6. Первое желание, или за всё на свете придётся платить.

Уже было поздно, а Катя все ещё не спала. В бабушкиной комнате часы пробили одиннадцать. В этот момент семь лет назад родилась девочка. Она вспомнила, что так и не смогла за столом придумать желание. Ведь что может загадать маленькая девочка, живущая не хуже и не лучше других. Игрушки и сладости ей периодически покупали. И, она ждала любимого отца с работы.

Теперь у девочки было желание, и она надеялась, что для него ещё не слишком поздно.

«Хочу, чтобы мама больше никогда не плакала!»– прошептала она.

Катя не знала, что в этот момент в их квартире не спали ещё два человека. Людмила Васильевна, думая, что Катя уснула, потихоньку прошла в комнату дочки.

«Не реви!– её, не терпящий пререкания, тон заставил Наталью замолчать,– у тебя дочка растёт. Хочешь, чтоб её жизнь была счастливой! Тогда она должна видеть рядом с собой красивую и счастливую мать, а не сломленную жизненными невзгодами женщину. Не лей слёзы напрасно. Мужчины приходят и уходят. Я тоже безумно любила твоего отца, но слёзы лила только тогда, когда тебя не было рядом».

«А я думала, что ты его не любила»,– Наталья вспомнила видимое безразличие матери, её непроницаемое лицо, и всегда слегка сиплый голос, который ни разу не дрогнул при упоминании об отце.

«Любила! Но он умер, и мои слёзы, и самоистязание уже б не помогли. Начала б себя жалеть и точка. А у меня росла дочка. И я должна была не столько ради себя, сколько ради тебя взять себя в руки».

Наталья смотрела на мать совсем другими глазами, не со страхом и презрением, а с нежностью и любовью.

«Спасибо за всё»,– прошептала она.

«Всё пройдёт. Да не сразу, но потом, понемногу, отпустит»,– Людмила Васильевна крепко обняла дочь и ушла в свою комнату.

А Наташа всерьёз задумалась над словами матери.

В это время, за сотню километров от них, в маленькой комнатке родительского дома не спал и Иван. Стоя у окна и глядя в небо, он думал о жене и дочке. О том, что завтра попробует снова помириться. И о том, какой он плохой отец, ведь ему так и не удалось попасть на дочкин день рожденья.

Наступило утро. Катя и Наталья уехали в школу на школьном автобусе, а Иван сел в машину и приехал домой. Дверь открыла Людмила Васильевна, и Иван попросился войти, надеясь заполучить тёщу в союзники.

«Произошла путаница,– мужчина постарался разъяснить неприятную ему ситуацию,– я не знаю, с чего Наталья вообще решила, что у меня кто-то есть»

Людмила Васильевна молчала, она понимала, что Иван не врёт, но, сколько ей сил стоило успокоить дочь и настроить на счастливое будущее без Ивана. С тем же привычным безразличным лицом она прошептала: «Если любишь – отпусти, и если оно твоё, то обязательно к тебе вернётся».

«Я буду ждать! Ждать столько, сколько понадобится, чтобы она меня простила,– взвесив все за и против, произнёс Иван,– если что, она знает, где меня найти».

Перед уходом мужчина попросил несколько фотографий на память.

Людмила Васильевна достала альбом: «Выбирай, какие хочешь фотографии, только не долго, скоро школьный автобус вернется».

Иван выбрал три фотографии.

На первой они стояли возле роддома, он с Катей на руках, а Наташа с большим букетом белых роз. С тех пор, каждый день рожденья дочери он дарил Наташе белые розы.

На второй фотографии, Катя только научилась ходить, и стояла, за руки держа маму и папу.

А на третьей фотографии день рожденья Натальи. 15 апреля ей 27. Они всей семьёй сидят в кафе и едят мороженое, а на столе букет из пяти красных роз. Каждый день рождения Наталье он дарил 5 красных роз в память о том времени, когда со стипендии, на её день рождения он купил ей первый раз цветы. Тогда ему денег хватило только на 5 роз, и он по этому поводу очень переживал. А Наталья сказала, что таких красивых роз ей еще никогда в жизни никто не дарил.

Воспоминания Ивана прервал голос Людмилы Васильевны: «Одевайся тебе пора уходить».

Часы на стене били полдень.

Без любимой работы и семьи оставаться в городе не было смысла. Купив по дороге пустой альбом, мужчина отправился обратно в деревню. Вернувшись, он вклеил эти фотографии на первую страницу, и очень старательно вывел над каждой фотографией: «первая встреча с моей принцессой», «первые шаги в жизни», «27 лет моей красавице» и убрал альбом в тумбочку.

Только сейчас он осознал весь ужас случившегося. Его жизнь, казавшаяся раньше обыденной, в один момент перевернулась. Его маленькое счастье разбилось, маленький мирок рухнул. А разрушил его он сам, своими собственными руками, своей ложью во благо, как ему на тот момент казалось.

Раньше во всех ссорах он винил свою жену, и только сейчас до него дошло, что ссоры были результатом его поведения. Он не доверил жене свои проблемы, так почему же тогда сам обиделся, что жена не доверяла ему.

В деревне он зарабатывал небольшие деньги за подсобную работу: то с техникой кому поможет, то кого в город отвезёт, то на стройке подработает. Родителям помогал по хозяйству. Купили корову, сажали огород, так ему было легче ждать. Занят был с утра до вечера, а раз в неделю приезжал в город к Людмиле Васильевне. Привозил домашнего молока. Они пили чай на кухне, и долго говорили о жизни. Чем больше он к ней приезжал, тем больше её грызла совесть, что ради своей выгоды и покоя дочери она держит её в неведении и поддерживает её заблуждение на счёт Ивана.

Завод закрылся, и без работы осталось почти всё население посёлка. Марине пришлось идти работать в школу техничкой, денег хватало только на продукты. Мишу и Машу, остальные ребята дразнили за то, что их мать уборщица.

Только Катя продолжала с ними общаться. Её мать тоже трудилась за копейки в школе. Папу она, с тех пор, как он ушёл от мамы, не видела, да и не хотела видеть. Для неё он был предателем, бросившим свою семью. Наталья старалась как могла, но зарплата маленькая, и с задержками, не оставляла ей выбора. Жить на пенсию матери и деньги, которые понемногу каждую неделю ей привозил Иван (женщина конечно о них не знала, так как Людмила Васильевна тщательно скрывала даже сам факт встреч с зятем) ей не хотелось.

В этот непростой для Натальи момент, её нашла одноклассница. Кристина ездила в Турцию, и привозила оттуда вещи, украшения и косметику, и ей нужен был реализатор.

Наталья согласилась и ушла работать из школы на рынок. Людмила Васильевна старалась, как могла, отговорить дочь от этого шага: «Ты же учитель, интеллигенция. Ну, зачем ты лезешь в торгаши? На кусок хлеба денег тебе и в школе хватит. Я чем смогу- помогу».

Но Наталья была непреклонна: «Кроме хлеба иногда хочется и масла и мяса. А я теперь для дочки и за отца и за мать. Раз Иван не за холодную воду».

Женщина на мужа очень злилась, но разводиться не торопилась.

Торговля шла бойко, у Натальи к продажам оказался талант. Людмила Васильевна смирилась, ведь столько денег дочь точно б не заработала, сидя целыми днями в школе. А в скором времени Кристина сделала подругу полноправным партнёром в своём маленьком бизнесе. Они вместе стали кататься по другим странам. Не обделённая вкусом Наталья могла с первого взгляда определить те вещи, которые на наших рынках с руками оторвут.

Отсутствие времени на семью в полной мере компенсировалось деньгами. Дочке она покупала только дорогие вещи. Купила себе иномарку. Вместо одной шкатулочки, в которую она когда-то складывала все подарки Ивана, уже было три или четыре. Деньги в рублях и иностранной валюте. Она познакомилась с мужчиной, и дома почти перестала появляться.

Ивана печалил этот факт. По привычке он продолжал возить молоко и деньги хоть и понимал, что семья в них уже не нуждается. После того как в Катиной семье появились деньги и дорогие вещи, девочки из класса, которые смотрели на неё раньше как на пустое место, резко захотели с ней дружить. И Маша с Мишей быстро ушли на задний план.

Наталья по просьбе матери устроила Марину на ту точку, где сама когда-то начинала свою карьеру. Денег в Марининой семье стало больше, но хватало по-прежнему только на основное.

Жизнь Натальи налаживалась и Людмилу Васильевну этот факт радовал. Она была рада, что скоро у неё появится богатый зять, а у внучки отец. Она торопила дочку с разводом.

«Хорошо,– согласилась Наталья,– только сейчас мне не до бумажной волокиты, завтра мы уезжаем с Константином на горнолыжный курорт, все вопросы решим после возвращения».

Людмила Васильевна была рада, что скоро Иван перестанет к ним таскаться, и ей не придётся больше ничего придумывать, каждый раз в оправдание своего бездействия.

Но у жизни свои планы на каждого из нас. По дороге машину закрутило, и она на полном ходу въехала под колёса встречного грузовика. Шансов выжить не было.

На похоронах было много народа: и ученики, и учителя, и просто знакомые. В толпе затерялся и Иван. Людмила Васильевна его сразу увидела, и жестом попросила подойти.

«Предатель! Я не хочу тебя видеть!»– закричала Катя, едва он к ним только подошёл.

Бабушка обняла внучку пытаясь успокоить.

Иван ушёл, и больше не предпринимал попыток лично встретиться с дочерью. Теперь он слал только деньги, а в ответ получал письма от Людмилы Васильевны, в которых тёща рассказывала, как дела у Кати. Иногда в письмах были фотографии, которые мужчина старательно вклеивал в альбом, не желая пропускать ни одного события из жизни дочери.

7. Ещё одна печальная история из жизни.

С закрытием фабрики Бурановы тоже остались без работы. Новую работу найти в посёлке было не просто, и они ушли в глубокий запой. Их квартира превратилась в притон, где всегда была выпивка. И однажды, пьяной компанией обсуждая, кому в их посёлке жить хорошо, они вспомнили о местного бизнесмена, державшего небольшой магазин.

Бизнесменом его можно было назвать с натяжкой. Ведь в этот магазинчик он вложил свои кровные деньги. Цены не завышал. И всегда давал продукты в долг. Но в этот день он пообещал, что ни Гене, ни его приятелям под честное слово с завтрашнего дня водку давать не станет. Ведь у каждого из них по несколько лет долг только рос.

После того, как запас спиртного иссяк, план сложился сам собой. И, трое из присутствующих, самых отчаянных из компании, еле держась на ногах, отправились в магазин.

Ирина пыталась их отговорить, но это было бесполезно. Сказано-сделано. Сняв монтировкой амбарный замок, они вломились в магазин. Каждый хватал, то, что мог унести. В основном выпивку и закуску. Денег в кассе было мало, и взлом закончился погромом. Геннадий – монтировкой, остальные ногами крушили витрины и стеллажи. Через час толпа снова сидела за столом.

А утром за ними пришли. Кто-то из окна ближнего к магазину дома видел, как Геннадий с друзьями выносили из двери тяжёлые ящики. Всё украденное стояло здесь же в квартире. Отпираться было бесполезно.

По статье разбой всех троих приговорили к восьми годам, и отправили в колонию.

Если раньше Вова хоть отца боялся, и старался учиться, то теперь он совсем отбился от рук. Учителям дерзил, уроки пропускал, и под конец, связался с компанией таких же, как он, беспризорников.

В их доме, и в отсутствии отца, так же продолжались пьянки. И Вова теперь часто даже не приходил ночевать. В отличие от Геннадия, Ирина поднять руку на сына не могла. И обратиться в уполномоченные органы боялась, потому что сама была из детдома и такой судьбы сыну не желала.

После смерти Натальи бизнес быстро пришел в упадок, и Марине снова пришлось искать работу. Она устроилась продавцом в магазин. Дети её были предоставлены теперь сами себе. Хоть работа и находилась в двух шагах от дома, но график был настолько жестким, что детей своих она видела очень редко, рано утром или перед самым сном.

На всякий случай женщина попросила Людмилу Васильевну присматривать за ними. Маша и Миша проблем не доставляли. Лишившись последней подруги, большую часть времени они просиживали дома. Выучив уроки, они смотрели телевизор или слушали музыку. Часто, разойдясь в разные концы комнаты, играли, каждый в свои игры, а иногда вместе играли в настольную игру или шашки.

Маша мечтала о красивой одежде, к тому же после волшебного преображения Кати, она быстро поняла, что встречают по одёжке. Девочка часами могла придумывать вещи для кукол, представляя, как выглядела бы она в этих нарядах. Увидев это, Марина купила дочке набор, бумажную куколку с вещами. Маша с удовольствием по образцу рисовала платья, вырезала и мерила их на куклу. За короткое время у куклы появилось одно свадебное, три бальных платья, брючный костюм, костюм для дайвинга, с несколькими элементами декора, купальник.

Зная, что брат хорошо рисует, Маша попросила его нарисовать кукле друга, и тот не отказал сестре. Теперь, к женским моделям добавились ещё и мужские вещи.

Через пару лет, Миша из-за неправильного режима дня начал быстро набирать вес. Даже, несмотря на издевательства одноклассников, мальчик ничего не мог изменить. Он молчал, и все больше закрывался в себе.

Единственным его другом осталась сестра, и он старался держаться к ней поближе.

Но, однажды поссорился с сестрой из-за того, что сел на куклу и помял её. Маша со злостью назвала брата жирдяем. Миша обиделся до слёз, и с тех пор у каждого из близнецов началась своя жизнь. Они верёвкой разделили комнату пополам и больше вместе не играли. Марина заметила, что что-то изменилось, но оба молчали, и матери ничего не оставалось, как смириться. Через какое-то время Маша переехала в её комнату. И дети окончательно разделились.

Катя после смерти матери также ушла в себя. Редко, и только по делу с кем-то общалась. Для себя она твёрдо решила, что станет врачом, чтоб суметь вовремя оказать помощь и возможно спасти кому-нибудь жизнь. Читала тайком книги по медицине из бабушкиной библиотеки.

Чтобы хоть как-то восполнить недостаток общения, девочка начала вести дневник. Его она оставляла под подушкой, и однажды, когда Людмила Васильевна решила заправить Катину кровать, он с грохотом упал на пол, теперь бабушка всегда знала, о чём молчит внучка.

Катя считала причиной смерти матери себя, и своё желание, загаданное в седьмую годовщину.

«Мама больше не плачет, теперь плачу я. Лучше б пожелала котика. Или чтоб папа вернулся,– гласила первая запись,– как много в мире подлости и лжи. Надеюсь, папа теперь счастлив».

Новых записей долго не появлялось и бабушка, которая периодически заглядывала в ежедневник, перепрофилированный в дневник, решила, что Катя про него забыла.

8. Лиса-Алиса, или старая сказка на новый лад.

Девочка ждала с нетерпением восьмого класса, ведь именно здесь они должны были начать изучать химию, основу основ медицины. Все книги по первой помощи у бабушки на полках она прочла, и ей казалось, что теперь первую помощь она сможет оказать даже с закрытыми глазами, да и симптомы почти всех болезней из справочника она знала наизусть. А вот формулы, и сложные названия лекарств, ей давались с трудом. Все надежды она возлагала на уроки химии.

Кроме новых предметов в восьмом классе появилась и новая ученица. Она была очень симпатичная, рыжая с канапушками. Одноклассники прозвали её Лиса Алиса.

Алиса Прошкина приехала с отцом Николаем Васильевичем Прошкиным из Москвы в эту глушь совсем не по своей воле. Ведь там, в Москве осталась вся её жизнь. Друзья из элитной школы, парень – сын известных в Москве юристов. Её мать Жанна Игоревна Селезнёва или, как её по-свойски называли коллеги, Жанна дАрк, работала в модельном бизнесе, и получала хорошую зарплату. Но, после того как она бросила их, и уехала к любовнику заграницу, обучение в элитной школе, и вообще жизнь в Москве стали не по карману её безработному отцу. В один момент они собрали вещи и переехали в эту Богом забытую дыру. Единственной радостью в этой жизни оставались письма от друзей. Здесь друзей заводить она не собиралась, так как не считала их ровней себе, и всё еще надеялась на скорейшее возвращение обратно. Но, чем больше проходило времени, тем меньше оставалось надежд.

Купив конверт, вечером, перед сном, она села писать письмо:

«Здравствуй, мой любимый Максим. Дыра, в которую занесла меня нелёгкая, наверно не на каждой карте нашей Родины отыщется. Здесь нет кафе, даже Маков нет. О моде люди здесь никогда, небось, не слышали. Вокруг одна пьянь.

А самое прискорбное, что теперь эта вся пьянь каждый вечер трётся у нас дома, а папа подсел на стакан, и вся округа теперь из его рассказов знает, какой легкомысленной женщиной оказалась моя мать.

Да, я на маму тоже обижена, ведь раньше надеялась, что она вернётся и всё как раньше будет. Теперь, терзают меня подозрения, что она обо мне забыла, и что как раньше уже не будет никогда. Застряла я здесь, кажется, надолго. Хоть вы меня не забывайте. Пишите. Очень буду ждать».

Положив запечатанное письмо в рюкзак, Алиса выключила свет. За стенкой снова были слышны крики нетрезвой компании. Не смотря на то, что в таких каждодневных праздниках жизни прошёл уже целый месяц, девочке всё ещё трудно было засыпать в этом шуме. Она накрылась с головой подушкой, теперь ей было жарко, но, наконец, наступила долгожданная тишина.

Появление новой девочки в классе вызвало настоящий фурор. Из их городка люди в основном уезжали. Без работы и надежды на будущее, все, кому давался хоть маленький шанс, не раздумывая, разъезжались отсюда куда угодно. Оставались только те, кому было действительно некуда деваться.