Судьба

 
Горсть надписи на лбу неся,
Тропинку прохожу смиренно,
Что было, то простила я,
Стремясь к светилу лишь нетленно…
 
 
Ты приходил лишь в холода,
С теплом всегда в путь собирался,
Мне оставалось только ждать,
В мечту лишь веря, как и раньше…
 
 
Горсть надписи на лбу неся,
В черновиках ищу я мысли —
Тропа над головой нависла:
Я клинописью стану вся…
 

Созидание

 
Раскрыл глаза росток еще зеленый
С надеждой, чуть испуганной, на мир,
Повесил ноги на побеги сонные
И улыбнулся как весны кумир…
 
 
Он восхищался миром и цветами:
– Как мил и бесконечен щебет птиц,
Ласкает будто солнце мир руками,
Разыгрывают почки вешний блиц…
 
 
Свет почки мило к дереву коснулся,
Чтоб жемчугом весны весь мир расшить,
И праздником цветенья мир проснулся…
 
 
Из влажных небосвода каплет глаз
Красавицы весны безумной власть…
 

«Ты волком-однолюбом на пороге…»

 
Ты волком-однолюбом на пороге
Души моей клубком свернулся верным,
Держа цветок в ладонях, ты с дороги
Пришел ко мне с лучом рассветным первым…
 
 
В глазах твоих – огонь неукротимый,
В устах – от поцелуев моих надпись,
Пришел случайно ты, неотвратимый, —
Дай прикоснусь щекой твоей я лапы…
 
 
Сошлись в едином – радость, ликованье,
В твоих ладонях – ожиданий жажда,
Пятно греха – бездыханною тайной:
В глазах твоих раскаянья след влажный…
 
 
Как будто ты спускаешься по тропке,
Летишь, держа в руках светильник счастья.
Пришел ты! – прислонюсь к плечу я робко,
Ты крепко обними меня и властвуй!
 
 
Ты волком-однолюбом вновь вернулся,
Домой вернулся утром… на рассвете…
 

Замо́к

 
Закрыв себя, в замок я превратилась,
Мой день без сини, будто бы разут,
Я трещину даю, но не ломаюсь —
Из глины обожженный, как сосуд…
 
 
Но сколько сердцу выдержать? – ведь треснет.
Как сохранить себя, но не застыть?
И листопад вдали такой прелестный,
Ковер, старея, так теряет нить…
 
 
В клубок я превратилась ненароком,
Никак блаженной вести не дождусь,
Ночь вечная моя вся в воскурениях:
Я уповаю на надежду, жду…
 

«В огонь вонзаю свои руки…»

 
В огонь вонзаю свои руки,
Хочу, чтоб сердце охладилось, —
Не знаю, выдержат ли муки
Под тонкий шепот зла спесивый?..
 
 
Проходит жизнь в наряде солнца,
Ручей течет вниз – в травах, иле,
Дай Бог, чтоб усталь стала томной,
Лишь сердце б жаркое остыло…
 
 
А воздух – точно вопль кадила,
В огне еще томятся руки —
Как выжить в пламени, как силы
Мне сохранить, попробуй, ну-ка!
 

В моих ладонях

 
В моих ладонях мир взращен —
Глоток любви, горсть небосклона,
И теплый детский родничок,
И веры луч в моих ладонях…
 
 
В устах запрятанный твой смех,
В слезинках плач в моих ладонях,
В ладонях влажных счастье, грех
Сияют солнца перезвоном…
 
 
И ностальгии вечный зов,
Объятий жарких предисловье,
И духа нищета, и снов
Счастливых, детских ясный повод…
 
 
Зимы зеленый контур скрыт,
В моих ладонях – день весенний,
И листопадом жизнь бурлит —
Надежды, всплески и сомненья…
 
 
Условной жизни там баланс,
И грезы в ярких сновиденьях,
Печаль, отрада, звездный час,
Судьбы случайной дуновенье…
 
 
Покрепче их держи в руках,
Коснись их с нежностью медовой,
Но не сжимай, не закрывай
Отяжелевшие ладони…
 
 
Ведь ты поймешь совсем без слов:
В них твоя пристань и любовь…
 
 
Сжимай покрепче их, мой милый…
 

Родина

 
Ты – биография на исторических камнях,
Ты – летящее на летних волнах
Предисловие дня,
Пронизывающий рассвет…
Ты – рой пчел, опьяненных пыльцой,
Младенец на четвереньках, лицом
К колыханью пшеничного поля…
Ты – зефир, дующий из ароматных долин,
И молочное небо вдали,
Несущееся на крыльях светила…
Ты – бредущий мудрец на заре,
Идущий из глубин старости,
Ты – капающий из пальцев каллиграфа
Нарек.
Ты – дрожь сердца, ты – Ангел
И капелька слезы на предутренней траве,
Ты – светло-зеленая греза, поверь.
Идущая мне навстречу реальность —
В каждом шаге своем.
Ты – то все, что есть во мне
Извне, во сне и наяву:
Мой город,
Моя семья,
Моя сущность…
И все они меня зовут…
Ты – мое поверье,
Ты – то все, чему я слепо верю.
 

Рассвет

 
Я видела рождающийся свет,
И муки, и страданье, между прочим,
Стыдливость в нем прекрасной из невест —
На зорьке ранней после бурной ночи…
 
 
Из нитей светлых выткался рассвет,
И небо улыбалось, как младенец,
В нем было будто Ангела рожденье,
Вуалью нежной – в утренней росе…
 
 
Была свидетельницей чуда я,
Как будто видела надежды я рожденье,
И, ночь омыв, разлился свет, виясь,
Свет – сказочная песня озаренья…
 
 
Я видела, как, ожерельем став,
Роса покрыла лентой-пеной травы,
Ростки покрыла вешние с утра,
Короновала день своей оправой…
 
 
И, пальцами духовными продлясь,
Клубок раскрылся всех моих мечтаний,
И грех погиб, с гармонией лишь связь,
И мир ареной стал для созиданья…
 
 
Я чудо видела: разлился в мире свет,
Рассвет рождая, жизнь и ожиданье,
Магический и нежный мой рассвет
Ко мне пришел, как древнее преданье…
 

«О, был бы если уголок укромный…»

 
О, был бы если уголок укромный,
Весна б цвела в лугах, как горицвет,
Спустилась б зорька с гор с лукошком полным,
Неся надежду, веру и расцвет…
 
 
Горела бы свеча, как предвкушенье,
Как вечности земной небесный лик,
И сказочной рекой текло бы время,
И был священ и ясен каждый миг…
 
 
Был вешним каждый взгляд, преображенье
Царило бы во сне и наяву,
И в чистых помыслах погибло бы сомненье,
Перед иконой преклонив главу…
 
 
О, был бы если уголок укромный,
Весна б цвела в лугах, как горицвет,
А зорька вышла бы с лукошком полным,
Чтоб раздавать всем солнце и рассвет…
 

«И пальцы твои с нежностью греховной…»

 
И пальцы твои с нежностью греховной
Погрузятся вновь в жар моих волос —
Обнимут их волнение, и томность,
И страсти вечность, искренности дрожь…
 
 
Другое небо улыбнется сверху,
Раскроется совсем другой нам мир,
Душа твоя, застывшая в днях скверных,
В объятиях моих проснется вмиг…
 
 
И в море истинного вожделенья
Вновь возродится наслажденьем страсть,
И сусло забродит любви мгновеньем —
Мы вкусим из бездонной бочки сласть…
 
 
И призраки дней старых – лишь оплошность,
Их не ловлю в тени я алтаря,
От дней своих мы удалились прошлых,
Не оказались в настоящем зря…
 
 
И пальцы теплые твои вновь с дрожью
Вонзятся в мир безумных наших дней,
Родятся вновь надежды светом Божьим,
В ночи кромешной отблеском огней…
 
 
Ведь говорят, любовь живет лишь там,
Где чувства никогда не умирают…
 

Слова

 
Ах, слова,
Что теплы, как твой поцелуй,
Как рассветы, прозрачны улыбкой своей,
Мудрость мысли и глубь освежающих струй,
В них ласкающих рук протекает ручей…
 
 
Оживляют они или к смерти ведут,
Ощущенья любви в них, что может пронзать,
Могут плотно и стиснуть, как грубый тот жгут,
И бессовестно душу твою растерзать…
 
 
Забродит в них и жизни начало, конец,
Вспыхнет ночь в них, и тьма разольется вокруг,
Камни дух обретут в них и смысл – сонет,
В них сплетенье всех радуг и жизненный круг…
 
 
Под влияньем магических сил естества
Вспыхнет ночь в них таинственной страстью порой,
Бездуховной сутью насыщен едва,
В них роса растечется печалью, тоской…
 
 
В колдовстве их поющей гармонии днесь
Вдохновится душа, вознесясь над собой,
Под влияньем их боль исчезнет и весь
Мир вздохнет полной грудью и станет живой…
 
 
И коварством ласкающих рук снова ложь
Будет мирно стремиться душой овладеть,
И родится в грехах повседневных насквозь
Мир другой – отраженьем в мертвой воде…
 

«Как…»

 
Как
Нежен
Свет
В это утро…
Пойду
Развешу белье,
Пока
Не проснулось
Стихотворенье…
 

«Когда звезды…»

 
Когда звезды
Преображаются в узоры
На ночной рубашке неба,
Мир погружается
В любовь…
Гаснет свет,
И рождаются сказки…
Каждое утро
Я удаляюсь от тебя,
Чтоб возвратиться вновь
В звездно-молочной
Ночной рубашке…
 

«Под лунным светом…»

 
Под лунным светом
Рождаются стихотворения,
У них – лепестки особого вида:
Закрываются днем,
Раскрываются ночью…
Когда мы срываем
Их с уст любимых,
Они открываются нам,
А мы – всему миру…
 

«Уже…»

 
Уже
расцвели
все
деревья…
Когда
же
придешь?
Чтоб
расцвела
моя
душа…
 

Подснежник

 
Самозабвенно и с любовной негой
Кусочек неба вниз смотрел упрямо,
Желал он очутиться в царстве снега,
И в глазках его грустью мир весь замер…
 
 
Потом, заплакав, тучкой став на время,
Пролил на землю слезы он мятежно,
Слезами оросил он жадно землю,
Так радостно, с любовью самой нежной…
 
 
И так стыдливо, боязливо будто,
Из-под земли головкой вышел влажной,
И, сомневаясь, только ранним утром
Раскрыл он глазки, хоть и было страшно…
 
 
Из сна глубокого, из зимней спячки
Дыханием проснулся он весенним,
Из зимних белых одеял, из сказки
Взорвалось его сердце, став цветеньем…
 
 
Он к нам явился из объятий снега —
Цветок ранимый, милый, мягкий, нежный,
Цветок, рожденный предвкушеньем неба,
Как жизни песнь и жизни неизбежность…
 

Малыш и бабочка

 
– Где бабочка живет, скажи мне, мама?
– Внутри цветка, близ сердца, будто в раме,
Под нежной лейкой солнечных лучей,
Подушка ей – пыльца цветка, на ней
Она спит ночью, так приятно ей.
– А может, мама, там она замерзнуть?
– Нет, мой малыш, ведь это невозможно,
В природе бабочка находит свой уют,
Ей силы и нектар цветы дают.
Под теплым покрывалом спит она
В объятьях нежных сладостного сна,
Рассветный луч ее разбудит мило,
И бабочка летит, набравшись силы, —
Она лишь мерзнет у людей в ладонях,
От их жестокости она лишь стонет,
Не трогай ты ее, малыш, и знай:
Цветок для бабочки – и дом, и рай,
Не мерзнет никогда она, пока
Живет и нежится в объятиях цветка,
Не мерзнет никогда.