После провозглашения Республики Корея (1948) режиссер Юн Ёнгю (Yoon Yong-gyu\ Yoon Yong-kyu \ Yun Yong-gyu, 1913), мечтавший об объединенной Корее и социальной справедливости, открыто выступал против провозглашения Республики Корея и режима Ли Сынмана. Его считали левым, коммунистом, красным.
Кинорежиссер Юн Ёнгю родился в 1913 году. В Токио он поступил в актерскую школу, изучал режиссуру и сценарное мастерство под руководством Тойота Сиро (Toyota Shiro, 1906–1977). Вернувшись в Корею, Юн Ёнгю использовал свое японское имя Харуюма (Haruyama).
В период возрождения корейского кино в Республике Корея Юн Ёнгю снял свой режиссерский дебют, первую после освобождения Кореи буддистскую картину «Родина в сердце» (A Hometown in Heart, Ma-eum-ui gohyang, 1949). Это экранизация одноимённого рассказа писателя Хам Содока (Ham Se-Deok, 1915).
Содержание фильма. В небольшом монастыре в горах живет 12-летний Досон. Он работает наравне со взрослыми. Каждое утро он выполняет очень важное послушание – бьет в большой монастырский колокол. Днем Досон читает сутры, помогает по хозяйству и выполняет поручения настоятеля монастыря. В свободное время он бегает в лес, наблюдает за мальчишками из ближайшего села, которые играют в лапту и ждет свою маму, чтобы уехать с ней в Сеул.
В монастырь приезжают две женщины – богатые паломницы. Мать и ее дочь, молодая вдова Ан (Ahn), которая недавно похоронила единственного сына шести лет. Женщины приехали, чтобы пышно справить поминки по мальчику.
Вдове очень понравился Досон. Она просит настоятеля позволить ей усыновить мальчика. Досон увидел у вдовы красивый веер из птичьих перьев. Мальчик решил сделать такой же для своей мамы.
Неожиданно в монастырь приезжает мать Досона. Она признается настоятелю, что оставила Досона в монастыре только потому, что не могла прокормить своих двоих детей. Но младший брат Досона умер. Женщина просит вернуть ей старшего – Досона. Настоятель не разрешает ей даже увидеться с сыном и выгоняет.
Мать Досона узнает, что мальчика хочет усыновить богатая вдова. Она приходит к вдове и просит отдать ей сына. (Это прекрасная, психологически напряженная сцена, построенная на монтаже крупных планов двух взрослых женщин.) Одна пытается вернуть себе сына, которого бросила. А другая хочет усыновить Досона, в надежде заглушить тоску об умершем сыне.
В этот момент в комнату вдовы прибегает Досон с криком: «Мама». Мать Досона застывает на месте. Это долгожданная встреча Досона с матерью. Но мальчик не узнает мать, которая оставила его в монастыре много лет назад. Вдова Ан и мать Досона переглядываются. Вдова боится, что мать откроется мальчику и уведет его. А мать боится признаться Досону, что она – его мать. А Досон радостно болтает с вдовой о том, как поедет на поезде, как пойдет в школу. Мальчик показывает вдове старые четки, которые ему подарили монахи. Вдруг мать Досона, на которую мальчик не обращал внимания, предлагает ему поменяться, дарит ему свои четки и убегает.
Настоятель и паломницы узнают, что Досон убил двух голубей. Мальчик признается, что хотел сделать подарок своей маме – такой же красивый веер из перьев, как у вдовы Ан. Настоятель отказывается отпускать грешника Досона с вдовой. Досон плачет, умоляет отпустить его, но настоятель непреклонен. Досон уговаривает вдову забрать его. Та не решается ослушаться настоятеля и обещает, что приедет через год.
Так, обе женщины, желавшие Досону самого лучшего, оставляют мальчика в монастыре. А плачущий в одиночестве Досон догадался, что незнакомая женщина, подарившая ему красивые четки, его родная мать.
Раннее утро колокол молчит. Настоятель узнает, что мальчик ушел из монастыря.
Досон идет по дороге прочь от монастыря. Он слышит звон колокола, и прибавляет шаг. Мальчик отправился на поиски матери, чтобы больше никогда не расставаться с ней.
В феврале 1949 года, сразу же после выхода в прокат, фильм «Родина в сердце» был провозглашен «шедевром, который отметил новую вершину в освобожденном корейском кино»[342]. Фильм, действительно достоин самых высоких оценок, без всяких поправок на время и пространство.
Главной удачей фильма была игра талантливого мальчика Ю Мина (Yu Min, 1940). Взрослые актеры как бы подыгрывают маленькому актеру. В том числе, дебютантка, сыгравшая роль вдовы Ан – актриса Чхве Ынхи (Choi Eun-hee, 1926–2018).
В 1950-х годах актриса Чхве Ынхи выйдет замуж за начинающего режиссера Син Санока (1925–2006) и в 1960-х годах станет кинозвездой Республики Корея.
Фильм «Родина в сердце» по культурному обмену впервые в истории независимого корейского кино представлял Республику Корея во Франции[343].
О киноиндустрии перед Корейской гражданской войной в Республике Корея известно немного. В релизе Корейского киноархива (Korean Film Archive), посвященного находкам корейского кино в 1945–1959 годах, директор киноархива Ю Хёин (Yi Hyo-in) и исследователь Чун Чонхва (Chung Chong-hwa) отметили: «В 1949 было выпущено около двадцати корейских фильмов. Это было настоящее возрождение, расцвет»[344] независимого национального кино.
Корейский отдел по кинопроизводству при американской военной администрации, во главе с Юн Бэкнамом, добился продления системы квот на обязательный прокат корейских фильмов[345].
Отсутствие средств, техническая отсталость и резко увеличившийся импорт американских фильмов привели корейскую индустрию почти к полному упадку. В 1949 г. национальный прокат на 90 % состоял из зарубежных картин. Кинотеатры в крупных городах, в основном, показывали развлекательные американские фильмы.
Корейские кинематографисты были не в состоянии конкурировать с роскошными цветными голливудскими «грезами». Большинство киностудий переориентировались на неприхотливого провинциального зрителя. Все фильмы, снимавшиеся на 16-миллиметровой пленке, показывались в самых отдаленных уголках юга Корейского полуострова. Множество передвижек развлекали, просвещали и агитировали корейских крестьян, как во времена японской оккупации.
Все корейцы надеялись на мирное объединение Кореи. Знаменитый режиссер, ветеран борьбы за национальную независимость Юн Бончхун снял антикоммунистический фильм по рассказу Ли Гиёна «Рухнувшая 38 параллель» \ «За 38-й параллелью» (The Collapsed 38th Parallel \ Beyond the 38th Parallel, Muneojin Sampalseon, 1949) – полудокументальный фильм, в котором японские военнопленные, вернувшиеся из СССР рассказывают о трудной жизни советского народа в послевоенный период[346]. Другой – агитационно-просветительский фильм Юн Бончхуна «Сын патриота» (The Patriot Son, Aegugja-ui adeul, 1949) рассказывает о мальчике Тхэёне (Tae-yeong), сыне погибшего борца за независимость Кореи, который вместе со своей матерью мужественно переносит лишения[347].
А режиссер Хон Гемён во время освобождения Кореи был схвачен и вывезен на Север, но, вернувшись в Сеул, он снял антикоммунистическую картину «Товарищ солдат» (Fellow Soldier, Jeon-u, 1949). Это игровой фильм о братьях Чанчине (Jang-jin) и Тхэи (Tae-yi), которые сбежали из коммунистического Севера. На Юге один брат стал военным, а другой – полицейским. Оба активно искореняли коммунизм[348].
Некоторые кинематографисты, оказавшиеся после освобождения Кореи на Юге полуострова в 1945-1950-х годах, открыто придерживались левых взглядов. Например, режиссер Ан Чонхва снял фильм «За родину» \ «За страну» (For the Country, Nalaleul wiha-yeo, 1949) о реальном событии – подавлении партизанского движения в горах Чирисан (Jirisan, Chirisan)[349] в октябре 1948 года на юге Республики Корея. «После провозглашения сепаратной Республики Корея по всей стране развернулось партизанское движение»[350].
В то же время, при содействии американцев, режиссер-дебютант Хон Сонги (Hong Seong-gi \ Hong Seong-ki, 1924–2001) снял на 16-миллиметровой пленке первый в освобожденной Корее цветной фильм «Женский дневник» (The Women's Diary / A Diary of Woman, Yeoseong-ilgi, 1949)[351].
Содержание фильма. Главная героиня фильма девушка Чиннё (Jeung-nyeo) любит брата своей подруги Сон Чаро (Song Jae-ro), но она узнает, что он женат. Разочарованная в любви Чиннё решает посвятить себя служению обществу и построить детский сад. Она преодолевает все трудности и добивается открытия детского сада.
К сожалению, первый фильм режиссера Хон Сонги не сохранился.
В 1948 г. из Кореи были выведены советские войска, а в 1949 г. – американские. По мнению С.О. Курбанова, «На какое-то время два корейских государства оказались свободными от прямого давления извне и, казалось, могли разрешить проблему разделения страны, пока еще совсем непродолжительного»[352]. Но три года самостоятельного развития новых стран – КНДР и Республики Корея – усугубили разделение полуострова и привели к Корейской гражданской войне.
Первый крупномасштабный конфликт после Второй мировой войны между КНДР и Республикой Корея называют по-разному. В Южной Корее до начала 1990-х годов гражданскую войну 1950–1953 годов называли «Смута 25 июня». Сейчас распространено название «Инцидент 25 июня». В КНДР войну называют «Отечественной Освободительной». В англоязычной и российской историографии корейский военный конфликт 1950–1953 годов называется «Корейской войной» (Korean War). Известно, что «не только Северная, но и Южная Корея готовилась к возможному военному решению корейского вопроса. Ли Сынман, поначалу настаивавший на создании сепаратного государства в южной части Корейского полуострова, … также был не прочь распространить свою власть и на его северную часть»[353].
С провозглашением 15 августа 1948 г. Республики Корея в истории Южной Кореи начался период правления президента Ли Сынмана (1875–1965), получивший название «Первая республика» (1948–1960)[354]. Очень набожный Ли Сынман с 1905 года «проживал в США, говорил на английском лучше, чем на корейском, вернулся на родину в 1945 году – уже 70-летним, но при этом уверенно считал себя «новым Моисеем» и «мессией корейского народа»[355].
Поддержкой народа Ли Сынман не пользовался. В экономической сфере он не торопился с проведением экономических реформ. Главный союзник Республики Корея США не могли заставить предпринимателей инвестировать в бедную страну, со слабо защищенными границами, за которыми находились враждебные КНДР и СССР.
Историки утверждают, что в 1948–1949 годах лидеры Северной и Южной Кореи разрабатывали планы объединения страны исключительно военным путем. КНДР, при помощи СССР, а РК при помощи США, сформировали собственные вооруженные силы. Корейская Народная Армия (КНА) превосходила армию Республики Корея (АКР) по численности, по качеству вооружения (советская военная техника) и по боевому опыту (более трети северокорейских солдат участвовали в гражданской войне в Китае между китайскими коммунистами и легитимной властью Чан Кайши (Chiang Kai-shek, 1887–1975). В то время у северокорейского и советского руководства сложилось впечатление, что в случае войны между КНДР и РК (если в ней не будут участвовать СССР и КНР) Соединенные Штаты останутся нейтральными. С помощью этого аргумента Ким Ир Сен, как показывают недавно открытые документы советских архивов, смог убедить И.В. Сталина одобрить его план вторжения на юг[356].
Конкретные сведения о подготовке к войне южнокорейско-американской стороны менее известны и все еще не раскрыты до конца Сеулом и Вашингтоном. Хотя не вызывает сомнений то, что «Ли Сынман готовился к войне, убеждал в ее неизбежности американцев, и своими воинственными заявлениями подогревал и без того накаленную атмосферу»[357]. С конца 1949 года отношения между двумя корейскими государствами обострились. В 30 декабря 1949 года президент Южной Кореи Ли Сынман заявил: «…нам следует своими силами объединить Северную и Южную Корею». 1 марта 1950 года выступая на митинге в Сеуле, Ли Сынман провозгласил: «…час объединения Кореи приближается». В мае 1950 года прошли выборы в южнокорейский парламент. Хотя ультралевые партии были поставлены вне закона, многие радикалы выступили самостоятельно в качестве независимых кандидатов и завоевали 60 % депутатских мест. Правительство Ли Сынмана ответило репрессиями, вынудив многих новоизбранных членов парламента бежать в Северную Корею[358], где к маю 1950 года окончательно оформился военный союз КНДР, СССР и КНР.
25 июня 1950 года вдоль всей демаркационной линии начались ожесточенные бои[359] между Республикой Корея и Корейской Народно-демократической Республикой. В первые дни Корейской войны «на экстренном заседании Совета безопасности ООН Северная Корея была осуждена как агрессор и ей было предписано отвести войска. Когда этот призыв был проигнорирован, президент США Гарри Трумэн (Harry S. Truman, 1884–1972) приказал американским воинским частям включиться в боевые операции. В Корею были направлены военные контингенты 15 государств[360]. По мнению южнокорейского историка Ли Гибэка, силы ООН в Корее состояли из войск 16 стран[361]. Военные 16 государств принимали активное участие в боевых действиях, 5 стран прислали в Южную Корею бригады медиков, 32 страны поддерживали Республику Корею денежными средствами и материальными ресурсами. Среди них были так называемые «наименее развитые страны» (НРС) с очень сложной экономической ситуацией, например, Мьянма и Камбоджа[362].
По версии историков Республики Корея, в начале Корейской войны северокорейским войскам удалось всего за месяц оттеснить южнокорейскую армию и захватить 4/5 территории Южной Кореи. После этого южнокорейские войска, при поддержке сил ООН, перешли в контрнаступление. Тогда на помощь северокорейцам выдвинулась китайская армия, поддержанная советской авиацией. Советские летчики принимали участие в защите китайской и северокорейской территорий от атак американской авиации[363].
Главнокомандующий войсками ООН генерал Дуглас Макартур (Douglas MacArthur, 1880–1964) настаивал на ядерном ударе по Китаю, несмотря на нежелание президента США Г. Трумэна «распространять войну с территории Корейского полуострова и возможность ядерного конфликта с СССР»[364]. На Севере в первые месяцы войны Пхеньян был полностью разрушен американской авиацией. На Юге Сеул несколько раз перехватывался воюющими сторонами. Пхеньян и Сеул не были просто заложниками в большой игре великих держав. Нетерпимость и бескомпромиссность сторон подпитывались политическим противостоянием[365]. По многочисленным показаниям свидетелей, северокорейские и южнокорейские войска часто прибегали к пыткам и казням военнопленных, убивали раненых солдат противника. При отступлении и северная, и южная армии проводили массовые расстрелы заключенных, которых невозможно было эвакуировать.
Войска ООН проводили политику уничтожения промышленного потенциала страны, стратегию, которую ВВС США опробовали в войне против Германии и Японии. Производились обстрелы штурмовой авиацией дорог с беженцами и крестьян, работающих в полях[366]. На Корею было сброшено больше напалма, чем на Вьетнам (1955–1975 гг.) и это при том, что Вьетнамская война шла почти в три раза дольше[367].
В Южной Корее, без суда и следствия, были казнены десятки тысяч людей по обвинению в коммунистических взглядах. Президент Ли Сынман все больше и больше превращался в деспотичного правителя и единолично определял политику страны. «Колоссальные военные расходы, денежные суммы, выплачиваемые войскам ООН, и как следствие – постоянная денежная эмиссия, ускорили… темпы инфляции, которая нанесла тяжелый удар по большинству населения»[368].
Кроме того, участие в боевых действиях войск ООН вызвало в корейском обществе настоящий культурный шок. Мононациональная страна впервые столкнулась с разноликим составом войск, воевавшим за Южную Корею. Корейцы впервые увидели сотни американских, колумбийских, таиландских, турецких и эфиопских военных[369]. К сожалению, не все солдаты ООН вели себя благородно и оставили о себе добрые воспоминания.
Насколько опасной была Корейская война, в любой момент грозившая перерасти в третью мировую, можно судить по многим источникам. Все историки единодушны, что в течение 1950–1953 годов мировое сообщество находилось на опасной грани, отделявшей его от ядерной катастрофы. Помимо сражавшихся на фронтах советских ВВС, на границе с КНДР стояли наготове пять советских бронетанковых дивизий, в повышенной боевой готовности находился Тихоокеанский флот, включая боевые корабли в Порт-Артуре[370]. В Корее была задействована треть сухопутных войск США, пятая часть ВВС и подавляющая часть ВМС.
Д. Эйзенхауэр, избранный президентом США 4 ноября 1952 года, до официального вступления в должность совершил поездку в Корею для того, чтобы выяснить, что может быть сделано для прекращения войны. Но решающим и поворотным моментом стала смерть И.В. Сталина 5 марта 1953 года. После траурных мероприятий Политбюро ЦК КПСС проголосовало за окончание войны на Корейском полуострове.
27 июля 1953 г. В 10 ч. утра в Пханмунчоме \ Пханмунчжоме (Panmunjeom) было подписано Соглашение о перемирии представителями двух основных воюющих сторон – КНДР и войск ООН, – и объявлено о прекращении огня с 22 ч. того же дня. Линия фронта была зафиксирована в районе 38-й параллели, а вокруг неё была провозглашена демилитаризованная зона (ДМЗ \ DMZ). Эта территория до сих пор охраняется войсками КНДР с севера и американо-корейскими войсками – с юга.
Зимой 1951–1952 годов главным предметом переговоров между воюющими сторонами была репатриация военнопленных. Коммунисты Северной Кореи согласились на добровольную репатриацию с условием, что все северокорейские военнопленные будут возвращены на родину. Но значительная часть северокорейских военнопленных оказалась южнокорейскими гражданами, воевавшими на стороне Севера по принуждению. Чтобы сорвать процесс отсева «отказников», северная коалиция засылала в южнокорейские лагеря военнопленных своих агентов, которые провоцировали беспорядки.
После заключения Перемирия снова возник вопрос о репатриации военнопленных. 20 апреля 1953 года начался «обмен первыми больными и искалеченными пленными». По южнокорейским данным, в феврале 1954 года большинство из 7900 северокорейских пленных остались в Республике Корея. Из 335 южнокорейских пленных большая часть осталась в КНДР[371]. Министерство обороны Южной Кореи предполагает, что после прекращения боевых действий в 1953 году КНДР освободила не всех южнокорейских пленных. Известны случаи, когда южнокорейские военнослужащие бежали из плена спустя многие годы после войны[372]. Так, в ноябре 2001 года в Южную Корею бежали 19 жителей КНДР, среди которых оказался военнослужащий, находившийся в плену около полувека[373].
О проекте
О подписке