Глава 2. Предшествующая жизнь

Взяв с полки один из дневников в чёрной обложке, начинаю его листать, остановившись на случайной странице. Здесь был описан сон, снившийся мне в январе прошлого года. Читая его, я вспоминал, как всё происходило. Во сне я находился на чьих-то похоронах. Не могу точно сказать, кого именно. Вокруг много людей – как знакомых, так и нет. Но… большинство из них всё-таки мне неизвестны.

Все стоят с постными лицами, но никто не плачет. Лично я размышлял о том, как же много всего таинственного окружает смерть. Каждый из нас хоть раз задавался вопросом, что будет, когда он умрёт. Куда мы попадём, если вообще куда-то попадём? Перерождение? Забвение? Вечный сон? Большинство людей, однако, верит в Рай и Ад. В таком случае хороший человек попадёт в первый, плохой – во второй.

Подобное создаёт своего рода систему оценок, по которой должны распределять каждого, кто добирается до загробной жизни. Пожалуй, это можно назвать концепцией, согласно которой мы, люди, после смерти разделяемся на два лагеря. И если нас оценивают положительно – пожалуйста, получи билет в лучшее место твоей жизни. Если нет… сам понимаешь.

Однако, если более углублённо обдумать эту систему, то получается, что есть некая жизнь, которую ты живёшь прямо сейчас. Хорошо. И есть вторая жизнь, которая начнётся после смерти. Логично. При этом правильно будет предположить и то, что существовала предшествующая жизнь, которая была у нас до момента попадания в нынешний мир. В таком случае у меня возникает вопрос: если нас судят после этой жизни, решая, кому уйти в Ад, а кому в Рай, то почему нас не судили в прошлой жизни? Почему нас не разделили, когда мы переходили в нынешний мир?

Никто не станет спорить с фактом, что по земле ходят как хорошие люди некие – «праведники», так и плохие – «грешники». Исходя из этого, получается, что разделение отсутствовало? Пожалуй… но только если верна предыдущая теория. Однако что, если в этот мир ссылают лишь хороших или лишь плохих людей? Тогда теория разделения всё ещё будет верна!

Или, хе-хе, наши нормы морали просто не соответствуют настоящим параметрам «хорошего» и «плохого». Тоже интересное предположение. Быть может, истинное добро, на которое смотрит загробный суд, заключается в том, что мы и вообразить себе не могли? И все люди, населяющие планету, на самом деле сплошь положительны?

На самом деле это неважно. Мне кажется, что главное – собственное отношение к подобному. Я стараюсь быть хорошим человеком. Порядочным. Следовать правилам этой жизни. Гласным или негласным – неважно. Останавливаюсь на красный, не бью женщин, даже пошёл в колледж! Ну не идеал ли? Вот только, несмотря на то, что я стараюсь жить строго по инструкции, едва ли не слово в слово, я ничего не получаю за своё послушание. Ни-че-го.

Ха-ха-ха! На самом деле я заставляю себя придумывать некую награду, которую получаю взамен своего поведения, иначе можно сойти с ума. Что значит «останавливаться на красный»? Сохранить свою жизнь и здоровье! «Не драться» – избежать травм и тюрьмы. Всё это играет свою роль, помогая мне окончательно не съехать с катушек. Я стараюсь приспосабливаться, чтобы не потерять рассудок, как происходит с некоторыми, которые слишком точно следуют всем инструкциям. Не зря ведь некоторые утверждают, что правила придуманы, чтобы их нарушать?.. И они частенько достигают успеха. Правда, с такой же вероятностью можно оказаться у обочины жизни. Нет уж, я предпочту действовать по правилам и хоть и медленнее, но безопаснее пробиться туда, куда хочу сам. Именно поэтому я начал получать высшее образование, а не пошёл, например, открывать собственный бизнес.

Однако даже после обучения в колледже всегда есть риск остаться невостребованным. Горькая правда заключается в том, что образование – не единственное, о чём следует думать.

Каков итог? Пожалуй, он в том, что я понимаю происходящее вокруг и в самом себе. Осознаю, на какой путь я встал, и это разъедает меня изнутри. Заставляет терять собственную человеческую природу. Всё чаще я начинаю задаваться вопросом: стóит ли оно того? Может, мне стоило перестать быть праведником? Стать грешником? Нарушать правила. Плевать на инструкции. Проезжать на красный свет.

Дневник ставится обратно, занимая привычное место на полке, вместе с сотнями остальных. Я же направляюсь на кухню. Мазнув взглядом, подмечаю пустой мусорный мешок, надетый на ведро. Остановившись, начинаю рассматривать его. В точно такой же я, в одном из снов, складывал деньги, когда грабил банк… Но в данный момент я представляю, как начинаю набивать его собственными дневниками, которые храню в отдельной комнате. Набиваю до отказа. А потом ещё один и ещё… Что это? Попытка избавиться от зависимости? Может, мне и правда это нужно…

Прежде чем я довёл бы мысль до конца, слышу громкий стук в дверь. Но не такой, как если бы кто-то целенаправленно стучал, а будто бы один раз резко пнул в неё либо, что более вероятно, чем-то задел.

Подойдя ближе, слышу голоса:

– Правее, правее! Не пролезет же! – мужской голос звучал крайне эмоционально.

Спустя несколько секунд я уже приник к глазку. Пустота. Мне не хватает обзора. Я слышу людей, но не вижу их. Поддавшись любопытству, приоткрываю дверь и различаю, как двое грузчиков, одетых в характерную форму, перетаскивают мебель в квартиру, расположенную рядом с дверью Джима. Смотреть особо было не на что, так что прикрываю дверь, но потом направляюсь к окну и выглядываю на улицу.

– Переезд, – киваю сам себе. – Я был прав.

Возле подъезда стоит грузовик, откуда перетаскивали вещи. Рядом с ним заметил женщину. Она была крайне миниатюрной и невысокой. Женщина наблюдала за разгрузкой, а я – за ней. Она была одета в длинное жёлтое платье, но когда двигалась, мне удалось рассмотреть протез ноги.

– Искусственная? – пробормотал себе под нос.

Это странным образом привлекло мой взгляд, заставляя рассматривать женщину ещё более пристально, одновременно задаваясь вопросами, что бы делал сам, окажись на её месте. Что, если бы мне отняли ногу? Думаю, я бы был весьма… зол. Не в какой-то единый момент времени, а постоянно. Это могло вылиться в тяжёлую депрессию, ненависть на себя и мир вокруг. Терять часть себя – отвратительно.

Вот только эта женщина не выглядит злой или обиженой. Нет, она улыбается. Похоже, она куда как сильнее, чем кажется со стороны, ведь нашла в себе силы справиться с подобной проблемой и жить дальше.

Через какое-то время, оторвав взгляд от женщины, замечаю и пару ребятишек, которые бегали вокруг. Изначально они ускользнули от моего внимания, но теперь, когда я вдоволь рассмотрел основную цель, то сосредоточился и на других.

Когда они начали помогать с разгрузкой, взяв разную мелочь и направившись к подъезду, я возвращаюсь к глазку. Мне удалось увидеть её, поднимающуюся по лестнице. Женщина рассказывала детям (скорее всего, она их мать) что-то весёлое. Во всяком случае, сужу так по тону. Прислушавшись, мне удаётся понять, что это был старый анекдот, который я уже слышал ранее. Вот только в момент, когда я впервые на него наткнулся, он не вызвал у меня даже кривой и слабой улыбки. Однако дети довольно рассмеялись.

Невольно улыбнулся и сам. Не от анекдота, который по-прежнему не вызывал никаких эмоций, а от вида хохочущих ребят. Это был особый, быстрый и звонкий смех, который бывает лишь у детей. Позднее, когда мы становимся старше, смех меняется, превращается в низкий и протяжный.

Разгрузка продолжалась, а я всё смотрел. Мне чудилось в этом что-то низкое, недостойное поведения «хорошего парня», но я не мог оторваться от дверного глазка или окна, периодически курсируя то туда, то сюда. Примерно через час всё закончилось и грузовик собрался отъезжать. Водитель залез в кабину и завёл машину. Какое-то время ничего не происходило, но потом из подъезда вышли грузчики и сели в грузовик. Ещё через минуту они уехали.

Похоже, всё закончилось? Или это лишь начало?

Услышав шаги в подъезде, я снова подошёл к двери и посмотрел в глазок. Это была та самая маленькая женщина. Мне удалось расслышать, как она открыла дверь в свою квартиру, а потом закрыла её. Наступила тишина, но я продолжал наблюдать, стоя в коридоре и не отрывая взгляда от глазка.

Тишина… она казалась всеобъемлющей и гротескно тяжёлой.

Наконец снова звуки. Кто-то открывает дверь. Это она, я знаю! Плотнее упираюсь в глазок, буквально влипая в него. Ничего… где она? Должна пройти мимо. Должна…

Вот оно! Крошечная фигурка в жёлтом платье. Она проходит мимо и останавливается возле двери Джима, будто собираясь в неё постучать. Я вижу лишь её спину, но отлично осознаю, что на её лице царит замешательство. Женщина остановилась у двери и просто стояла, не в силах сделать ничего. Смотрела на дверь, а я – на неё.

Наконец, спустя по меньшей мере пару минут, она начала стучать.

Стук был чрезвычайно тих, будто бы она искренне сожалела, что отвлекает человека, который там жил. Одно это уже сказало мне о многом. Например, о том, что новенькая либо не знает Джима, либо боится его.

На стук никто не ответил, поэтому она повторила его, постучав немного сильнее. Спустя минуту стало понятно, что ей не откроют. Какая может быть причина? Вряд ли Джим решил проигнорировать новую соседку, а значит, скорее всего, его нет дома. Где он может быть? Никто не знает Джима так, как он знает себя, а потому вряд ли кто-то может уверенно ответить на этот вопрос. На работе? В магазине? На отдыхе? С друзьями в баре?

Я стоял и думал о Джиме, в то время как женщина в жёлтом платье обернулась и подошла к моей двери. Мне удалось рассмотреть её лёгкую хромоту.

Что бы она сказала, узнав, что я наблюдаю за ней уже более часа? Заклеймила сталкером? Пожала плечами? Обвинила в… чём-нибудь?

Я отступил от своей двери, делая пару шагов назад, ведь уже знал, что сейчас произойдёт. Вот-вот я услышу стук. Скоро… очень и очень скоро.

Сердце гулко билось в предвкушении. И вот… он настал.

ТУК-ТУК-ТУК!

Чего она хочет от меня? С какой целью решила постучать? Может, эта женщина знает Джима, но я уверен, что она не знает меня. Ни буквально, ни философски.

И всё же я открываю дверь и впервые сталкиваюсь с этой женщиной. Она была достаточно миловидна и симпатична, а улыбка не оставляет мне никакого другого выбора, кроме как улыбнуться в ответ.

– Привет! Меня зовут Элис, – она помахала рукой, – только что переехала в этот дом вместе с детьми…

Между нами завязался диалог, в ходе которого она пожаловалась, что грузчики не поставили телевизор в детскую комнату, а сама она не может, так как шкаф, где он должен стоять, слишком высокий, а сам телевизор, кажется, весит целую тонну.

Сложив два и два (простая логика), мне удаётся понять, чего она добивается. Женщина явно желает попросить меня ей помочь, но не хочет говорить об этом напрямую. Этакая маленькая хитрость, где получается, что не она просит меня об одолжении, а я сам вызываюсь помочь.

И всё-таки я вызываюсь. Ведь это было бы в духе хорошего парня.

Оказавшись в её квартире, замечаю указанный девайс. Телек был не слишком большим, но имел внушительную заднюю панель, что делало его крайне объёмным и, следовательно, тяжёлым.

Подняв его, замечаю, как Элис подошла ближе, в любой момент готовая помочь или поддержать, если вес окажется слишком велик.

– Ты ведь не думал, что потащишь его один? – улыбнулась женщина, отчего я вынужденно киваю, позволяя ей взяться за вторую его половину, разделяя вес.

Особых сложностей не возникло. Уже спустя пять минут ящик был взгромождён на шкаф, а ещё через пару – включен. Дети радостно завопили и тут же начали искать канал с мультиками. Мы же ушли в другую комнату.

– Спасибо, – кивнула Элис. – Наконец-то их хоть что-то займёт! Теперь будет время расставить вещи.

Кивнув, я отправился в свою квартиру. В голове невольно крутились её слова, сказанные в момент перетаскивания телевизора: «Плохо, когда в доме нет мужчины». После этого она громко рассмеялась. Вот только, несмотря на смех, мне удалось расслышать в голосе нотки сожаления.

Подобное заставляет задуматься, заботится ли она о двух детях в одиночку? То есть, судя по всему, её муж либо умер, либо бросил их. Однако Элис не опустила руки. Честно… я поражён, сколько в её маленьком теле внутренней силы! Она шутит рассказывает анекдоты, несмотря на свой протез и на факт вынужденного одиночества.

– Смогу ли и я когда-нибудь так поступить? – невольно задаюсь вопросом. – Стать столь же сильным и… хорошим? По-настоящему, без притворств.

***

Этой ночью мне снился сон. В нём на меня смотрел какой-то мужчина и старательно что-то объяснял. Проблема была в том, что я не слышал ни единого слова. Тем не менее он продолжал говорить, говорить, и говорить… Снова и снова. Снова и снова!

Я же просто сидел, кивал и делал вид, что слышу его. Потом, неожиданно для себя, обнаруживаю, что иду по тёмному коридору. Света было так мало, что я даже не видел стен. Рядом шёл человек, который говорил со мной. Мы идём неизвестно куда и неизвестно зачем.

Спустя неопределённое количество времени я начинаю слышать его голос и узнаю. Это мой отец. И вот я иду по длинному тёмному коридору, слушая, что он мне рассказывает.

Начав прислушиваться, понимаю, что он объяснял мне суть своей теории о самоубийствах. Из его слов следовало, что подобный поступок не может решить проблемы самого человека, лишь усугубит их.

– Только для начала ты должен понять другое, – отец поднимает палец, – теорию круговорота.

Одно исходит из другого, и я вникаю в чужую мудрость, гадая, сумею ли вычленить нечто полезное. Ведь информация всегда должна приносить какую-то пользу, не так ли? Она или делает тебя умнее и образованнее, или служит способом борьбы со скукой.

– Теория круговорота говорит о том, что всё в мире повторяется, – объяснял отец. – Даже этот самый разговор, который мы сейчас ведём. Он происходил раньше и произойдёт ещё раз. Ещё бесчисленное количество раз. Вечно…

Он рассказывал, что каждый момент, который когда-либо случался в прошлом, без сомнения, произойдёт в будущем. После этого отец продолжил объяснять теорию самоубийств.

– Если теория круговорота верна, то совершение самоубийства не имеет смысла и не несёт ценного опыта, – хмыкнул он. – Потому что в конечном итоге оно повторится в каждой из всех жизней.

Джон Доу рождается. Джон Доу проживает всю жизнь с грузом проблем на плечах, а затем нажимает на курок, совершая самоубийство. Джон Доу мёртв. Джон Доу рождается. Джон Доу проживает всю жизнь с грузом проблем на плечах, а затем нажимает на курок, совершая самоубийство. Джон Доу мёртв. Джон Доу рождается. Джон Доу проживает всю жизнь с грузом проблем на плечах, а затем нажимает на курок, совершая самоубийство. Джон Доу мёртв.

Мне начинает казаться, что если подобную теорию грамотно и своевременно объяснить кому-то ещё, то это может заставить потенциального самоубийцу дважды подумать, прежде чем покончить с жизнью. Ведь кому охота быть этим самым Джоном Доу? Или Джейн Доу. Действительно ли кому-то захочется оказаться человеком, который в каждой своей жизни убивает самого себя?