Глава 2

На следующее утро последствия ночных прогулок отразились на мне в виде опухших глаз, темных синяков под ними и упорного нежелания представать так перед Митчеллами. Горло еще немного першило, но заболевать я, судя по всему, все же не собиралась.

Первой, с кем мне было суждено сегодня встретиться, оказалась Селена. Она дважды громко стукнула в дверь спальни и, не спросив разрешения войти, влетела внутрь, держа в руке вешалку с бледно-голубым сарафаном в мелкий черный горошек.

Даже не взглянув в мою сторону, Селена прошла к постели и положила на нее платье.

– Спасибо. После праздника постираю его и обязательно верну. – Я старалась, чтобы мой голос звучал доброжелательно, а не настороженно.

Только услышав меня, девушка, казалось, заметила мое присутствие. Но я даже не знала, хорошо это или плохо – столько неприязни было в мимолетно брошенном на меня взгляде.

– Нет уж, оставь себе, – произнесла Селена, направляясь к выходу. – Я дала это платье только потому, что попросила мама. Донашивать за тобой его не собираюсь.

Сестра Алекса скрылась за дверью, а я поморщилась от обиды. Я почти смирилась с тем, что Селена злилась на меня за то, в чем я была не виновата, но это не давало ей права так разговаривать.

Покосившись на кровать с лежавшим на ней платьем, я в очередной раз вспомнила ночной разговор братьев Митчелл.

Меня грела мысль о том, что Алексу я, кажется, действительно нравилась, но даже она пока не была способна поддержать меня в том, чтобы привыкнуть к пренебрежительному отношению ко мне его брата и сестры.

Спустя полчаса отчаянных попыток привести себя в порядок при помощи душа и небольшого количества косметики, я спустилась вниз. В холле столкнулась с Роуз, которая уже была одета к празднику в хлопковое платье в крупную клетку. Она схватила меня за руку и развернула к себе, внимательно осматривая и поправляя волосы.

– Золотко, тебе так к лицу этот сарафан! Кажется, он был сшит под тебя. – Женщина удовлетворенно кивнула и заглянула мне за спину. – Дорогой, скажи же. – Роуз взяла меня за плечи и отвернула от себя, заставив оказаться лицом к лицу со своим старшим сыном.

На Элиасе была надета легкая белая рубашка-поло и кремовые брюки. Молодой человек склонил голову набок, окинув меня оценивающим взглядом. Затем, не выражая лицом ни одной эмоции, посмотрел мне прямо в глаза и ровным голосом произнес:

– Ничего выдающегося.

Я чуть не задохнулась от возмущения и приоткрыла рот, чтобы сказать ему в ответ какую-нибудь колкость, но меня перебил показавшийся из-за его спины Алекс. Увидев меня, он расплылся в ослепительной улыбке. Затем шутливо толкнул брата плечом:

– Не слушай его. Ты прекрасна.

Алекс подошел ко мне и, обхватив за талию и прижав к себе, приподнял над полом. Я быстро поцеловала его в губы, и он вернул меня на землю.

– Пойдем покажу, какую красоту устроили в саду. С тобой, конечно, не сравнить, но все же оно того стоит. – Сияя улыбкой, Алекс взял меня за руку и повел к выходу. Я бросила мимолетный взгляд на Элиаса и успела заметить, как он закатил глаза.

Мы вышли на улицу и обогнули дом, оказавшись на заднем дворе. Погода стояла отличная: солнце светило ярко, и, несмотря ни на что, я была благодарна за предоставленное мне платье. Если бы надела вчерашнее, то точно сошла бы с ума от жары.

Я осмотрелась. Со вчерашнего вечера здесь все заметно изменилось. На лужайке вокруг фонтана расположилось несколько столов, накрытых белыми скатертями. Наверху висел полупрозрачный тканевый навес; тут и там лежали в траве или были подвешены белые, розовые и золотистые воздушные шары. По краям лужайки выставили высокие вазоны с маленькими сиреневыми цветами.

– Ну как тебе? – Алекс встал позади и обнял меня за плечи, уткнувшись подбородком в макушку.

– Вы здесь кино снимать собрались? – спросила я первое, что пришло в голову при виде всего убранства.

Спиной я почувствовала, как грудь парня затряслась от беззвучного смеха:

– Возможно, немножко перебор. Но у мамы юбилей, ей так захотелось.

– Я не осуждаю! – встрепенулась я, не желая обидеть Алекса или миссис Митчелл. – Просто для меня это все… необычно.

– Привыкай. – По голосу я поняла, что парень ухмылялся.

Миссис Митчелл окликнула Алекса, и ему пришлось меня оставить. Не зная, чем себя занять, и принимая категоричные отказы Роуз на предложения помощи, я, стараясь не мешать нанятым официантам, которые начали накрывать на столы, отправилась в сад.

В самой глубине за густыми разросшимися кустами рододендрона я обнаружила небольшую полянку. В дальней ее части стояла деревянная скамейка. Я присела на нее и созвонилась с мамой.

Сегодня ее голос звучал бодрее, чем вчера, и я предположила, что мама устроила себе выходной в ущерб завтрашнему дню, который наверняка целиком проведет перед экраном ноутбука.

– Моя работа никому не интересна, – отрезала она, когда я попыталась узнать, над каким проектом она трудится сейчас. – Лучше расскажи, что там у тебя? Как спалось, как праздник?

Я отмахнулась от пролетевшего мимо уха жука:

– Спала неважно, но в целом ничего.

– Как Алекс?

Мне и без пояснений было понятно, что подразумевалось под этим простым на первый взгляд вопросом.

– У нас ничего не было.

– Детка, не считай меня ханжой, но будь осторожна…

– Ма-а-ам, – умоляюще протянула я. – Я не собираюсь беременеть. Во всяком случае, в ближайшее время.

– Это хорошо. О боже… – пробормотала она, заставив меня напрячься.

– Что стряслось?

– Шеф на второй линии. Прости, дорогая, мне нужно ответить… Отдыхай!

И повесила трубку.

Я отложила телефон, откинулась на спинку скамейки и, запрокинув голову, прикрыла глаза, наслаждаясь греющими лучами солнца.

– Почему же наша почетная гостья скрывается от публики в кустах?

Вздрогнув, я распахнула глаза и выпрямилась. Напротив, в нескольких метрах от меня, спрятав руки в карманы брюк, стоял Элиас.

Я шумно выдохнула:

– Тебе доставляет удовольствие насмехаться над людьми?

Митчелл прищурился, глядя на меня:

– Насмехаться? Нет, мне больше по вкусу слово «глумиться».

Я приподняла брови, ожидая очередной колкости.

– Ты заняла мое место, – произнес Элиас, продолжая смотреть на меня с задумчивым прищуром.

– Что?

– Эта скамейка. Она моя.

Я, не вставая, осмотрела скамейку, заглянула за спинку и даже нагнулась под нее, картинно покрутив головой из стороны в сторону. Затем выпрямилась и, сдунув упавшую на лицо прядь волос, нарочито безмятежным голосом сказала:

– Прости, но здесь нигде нет надписи «Не садиться. Собственность Элиаса Митчелла».

Молодой человек перестал щуриться и задрал подбородок:

– Досадное упущение.

Несколько мгновений мы молчали, сверля друг друга недовольными взглядами. Наконец, мне это надоело.

– Ждешь, когда я уйду?

Элиас медленно кивнул.

Плотно сжав губы, я схватила мобильный со скамейки, встала и пошла к выходу из сада.

– Ты слышала наш разговор с Алексом на кухне.

Я остановилась. Это вполне заслуженно прозвучало не как вопрос. Отрицать правду смысла не было.

– Да, слышала, – сказала я, обернувшись. Элиас продолжал стоять на том же месте и смотреть на опустевшую скамейку. Я прождала с полминуты, полагая, что он скажет что-то еще. Так ничего и не дождавшись, нетерпеливо всплеснула руками и слегка повысила голос:

– И что?

Митчелл выдержал еще одну мучительную паузу и произнес:

– Надеюсь, ты сделала это ненамеренно. Не хотелось бы, чтобы брат был влюблен в девицу, имеющую привычку подслушивать чужие разговоры.

Захлестнувшая обида спазмом сжала горло.

Не говоря ни слова, я развернулась и быстрым шагом направилась к выходу.

Пустовавшие до этого столы уже были заставлены напитками и блюдами с закусками. Под окнами дома стояли большие колонки, из которых негромко играла незнакомая мне мелодия.

Из-за угла показался Алекс. Увидев его, я облегченно вздохнула.

– Линда! – воскликнул младший Митчелл, заметив меня, и, как обычно, засиял улыбкой. Он тоже уже успел переодеться: на нем была темно-синяя рубашка с закатанными рукавами и черные джинсы. – Я хотел пойти тебя искать, но отцу понадобилась помощь с мебелью, поэтому отправил за тобой Элиаса. Гости уже начали подъезжать.

Я молча подошла к нему и крепко обняла.

– Э… – рассеянно протянул он и приобнял меня в ответ. – Все хорошо?

– Да, – пробормотала я ему в грудь и глубоко вдохнула, наслаждаясь запахом одеколона.

Спустя час задний двор Митчеллов заполнился людьми: взрослыми, пожилыми, молодыми, даже детьми. Роуз не успевала принимать поздравления, как прибывали все новые и новые гости.

Я чувствовала себя не в своей тарелке и радовалась только тому, что почти не привлекала внимания. Возможно, я была бы совсем незаметной, если бы не проходивший мимо несколько раз мистер Митчелл, который подбадривающе мне подмигивал, и не перебегавший от гостя к гостю Алекс, который успевал дарить мне мимолетные поцелуи.

Я остановилась возле круглого столика с канапе. Алекс был занят разговором с высоким седовласым мужчиной. Старшие Митчеллы что-то горячо обсуждали с незнакомой мне пожилой парой. Селена откровенно заигрывала с атлетически сложенным красавчиком, а Элиас мило улыбался миниатюрной девушке в босоножках на высокой платформе, которые хоть сколько-то компенсировали ее небольшой рост.

Я замерла. Элиас, оказывается, умел не только обаятельно улыбаться (хотя «обаятельный» и «Элиас» – два совершенно несовместимых понятия), но и внимательно слушать собеседника. Я присмотрелась к девушке. Хрупкая фигурка, – казалось, стоило ее коснуться, и она рассыпется у тебя на глазах. Вроде бы и эмоциональные, но в то же время очень плавные, даже завораживающие взмахи руками во время увлеченного рассказа. Большие глаза, не отрывавшиеся от старшего сына Митчеллов. Легкое дымчато-голубое платье на тонких бретелях, больше похожее на шелковую ночнушку. Вся она была олицетворением воздушности и нежности.

– Ты заскучала.

Засмотревшись на собеседницу Элиаса, я слишком увлеклась своими размышлениями и испугалась, когда услышала над ухом негромкий голос Алекса.

Он наклонился и едва ощутимо коснулся губами моего оголенного плеча.

– Прости, детка. Сама видишь, слишком много гостей. Половина из них – старые тетушки, которые каждый год удивляются, как я вырос, и не упускают возможности потрепать меня за щеки. – Парень шутливо надул губы.

Я улыбнулась и взяла его за руку.

– Понимаю. Здорово, что ты смог на минутку вырваться из их жадных до твоих сладких щек лап.

Алекс издал какой-то ворчливо-мурчащий звук и сжал мою ладонь.

– Хочешь, познакомлю тебя с кем-нибудь?

– Чтобы моим щекам тоже перепало? Нет уж, спасибо. – Я кивнула подбородком в сторону Элиаса и его собеседницы: – Лучше скажи, с кем это твой брат так любезен?

Алекс перехватил мой взгляд:

– Это Анна Форестер. Ее семья владеет небольшим виноградником недалеко от Сан-Диего, поэтому наши родители уже давно отчаянно хотят с ними породниться. – Парень усмехнулся. – Анна с Элиасом учились вместе в школе. С того времени предки и пытаются их свести.

– Они не встречаются?

Алекс пожал плечами:

– Элиас привык быть затворником. Анна, наверное, единственная девушка, с которой он поддерживает отношения. К тому же, они оба фанатично увлечены искусством. Элиас ее уважает. Возможно, они и правда поженятся. Анна хорошая. Мало кто решится на отношения с таким, как мой брат.

– Да уж, с его-то характером, – не удержалась я.

Алекс посмотрел на меня долгим, внимательным взглядом и невесело хмыкнул.

– Ну да, характер. – Затем вновь взглянул на продолжавшую милое общение парочку.

– Если Элиасу пророчат жениться на дочери влиятельных родителей, то, получается, и тебе подберут невесту под стать. – Настал мой черед хмыкать. В душе вновь тревожно встрепенулись одолевавшие меня сомнения.

Алекс еще крепче сжал мою руку.

– Знаешь, почему хорошо быть младшим ребенком? Никто не делает на тебя ставки, ничего от тебя не требует. Главный наследник семейного бизнеса – Элиас, поэтому все внимание ему. А я вправе выбирать ту девушку, которая мне нравится.

Парень заискивающе улыбнулся, переложил руку мне на талию и притянул к себе. Я же облегченно выдохнула и блаженно улыбнулась, подставив щеку для поцелуя. Получив желаемое, произнесла: