Глава 2. Полигамия

– Что ж, дорогая, поздравляю, – сказала Маринка, снимая перчатки после осмотра.

– С чем? – прохрипела я, почти теряя сознание от страха.

– На вид у тебя все хорошо. Думаю, ты чистенькая, – обнадёжила меня подруга и сразу запугала. – Но никто не отменял инкубационный период. Так что анализы обязательно все сделаем.

Я стекла с кресла, натянула трусики и штаны. Чувствовала себя ужасно. Очень хотелось верить Марине. Она хороший врач, не стала бы меня обнадёживать.

– Ты расскажешь, что случилось? – спросила подруга очень тактично.

Марина поставила чайник и достала конфетки из ящика стола. Я присела на обычный стул и выдала ей короткую версию событий.

– Я нашла таблетки в машине. Как ты понимаешь, они не мои.

– Миша? – догадалась Марина с первого раза.

– Кто еще?

– Да мало ли, Алин, – неожиданно вступилась она за моего мужа. – Вдруг подвозил кого-то. Всякое бывает.

– Упаковка таблеток не полная. В бардачке, Марин. Кто оставляет свои препараты в чужом бардачке? Мишка же не таксист, чтобы всех подряд подвозить и хранить забытые вещи.

Марина покачала головой. Верилось ей с трудом.

– А вдруг и правда кто-то забыл из приятелей?

Я бросила на стол козырь:

– Он не спит со мной несколько недель.

– Оу, – подружка округлила глаза. – Это плохо.

– Да.

– Он как-то это объяснил?

– Устал.

– Но может…

Я не выдержала и повысила голос:

– Марин, это я устала. Мы оба работаем, а он притворяется спящим каждую ночь. Когда я его трогаю, ругается и просит дать отдохнуть. Сегодня устроила ему романтический обед в Хилтоне. В обед он вроде не должен быть уставшим и сонным. Я заманила Мишку в номер, ждала его в одном плаще и белье. А он едва меня увидел – наорал и убежал. Удрал, понимаешь? От родной жены умчался, сверкая пятками.

Марина присвистнула. Такое ей крыть было нечем.

– Фигово, Алинка. Очень тебе сочувствую.

Она погладила меня по руке и стала наливать чай. А я все говорила и говорила:

– Это так обидно. Ужас. Я хотела быть роковой и сексуальной, а что вышло? Осталась стоять в проклятом дорогущем номере идиоткой. А потом нашла в машине эти таблетки, и все встало на свои места.

Марина очень хотела меня обнадежить, но слов не нашла. Вместе сладкой лжи она подвинула мне коробку конфет.

– Очень хочу, чтобы все это было совпадением, – сказала она. – Но Миша ведет себя ужасно в любом случае.

Меня накрыло еще одной страшной мыслю:

– А вдруг у меня СПИД? То есть у него? Или теперь у нас? – сбивчиво тараторила я.

– Завтра сдашь кровь, – пообещала мне Марина. – Уверена, нет у тебя ничего. Эти таблетки точно не от СПИДА. Любую пакость мы вылечим. Ты молодец, что приехала ко мне сразу.

– Спасибо, что приняла.

– Ну а как же иначе? Хорошо, что на работе была. Удачно совпало.

Я усмехнулась.

– Да, удачи мне навалило сегодня вагон. Ветер под плащом гулял, муж симулирует импотенцию, гаишник помог найти таблетки от хламидиоза. Впору рыдать.

Марина не позволила мне раскисать.

– Слушай, поехали ко мне. Выпьем чего-нибудь, поболтаем. Тебе нужно отвлечься.

– Мне нужно поговорить с Мишей, – решила я твердо. – Хотя твой план на вечер нравится мне намного больше.

– Да, ты права. Я бы в такой ситуации… Черт знает, что делала бы. Ревела бы тебе в плечо. Смелости у тебя вагон, Алинка.

– На самом деле я очень боюсь. Может, Мишка сможет все объяснить и успокоить меня.

– Будем надеяться, – ответила Марина.

Она лгала, конечно, чтобы поддержать меня. Я сама себе врала. Никогда не была оптимисткой и не верила в чудеса, но сегодня очень захотелось себе и лучшего, и волшебного.

Я пахала всю жизнь, чтобы исполнить мечты, планы и цели. Можно сейчас мне немного чуда за все труды? Пожалуйста, Господи.

Попрощавшись с подругой, я поехала домой. Тащиться через всю Москву, еще и по пробкам в час-пик – еще одна удача сегодняшнего дня.

Я приползла домой, измученная трафиком и собственными мыслями. Миша открыл мне дверь и попытался поцеловать. Я отвернулась, уклонилась от объятий и протиснулась между ним и косяком в квартиру, бросила сумку на скамью.

– Дуешься? – поставил муж мне диагноз. – Перестань, Алин. Ты сорвала мне встречу в ресторане. Свою тоже. Костя очень недоволен. Он просил тебя согласовать меню три дня подряд.

– Плевала я на меню, Костю и твою встречу. Объясни мне это.

Я достала из сумки блистер и бросила Мише в лицо. Он успел поймать свои таблетки.

Муж побелел, покраснел, и снова вся краска сошла с его лица.

Мне хватило такой реакции, чтобы понять: чуда не будет. Правда, Миша быстро взял себя в руки и наигранно громко рассмеялся.

– Таблетки это, Алин. Ты таблеток не видела?

– Твои? – отрывисто спросила я, снимая кроссовки.

– Нет. Первый раз вижу.

Задрав голову, я сделала шаг вперед. Мишка опустил голову и почти вжался в стену.

– Я нашла их в бардачке. В нашей машине, – пришпилила я его словами, как бабочку булавкой. – Давай сразу откажемся от сценария, где тебе их подкинул приятель. Это твои таблетки. Ты лечишься. Лучше признайся, что изменял мне в командировке.

Я говорила слишком уверенно и, видимо, каждым словом попадала в цель. Мишка снова краснел и бледнел, но долго в обороне не остался.

– А ты следила за мной, что ли? – окрысился он, придя в себя. – Наняла кого-то или мне на телефон слежку поставила? Совсем сдурела, Алина?

Я рассмеялась, всплеснула руками и прошла на кухню, чтобы выпить воды. Ком стоял в горле. Миша почти признался. Отвечать на его вопросы я не собиралась. Переложить с больной головы на здоровую не выйдет.

Упершись руками в столешницу, я старалась не плакать. Услышала, как муж вошел и встал позади меня.

– Боже, Миша! Как же противно. Что у тебя? Хламидиоз? – проговорила я, глядя на свои руки через пелену слез.

– Да, – подтвердил он. – Но я не изменял тебе. Это случайно вышло.

Рыдания вырвались изо рта вперемешку со смехом и кашлем.

– Случайно? Ты гулял и нечаянно воткнул член в мертвую бомжиху?

– Я не изменял тебе, – упрямо повторил Миша, повышая голос. – Я всегда использую защиту, но…

Я резко развернулась и переспросила:

– Всегда?! – Мой голос куда-то пропал, и вместо него подсунули пронзительный визг. – Всегда, Миша?!

– Проклятье, – выругался он, снова расписываясь спермой на моих догадках.

– Сволочь! – взвизгнула я.

Моя рука взлетела в воздух. Я размахнулась и залепила мужу пощечину. Мишка немужественно застонал и прижал руку к лицу.

Моя ладонь горела огнем. Самой было больно. Представляю, какого ему.

Ужасно, но мне нравилось представлять, что Мишке больнее. Вряд ли эта боль сильнее удушающе-разрывающих эмоций, которые бушевали во мне. Я чувствовала, как будто все мои органы превратились в ежей, которые носились как бешеные и пытались вырваться наружу, кололи меня острыми иглами изнутри.

Моя жизнь рушилась, и я сидела в эпицентре катастрофы, не могла спастись.

Смотреть на Мишку я тоже не могла. Оттолкнув его, я промчалась в ванную. Совсем как в номере сегодня днем. Только теперь слезы я не вызывала. Они сами лились из глаз, как две реки, и остановиться я не могла. Рыдания рвались изо рта, протискивались сквозь спазмы в горле.

– Алин, не плачь, – услышала я голос мужа через шум в ушах. – Что ты, как маленькая?

– М-маленькая?– всхлипнула я, поднимая заплаканные глаза. Я так разозлилась, что почти не заикалась. – Я не мячик в лужу уронила, Миша! Мой муж мне изменял. Это не детские проблемы.

– Я не изменял тебе, – настаивал он. – Это был банальный секс.

От такого заявления я даже плакать перестала и онемела. Миша, наверное, воспринял мое молчание как повод продолжать свою гениальную мысль.

– Это мимолетные связи. Я спал только с проститутками в командировках. Я мужчина. У меня потребности. Это для здоровья.

У меня челюсть отвисла. Внутри все сжалось. От его признаний кровь стыла в жилах.

Миша продолжал исповедоваться.

– Я заботился о тебе, Алин. Всегда использовал презерватив. К сожалению, и они не дают сто процентов защиты. Думаешь, мне легко было отказывать тебе весь месяц? Я без интима вообще не могу.

– Угу, даже в командировках не можешь. Я поняла. Бедненький, – позлорадствовала я хрипло.

Я промокнула лицо полотенцем и вышла из ванной, в которой начала задыхаться. Сидеть и слушать бред мужа у меня не было сил.

– Можешь издеваться сколько хочешь, – почти обиженно проговорил Миша. – Только – это природа. Все мужчины полигамны. В нас это заложено эволюцией.

– Мы не в пещерах живем, Миша. Я точно не хочу быть женой австралопитека, у которого мозг с горошину, и тот ночует то в заднице, то в яйцах.

Открыв шкаф, я достала свой чемодан и стала складывать вещи.

– Что ты делаешь? – весьма натурально удивился Мишка.

– Собираю шмотки. Неужели не видно? – огрызнулась я.

– И куда ты пойдешь?

Муженёк смотрел на меня свысока теперь. Куда делся тот паникующий бледный хулиган, которого я прижала к стенке в прихожей?

– У меня номер в «Хилтоне». Я не выписалась в обед. Как знала. Да и вообще – не пропаду. Не переживай.

– Тебе лучше самой за себя переживать, Алина, – заявил Миша. – Поезжай в свой «Хилтон», успокойся. Завтра поговорим в ресторане.

И пошел ставить чайник.

Пока я не глядя кидала свои вещи в чемодан, поняла ужасную вещь. Миша думает, что у меня пройдет истерика, и я прощу его.

Я хорошо соображала и на фоне апокалипсиса. Все его истории про полигамию, проституток, презервативы и эволюцию – это фундамент пуленепробиваемой уверенности в себе и жизненной философии. Он даже не извинился, не покаялся.

У него что-то точно екнуло в первые минуты, когда я разоблачила его в духе плохого копа из американских фильмов. Но спустя полчаса он успокоился и снова поверил в себя.

Пожалуй, именно это меня ранило сильнее всего.

Скорее всего, я могла бы простить разовую акцию. Мужчины действительно иногда как животные. Я жила на этой земле двадцать семь лет и всякое видела. «Напился, бес попутал, но жену люблю» – стандартная сказочка. Но Миша ничего такого не сказал мне. Наоборот. Пытался втирать сказки про полигамию, потребности и эволюцию.

То есть все это будет продолжаться, повторяться, а я должна терпеть и проверяться на СПИД регулярно.

Нет. Без меня. Спасибо, не хочу.

Я уехала в отель на такси. Даже в машину, которую водил муж, садиться теперь брезговала.

В отеле я заказала себе еды, вина, включила по сотому кругу кулинарное шоу «Голый повар». Кого-то успокаивают «Друзья», кого-то «Дикий ангел», а меня еда, которую готовит Джейми Оливер.

Алкоголь не пьянил. Еда по вкусу напоминала картон. От нервов я не хотела спать и все смотрела, смотрела, смотрела, как шипит семга на гриле или ребрышки на решетке. Живописно брызжет лимон в руках умелого повара. Или льется на мясо соус демиглас.

Я знала, что не вернусь к Мише. Знала, что закончилась какая-то важная часть в истории моей жизни. Но новой я не видела. Совсем. От этого было ужасно страшно.