь с родителями все еще?

– Нет, они уехали во Владимир.

– Ммм, – протянул я, чувствуя себя очень глупо.

Забив ее адрес в навигатор, я следил за дорогой. Мы больше не разговаривали до самого ее дома. Я заехал во двор, но маневр с крыльцом повторить не смог. Машин было дофига. Я с трудом приткнулся за три подъезда от Элиного.

Пока я думал, как переправить ее безопасно для точек на стопах к подъезду, Эля встрепенулась.

– У тебя ведь тоже день рождения? – проговорила она тихо и вопросительно.

Словно у нее были сомнения на этот счет.

– Да, – усмехнулся я. – Так что твои сексуальные поздравления отлично подходят и мне.

Она нахмурилась, но ругаться не стала. Что странно. Я уже приготовится посраться на прощание. Даже мог бы забрать у нее носки из мелочной мстительности. Но Березина выбрала совсем другой тон.

– Почему вы не празднуете? – спросила она тихо. – Ты один в Москве, а Юра один в Лондоне.

– Потому что мы взрослые мальчики, Эля. У меня дела в Москве, а у Юры в Лондоне.

– Какие?

От ее бесхитростного любопытства я сам стал немного проще. Захотелось ей рассказать, но у меня не было такого права. Зато было право продолжать колоть ее в больное место.

– Разве Юрка тебе не сказал о своих делах?

– Нет.

– Странно для людей, которые встречаются. Я думал, доверие – главный ингредиент в отношениях. После любви, конечно.

Она стала грызть губу, выдавая свое смятение.

– У нас сложные отношения. Мы пока не говорили о любви. Больше дружим.

– Как обычно. Понятно, – бросил я, стараясь не выдать радость.

От этих новостей мне стало неожиданно тепло. Дружат они. Значит, не трахаются. Но Эля хотела бы.

Что нахрен опять за танец тараканов в голове у Юрца? Он хотел ее с универа, но то лыжи не едут, то сам пипец какой ебанутый.

Ладно, пусть сами разбираются. Секс или не секс – вот в чем вопрос. Меня обломали – ну и ладно. Переживу.

– Надеюсь, у вас все наладится, когда он вернётся. И советую не рассказывать о нашем недоразумении, – посоветовал я.

Эля вжала голову в плечи и сказала:

– Возможно, ты прав. Все и так слишком запутанно.

– Как знаешь.

– Данил, – позвала она, повернув ко мне голову и впервые посмотрев. – Ты съешь тот кекс. Со свечкой. Он остался у вас дома. В прихожей.

– Ты его для Юры привезла. Я и так облизал его подарок.

Эля передернула плечами. Напоминания о моем языке ей не понравились. Но она не стала отвечать мне гадостями.

– Юра в Англии. Пусть будет для тебя. Раз уж так сложилось.

– Ладно. Спасибо.

– Угу. Пока тогда.

Она открыла дверь, но не решалась встать на тротуар без обуви. Я сам не понял, как оказался на улице и вытащил Элю на руках из машины.

– С ума сошел? – закричала она на весь район и сразу прикусила язык, услышав эхом свой голос.

– Ну, хорошо, что ты не потолстела, – проговорил я оптимистично и понес ее к подъезду.

Конечно, она ныла до самой квартиры, а я не обращал внимания.

Но едва она оказалась на своем коврике у двери, то не спешила отпускать мою шею. Я бессовестно смаковал этот момент. Слишком много для такого мудака, как я.

– Спасибо, Данил, – проговорила Эля. – Иногда ты умеешь прикинуться приличным человеком.

– Умею, – согласился я ухмыляясь.

Она достала ключи. Хотелось напроситься на кофе, но ночь не располагала, да и не вписывалось это в формат нашего вечного противостояния.

Многое не вписывалось в наш формат, но я все равно этого хотел.

Дверь ее квартиры была точно такая же, как сто лет назад.

Я засмеялся, не к месту вспомнив эпизод из школьной юности.

– Чего смешного? – моментально встрепенулась Эля.

– Вспомнил, как ты выпихивала меня за эту дверь.

Она прищурилась. Тоже вспомнила.

– Ты вел себя, как конченый мудак, – рыкнула она. – Я бы вызвала полицию!

– Не сомневаюсь. Ты такая зануда. Подумаешь, выпили мы пару банок пива командой. Зато многое тебе рассказали про игру.

– Я просила интервью только у капитана. Он был самым приличным из вашей шайки и не пришел.

– Ну еще бы. Костик играл, как бог, и не признавал алкоголь.

– В школе это незаконно, Данила! В моем доме – тем более, – закипала она.

– Да-да, именно это ты и орала, выпроваживая меня из дома.

– Для твоего же блага. Иначе я бы тебя убила. Кретин, – она замахала руками. – Все, Гараев, проливай. А то я прикончу тебя прямо сейчас за все твое дерьмо.

– Спокойной ночи, красотка. Спасибо за крутой подарок. С днем рождения меня, – откланялся я.

Эля ругалась мне в спину. Я не мог перестать смеяться.

Уже в машине я пожалел, что не сказал правду про меня, Юрку и компанию, но тогда она точно не разрешила бы мне съесть кекс. Завтра утром Березина снова получит право меня ненавидеть. Сегодня пусть спит спокойно.