К новому месту придется привыкать не один день. Рано или поздно, но все встанет на свои места. Перемены дали мне возможность понять, что такое одиночество. Это слово я слышал слишком часто, но не мог определить его значения. Возле меня постоянно кто-то находился, и, оставшись один на один с собой, я ощутил свою неприспособленность и даже страх. Может быть, меня специально хотели напугать? Но кому нужны такие эксперименты?

Я смотрел на цветочную клумбу и думал. И мне вдруг показалось, будто у края помяты цветы. Только вчера я любовался их безукоризненной красотой, а теперь…

Мне пришлось затратить немало времени и сил, чтобы переодеться – самая неприятная процедура, доставляющая не только неудобство, но и боль, когда одежда ерзает по коже.

Спустившись вниз, я прошел по дорожке, посыпанной битым кирпичом, к клумбе и отчетливо увидел помятые цветы, а рядом на рыхлой земле – след от мужского ботинка с глубоко рифленой подошвой.

Значит, ночной кошмар мне не привиделся и кто-то в действительности пытался проникнуть в мою комнату. Мистика, да и только. Никакой логики.

– Вы любите цветы? – услышал я голос за спиной.

В паре метров от меня стоял Эрик, показывая мне свои щербатые зубы. Он держал руки в карманах и ухмылялся. Отвратный тип.

– А разве ты не в курсе, что я люблю, а что нет?

– С чего бы? Я вас никогда не видел. Меня наняли неделю назад. Откуда мне знать ваши привязанности?

– Вот оно что! Странно. Кто же работал до тебя?

– Какой-то Ефим Никитин. Я его никогда не видел. Дом пустовал три месяца. Участок мне показывал Антон Романыч, он же нанимал меня и определял фронт работы.

– А почему уволился Ефим?

– Этого я не знаю. Кухарка здесь тоже была другая. Очевидно, им не хотели платить за простой. Дом был опечатан.

– Где же тебя выкопали, и чем ты лучше Ефима?

– Я работал официантом в кабаке, там меня ваш друг и приметил. Поговорил с начальством, а потом предложил мне работу. Я и таксистом был, и лесорубом, и силенка есть. Со мной безопасно.

– Не уверен. Телохранитель из тебя паршивый.

Я ткнул ему пальцем в след на клумбе.

– Извините за неаккуратность. Дело исправимо Случайно наступил.

– Не валяй дурака, Эрик. Твои кроссовки на два размера меньше. Оставь след рядом с этим.

Он повиновался. Разница бросалась в глаза. Следы не имели ничего общего ни по величине, ни по рисунку отпечатка.

– Что скажешь?

Он промолчал.

– Будешь работать так же, пойдешь вслед за Ефимом. А теперь иди готовь машину. После завтрака проедемся по городу.

– Да, но Антон Романыч не велел.

– Запомни, Эрик, ты работаешь на меня и других хозяев у тебя нет. Мое слово для тебя закон. Заучи это раз и навсегда.

Из-за его плеча я увидел, как по аллее по направлению к дому идет Элина Львовна. Я дождался, пока она приблизится, и мы поздоровались.

– Сделайте мне завтрак, кофе заварите покрепче.

– Хорошо. Извините, я не знала, что вы так рано встаете. Вы куда-то уже ходили?

– Что вы имеете в виду?

– Калитка не заперта. Я достала ключи, а она открыта.

Я глянул вслед уходившему Эрику.

– Скажите, Элина Львовна, вы давно здесь работаете?

– Пятый день.

– А кто работал до вас?

– Я не знаю. Возможно, Дуся знает. Она из нашей деревни. Ее изредка приглашали помыть окна в доме. Она видела прислугу. Очевидно, кто-то ее рекомендовал. Не сама же она напросилась. Тут людей с улицы не берут.

– Вас нанимал Антон Романыч?

– Да. Он заходил в нашу школу и разговаривал с директором. Просил порекомендовать грамотную, интеллигентную, работящую женщину. Кажется, я попала под эту категорию.

– А как мне найти эту Дусю?

– Пройдете тропинкой через лес, пересечете поле, и там наше село Карачаево. Ее дом третий справа. Вы не ошибетесь, узнаете по синему заборчику.

Она все дни за домом на огороде картошку выкапывает. В этом году у нас поздний урожай. Я поднялся к себе. В коридоре мне на глаза попалась ваза. Точнее, их здесь хватало, но возле одной на ковровой дорожке лежала отколотая фарфоровая ручка.

Значит, ночью мне не послышалось. В коридоре было темно, и незваный гость наткнулся на препятствие. Его спугнул свет, появившийся в щели под дверью, и он сбежал. А если бы я не включил лампу? Чепуха какая-то.

Когда я спустился к завтраку, в холле меня ждал молодой человек приятной наружности с кожаной папочкой в руках. Увидев меня, он встал и улыбнулся.

– Доброе утро. Моя фамилия Ларионов. Я из страховой компании.

Он достал из бумажника визитную карточку и протянул мне. Я ее прочел и машинально сунул в карман.

– Слушаю вас.

– Мы получили счета из больницы на очень круглую сумму. Мне хотелось бы уточнить некоторые детали. Вы провели в частной психиатрической клинике полтора месяца. Диагноз нам известен. Скажите, а почему вы лечились именно в этой больнице?

– Понятия не имею. Когда я пришел в себя, то уже находился там. Меня никто не спрашивал. Вам надо обратиться к моему адвокату Гольдбергу Антону Романовичу.

– Пытались. Согласно страховке, вы можете лечиться где угодно. Нас, что называется, здорово тряхнуло. Ваша жизнь застрахована на очень солидную сумму. После автокатастрофы мы понесли огромные потери. Сначала ожоговый центр, потом шесть пластических операций и, наконец, психиатрическая больница. Вам надо оформить инвалидность и получать пенсию, но адвокат отказывается направлять вас на комиссию, заверяя, что вы трудоспособны и в ближайшее время приступите к работе. Одно с другим не вяжется. Как вы можете руководить крупной нефтяной компанией, если не можете понимать сути вопроса?

– Врачи уверяют, что память восстановится. Сейчас я чувствую себя вполне прилично. Не уверен, что способен руководить компанией, но прогресс налицо. Извините, но я же не специально попал в аварию. Так сложились обстоятельства.

– Возможно. Мы с нетерпением ждем результатов расследования.

– Что это значит?

– То, что если авария произошла по вашей вине, то страховой полис аннулируется, и вы должны возместить убытки страховой компании. Но дело настолько запутано, что рассчитывать на скорые результаты невозможно. Представьте себе, что вы решили покончить жизнь самоубийством таким образом? Вариантов может быть много.

– Я вам сочувствую. Но когда вы меня страховали, очевидно, удостоверились в моем психическом состоянии. Нормальные люди не кончают жизнь самоубийством при полном благополучии и здоровье.

– Да, мы запрашивали вашу историю болезни и консультировались с лечащим врачом. Он опроверг наши подозрения и уверяет, что вы совершенно здоровы.

– О каком враче идет речь?

– Вы прикреплены к ведомственной поликлинике при депутатском корпусе, что находится на Неглинке! Короче говоря, бывшая Кремлевка. Ливанов очень компетентный врач, и мы не можем не доверять ему.

– Скорее всего, так. Мне жаль, но никакого злого умысла я не преследовал. Странно другое, компания сама могла оплатить лечение, да и на моих счетах, как я знаю, достаточно средств.

Молодой человек улыбнулся.

– Так не бывает, Максим Алексеич. Чем больше человек имеет денег, тем осмотрительнее он их тратит. Зачем лезть в свой карман, если существует кошелек страховщика. Но мы тоже не любим нести потери и активно участвуем в следствии.

– Удачи вам. Извините, но у меня стынет завтрак.

Странный визит. Я так и не понял, что хотел от меня страховой агент? Познакомиться? Вряд ли.

После завтрака я вышел из дому и прошелся по участку в поисках гаража.

Ухоженный сад, подстриженный кустарник, клумбы с цветами. Трудно поверить, что участок пустовал большую часть лета. Если верить нынешней прислуге, то всех их предшественников уволили, как только опечатали дом, а этих наняли на днях.

Неужели Антон пожалел денег и не мог оплатить им вынужденный отпуск? Смена прислуги меня беспокоила. Меня все раздражало, что не имело под собой логических объяснений. Доктор Розин внушал мне, что все и всегда подчиняется логике, кроме патологии.

Антон не походил на параноика. Этот человек продумывает все до мелочей на несколько ходов вперед. Я ему верил, и не понимал, какой ему смысл вводить меня в заблуждение. Какая ему от этого польза?

Наконец-то одна из аллей вывела меня на открытую площадку. Очень симпатичный двухэтажный домик, выкрашенный зеленой краской, сливался с зеленью елей. Первый этаж занимал сам гараж. Трое ворот распахнуты настежь, второй этаж жилой, судя по цветастым занавескам. В гараже могло разместиться машин пять, но, подойдя, я увидел всего две.

Эрик протирал стекла белого «мерседеса». Машина мне очень понравилась. Двухместная, обтекаемая, с дополнительными фарами, низкой посадкой. Таких я даже в кино не видел.

В стороне стояла потрепанная колымага.

– А это что за драндулет? – спросил я. Эрик оглянулся.

– Каждый имеет то, на что заработал. «Девятка» моя. Только зря вы к ней относитесь с пренебрежением. Я с ней изрядно повозился и скажу вам, что моя тележка не хуже вашей. Инжектор, шестнадцать клапанов, новая резина «нокиа». Зверь, а не тачка. Заводится с полтычка и летит как ласточка.

– Извини, что обидел твоего железного коня. И все же в город мы поедем на моей машине. – Я сел рядом с водительским креслом. – Поехали в Москву. Мне нужна депутатская поликлиника на Неглинке. Найдешь?

– А что ее искать. Известное заведение. Я же бывший таксист. Если заблудимся, то в бардачке лежит подробная карта города и области.

Мой новый шофер включил двигатель и тронул машину с места. Я этого даже не почувствовал, словно сидел на домашнем диване.

– Сильно не гони. У меня голова кружится от мелькания предметов перед глазами.

Мы выехали за ворота, миновали пролесок и вскоре выехали на шоссе.

– Ты работал таксистом, а до этого? Где твоя жена?

– С такой работой трудно иметь семью. В Москву я приехал из Челябинска десять лет назад. Вообще-то я детдомовский. Служил в Афгане. В Москве устроился по лимиту в таксопарк, жил в общаге. Девчонок хватало, но кто пойдет за парня без крыши над головой? Им всем принцев подавай. А те, кто согласились бы, они мне и задаром не нужны. Короче, на квартире мне жениться не удалось. Официантом работал. Жил с одной вдовушкой последние пару лет. Но она старше меня на восемь лет, и требования у нее слишком завышены. Посмотрела бы на себя в зеркало. В общем-то я рад, что удалось от нее избавиться. Надоела мне вся эта суета. Одному спокойнее. Сам себе хозяин.

– Вот тут ты не прав.

– Почему? Вы человек уравновешенный, с вами не устаешь.

Спустя час машина остановилась у высокого серого здания. Эрик указал мне на огромный подъезд с тяжелыми дверями и ручками под ладонь Кинг-Конга. Никаких табличек.

Я направился в мрачное заведение. Кругом мрамор, идеальная чистота и много света.

В дверях меня остановил охранник. Их было четверо, да еще турникет.

– Ваш пропуск, пожалуйста.

– Мне нужно попасть к доктору Ливанову. Я из страховой компании. Речь идет о его пациенте, который попал в аварию.

На всякий случай я показал ему визитную карточку своего утреннего гостя.

Это была моя первая ложь в новой жизни. Но цель оправдывает средства, как говорил герой одного из фильмов.

Меня сопроводили в регистратуру, откуда позвонили в кабинет врача, и он согласился меня принять. Охранник довел меня до лифта с лифтером, и я поднялся на третий этаж. Больше всего поражало безлюдье. Если мне и встречались живые существа, то только в белых халатах и в большинстве своем мужчины.

На сорок шестом кабинете висела табличка: «Ливанов Андрей Константинович».

Я постучал и вошел.

Хозяин кабинета, очень солидный господин в белоснежном накрахмаленном халате, бросил на меня мимолетный взгляд и глянул на настенные часы.

– Больше трех минут уделить не могу. Кажется, я дал вам все сведения, которые вы запрашивали.

– Две детали, доктор. Мы ведем собственное расследование. Слишком большие денежные потери несет компания. Вопрос первый. У Максима Круглова имелись особые приметы?

– Не понимаю. Что вы имеете в виду?

– К примеру, шрамы, родимые пятна.

– Ах, вот оно что. Да, можно сказать, были. Шрам над правой лопаткой. Раздвоенный, сантиметров в шесть. История его появления мне не известна.

– Такой шрам можно удалить путем пластической операции?

– Нет, не думаю. Новое мясо не нарастишь, а он был достаточно глубок.

Я достал из кармана фотографию, принесенную мне Антоном в больницу, сделанную во время свадебного путешествия.

– На этом снимке есть Максим Круглое? Он глянул на карточку и указал на блондина с короткой стрижкой, сидящего на капоте.

– Вот он. Так в чем ваша проблема?

Я забрал снимок.

– Извините, доктор, три минуты истекли.

Я вышел из кабинета и почувствовал испарину на лице и это при том, что все помещения были оборудованы кондиционерами.

Я не получил ответа на главный вопрос: кто я? У Максима Круглова был шрам, не подлежащий выведению, у меня шрама нет, и даже намека на него не осталось.

Где же зарыта собака? Где таится фальшь?

Эрик расхаживал вдоль машины, дымя сигаретой. Заметив меня, он профессиональным жестом открыл дверцу и посторонился.

– Поедем домой, – буркнул я, усаживаясь на свое место.

Еще час дороги и сплошной путаницы в голове.

Не доезжая до коттеджа, я попросил шофера остановиться и вышел.

– Езжай дальше один, я пройдусь пешком. После обеда опять поедем в город. Никуда не отлучайся.

Я видел его недовольство и растерянность. Не оставалось сомнений, что Антон дал ему жесткие инструкции в отношении меня, но спорить со мной он не решался.

Как только машина уехала, я нашел ту самую просеку, о которой мне рассказывала Элина Львовна и пошел в поселок за лесом.

Как меня и предупреждали, Дусю я нашел в огороде. Высокая сухопарая женщина, смуглая от загара, с морщинистым лицом и выцветшими глазами.

– Добрый день. Я не знаю вашего имени, отчества…

– Дуся. Меня все так называют.

– Хорошо, Дуся. Я новый хозяин коттеджа, где вы мыли окна.

– Нужна помощь? Нет проблем.

Она отставила лопату в сторону и пригласила меня в дом.

Окошки маленькие, и света явно не хватало. Но при тесноте тут чувствовалась ухоженность и уют. Мы присели за стол.

– Хотите чаю?

– Спасибо, но я питаюсь строго по режиму. Меня интересует старая прислуга. Дело в том, что они, как я слышал, хорошо справлялись со своими обязанностями и отлично знают и дом, и участок. У меня возникла идея найти их и позвать обратно. Можете помочь?

– Идея хорошая, но вряд ли я смогу вам помочь. Вы правы, люди они работящие, но я и не знала, что дом продали, а их уволили.

– А что вы скажете о бывшем хозяине?

– Я его никогда не видела. Меня приглашали, когда он был в отъезде. Со мной расплачивалась Дина Борисовна, домоправительница. Знаю, что она живет в Москве и раньше работала главным бухгалтером в Смоленском гастрономе. Считать умела и хозяйство вела правильно. Строгая женщина, но справедливая. Ирочка работала горничной и подавальщицей. Молоденькая девушка лет двадцати. Ну просто куколка и очень скромная. Говорочек у нее хохлятский. Кажется, она приехала из Крыма. Но в Москве ей помогли купить однокомнатную квартиру. На какие шиши, понятия не имею.

– А где?

– В новостройках. По-моему, в Бутово.

– Как ее фамилия?

– Кажется, Новикова. Она мне диплом торгового техникума показывала. Хвасталась. Одни пятерки.

– Кто еще работал в коттедже?

– Ефим. Шофер. Боевой парень. Он все время находился с хозяином. И вел себя как хозяин. Обедал в столовой, а не на кухне, и спальня у него была на хозяйском этаже. Они вроде друзьями были. Так что Ефима я видела один раз.

– А кто же жил над гаражом?

– Садовник. Тихон. Мой ухажер. Вдовец. Военный в отставке. Вот о нем я кое-что знаю. В гостях у него была на дне рождения. Он живет в красном доме напротив метро «Багратионовская». Там один такой дом. Самый правый подъезд, второй этаж и квартира тоже справа. Что касается других, то ничего сказать не могу.

Все, что она мне рассказала, я записал в телефонную книжку Тимура, которую таскал с собой.

– Не густо, конечно. Но попытаюсь их разыскать.

– Вам бы Дину Борисовну найти. Она о каждом все знает.

– Вы не знаете ее фамилию?

– Нет. Кто же такую даму будет по фамилии называть? Перед ней все трепетали, кроме Фимки, конечно, тот мог и прикрикнуть. Знамо дело, близкий друг хозяина.

– Вот-вот, и вдруг увольняют.

– Может быть, он остался со старым хозяином? Ведь вы же недавно дом купили?

– Похоже на правду. Очевидно, Ефим остался с настоящим хозяином.

Дуся ничего не поняла. Ей и не надо ничего понимать, а вот мне не мешало бы разобраться во всей этой мешанине.

Я поблагодарил ее и ушел. Возвращаясь домой, я не мог, отделаться от ощущения, будто за мной наблюдают. Мне только навязчивых идей не хватало, тогда можно возвращаться к доктору Розину с новым диагнозом.

Вернувшись домой, я увидел еще одного гостя. Меня сегодня атаковали, впрочем, и я не скучал в своих путешествиях.

Молодой парень, лет двадцати с небольшим, ждал в холле. Как выяснилось, он привез компьютер, и они с Эриком уже отнесли технику в мой кабинет. Осталось все подсоединить и установить программное обеспечение. Мы поднялись наверх, и я с любопытством наблюдал, как он все делает.

Потом мне на выбор предложили разные игрушки. Они мне все понравились, и их загнали в компьютер.

– А вам базы данных нужны? – спросил молодой человек таинственным голосом, словно раскрывал военную тайну.

– Что это такое?

– Ну вот, к примеру. Вашу шикарную машину поцарапал какой-нибудь «жигуленок» и скрылся, но вы запомнили номер. Набираете его номер в базе данных ГАИ и получаете все сведения о владельце машины.

– Любопытная штука. А если мне человека найти надо по имени?

– Есть база «прописка». Там все, кто прописаны в Москве и база БТИ, где значатся владельцы квартир.

– Ну что же, устанавливайте и научите меня ими пользоваться.

– Мне оплатили доставку и установку того, что я привез. Но эти базы ворованные, понимаете. Они дорого стоят. Неофициально. Понимаете?

– Не очень. Что от меня требуется?

– Заплатить. Каждая база стоит сто долларов.

– Понятно. Погодите минутку.

Я отправился в свою спальню и выгреб все деньги из карманов костюмов, висевших в шкафу, после чего вернулся обратно.

– Триста долларов хватит?

– Вполне. За оптовую, серию я вам бесплатно поставлю последнюю версию телефонного справочника. Останетесь довольны.

В течение часа все программы были установлены и меня научили ими пользоваться.

– Теперь вы без труда можете разыскать любого человека и узнать о нем все подробности, – с гордостью заявил парень.

– Вы появились как нельзя вовремя.

Мне кажется, он остался довольным в большей степени, чем я.

После его ухода я сделал несколько попыток найти кого-нибудь. Своего адвоката я нашел тут же. Антону Гольдбергу пятьдесят три года и он имеет «Ауди-80». Ничего нового я о нем не узнал. Адрес, телефон, номер машины, паспортные данные. Все эти данные меня не интересовали. Из списка бывшей прислуги мне никого найти не удалось. Чего-то не хватало. Так, в районе Бутово жило четырнадцать Ирин Новиковых в возрасте от девятнадцати до двадцати двух лет. Но я нашел человека, место жительства которого мне описала Дуся. У метро «Багратионовская» жил садовник Тихон, и его найти не трудно. Имелся еще один вариант. Бывшая экономка. Я позвонил в Смоленский гастроном и сказал, что мне срочно нужно поговорить с бухгалтером Диной Борисовной.