Лариса Беньковская

Родилась 6 июля 1962 года в г. Тирасполе (Молдавская ССР).

Окончила Тираспольское музыкальное училище, Одесскую государственную консерваторию имени А. В. Неждановой, Кишинёвскую Академию Музыки, Театра и Изобразительных Искусств. Оперная певица, магистр музыки, поэтесса, прозаик. Член Союза писателей Приднестровской Молдавской республики, член Союза писателей России (Тираспольское отделение), член Интернационального Союза писателей, состоит в ЛИТО «Взаимность» г. Тирасполя.

Автор детских книг: «Прогулка», «Стихи для самых маленьких от 2 до 4», «Стихи для самых маленьких от 4 до 6», «Стихи для детей от 6 до 12», «Отгадай и раскрась», «Загадки для детей», а также поэтических и прозаических произведений в многочисленных печатных изданиях.

В 2019 году Лариса Фёдоровна стала финалисткой Национальной литературной премии «Поэт года» в разделе «Детская литература». В 2020-м – финалисткой литературной премии имени С. Есенина «Русь моя» и Международной литературной премии поэтов-песенников «Первый трубадур» им. герцога Гийома IX (награждена статуэткой I степени); в 2021 году вышла в финал Международного литературного фестиваля детской литературы им. А. Барто. Неоднократный победитель международных литературных интернет-конкурсов.

Президиумом Российского союза писателей награждена медалями «Анна Ахматова: 130 лет», «Сергей Есенин: 125 лет», «Георгиевская лента: 250 лет», «Иван Бунин: 150 лет» и «Афанасий Фет: 200 лет».

Умная лама

 
Видел я однажды: Лама,
Как заботливая мама,
Малышей своих учила,
Как должны себя вести.
 
 
– Мы горды, а не упрямы, —
Говорила детям Лама. —
И с людьми всегда дружны,
Потому что им нужны.
 
 
Да, в роду у нас верблюды,
Только нет горбов у нас.
Служим людям, возим грузы,
Шерстью делимся подчас.
 
 
Ну конечно, рассердиться
Мы, бесспорно, можем тоже.
Наш характер своенравный
Путают с ослиным, может…
 
 
Говорила Лама детям:
– Если кто-то вас обидел,
Не показывайте слабость,
Плачьте, чтоб никто не видел.
 
 
И сказали дети Ламы:
– Мы горды, а не упрямы,
Если нам обидно, худо,
Мы не плюнем, как верблюды.
 
 
Как учила наша мама,
Мы воспитанные Ламы.
 

Лень-дремота

 
Говорит Работе Лень:
– Ты в заботах целый день.
Может, хватит суетиться,
Ну чего тебе не спится?
 
 
Беззаботна я всегда,
Труд – сплошная ерунда.
Вечный отдых – это круто!
Жизнь в кровати – это да!
 
 
Отвечает ей Работа:
– Что ты, что ты, как же так?
Как же можно не трудиться?
Без работы нам никак.
 
 
Без движенья мы не можем,
Ведь движенье – это жизнь.
Лёжа ты зачахнешь скоро,
Слышишь, Лень, ты шевелись!
 
 
– Нет, – сказала Лень-дремота,
Мне работать неохота.
Отдыхаю целый день,
Потому зовусь я – Лень.
 

Чем жираф язык испачкал?

 
Чем жираф язык испачкал?
Почему тот почернел?
Он, наверное, на солнце
С языка листочки ел.
 
 
Как подъёмный кран высокий,
Он с макушек листья рвал.
И язык его на солнце
Как на пляже загорал.
 

Червячок

 
Горько плачет червячок:
– Холодно и зябко.
У меня замёрз бочок,
У меня нет шапки.
 
 
Не смогу себе купить
Тёплые сапожки.
Не обуть их всё равно:
Потерялись ножки.
 
 
Вот беда, как дальше быть?
Как же мне согреться?
Мне нужна хоть пара рук,
Чтоб я мог одеться!
 

Зачем в колыбельной присутствует волк?

 
Никак не могу почему-то взять в толк —
Зачем в колыбельной присутствует волк?
Детей им пугают, – не будешь, мол, спать,
То волк прибежит за бочок покусать…
 
 
На край не ложись, а то серый придёт…
Скажите, а как он к нам в дом попадёт?
Везде на подъездах сейчас домофон,
И в каждой квартире стоит телефон.
 
 
Ведь если из лесу волчок и придёт,
Ох, бедный он будет, ему попадёт!..
 

Тополиные снежинки

 
Летом белый снег летает.
Странно, почему не тает?
И сугробы намело,
А на улице тепло.
 
 
Всё мне ясно: те снежинки —
Тополиные пушинки.
Их роняют тополя,
И от них бела земля.
 

Портфель

 
Сегодня купили портфель мне для школы,
В него положила альбом и тетрадь,
И книжки, и ручку, и куклу Марусю,
И котика Кузю. Ну что ещё взять?..
 
 
Наверно, кроватку, чтоб кукла спала там,
И Кузе дружка, чтобы он не скучал.
Конфету подружке и яблоко Саше,
И яркий с картинками мамин журнал.
 
 
Я всё положила, дневник не забыла.
Про всё я подумала, даже с лихвой.
Но что-то портфель оказался тяжёлым…
Придётся опять отнести всё домой.
 

Щенок

 
Подарили мне щенка,
Шустрого, глазастого.
Стал его дрессировать —
Сорванца ушастого.
 
 
Попытался он сбежать,
Я вернул его опять.
Но в отместку за урок
Папе туфли сгрыз щенок.
 

Альфред Бодров

Педагог, журналист, публицист, родился в 1942 году в г. Кутаиси (Грузия). Живёт в г. Хотьково Московской области, в краю древней земли Радонежской.

В период с 2019 по 2021 гг. награждён литературными дипломами и сертификатами. Главной темой творчества избирает социально-нравственные взаимоотношения человека и общества. Печатается в Москве, Санкт-Петербурге, Красноярске, Барнауле, Новокузнецке, Волгограде, Костроме, Армавире, Минске.

Снегири, или Случайный звонок

Старший сержант Ашот Казарян из Нахичевани, служивший в далёком Коврове на Владимирщине, познакомился с Фефилой Пончиковой во время встречи его части с заводской молодёжью местного завода-втуза. Они понравились друг другу с одного взгляда и расстаться уже не могли.

Три года прошли как один день. Ашот демобилизовался, но к себе на родину не уехал, а поступил в Московский технологический институт.

Фефила через три года должна была защищать дипломный проект, но встречи с Ашотом для неё не прошли даром. Она почувствовала, что станет матерью. Это было время запретов на искусственное прерывание беременности. Ей грозило отчисление из института за аморальное поведение, если у неё родится ребёнок вне брака. Дипломом заинтересовались в руководстве предприятия, где она работала.

Заместитель главного конструктора Арсений Капитанов предложил ей выйти за него замуж, несмотря на двенадцатилетнюю разницу в возрасте. Так он спасал её от исключения из института. Свадебный вечер был скромным, тихим, без гостей, за исключением двух свидетелей.

Фефила успешно сочетала обучение в вечернем втузе с работой чертёжницы в отделе главного технолога. Учитывая способности Фефилы, её перевели в отдел главного конструктора, где познакомилась с Арсением Капитановым.

Будучи членом заводского комитета комсомола, Фефила предложила организовать в Доме офицеров встречу заводской молодёжи с личным составом воинской части, расположенной невдалеке от завода. Инициативу поддержали. Партийный комитет связался с политотделом части, и накануне майских праздников состоялось большое праздничное мероприятие. Вечер встречи окончился танцами, на которых состоялось знакомство Фефилы и Ашота.

Знакомство переросло в более тесные связи. Почувствовав, что носит под сердцем дитя, она собралась сообщить Ашоту эту радостную весть, но тут стало известно, что он демобилизовался и выехал из Коврова.

Капитанов, узнав о сложном положении перспективной студентки и работницы предприятия, предложил ей выйти за него.

Фефиле сообщили в женской консультации, что она ждёт двойню. Через шесть месяцев после регистрации брака с Капитановым у Фефилы сначала родился мальчик и через восемь минут родилась девочка. Оба младенца имели по одному родимому пятну на тельце в том же самом месте, что у Ашота Казаряна.

Фефила хотела заявить об отказе от детей, но ей не позволили это сделать в детском приюте. Почти сразу после родов Фефила почувствовала недомогание в ногах, потом стала ходить с трудом. Нелёгкие хлопоты супруга окончились тем, что детей Фефилы приняли в приют, учитывая болезненное состояние матери.

Через полтора года после регистрации брака ноги у Фефилы вообще перестали ходить. Она теперь могла перемещаться только в инвалидной коляске.

– Ты меня не бросишь? – спросила она мужа. – Разве тебе нужна жена в инвалидной коляске?

– Нет, не брошу, я сделаю всё, чтобы поднять тебя на ноги. Я человек слова, – отвечал он решительно.

Фефила успешно защитила дипломный проект, который засекретило Министерство обороны, из-за чего выезд за границу ей был закрыт. Капитанов не оставил молодую супругу с больными ногами. Он продолжал хлопотать за неё, добился госпитализации в московских ведомственных клиниках Министерства обороны, но ничего не помогало.

Они прожили вместе почти тридцать лет. Все эти годы Капитанов делал всё возможное и невозможное, чтобы поднять жену на ноги. Однако хлопоты не помогали.

Капитанова не стало после сердечного приступа за три дня до тридцатилетия их совместной жизни. В течение всех лет замужества Фефила была счастлива и благодарна небесам, что послали ей надёжного и любящего супруга.

Сорок горестных дней после похорон прошли в унынии и печали. Наступали новогодние праздники, но их приближение её не радовало. Друзья и подруги не забывали Фефилу, но она оставалась один на один со своим горем, в коляске, без мужа и жизненной опоры.

Наступило предновогоднее утро. Окна заиндевели, снег был глубоким и чистым, красиво лежал на деревьях и проводах, чувствовалась таинственная тишина. Машин не было видно, прошла техника, расчистила проезжую часть улицы, разбросав снег по сторонам, так что прохожим приходилось с трудом пробираться через сугробы.

Внимание Фефилы вдруг привлекло какое-то необычное явление на снегу возле дома. Приглядевшись сквозь узорчатые морозные окна, она увидела множество снегирей. Фефила так обрадовалась их появлению, как с детства не радовалась. Она готова была выпрыгнуть из окна и, вспомнив детство, гоняться за птичками.

Наблюдая за снегирями, она вспомнила те далёкие дни юности, когда вместе с Ашотом тоже бегала за снегирями, но, не поймав ни одного, грела замёрзшие пальчики в его сильных солдатских ладонях. Она подумала: «Снегири появились неспроста, они мне дают знак о какой-то нечаянной радостной или неожиданной новости».

Фефила давно научилась себя обслуживать, делать уборку, готовить. Незаметно прошёл день в заботах, наступила ночь. Наполнив фужер полусладким «Советским шампанским», она собиралась чокнуться со своим носиком, как это в детстве шутливо проделывали родители. Конечно, на душе было скверно, но ей не хотелось показывать это даже наедине с собой, особенно в новогоднюю ночь.

По телевизору, наконец, двенадцать раз пробили куранты. Она подняла фужер, сейчас коснётся кончика маленького кокетливого носика, но… в этот момент одиночество Фефилы нарушил телефонный звонок. Она инстинктивно вздрогнула, с досадой взглянула на аппарат и подумала: «Кто бы это мог быть?»

Взяла трубку, приложила её к уху, спросила:

– Алло, я слушаю, кто это?

Когда Фефила услышала знакомый до боли в ушах кавказский акцент, у неё перехватило дыхание. Ей почудилось, будто к ней возвращается далёкая юность. В одно мгновение перед ней всплыли воспоминания о первой встрече с Ашотом на танцах в Доме офицеров более тридцати лет назад.