Эта девочка сильно отличалась от местных детей. Москвичка. Таких, сейчас называют Золотой молодёжью. Она вошла, и весь класс застыл с открытыми ртами. Все разглядывали её. Девочки с завистью, парни с восхищением. Она, будто не заметив всех этих взглядов, пропорхнула на заднюю пустую парту. Вести диалоги с одноклассниками девушка посчитала выше своего достоинства.

Но дети не желали так просто сдаваться. На следующий день в классе все девочки сделали причёску как у Алисы, а мальчики теперь ей не давали проходу.

Даже Вовка, и тот перестал пропускать школу. Ни кто не хотел нажить врага в его лице, и молча, стоя в стороне, глотали слюни. Вовка примостился за парту рядом с ней, оказывал знаки внимания, но всё это было бесполезно. Алису не интересовали ни хорошие, ни плохие мальчики. Она обдумывала план возвращения в Москву.

Однажды, после школы, вернувшись, домой, Алиса застала папу пьяным и очень злым, он орал на неё и размахивал письмом: «Я только для неё стараюсь, а она неблагодарная! Как и её мамаша старается от меня сбежать». Швырнув на пол письмо, Николай влепил дочке пощёчину и долго топтал письмо ногами, а после развернулся и ушёл в кухню.

Алиса, зашаталась, в голове ещё гудело от этого удара, в который отец, явно, вложил всю силу и злость и на неё и на её мать, подняла письмо, и ушла в свою комнату.

Это было письмо от Максима, вернее листок с написанным рукой Максима текстом, конверта нигде не было видно:

«Здравствуй, моя любимая девочка. Мне очень тебя не хватает. Не только мне, но и всему нашему классу. Если б ты смогла уговорить своего отца отпустить тебя на каникулы к нам, то мы были бы очень рады тебя здесь видеть. Если есть проблема с деньгами, то билеты купим. Родители разрешили пожить у нас. Пиши. Не пропадай».

Если даже за столь безобидное письмо отец её так сильно ударил, что же было бы, если б в ответном письме Макс начал бы обсуждать проблему алкоголизма её отца, или предлагать варианты по её возвращению в Москву на постоянку, девушке было даже страшно это представить.

Взяв листок, Алиса написала:

«Здравствуй родной мой человек. Сегодня произошло непростительное. Пьяный отец ударил меня и обозвал. Он вскрыл письмо и решил, что я хочу от него сбежать. Пока придётся обойтись без писем. Как что-то придумаю-напишу. Люблю. До связи».

Утром, перед школой, купив в киоске конверт, девочка отправила письмо. Когда она пришла в школу, мальчики, запуганные Вовой держались от неё на почтенном расстоянии. Теперь прохода не давали ей девчонки. Они крутились и щебетали вокруг нее о погоде и о моде.

Общему настроению не поддались только Катя, Маша и Миша. Катю не интересовала мода, на Машин вкус, Алиса была одета простовато и даже безвкусно, а Миша ловил себя на мысли, что Алиса в красоте явно уступает Кате.

Уроки пролетели быстро, и все разошлись по домам. Вова предложил помочь донести портфель. Алиса отказалась, её не устраивала такая компания, да и домой к пьяному отцу идти не хотелась и она решила прогуляться по округе.

Сначала она пошла к заводу, а после спустилась к реке. Шум реки и вид бегущей воды успокаивали её. Теперь она каждый день после уроков приходила сюда и просиживала до вечера. Ей очень не хватало мамы и друзей из Москвы. Она до сих пор не верила, что мама могла так с ней поступить. Ну ладно, бросила она папу, тот сидел на её шее, тратил её деньги и постоянно устраивал сцены ревности. Но, ведь Алиса с мамой были лучшими подругами, мама ей была советчиком и в любовных делах, и по магазинам за вещами они всегда ходили вместе, и все считали их максимум сёстрами. Когда мама уезжала, она говорила что уезжает на работу, и чуть попозже вернётся за ней. Неужели, обманула? И как мама теперь её найдёт, когда вернётся. Единственной ниточкой, соединявшей их с мамой, оставался Максим.

Только Максим знал точно их адрес, а мама знала Максима. Алиса с ним вмести, чуть ли не с детского сада, когда он, как настоящий джентльмен завязывал ей перед прогулкой шнурки, а на утреннике целовал её в щёку. Он всегда был таким милым, забавным, и, не смотря на статус родителей, таким наивным, доверчивым и не избалованным деньгами. Она достала из рюкзака сделанную собственными руками, и подаренную ей в пятом классе парнем, валентинку.

«Ах, Максимка, Максимка, как ты там без меня?»– подумала Алиса, в тысячный раз, за последние несколько дней, прочитав написанное рукой пятиклассника любовное послание.

С общением надо было что-то решать, и она пошла на почту. Попросила позвать почтальона обслуживающего их дом. На вид это была молодая девчонка, чуть старше Алисы.

«Здравствуйте. Мы недавно переехали к вам из Москвы, и единственный способ общения с друзьями это письма. Но мой отец бесится, когда видит их в почтовом ящике. Вот поэтому я не хочу, чтобы он про них знал,– девочка протянула купюру в тысячу рублей, это были все её накопления, но ради такого дела ей было не жалко отдать всё, что у неё было,– я, Прошкина Алиса, Фабричный 5, квартира 15. Можно попросить эти письма не кидать в почтовый ящик, а оставлять здесь. Я раз в неделю буду заходить. Заранее спасибо».

«Я, Вера,– улыбнулась в ответ девушка,– оставь деньги себе, ведь я знаю, что эти деньги у тебя последние, и с таким отцом остаётся только надеяться, что он до них, рано или поздно, не доберётся. Письма твои я буду оставлять. А на твоём месте, если думаешь, эти письма хранить, я б нашла дома место поукромней».

«Спасибо»,– поблагодарила за дельный совет Алиса.

Вернувшись, домой, она снова принялась за письмо:

«Здравствуй мой милый. Как же я соскучилась. Всё оказалось не так плохо, как казалось. Дома почти не бываю. Очень меня все эти пьяные компании утомляют. Природа здесь просто чудо, такой в Москве и не найти. Речка, лес. Можно и весь день просидеть, когда домой идти не хочется.

Школа так себе. Парни трусы, которые обходят меня за километр стороной, дабы не вызвать праведного гнева одноклассника Вовы, отпетого хулигана, который втюрился в меня по уши. Ну, ты бы его видел, как он мог вообще решить, что он мне может понравиться. А девчонки, все как одна. Если, я сегодня на лысо подстригусь, думаю, завтра весь класс будет точно взвод на построении. Они копируют буквально всё, и вещи, и причёску и поведение.

В общем, мрак. Чем больше здесь живу, тем больше тоскую по Москве. Иностранный язык в их школе на зачаточном уровне. Придётся учиться самой, если хочу поступить в московский ВУЗ. Сидя у реки, и размышляя о жизни, я поняла, что хорошо учиться, единственный вариант вернуться к тебе, хотя бы студенткой. Тем более, скоро зима, а в библиотеке теплее, да и оценки позволяют пока претендовать на медаль, спасибо маме, которая к моей учёбе относилась всерьёз, не смотря на постоянные наши с ней из-за учёбы ссоры, теперь я ей благодарна за то, что не пустила всё на самотёк.

Кстати, о маме, если вдруг её увидишь, передай ей мой новый адрес. Вдруг она меня не может найти.

Эх, Максик, как же я по всем скучаю. Теперь можешь писать письма. С почтой я договорилась. Жду каждое письмо».

Первое письмо от Максима всё еще лежало в рюкзаке, и надо было найти тайник, куда можно было бы складывать письма. Большой медведь, сидящий возле кровати, подходил для этого идеально, взяв ножницы, нитку, иголку и молнию она принялась за дело. Отпоров кусок ткани снизу Алиса вшила молнию. Ни кто б теперь в её друге детства, медведе, не заподозрил тайник. Открыв молнию, Алиса положила внутрь письмо. Посадив его на прежнее место, подмигнула игрушке, и, поднеся палец к губам, прошипела: «Тсс».

С учёбой у Алисы проблем не было, в её первой школе девочку отлично обучили азам. У неё была хорошая память и хорошо развитое логическое мышление, к тому же она почти в совершенстве знала три языка, и хотела поступить на факультет международных отношений, чтоб ездить по миру как мама.

К 14 годам, с родителями она объездила полмира. Основной задачей для себя, она сейчас считала не столько выучить новое сколько не растерять старый багаж знаний. Из-за этого у неё начались проблемы с химией. Как не пыталась девочка понять новый предмет, а оценки скакали, да и учитель Светлана Викторовна Кузнецова была слишком принципиальной. Алисе вообще казалось, что учитель к ней иногда даже незаслуженно придирается.

Ведь химия давалась легко только Кате, а все остальные корпели над ней, или попросту забивали на неё. И забивали всё сильнее. Алиса старалась. Старалась понять, но это было выше её сил. Пару раз у неё появлялось желание подойти к Кате, чтоб попросить объяснить. Но Катя ей не нравилась, она была такой же, как и сама Алиса, нелюдимой, у неё была цель, и она, не отвлекаясь, ни на что, шла к этой цели.

В то же время и сама Катя недолюбливала одноклассницу. Кате нравился Вова, а Вове нравилась Алиса. Да она не отвечала ему взаимностью, но он почти два года таскался за ней, как верный цепной пёс.

Дома у Алисы пьянки не прекращались ни на один день, теперь там частой гостьей была и Вовина мама. Каждый раз, когда Вова приходил забирать мать из гостей, и дверь открывала Алиса, парень будто чувствовал родство душ.

Приближался выпускной класс, всё оставалось по-прежнему. Катя мечтала стать врачом, а ещё надеялась, что хоть в этом году Вовка обратит на неё внимание.

Маша мечтала о красивых вещах. Марина подарила ей швейную машинку, и девочка уже придумывала фасон своего выпускного платья, и в будущем мечтала стать известным модельером.

Миша не думал о том, кем он станет в будущем. Он вообще не о чём не мог думать, кроме Кати. В его комнате сотнями в ящиках лежали её портреты.

Однажды, зайдя в комнату Миши, Маша застала его за рисованием. «Тили-тили тесто, жених и невеста»,– хихикнула она.

«Снова ты язвишь, неужели тебе самой никто не нравится?»– Миша действительно не замечал, чтобы сестра, как остальные девочки в её возрасте, выводила на полях тетрадок имя какого-нибудь одноклассника.

«Нет, брат, муж и дети это не моё, вот стану известным модельером, будут у меня деньги, связи, тогда о семье и подумаю, а пока обо мне весь мир не узнает, ни о каких парнях думать не стану. А ты Кате признайся, что она тебе нравится»,– вдруг участливо предложила Маша.

«И услышать в ответ «нет»? Ну, уж нет. Тем более ей Вова нравится!»– парень тяжело вздохнул.

«А ты откуда знаешь?»– девочке хотелось подбодрить брата, но для этого надо было знать, насколько достоверные у Миши сведенья.

«Подслушал разговор мамы с Людмилой Васильевной. Она Катин дневник нашла, а там так и написано: «Мне нравится ВОВА!» Только это между нами, не хочу, чтоб мама знала, что я её разговоры подслушиваю. Людмиле Васильевне Вова не нравится. Она пыхтит как утюг, но в жизнь внучки лезть боится, вот всю злобу и гнев маме и изливает»,– Миша не успел договорить, потому, что его перебила сестра.

«Значит, подслушивал?»– злобно прошипела она. Девочка очень не любила тех, кто лез в чужую жизнь.

«Ну да! А как я иначе узнаю хоть что-то про Катю? Мы же с ней вообще не общаемся»,– оправдывался брат, хотя по выражению его лица, было заметно, что эта история ему самому так же неприятна, как и Маше.

«Ладно, Ромео ни кому ничего не скажу! А ты бы всё же поговорил бы с Катей. Ведь ты намного лучше Вовы. Ты и надёжный, и добрый, с тобой бы она была как за каменной стеной. Хочешь, я сама с ней поговорю»,– последние слова сестры ввергли парня в ступор.

«Не надо!– закричал Миша так громко, что девочка, стоящая буквально в двух шагах от него дёрнулась,– любит-то она Вову. И тему закрыли!».

«Как скажешь»,– Маша захлопнула дверь с обратной стороны.