– Он странно одет и без маски, – подозрительно бросила Домна.

– Не бойся, дядя вскоре переоденется, – пояснила подруга, когда они подошли к Магну Туннию. – Дядя! Надеюсь, мой подарок будет в пору.

– Сегодня и узнаем, – прошептал он. – Я рад, что ты пришла, Артемисия.

Женщины прошли в дом и осмотрелись.

– Как ты собираешься избавиться от Люции? Она же будет всюду следовать за мужем, – не унималась Домна.

– Ты же не хотела знать, – напомнила Тунния. – Но ты права, нам нужен доброволец, который займёт её на время. Может, вон тот статный мужчина?

– Нет! Ты же не собираешься опять провернуть тот трюк, – Домна опустила плечи.

– Почему нет? – улыбнулась Тунния. – Он мой самый любимый! Но чтобы ты не считала себя последней дрянью, можешь выбрать Люции кого-нибудь.

– Они все в масках, – с досады сказала Домна. – Вон тот, по-моему, даже очень ничего.

– Жребий брошен, – Тунния кивнула своим помощникам, указав на незнакомца в маске, и всё завертелось.

– Это ведь не только из-за меня? – серьёзно спросила Домна.

– Разумеется, нет, – обняла её подруга. – Просто ещё один повод приструнить Люцию при удобном случае. Она возненавидит тот день, когда поссорилась со мной. Кстати… Смотри! Какой мужчина!..

Глаза Туннии чуть не плакали от наслаждения. Она жаждала обладать им. Домна обернулась и увидела высокого мужчину в мускульной кирасе и с красным плащом. Цвет войны в мирное время имел право носить только лучший полководец Республики.

– Децим Клавдий? – усомнилась она в адекватности подруги. – Он же военный…

– И что? Они все до поры до времени убивают варваров, – не поняла подвоха влюблённая.

– Но этот уже занят, – пояснила Домна. – Тем более у него дочь.

– Мелочи, – отмахнулась Тунния.

– Да у вас даже нет общих тем для разговора.

– Я немного фехтую.

– Фехтование и война – разные вещи!

Тунния нахмурила брови:

– Ты не хочешь мне счастья?

– Хочу, хочу, – поспешно закивала Домна. – Тем более я же обещала. После этой ночи… если всё выгорит, у меня не будет выбора.

– Выгорит!

Фаора

Магн Тунний слыл человеком радушным и умным, а ещё неплохо разбирался в людях. И этим вечером, встречая и впуская гостей в свой дом, распознавал всех их, даже когда они уже надели маски. Но вот одна пара своей развязностью выделялась из стройной вереницы, хоть покрой костюма ничем не выдавал в них плебеев.

Хозяин не сводил с них пристального взгляда, а незнакомцы даже и не пытались пробраться втихую и пошли в общей очереди. Вскоре они добрались до Магна Тунния.

– Приветствую, Влиятельнейший из людей! – незнакомка низко поклонилась по всем нормам этикета. – Хотя бы на этот вечер.

Более обезоруживающей улыбки хозяин дома ни у кого не встречал.

– Пока Юрии с Гициниями не пришли, – подыграл незнакомец. Магн сделал вид, что не услышал оскорбления в свой адрес и промолчал.

– У меня к вам деловое предложение, – снова заговорила незнакомка. – Отойдём туда, где потише?

Магн насторожился, но кивнул, а гостей оставил на супругу Люцию.

Незнакомка не стала медлить и, едва они скрылись в тень, представилась:

– В городе меня знают как Воровку секретов!

– Наслышан, – Магн сразу понял, что за незваные гости явились в дом.

– Так вот. Мне нужно попасть на празднество, а вы можете попросить нечто взамен. Думаю, не стоит перечислять весь спектр моих талантов.

Тунний задумался и отошёл. Сейчас связи с криминальными слоями города ему ни к чему, но, возможно, когда-нибудь пригодятся. Всегда удобно знать нужного человека.

– Хорошо, – согласился Магн. – Но чтобы без фокусов. Иначе вас по кускам будут собирать.

– Мы сама незаметность, – заверила его воровка. – Тем более, пришли не по твою душу.

С этими словами они разошлись.

«Дерзкая девчонка… далеко пойдёт, если только не окажется раньше в сточной канаве с перерезанным горлом», – пронеслось в голове у Магна.

Хозяин дома вернулся к гостям, а незнакомцы растворились в толпе. Они предусмотрительно отошли в сторону и по лестнице поднялись выше. Оттуда открывался отличный вид на зал.

– Думаешь, он придёт? – спросил Фауст у Фаоры.

Они стояли у перил и всматривались в прибывающие силуэты патрициев. С каждой минутой их становилось всё больше.

– Придёт! – уверенно произнесла Фаора. – Обязательно придёт… Письма с угрозами порой творят чудеса.

– И как мы его узнаем?

– Легко. Он придёт без маски. А вот и он! Пунктуален не по годам.

– Где? – встрепенулся Фауст. – Вон тот малец? Ему сколько?.. Лет пятнадцать?

– Наверно, – пожала плечами Фаора.

– Что ребёнок успел натворить?

– Не твоё дело. У тебя ведь тоже здесь с кем-то встреча?..

– Он ещё не пришёл.

Фаора резко сорвалась с места и устремилась вниз по лестнице. Она преодолела зал и села рядом с юношей. Кикерон вздрогнул и отшатнулся. Гости в масках не сводили с него любопытных глаз.

– Кто вы? – спросил мальчик.

– Главное не то, кто я, а то, что я знаю, – прошептала она. – Помнишь то происшествие лет пять назад? Ты играл со своей сестрой, а потом…

– Остановись, – взмолился Кикерон. – Что ты хочешь?

– Я собираю секреты, – пояснила дружелюбно Фаора. – И меня интересует твой дедушка Октавиан Август, а точнее – его приёмные дети.

– Он их не усыновил, – поправил Кикерон. – Там нет никакого секрета.

– Ты заблуждаешься… Без причины добропорядочный патриций не будет ютить плебеев.

– Мы редко бываем у дедушки.

– Тебе лучше что-то вспомнить, а то…

– Я не знаю!

– Любая деталь, странность…

Мальчик склонил голову.

– Он учит их магии, – наконец, произнёс Кикерон.

– А говорил, нет секретов, – обрадовалась Фаора. – Зачем учить плебеев магии, когда у них нет к ней предрасположенности?

– Я не знаю. Позволь мне уйти.

– Конечно… но я не прощаюсь, – она улыбнулась.

Последние слова приковали мальчика к скамье, заставили вспомнить тот день пять лет назад. Кикерона бросило в жар, капли пота поползли по лицу.

Фаора отправилась искать Фауста. Тот о чём-то разговаривал с Иустинианом. Старший жрец оказался без маски. Действительно, зачем она ему? Священнослужитель одним своим видом отпугивал местных гадюк и привлекал рыбу покрупнее.

Слева от жреца сидел кто-то в маске, справа Фауст.

«Ты всегда хотел вращаться в высших кругах», – подумала она о подельнике.

Они о чём-то договаривались. У Фаоры даже возникло ощущение, что Иустиниан отбивается от диких собак последним факелом.

Женщина лишь улыбнулась и пошла дальше. Жреца Фаора знала давно, в какой-то мере именно он научил её смотреть на мир по-другому. С тех пор секреты так и сыпались ей в руки.

Октавиан Август Сикст

Сикст разудалой походкой ворвался в зал и остановился, бросив хищный взгляд на толпу. Точно охотник, он искал только одну добычу – Корнелию. Та слыла красивейшей из незамужних дев Монолона.

Отыскать добычу оказалось не трудно. За ней, как тень, шла её мать и не отходила ни на шаг. Гициния – опасная женщина. Сикст побаивался её, и не без основания.

Тут в зал вошли два брата Сектия – самые богатые люди города, хоть и из плебеев. Золото порой даёт шанс дотянуться до звёзд. Одетые с иголочки и похожие, как две капли воды, они всегда ходили в одном и том же.

Почти моментально улей зашумел. Патриции из старых родов от возмущения, хотя сами брали у братьев-плебеев в долг, а женщины… тоже из-за денег. Сикст благоразумно отошёл в сторону, чтобы не попасть кому-то из змей на глаза. Женщины тут же бросили голодные взгляды на завидных женихов, и праздник перестал быть безопасным.

Сикст встал, как вкопанный, увидев племянника. Ему потребовалось время прийти в себя, чтобы заговорить.

– Кикерон!? – сорвалось с его уст. Сикст приподнял маску и наклонился. – Что ты тут делаешь?

– Я… – попытался оправдаться мальчик.

– Совсем сдурел? Беги скорей домой. Ещё не хватало тебе пересечься с отцом.

– Ага…

Кикерон витал где-то в своих мыслях. Сиксту пришлось его поднять и отвести к выходу, напялив на него свою маску.

– Ты же никому не скажешь? – спросил мальчик.

– Иди уже! – прикрикнул на него Сикст.

Он долго не мог понять, что побудило племянника прийти сюда. Сикст отмахнулся от плохих мыслей и вышел с Кикероном за ворота.

– До дома Августов, – он заплатил рабам. – И если будет возникать, везите силой. Разрешаю!

– Да, господин!

Паланкин тронулся, и Сикст смотрел ему вслед, пока тот не скрылся в темноте улицы. Он вернулся в зал и только по взглядам людей понял, что без маски. Юный патриций не отчаялся и снова отыскал Корнелию. Отринув заготовленную речь и сомнения, Сикст подошёл.

– Свет огней свёл вас с ума, раз вы осмелились подойти, – произнесла Гициния Кравва.

– Ваша дочь ярче всех огней, – потеряв всякую осторожность вместе с маской, сказал Сикст. – Позволите пригласить её на танец?

– Дочь? Не понимаю, о чём вы, – в ответ бросила она.

– Мама! – Корнелия сама сняла маску и прожгла её взглядом. – Оставь этот цирк.

– Надень маску! Мы на празднестве.

– В Тартар! Я хочу танцевать, – она протянула руку, и Сикст увлек её в центр зала.

Гициния же осталась стоять на месте, кусая губы и терзая веер, словно желая сломать его.

Фауст

Фауст сначала смотрел, как его подельница выпытывает секреты, а затем увидел того, с кем сам договорился о встрече. Он подошёл и представился:

– Фауст, – он почтительно поклонился.

– Мой хозяин заинтересован в ваших услугах, – заговорил вместо хозяина раб, – но сначала испытание.

– Ваши желания – закон! Просто укажите цель.

– Иустиниан Гициний Кравв! – заговорил, наконец, Кесарь. – Я договорился о гадании на полёте птиц и хотел бы, чтобы мероприятие прошло удачно.

– За такое Старший жрец потребует сумму, и значительную.

– Хорошо бы провернуть всё с наименьшими тратами, – добавил раб, а по совместительству и управляющий делами Юрия. Считай, правая рука. Кесарь никуда без него не ходил. По уровню образованности помощник мог заткнуть большую часть патрициев в этом зале. А иначе, зачем он нужен?

– Предлагаю сесть с двух сторон, дабы ему не по себе и подарок лучше дарить кому-то из близких, – предложил Фауст.

– Вижу в вас творческую жилку. Идёмте! – Кесарь уверенным шагом направился к жрецу, а потом обернулся. – Как там зовут его матушку?

– Вилора, – напомнил раб.

– Скажи, – Кесарь подсел слева от Магистра авгуров, – как поживает Вилора?

– Она в добром здравии. Благодарю! – ответил любезно Иустиниан.

Фауст в это время сел справа от магистра, развернувшись так, чтобы видеть лица собеседников.

– Это хорошо, – кивнул Кесарь. – Я вспомнил, что забыл про её последний день рождения.

«Как и она о твоём!» – Иустиниан по голосу догадался, с кем разговаривает. – День рождения?

– Оплошность с моей стороны… Знаю! Возможно, она простит мою неучтивость, если я пришлю подарок? «Змея!»

– Право это не обязательно.

– Сложно подобрать подарок для женщины, – вслух размышлял Кесарь. – Что любит одна, другая презирает.

– Возможно, она не откажется от денег? – предложил Фауст.

– Хорошая мысль, – согласился Кесарь. – Скажем, сто тысяч молоров.

– Ты очень добр, но боюсь, моя матушка, как хозяйка Дворца диктатора, просто не заметит столь скромный жест, – пояснил Иустиниан.

– С мамами всегда так, – добавил Фауст.

– Сто пятьдесят тысяч! – увеличил сумму Кесарь.

– Она всех рабов одевает в шелка. А каждое утро на завтрак ест устриц, – пояснил жрец.

– Ей следует быть осторожней, – снова заговорил Фауст. – Устрицей можно подавиться.

Иустиниан уже собирался возмутиться, как Кесарь увеличил тяжесть подарка.

– Двести тысяч!

– Очень щедрое предложение и замечу, достойный подарок, – улыбнулся жрец. – Она будет тебе весьма обязана.

– Её единственная обязанность – думать обо мне хорошо.

– Она всегда о тебе хорошо думала, и нет ничего неэтичного в том, что она продолжит думать так же.

– Мы понимаем друг друга, – Кесарь обернулся к рабу. – Запиши! Двести тысяч Старшему жрецу.

– Мидасом себя возомнил, – прошептал помощник. «Придурок!»

Обговоренная ранее сделка была подкреплена на успех, и они оставили Иустиниана лицезреть грешников.

– Отлично справился, хвалю, – произнёс Кесарь. – Из тебя выйдет толк, если не будешь меня подводить.

– Работе я отдаюсь целиком и полностью, – любезничал Фауст.

– Чудно! Значит, не прощаюсь. Воу введёт тебя в курс дела, – он впервые назвал раба по имени и отправился по личным делам.

Гай Гициний Кравв Янус

Диктатор на бал явился тайно через чёрный ход. В зале он встретил своего доверенного советника и занялся делами. Требовалось со многими переговорить, и маскарад подвернулся как раз вовремя. Янус только помог и одолжил Магну Туннию кругленькую сумму.

– Он опаздывает, – произнёс Диктатор. – Заставляет ждать… Меня!

– Трибун тоже хотел бы избежать огласки, – пояснил Кар.

– Кто это рядом со Старшим Жрецом?

– Кесарь. Его слугу я везде узнаю. Он хромает на левую ногу.

– Что ему нужно от моего брата? – возмутился Янус.

– По известным мне сведениям, Кесарь заказал гадание, – сообщил Вонтий Ликреций Кар.

– Прохвост! Брат не возьмёт деньги.

– Считаете?

– Ты сомневаешься в его святости?

– За ним тянется шлейф из слухов сомнительного свойства.

– Он мой брат! – возмутился Диктатор.

– И Кесаря тоже, – напомнил Кар.

Властитель дернулся и бросил на него грозный взгляд. Их глаза пересеклись. Советник выдержал вызов стойко, не уронив достоинства. Слова возмущения умерли на губах Диктатора и были низвергнуты назад вместе с комом, подползавшим к горлу. Сжимая и разжимая кулаки, Янус поборол раздражение и произнёс:

– Об этом позорном клейме нам будут напоминать…

– Правда всегда бьёт больнее, но я советую поговорить с Иустинианом. Возможно, он прислушается к вам.

– Возможно… А кто тот слева?

– Его я не знаю. Могу послать нужного человека… если соизволите?

– Не стоит давать Кесарю лишних шансов.

Советник поклонился и отправился выполнять поручение, благо ликторов у него хватало. Он держал их на расстоянии вытянутой руки, на улице. Подручные сопровождали его повсюду, но сегодня бы только мешались.

Братья Мардоний и Инвикт Сектии

Братья Сектии только вошли в зал и сразу уткнулись в десяток масок, таращившихся на них.

– У меня странное чувство, младший брат… – заговорил Мардоний.

– А я говорил, что нужно было идти по одному и в разной одежде, – укорил Инвикт.

– Это наша отличительная черта…

– И они, кажется, тоже в курсе. Главное ничего не пить…

– А лучше найти безопасное место.

– Видишь такое?

– Да, – обрадовался Мардоний и указал на одинокого Магистра авгуров. – Безопаснее места не найти.

– Ты прав, – согласился Инвикт. Они направились прямо к Иустиниану. – Надеюсь, его не отравят, чтобы добраться до нас.

– Я бы на это посмотрел, – улыбнулся старший из братьев.

– Боюсь, тогда нас точно растерзают незнакомки.

– Это может быть приятно…

– Может!

Они подошли к Магистру авгуров, Мардоний вежливо представился и попросил разрешения составить Иустиниану компанию.

– Будьте моими гостями в этом опасном месте, за моим скромным щитом праведности и благочестия.

Братья сели по обе руки от жреца.

– Не ожидал вас здесь увидеть, Магистр, – произнёс Инвикт, нарушив звенящее молчание.

– Я там, где грех! – кратко ответил Иустиниан.

– И вы просто сидите… – поинтересовался Мардоний.

– Порой кто-то подсаживается поболтать, как вы.

– И помогает?

– Что именно?

– Ну… ваше присутствие? Помогает?

– Удерживать праведность в их головах? – жрец кивнул на танцующих. – Боюсь, они уже потеряны. Моральные компасы и ориентиры теперь у них между ног.

– Разве мы не должны верить в лучшее, Магистр? – спросил Инвикт.

– Внушать себе мы можем всё что угодно. И даже потом сладко спать, но от реальности не скрыться за стеной из фантазий.

– Не нужно было приходить, – бросил старший брат младшему.

– У нас не было выбора, и ты это знаешь. Наша торговля напрямую зависит от этих людей.

– Вот и вы попали в клетку… – грустно произнёс жрец. – Могу лишь заверить, что вы либо привыкнете, либо нет. Третьего не дано!

– Они вызывают страх, – Инвикт пробежался взглядом по маскам.

– Страх помогает выжить. Пожалуй, это самая полезная вещь из всех, что я знаю. Страх! Он порой подбрасывает дельные советы.

Аппий Вилор

– Властитель!

К Диктатору подошёл мужчина в маске. По шаткой походке Янус признал в нём своего деда Аппия.

– Вижу, маскировка сбоит, когда все друг друга знают.

– А иначе и быть не могло. Маскарад – удел молодых, тех, кто не может заострить внимание на чем-то одном и всегда торопится.

– Рад видеть тебя в добром здравии, дедушка.

– Я бы обнял тебя, достопочтимый внук, но не будем разрушать и так хрупкую легенду, – произнес Аппий. – Мы хотели поговорить о делах.

– Мне нужна твоя поддержка против Кесаря, – попросил Янус. – Я знаю, что ты Народный трибун и должен соблюдать нейтралитет.

– А со вторым трибуном ты уже встречался?

– Разумеется, но он остался непреклонен и поддержит претендента.

– Завидная стойкость! Тогда не вижу смысла отказываться.

– Спасибо, дедушка, это много для меня значит.

Они без поклонов разошлись, словно незнакомцы. Вот только одна пара внимательных глаз всё это время не сводила с них пристального взгляда. Кесарь дождался, пока Аппий Вилор будет один и затолкал его в пустую комнату.

– Что вы себе…

– Рад видеть тебя, дедушка! – оборвал его Кесарь. Он снял маску и задвинул засов на двери. – Здесь нам никто не помешает.

Аппий тоже открыл лицо.

– Тебе следует подбирать слова тщательней, ведь нападение на Народного трибуна карается смертью.

– Мы слишком долго оттягивали этот разговор.

– Неужто, наконец, отрастил яйца?

– Они всегда у меня были. Твои правнучки тому подтверждение.

– Одно не проистекает из другого. Можем препираться всю ночь, – отмахнулся Аппий, – но никакие уговоры тебе не помогут. Я не буду тебя поддерживать.

– Откуда? – Гней нахмурил брови.

– Что откуда?

– Такая ненависть ко мне, чем я её заслужил?

– Ты ещё смеешь спрашивать?

– Да! – крикнул Гней.

– Ладно, гадёныш, я расскажу, если тебе не хватает мозгов понять простые истины, – Аппий выждал паузу и продолжил. – Ты пытаешься уничтожить мою семью, то, что я ценой титанических усилий построил и бережно пытаюсь сохранить.

– Я тоже твоя семья.

– Ты – никто! Ошибка…

– Ошибка?

– Именно. Я позволил чувствам дочери возобладать и не запретил выходить замуж за твоего никчёмного отца, который вскоре разорился.

– Значит, мама действительно любила нас…

– Она заблуждалась! Но я помог открыть ей глаза и прислушаться к голосу разума. Её было тяжело, однако всё получилось. Вилора вышла за достойного гражданина, и теперь мои внуки правят городом. Вот, чего я добился и что ты собираешься разрушить. Собираешься влезть своими грязными лапами туда, где тебя не ждут.