– Я не знаю, – ответил я ей честно. – Думал приеду, задам тебе пару вопросов – и сразу позвоню Женьке.

– Ты все еще не позвонил.

– Знаю. Потому что все еще не решил, кому верить.

Саша усмехнулась невесело.

– Очень странно, что я все еще есть в списках людей, которым ты можешь поверить.

– Да, странно, но Гриф еще более странный персонаж, и я не уверен, что ты нужна ему в нормальном смысле.

Кажется, Саша могла мне многое сказать о том смысле, в котором она была необходима своему мужу. Но она не стала жаловаться или поносить Грифа. Большинство женщин не постеснялись бы и при меньшем ущербе.

Взяв салфетки со стола, Саша шумно высморкалась и теперь смотрела на меня печально, смиренно, почти нежно. Она ждала моего приговора. Или вспоминала, где лежит самый острый нож. С таким лицом можно что угодно себе там думать.

Меня впечатлило ее спокойствие, даже уверенность. Она точно не придумала про Грифа и Толика, а я все сильнее верил, что это правда. Омерзительная правда. Лучше бы Саша мне наврала. Я не хотел верить, но приходилось.

– Однажды я спал с Жениной девушкой, – признался я за каким-то хреном. – Задолго до тебя.

Саша прищурилась, но ничего не сказала на это.

– Он буквально предложил мне ее трахнуть. Она не хотела. Сначала.

Глухой душераздирающий стон вырвался из ее горла. Саша зажмурилась на миг. Совсем как в тот момент, когда увидела меня на пороге. Она не хотела верить в реальность.

Ну, а кто бы хотел?

– Ты изнасиловал ее? – проговорила она сдавлено.

– Нет! – вспылил я тихо, помня на этот раз о ребенке. – Я был конченым тогда, но не настолько. Женька ее уговорил, она мне дала, хоть и без энтузиазма.

– Он присутствовал, да? – догадалась Саша.

– Угу, дрочил как сумасшедший, – зачем-то добавил я. Словно меня это оправдывало.

Саша снова судорожно выдохнула, обнимая себя за плечи.

Пришлось извиниться:

– Прости за подробности.

– Да чего уж… А меня вот не уговорил. Чудо, что Женя проникся моим положением. Но с тех пор у него напрочь снесло крышу. Меня даже у туалета сторожила охрана.

– Поэтому ты сбежала из роддома?

– Да. Другого шанса не было.

Я смотрел на Сашу и не переставал поражаться. Меня жрала совесть за подлое молчание, но одновременно в душе расцветало извращенное восхищение. Саша продумала все до мелочей. Начиная от документов на ребенка, заканчивая сменой городов.

Мой долг Жене никуда не делся. Но, оказывается, я и Саше был в своем роде должен. Расскажи я ей до свадьбы о пристрастиях Грифа, может, она бы передумала. Конечно, в то время я был слишком горд, чтобы уговаривать и козырять нелицеприятными историями о ее женихе. Да и сейчас не уверен, кто из них творил большую херню. Неверная невеста или приятель-извращенец. А я кто между ними? Просто подлец, который сам себя наебал?

– Не знаю, что с тобой делать, – честно сообщил я Саше.

Зато она прекрасно знала и быстро посоветовала:

– Оставь меня в покое, Марат. Уезжай обратно в Москву, забудь, что я в Казани. Если ты все еще на меня злишься, поверь, я сама себе уже давно за все отомстила.

Она шла ва-банк и точно попадала во все мои больные места. Удивительное дело, мы толком не знали друг друга, но одновременно каким-то чёртовым образом попадали, не целясь. Начиная с постели, заканчивая душами.

Я никогда не был особенно сентиментальным и уж точно не верил во всякую розовую чушь о половинках и любви с первого взгляда. Но между мной и Сашей все время кипела какая-то хитрая химическая шамбала.

Я знал, что много раз пожалею. Стоило воспользоваться ее советом. Но отодраться от этой девушки по своей воле я не мог.

– Нет, – обрубил я все ее надежды. – Я останусь в Казани с тобой. Пока не решу, что делать.

Саша тут же ощетинилась и начала брызгать ядом.

– Великий судья берет паузу прежде, чем вынести вердикт?

– Не надо драматизировать, дорогая.

– Не надо так меня звать.

– Как прикажешь. Иди спать, завтра соберем вещи и перевезем их в мою квартиру.

Квартирный вопрос Саши – паршивая история, но она мне играла на руку. Гриф мог найти ее так же, как и я, на съемной квартире, но не в апартаментах Казаевых. Конечно, таким образом я себе подписывал приговор. Жене будет плевать, сколько раз я его отмазывал, сколько денег принес ему потом на ринге. Он быстро забудет, что я был у него свидетелем на свадьбе. Думаю, даже если выяснит, что я сын Артура, все равно не постесняется закопать меня где-нибудь на берегу Волги в живописном местечке.

Но мне было плевать. Я решил, и Саше придется подчиниться. Но она, конечно, стала сопротивляться.

– Ты шутишь? Какая квартира?

– Хорошая, просторная, в центре. До парка три минуты пешком. Красота.

– У тебя действительно есть квартира здесь?

– Есть.

– Я думала, ты при Кате заливаешь, чтобы ее успокоить.

– О, я не настолько щепетилен к чувствам твоей подруги. Просто говорил правду. Иди спать, Саша. Ты хреново выглядишь.

Она не нашлась, что сказать на это, и в конце концов… согласилась.

– Ладно. Мне действительно лучше поспать. Дан разбудит рано утром.

Я снова поморщился от его имени, но ничего ей не сказал.

– Доброй ночи. Я приберу здесь и тоже лягу.

– Не надо ничего мыть. Просто иди уже…

Саше не терпелось меня выгнать. Забавная. Она реально считает, что я сейчас оставлю ее одну и позволю удрать?

– Нет, Саш. Я никуда не пойду.

– То есть?

Она не верила. Ну никак.

– То есть. Я останусь в этом доме на ночь. Не могу не дать тебе шанс перерезать мне горло во сне.

Саша побледнела и залепетала, спотыкаясь:

– Но… Как же? Какое горло, Марат? У меня одна кровать – она в детской и узкая.

– О, я не претендую на твое священное ложе. Вон в гостиной диванчик у телека. Там и устроюсь.

Теперь Саша смотрела на меня, как на идиота. Пожалуй, я им и был.

– Тебе придется вчетверо сложиться, чтобы устроиться на этой кушетке.

– Значит, сложусь. Не твоя беда, хозяйка. Иди спать.

Конечно, так просто она никуда не ушла. Мы пререкались до глубокой ночи. Между делом я прибрал на столе и помыл свою чашку. На всякий случай отметил, что ножей у Саши нормальных нет.

Она все не унималась и уговаривала меня свалить. Пришлось применить немного силы. Я прихватил ее за плечи и довел до двери в спальню.

– Спать, – приказал я злым шепотом, теряя терпение.

Она бы продолжала упорствовать, но за дверью снова пискнул пацан. Саше пришлось повиноваться. Я выключил свет в доме и свалился на кушетку. В одном Саша была абсолютно права – мне пришлось хорошенько скукожиться. Но старые привычки пригодились. Я умел спать даже под кустом.

Несколько раз за ночь я просыпался, потому что Саша проходила мимо. Она всхлипывала по пути в ванную и обратно. Наверно, ревела до утра. Но вещей не собирала, на кухне не шныряла. Убегать или убивать передумала. И то хорошо.

Проснулся я утром от затекшей шеи, а через секунду понял, что спина тоже разваливается на части. Понятно, что больше заснуть не посчастливится. Я глянул на мобильник. Часов пять сна – нормально для такого сумасшедшего дня.

Сразу бросилось в глаза, что дверь в спальню приоткрыта. Наверно, Саша не захлопнула, когда бегала ночью в темноте, стараясь не шуметь. Я решил подойти, чтобы прикрыть дверь, но заметил движение в кроватке. Сашин сын проснулся. Он лежал в кроватке тихонько, ко мне спиной, и очень внимательно изучал плюшевого медведя. Мелкий гладил ему морду, а потом схватил за нос. Я усмехнулся, и мальчишка тотчас повернулся ко мне.

Я не знал, что делать. Бросив взгляд на кровать, я увидел, что Саша спит без задних ног. Надо же так себя измучить. Я не хотел ее будить сейчас. А вот пацан встал в кроватке и точно собирался зареветь. Видимо, испугался меня.

– Тсссс, – шикнул я на него, пересекая комнату.

Пришлось импровизировать. Я подошел к кроватке, взял теперь уже малоинтересного медведя и показал парню, отвлекая от вопля. Он сразу передумал орать.

– Вот и славненько, – проговорил я очень тихо. – Смотри, какой миша. Хороший, да? Пошли найдем ему мед. Мишки любят мед.

Я нес ахинею, подхватывая ребенка на руки. Он очень удобно устроился у меня на руке. Я унес его из спальни и закрыл дверь.

– Ну, привет, – проговорил я погроме, как только мы оказались на кухне. – Значит, ты Данис, да?

Конечно, парень не стал мне отвечать.

– Правильно. Нечего трындеть со всякими дядьками незнакомыми, – похвалил я его, чувствуя себя немного глупо.

Данис не спешил орать, что меня очень радовало. Вопящие дети меня раздражали и пугали одновременно. Хрен знает, что с ними делать. Но вроде бы я нашел у парня кнопку разок. Сейчас, похоже, лучше не двигаться.

Дан изучал мое лицо очень внимательно. Как будто оценивал, стоит мне доверять или нет. Я тоже воспользовался моментом и рассматривал его. Хороший ведь парнишка, симпатичный. Глаза Сашкины, синие. Я чертовски боялся, что он будет похож на Женьку. Боялся, что буду ненавидеть маленького человека просто так. Но – нет. Я точно не чувствовал ничего плохого. Разве что немного волновался, как на самом ответственном экзамене.

Дан как будто был похож на кого-то очень хорошего, но я никак не мог понять – на кого. Однако приятные ассоциации моментально согрели меня. Я улыбнулся парню. Он протянул руку и потрогал мое лицо, тоже улыбнулся. Ему понравилось. Дан сразу добавил вторую руку, растрепал мне бороду и засмеялся.

Я тоже хохотнул.

– Что веселишься? Я похож на твоего медведя? Ну… есть немного.

Дан стал хлопать меня по щекам, совсем развеселился, даже схватил меня за нос.

– Воу, пацан, полегче.

Я пощекотал маленький кулачок, и Данис отпустил.

– Ты ничего вроде. Можем подружиться.

Сам не знаю зачем, но я взял его ручку и пожал ее.

– Я Марат. Будем знакомы.

Наверное, все становятся немного дебилами наедине с детьми. Как еще с ними общаться? Я решил не казнить себя за это.

– Так, ну, знакомством сыт не будешь. Давай тебя покормим, что ли?

Я прошел с Даном на кухню, нашел его стул в углу, разложил и усадил пацана. Проверив шкафы, я обнаружил детскую кашу, детскую тарелку и детскую ложку.

Пока Дан развлекался с тарелкой и приборами, я изучил инструкцию и поставил нагреть чайник, чтобы развести кашу водой. Как хорошо жить в продвинутом мире. Я, конечно, мог бы сварить овсянку сам, но не факт, что она была бы пригодной для ребенка. А тут – просто добавь воды. Идеально.

Себе я пока решил сварить только кофе. Хотя в холодильнике нашлись яйца и молоко. Омлет будет кстати чуть позже. Вот накормлю мелкого и займусь завтраком для взрослых.

Я с трудом усыпил желание позаботиться о Саше. Мне не хотелось снова превращаться в ковер под ее ногами. Сейчас она от меня зависит. Лучше уж упиваться своим превосходством.

Но самоутверждаться мне совсем не хотелось. Накормив пацана, я вытащил его из стула. Дан стал хныкать, и я сразу понял причину. Его штаны оказались сырыми.

– Ну, приятель! Как так? Мы не настолько близко знакомы, чтобы я менял тебе памперс.

Пацан плевал на мою болтовню и куксился все сильнее. Пришлось снимать мокрое. Повезло, что мелкий не сопротивлялся. Я снял с него штаны и принюхался, молясь, чтобы не было какашек. Повезло. Мне достались просто слишком обсиканные трусишки.

– Тяжелые, – сообщил я Дану, и он засмеялся, словно гордился. – Давай придумаем что-то на замену.

Все оказалось вовсе не страшно. Я выкинул памперс и почти сразу нашел чистый. Он лежал на кресле, а второй я увидел на полке с игрушками. Саша не отличалась аккуратностью, но мне это было на руку. Не пришлось рыться или оставлять Дана с голой жопой.

Благослови бог того, кто придумал подгузники-трусики. Не уверен, что я с первого раза справился бы с липучками и смог бы уговорить карапуза не мешать. А трусы натянул легко. Дан мне не помогал, но и не скакал особенно сильно. Штанов вот не нашлось, и я решил оставить парня так. Дома у Саши было тепло. К тому же Дан отправился рыться в игрушках, что лежали тут же рядом в коробке. Он присел на пушистый коврик, и я совсем успокоился.

Можно было подумать и о завтраке. Я приступил к омлету, стараясь не желать обрадовать Сашу.

Справедливости ради она и не обрадовалась. Когда завтрак был почти готов, эта фурия вылетела из спальни, словно за ней неслись кони Апокалипсиса с мордами Грифа.