Я изобразил обреченность и улегся на кровать. Если честно, за сегодняшний день я сильно вымотался, поэтому не отказался бы вздремнуть, но слишком хорошо знал свою сестру и знал, что она не шутила.

– В общем, я устроился на новую работу.

Услышав Полькин сердитый вздох, ухмыльнулся. Я так или иначе расскажу ей все, но у нас была традиция доводить друг друга до исступления долгим замалчиванием.

Я убрал руки за голову и уставился в потолок:

– Обещают хорошие деньги…

– Ник, я тебя сейчас тресну.

Я тихо рассмеялся и повернулся набок, подперев голову рукой.

– Ладно. Ты же у нас ярая поклонница сплетен и новостей про знаменитостей, так?

Поля насупилась:

– А это тут еще при чем?

Я сделал вид, что задумался:

– Ну, ты, наверное, слышала про такую певицу как Анна… как ее там? Визбор? Врунгель?

– Вебер, умник.

Полина начинала злиться, отчего мне становилось все веселее. Она обожала Анну Вебер, а я не мог не воспользоваться возможностью еще немножечко ее помучить.

– Да, точно. Я, кстати, ее сегодня видел…

Комната погрузилась в угрожающую тишину когда Поля перестала шумно сопеть.

Сестра подкатила кресло ближе к постели.

– Видел? Где?

Я пожал плечами.

– Да так… Заглянул к ней в гримерку, а потом смотрел как ее награждают…

– Ник! – Полина подъехала ко мне вплотную и шлепнула по бедру.

Я снова засмеялся и сел на кровати, беря сестру за руку, и объявил:

– Меня взяли ассистентом Анны Вебер.

Сложно было судить, что раскрылось больше – Полькин рот или глаза, но то, что на несколько секунд сестра забыла как правильно дышать – это я знал наверняка. Я протянул ладонь и чуть надавил пальцами ей на подбородок, вынуждая прикрыть рот.

– Сейчас муха залетит, – заметил со смешком.

Сестра еще какое-то время ошарашенно смотрела на меня, а потом вдруг резко посерьезнела:

– Да ты издеваешься.

Я с улыбкой покачал головой.

Через мгновение Поля с радостным писком рванулась ко мне и обняла за шею.

– Ш-ш-ш, маму разбудишь, – прошептал я, обнимая ее в ответ.

– Никита-а-а, – тихонечко верещала она, раскачивая меня из стороны в сторону и грозясь задушить.

– Спорим, такого поворота ты точно не ожидала?

Поля отстранилась, глядя на меня сияющими глазами.

– Я думала, ты, может, в автосервис какой устроился или в магазин. А ты – к Вебер! А-а-а, – протянула она, вновь кидаясь меня обнимать.

Спустя полминуты удушающих объятий сестра отпустила меня и резко выпрямилась.

– Я требую, чтобы ты рассказал мне все-все-все, – категорично заявила она и приподнялась в кресле. Я помог Поле перебраться на постель и, когда она устроилась удобнее, принялся пересказывать ей события сегодняшнего дня.

Чтобы не разочаровывать сестру, старался опускать моменты, где Вебер вела себя грубо. В конце концов, Анна меня не знала и ей было не до меня, поэтому судить о ней по первому впечатлению не стоило.

Аня

Я проснулась от того, что почувствовала шевеление за спиной. Следом за этим на мою талию легла чужая рука.

Открыла глаза, надеясь, что не пожалею, когда выясню, кто лежит со мной в одной постели.

На голое плечо приземлился поцелуй.

Медленно обернувшись, я облегченно выдохнула. Это был мой танцор Миша Пронин.

– Привет, – улыбнулся он.

Миша был не только привлекательным внешне, но и просто хорошим парнем. Отзывчивым, не болтливым и очень умелым в постели. Если бы я не была Анной Вебер, то, возможно, даже влюбилась бы в него.

– Как так получилось? – просипела я пересохшим горлом.

Миша провел по плечу кончиками пальцев, вызвав у меня мурашки.

– Ты вчера порядком надралась и позвонила с просьбой забрать тебя из клуба.

Я застонала и снова отвернулась от него. Миша тихо рассмеялся.

– Сделаю нам кофе. – Он подарил моему плечу еще один поцелуй и встал с кровати.

Только спустя минут пять я наконец смогла оторвать тяжеленную голову от подушки и пойти в душ.

Стоя под горячими струями, попыталась вспомнить подробности прошедшего вечера.

После награждения журнала «Шайн» один из старых знакомых Абрамова почти час уговаривал меня стать лицом его сети супермаркетов. Это была уже не первая его попытка, но меня не прельщала перспектива сниматься в рекламном ролике, где я брожу между полок с детскими подгузниками.

Устав от толпы людей и в особенности от компании докучливого собеседника, я поехала домой, где смыла с себя остатки повышенного внимания, переоделась и поехала в «Бурлеск».

Несколько неизменных шотов, а дальше – приятный дурман.

Миша выводит меня из клуба. Миша усаживает меня в такси. Уже в дороге я начинаю покушаться на его ширинку и оставлять засосы на шее. Миша заводит меня в мою квартиру. Я стягиваю с него одежду. Мишина улыбка. Пьяный, но от этого не менее прекрасный секс.

Я набрала на мочалку геля для душа c ароматом апельсина и принялась натирать кожу.

С Мишей мы знакомы давно. Я обратила на него внимание уже в тот день, когда он только попал в мой первый танцевальный коллектив после кастинга. Высокий стройный блондин с серыми глазами и самой сладкой улыбкой, которую я когда-либо видела.

Наш первый раз случился примерно через три года после начала моей работы на Абрамова.

Тогда я еще была наивной и глупой и переживала насчет того, что по этому поводу скажет продюсер. Но Абрамов четко дал понять, что ему до лампочки, с кем я сплю. Главное: чтобы об этом никто не знал.

Спустя некоторое время я позволила себе еще одну подобную слабость с Мишей. А затем еще одну. И еще.

У нас с Прониным произошел всего один разговор, который расставил все точки над «i» в наших отношениях. Мы – партнеры по сексу, и у нас обоих было всего по одному условию: он должен держать язык за зубами, а я не должна тревожить его когда он с кем-то встречается, о чем Миша всегда предусмотрительно предупреждал заранее.

В телефонной книге моего мобильника Миша был записан под цифрой «1», прямо над номером Абрамова, – на случай, если мне понадобится помощь. Помощь любого плана: начиная от замены лампочки и заканчивая моральной и физической поддержкой.

Мы были уже слишком взрослыми и разочарованными во многих вещах, чтобы до сих пор мучиться чувством вины. Мы просто присутствовали в жизни друг друга, и нас обоих это вполне устраивало.

Когда я вышла из ванной, укутанная полотенцем, обнаженный по пояс Пронин крутился возле кофемашины. Он так часто бывал здесь, что уже чувствовал себя как дома. Даром, что я не дала ему дубликат ключей.

Я заняла место за обеденным островком, а Миша поставил передо мной кофе и поцеловал в макушку.

– Что бы я без тебя делала, – благодарно улыбнулась я и обхватила горячую чашку ладонями.

Миша сел напротив и ухмыльнулся:

– Начала бы похмеляться, едва выставив за дверь обнаруженного утром в постели незнакомца.

Горестно вздохнув, я глотнула кофе. Капучино. Со сливками. Чуть сладковатый.

Он слишком хорошо меня знал. Пугающе хорошо.

Сделав еще один глоток, я посмотрела из-за чашки на Мишу. Тот с расслабленной улыбкой листал что-то в айфоне и потирал сзади шею. На его ключице синел след от засоса.

– Прости, – негромко сказала я.

– За что? – Миша все с той же полуулыбкой-полуухмылкой взглянул на меня исподлобья.

– За то, что снова дернула тебя и за… – я неопределенно махнула рукой в сторону его шеи, – это.

– Наша маленькая бунтарка выучила новое слово – «раскаяние»? – Ухмылка Пронина стала еще шире.

Я со слабым смешком покачала головой и поставила кружку на стол.

Миша мне нравился. В тех условиях, в которых мы оказались, он был идеальным партнером во многих отношениях. И время от времени я ловила себя на мысли о том, что мне хотелось бы чего-то более серьезного, нежели секс на одну ночь. Хоть эти ночи и случались довольно часто.

– Напомни, почему мы не можем встречаться? – спросила я, внимательно посмотрев на него.

– Потому что ты – суперзвезда. А суперзвезде не пристало водиться с каким-то мальчиком из подтанцовки.

– Это твои слова.

Миша подался вперед и накрыл мои руки, державшие чашку, ладонями.

– Это слова человека, который желает тебе добра и не хочет разрушать твою карьеру.

– Послать бы к черту эту карьеру…

Миша вдруг резко посерьезнел и чуть прищурил глаза.

– О, Вебер, не искушай меня. – Его голос стал низким, а интонации – угрожающими. – Ты прекрасно знаешь, что одно из моих самых заветных желаний – увезти тебя на Пальму-де-Майорку и как минимум остаток жизни заниматься с тобой каждую ночь таким страстным сексом, что наутро ты бы с трудом вспоминала свое имя, поскольку на протяжении последних часов с твоих пересохших от бесконечных оргазмов губ без конца срывалось лишь мое.

Я знала, что у Пронина своеобразное чувство юмора, но все равно нервно сглотнула под его пристальным взглядом. Низ живота возбужденно стянуло, и я несколько раз растерянно моргнула.

Миша, заметив мое замешательство, весело улыбнулся, скидывая маску альфа-самца. Затем похлопал ладонями по моим рукам и отстранился.

Я облегченно вздохнула и поспешила сосредоточить все внимание на кофе.

Миша тем временем в пару больших глотков допил свою порцию, и вместо того, чтобы оставить кружку в раковине, ополоснул ее и поставил на полку к остальным.

– Пойду я, пожалуй. – Он прошел к стоявшему в паре метров от обеденной зоны дивану и подхватил лежавшую на нем черную футболку с надписью «Хьюстон, я – проблема».

– Спасибо, Миш.

Натянув футболку, парень приблизился ко мне и, мягко взяв за подбородок, приподнял и заглянул в глаза:

– Ты знаешь, что ради тебя я готов развернуть ракету до Марса, даже если этот полет должен спасти человечество.

После этого Миша запечатлел на моих губах легкий поцелуй и напоследок тепло улыбнулся.

Причина невозможности моих отношений с Прониным была несколько глубже нежели тот факт, что я была известной певицей, а он – парнем из подтанцовки.

Насколько Миша был хорошим парнем, настолько же он был легкомысленным любовником. Мы общались с ним достаточно близко, поэтому даже у меня на глазах он уединялся не с одной девушкой. Я не могла позволить себе ревновать, потому что это было бы нечестно по отношению к нему. Я никогда не давала ему обещаний. Он никогда от меня ничего не требовал. Да, у меня тоже бывали случайные связи, но я всегда неизменно возвращалась к Пронину, потому что ни в ком не была так уверена, как в нем.

Едва за Мишей закрылась дверь, раздался звонок мобильника.

– Да, – без особого энтузиазма ответила я, увидев фамилию звонившего. Как всегда «вовремя».

– Ты не забыла, что через два часа у нас запись интервью?

Абрамову все равно на приветствия, правила приличия и личные границы. В его глазах мелькали купюры, а в ушах стоял звон монет.

Я утвердительно промычала и полезла в кухонный шкафчик за «Полисорбом». После кофе и Мишиной компании я чувствовала себя неплохо, но решила перестраховаться.

– Список вопросов я уже изучил, там не будет ничего нового, но на всякий случай приеду проконтролировать процесс, – вещал Олег, пока я разводила лекарство. – Как тебе, кстати, Никита?

Сделав первый глоток, я подавила рвотный позыв и спросила хриплым голосом:

– Кто?

– Никита – твой новый ассистент.

Попыталась вспомнить вчерашний день и прокрутила в голове бесчисленные лица увиденных мной накануне людей. Никита. Ассистент. Вроде высокий такой…

– Да, кажется, видела его, – ответила я и, зажмурившись, быстро допила лекарство, которое, к слову, могло бы быть и повкуснее.

– Хотя бы запомни как он выглядит, чтобы в случае чего знать, к кому обращаться.

– Сегодня Никита. Завтра Паша. Послезавтра Света, – прокомментировала я, ополаскивая стакан. – Я устала их запоминать.

– А я устал каждую неделю искать тебе новых ассистентов! – рявкнул Олег, вызвав у меня лишь закатывание глаз. – Через час такси будет у твоего дома.

Абрамов отсоединился, а я самодовольно ухмыльнулась.

Я немногое могла себе позволить, но доводить продюсера до белого каления – входило в список любимых занятий.

Ник

Следующее утро началось со звонка Руслана, оповестившего меня о том, что я должен быть в студии в половине второго.

Прибыв по адресу, присланному Барановым в смс, я стал свидетелем вовсю кипящей деятельности.

Работая со Швытко, я бывал во многих студиях, но, разумеется, ни одна из них не шла ни в какое сравнение со «Студией номер один», – а именно так и называлось место, куда я приехал. Я раньше слышал о ней и знал, что часовая аренда стоила баснословных денег, о которых мы с моим предыдущим начальником не смели и мечтать.

Но теперь я был в команде Вебер, члены которой носились по всему помещению как ужаленные – выставляя мебель, свет, камеры, ругаясь и смеясь. Осмотрелся в поисках виновницы сегодняшнего мероприятия, но так ее и не увидел.

Единственным, кто сохранял спокойствие, был мужчина в пиджаке, сидевший в тени позади камер. Я тут же узнал в нем Олега Абрамова и, поскольку я знал здесь только его, то и направился к нему.

Лишь подойдя ближе, я заметил, что он говорил по телефону, поэтому остановился в паре метров, ожидая, пока он закончит беседу.

– …Меня не будет в городе в эти выходные. Да, Аня в курсе. Часовая программа, как обычно. – Абрамов заметил меня и продолжил говорить, не спуская глаз. – Да. Ну это мы при встрече тогда решим. Хорошо. Да, на связи. – Олег Павлович убрал мобильный, продолжая сверлить меня взглядом. Я неуверенно приблизился к нему.

– Здравствуйте. Руслан сказал, я нужен сегодня на площадке.

Абрамов нахмурился:

– А, точно. Никита?

Я утвердительно кивнул.

– Никита, принеси мне кофе. Американо без сахара.

Впрочем, удивляться нечему. Благо, по пути сюда я заметил на первом этаже офисного здания, в котором мы находились, кофейню. Спустился и на свои кровные купил далеко не самый дешевый кофе, полагая, что ближайший аванс покроет мои траты. Вернулся в студию и подал заказ Абрамову, который в этот раз общался с какой-то улыбчивой девушкой. Незнакомка, взглянув на меня, улыбнулась еще шире. Я приветственно кивнул ей.

– Олег Павлович, нам бы уже начинать, – обратилась она к Абрамову.

– Аня! – громогласно рявкнул он вместо ответа. От неожиданности мы с девушкой вздрогнули.

Певица вышла из-за ширмы в дальнем конце студии, где, очевидно, располагалась гримерная. Девушка двигалась так, словно жила для того, чтобы приковывать взгляды – медленно, с достоинством, будто выверяя каждый шаг.

Не знаю, что со мной происходило, но стоило Анне Вебер показаться в помещении, как я терял способность адекватно мыслить.

Длинные черные волосы Анны были распущены и опускались до самой талии, на ногах надеты черные обтягивающие леггинсы, а сверху – белый удлиненный тэнк топ.

Мне показалось, что все в помещении замерли при виде ее, но это было правдой лишь отчасти. Во всяком случае, после появления Вебер стоявшие в студии шум и суета заметно стихли.

Собеседница Олега тут же метнулась к ней и начала засыпать какими-то вопросами, но Анна лишь улыбнулась, что-то произнесла, и девушка, удовлетворенно кивнув, убежала в направлении операторов с камерами.

– Аня, – позвал Абрамов.

Вебер обернулась на нас. Ее взгляд задержался на мне на долю секунды, но у меня по спине пробежали мурашки. Все же у нее были самые выразительные глаза, которые я когда-либо видел в своей жизни.

Олег Павлович махнул, подзывая ее к себе. Было заметно, что Анна не горела желанием очутиться в его компании, но, тем не менее, послушно приблизилась к продюсеру. На меня пахнуло цитрусовым парфюмом.

– У нас все нормально? – спросил Абрамов.

– Более чем, – ровным голосом ответила Вебер.

– Ты помнишь про завтра?

– Подольск, – просто ответила она.

– Да, там будут серьезные люди, так что поответственнее. Поедешь с ним, – Олег Павлович кивнул в мою сторону.

Во-первых, я не был готов к тому, что завтра мне нужно ехать в Подольск. А во-вторых, мои конечности одеревенели от безразличия взгляда, которым меня окинула Анна.

– Ассистент?

– Да, здравствуйте. – Я взял себя в руки, и мой голос даже не дрогнул. – Мы вчера с вами виделись.

На ее красивом, но до тоски равнодушном лице не дрогнула ни одна мышца.

Ничего не сказав, девушка снова обратилась к продюсеру:

– Все, как обычно, будет сделано в лучшем виде.

Абрамов ничего не успел ответить, так как Вебер уже позвали в съемочную зону.

– Олег Павлович? – обратился я к нему. Мужчина пригубил кофе и кивнул, чтобы я продолжал. – Мне дадут какое-то расписание, когда и где я должен быть? Если честно, я не ожидал, что завтра…

– Попроси у Руслана, – перебил меня Абрамов, не отрывая пристального взгляда от Анны. – У него все есть.

– Хорошо. – Я кивнул и тоже посмотрел в сторону Вебер.

Вокруг нее крутилась та девушка, которая до этого общалась с Олегом. Теперь я понял, что это ведущая, планировавшая брать у певицы интервью.

– Никита, – вдруг окликнул меня продюсер.

– Да?

Он протянул мне опустевший стаканчик из-под кофе:

– Выброси.

Я послушно взял стаканчик и отправился на поиски мусорки. Ведро нашлось у самого выхода из студии. Выполнив невероятно важное поручение, я собрался вернуться к Абрамову, как вдруг передо мной возникла та самая девушка, которую я вчера видел с Анной в гримерной.

– Привет, – весело улыбнулась она.

– Привет.

– Ты ведь Никита, да?

Спрятав руки в карманах джинсов, я кивнул:

– Он самый.

– Мы так и не познакомились. Я Анин личный стилист и визажист в одном лице – Вера.

– Очень приятно, – я протянул ей ладонь, и девушка с готовностью ее пожала. Она присматривалась ко мне так, будто пыталась найти какие-то изъяны. Я вопросительно приподнял брови.

– Хотела убедиться, что ты живой человек, – тихо рассмеялась она и кивнула в сторону съемочной площадки. – И пожелать удачи…

– Полагаешь, она мне пригодится?

– В работе с Анной – да. Я сама здесь не так давно, но вроде как смогла найти к ней подход. Хотя и мне от случая к случаю тоже перепадает. А вот ассистентам ее приходится туго. Из тех, что были при мне, самый стойкий продержался недели две.

Я бросил взгляд на Вебер, которая в этот момент мило смеялась, беседуя с интервьюером.

– Пока она кажется безобидной, – заметил я.

Вера выразительно округлила глаза:

– Это ты с ней наедине не оставался. Мой совет, – она понизила голос почти до шепота, – побольше помалкивай и не вступай с ней в споры. Если хочешь сохранить свое место. С ней правда очень тяжело работать.

– Это не тяжело. – Я ухмыльнулся. – Во время учебы в институте я после пар работал по пять часов грузчиком – вот это было тяжело.

Девушка вздохнула, всем видом показывая, что даже это еще цветочки, и сочувствующе улыбнулась:

– Так или иначе, надеюсь, ты сбежишь не так быстро, как все остальные. Ты мне кажешься хорошим парнем.

Я хмыкнул и вновь посмотрел на Вебер.

– Спасибо, – пробормотал я.

Съемки интервью длились больше трех часов. Все это время я стоял в сторонке и выходил из тени только когда Абрамову нужно было то принести воды, то еще кофе, то что-нибудь перекусить. В какой-то момент я даже задался вопросом, чьим на самом деле устроился помощником. Возможно, продюсер проверял меня перед тем, как близко подпустить к певице, и вдобавок дал возможность посмотреть, в чем плюс-минус будет заключаться моя работа.

В принципе, я догадывался о том, что личный ассистент артиста – это «принеси-подай», но полагал, что от меня будет чуточку больше пользы.

В длительные промежутки между бессмысленной беготней я присматривался к так хорошо знакомой мне работе операторов. Конечно, аппаратура, имевшаяся в их распоряжении и наверняка стоившая под миллион рублей, не шла ни в какое сравнение со старенькими «соньками», с которыми я работал у Швытко. Наша техника часто тупила, аккумуляторы были уже слабыми, а заменить ее с нашим бюджетом мы могли только на бэушные камеры с какого-нибудь сайта бесплатных объявлений.

Погруженные в процесс, местные операторы, световики и звукачи практически не переговаривались, понимая друг друга с полужеста или полукивка.