Глава шестая

Селение горело – хотя, чему в нем гореть, непонятно. Глине? Вокруг вопили женщины и дети, мелькали силуэты всадников и бегущих людей. И свистели, невидимые в темноте, стрелы.

А я, вместо того, что бы быстро юркнуть обратно в мазанку, стояла, тупо таращась в ночной сумрак. И достоялась – тело обвила веревка, и меня дернуло вперед. Конечно, я упала, меня поволокло, но теперь я старалась поднимать голову, что бы не царапать лицо, и прятать руки. "Опять!"– тоскливо подумала я, прежде чем резко рвануло вверх, огромные лапы перехватили, и кинули поперек коня. Лошадь понеслась, и, судя по отдаляющимся крикам, прочь от деревни. А я лежала поперек крупа, вниз головой, и свесив ноги. Когда от такого положения стало мутиться сознание, мы остановились, и меня скинули с коня. Я опять грохнулась об землю, слабо пискнула от боли, почувствовала пинок, и поползла туда, куда пинали. Немного очухавшись, обнаружила себя в куче таких же перепуганных и отупевших людей. Дальше – уже знакомо. Нас подняли , кнутами и пинками, связали, построили в шеренгу и погнали по степи. При этом обнаружилось, что из нашей деревни схватили только несколько человек. Налетели, похватали людей – и умчались. И надо же им было забрать меня! Бесполезную и слабую…

Кто были напавшие не известно. Ругались по— богундски, выглядели так же, но это ничего не значило.

Сколько часов мы шли – не знаю. Днем стало очень жарко, а надо спешить— подгоняли кнутами, видимо, опасаясь погони и возмездия. Хуже всего, что я была босиком. Степная земля казалась раскаленной, а трава нестерпимо колючей. Остановились только вечером, как обычно – у озерца. Рабы ринулись пить, мешая лошадям, и получая, за это, кнутами. Припала к грязной луже и я… А потом, вместе с другими, дралась за куски черствой лепешки, брошенной в толпу…

Потом рабы уснули, и я тоже, спасаясь от действительности и боли в израненных ногах, в тумане забытья. Проснулась из-за криков и свиста стрел – опять напали – и уже не испугалась, и не удивилась – привыкла. Светало, и я хорошо видела напавших – огромных воинов на огромных конях. И Асту, носящегося по полю, рубя мечом направо и налево, как черный демон. Наверное, хан мне просто кажется, видится воспаленным, от жары и мучений мозгом. Но мне пофиг. Выбравшись из кучи людей, бреду среди мечущихся лошадей, и машущих мечами всадников, иду к тому, от кого жду избавления, и бормочу:

– Аста! Я не сбегала – меня схватили и увели! Забери меня! Забери! Или убей!

Меня сбили конем, но я подняла голову, нашла глазами того, кого считала ханом, и продолжила бормотать. И поползла к нему, по мокрой и скользкой, от крови, травы, среди трупов, корчащихся раненых, свиста стрел, слившихся в сплошной гул воплей и лязга мечей, не обращая ни на что внимания. Каким-то чудом, ни кони, ни мечи, не стрелы меня не задевали. У меня была цель – Аста, и я двигалась к нему с маниакальным упорством. А он ускользал и удалялся, носясь по полю битвы.

А потом сильная рука схватила меня за шиворот, и кинула на круп коня. И я опять повисла вниз головой. Но, на этот раз у меня была цель , и уж не знаю как, я смогла – ерзая, извиваясь, цепляясь за лошадь руками – усесться позади всадника, и обхватила его за талию, что бы не свалиться. И почувствовала сладко-дымный, знакомый аромат, на этот раз смешанный с запахом крови… Уткнувшись лицом в волосы, закрывающие широкую кольчужную спину Асты, заплакала – теперь уже, от облегчения. Астахан был единственный из прошлой жизни, в этой реальности, в этой степи. И он был единственный, с кем можно ничего, и никого не бояться.

Конь несся рысью прочь от битвы. Впрочем, наверно там все кончено. Что будет с похитителями и их жертвами, меня не волновало – главное, сама в безопасности.

Неожиданно, лошадь замедлилась и остановилась. Я замерла и сжалась – опять выкинут, и бросят? И,еще сильнее сцепила руки.

– Хватит мазать меня соплями! – произнес Аста, и убрал волосы, перекинул их на грудь. Я встрепенулась, и слегка отодвинулась. Мы продолжили путь, а я осмотрелась.

Аста был не один – в той же компании из десяти всадников, с которой был и тогда.

Ехали мы долго,уже неспешно, и не останавливаясь. Оказывается, моих похитителей догнали не очень далеко от столицы – местность стала знакомой. Деревеньки, перелески, стада и караваны, то и дело попадались на пути.

И вот она, столица Богунда! Миххор, что в переводе с богундского – Белый Город. И, насколько я знала, единственный большой город в Богунде.

Я узнала Миххор, так как видела рисунки и картины с его изображением. Крепостная стена из красного камня, возле которой плотными рядами, на несколько километров во все стороны, расположились глиняные избушки, шатры, и каменные домишки. И, рынок. Все пространство, не занятое строениями, было завалено товарами, и заполнено людьми – продавцами и покупателями.

Мы въехали в огромные ворота, которые услужливо распахнулись перед нами, и оказались на огромной площади, которую окружали белокаменные дома. Вот почему Белый Город!

На площади собрался народ, который радостно шумел, приветствуя возращение правителя.

Миххор оказался светлым, прекрасным, и пустынным. С площади мы выехали на широкую улицу, окруженную деревьями, и, совершенно пустую. Изредка попадающиеся прохожие при виде Астахана торопливо склонялись, и стояли так, пока мы не проедем. А еще меня поразили множество фонтанов. В степи, где дефицит воды!

Мы въехали в еще одни ворота, и оказались на другой площади, поменьше, с выстроившимися склонившимися людьми – видимо слугами и придворными. Площадь эта находилась возле входа в белый дворец. Меня удивила одежда собравшихся: Как и в Ассине, во время встречи императора, подданные хана тоже выстроились кланами, но, каждая группа была одета в одежду определенного цвета. У одних она была богатая и роскошная, у других простая, но, одинакового для клана цвета.

Отдельно стояли несколько девушек, в белых с золотом одеждах, а чуть поодаль от них – немолодая женщина в голубом, и мужчина в черном.

Хан остановил коня, которого сразу же подхватил под уздцы подбежавший мальчишка, и спрыгнул на мощеную светлым камнем площадь. Я тоже стала слезать, но это было трудно – израненные ступни распухли и от прикосновения к стремени их словно ожгло огнем.

Подбежал еще парнишка и помог мне слезть. Однако, стоять я не могла, и сразу села – плюхнулась – на брусчатку.

Между тем, хан подошел к белозолотым девушкам, и, слегка коснулся волос одной из них – очень красивой, хотя и типичной богундки.

– С возвращением, Великий Правитель! – воскликнула она – Мы так ждали! Переживали!

– С чего? – усмехнулся хан – Что со мной могло случиться?

К нему приблизились мужчина в черном и женщина в голубом. Аста что-то сказал женщине, кивнув на меня, и удалился, в сопровождении девушек и мужчины в черном, во дворец. А ко мне подошла женщина в голубом.

– Меня зовут Галла, и я управляю дворцом Великого Хана! – представилась она – Как твое имя?

– Ли! – ответила я.

Галла посмотрела на мои ноги, и велела слугам отнести меня к лекарю, что они и сделали. Доктор, немолодой мужчина, внешность которого я бы назвала европейской, намазал мои лапы мазью, забинтовал белой тряпочкой, и меня отнесли в мою комнату. В мою, отдельную, комнату! Потом принесли поесть – шикарную еду! Суп, мягкие лепешки, и напиток, напоминающий чай.

Поев, я уснула, и проспала почти сутки, просыпаясь поесть, и на перевязку. Как только раны стали заживать, я сходила в баню для слуг, выбрав момент, когда там никого не было.

Затем, переоделась в выданную мне одежду голубого цвета, и полюбовалась собой в зеркале. Не такая Ли и страшненькая. Стройная, с красивыми большими зелеными глазами. Даже рыжие вьющиеся волосы и веснушки на смуглой кожи смотрелись мило. В общем, я стала даже хорошенькой. Для мальчика…

Было раннее утро, я села у окна, и стала любоваться видом дворцового комплекса, а именно небольшой площадкой неизвестного назначения, окруженной садом.

Потом в этом укромном месте появился Аста, обнаженный до пояса, с мечом в руке. Понятно, для чего площадка – для тренировок.

Хан размахивал мечом, и это было похоже на китайские боевики – красиво, так, будто сложный танец с поворотами. И сам он был хорош! Волосы, забранные в узел, не стлались, как обычно, по его спине, и не скрывали красоты тела – мощного, с вздымающимися и перекатывающимися под смуглой кожей мышцами. При этом, Аста не был шкафоподобен – несмотря на широкие плечи, в бедрах он не был массивен. Я таращилась на него, любовалась, и вспоминала, как уже видела хана полуобнаженным, и, как и теперь, не могла отвезти глаз от его тела, хотя и была влюблена в его брата.