Глава 5

Егор. Настоящее

Пока ждал новостей от Макса, успел наведаться к спортивному центру, где не был уже десять лет. Та же история, что и с поездкой к детскому дому – не стоило. Хотя на этот раз меня даже не зацепило. Как вернулся, ни разу тут не был. Да и зачем? Тренерский штат сменился. А стены… Стены они и есть стены.

Оставив машину у дома, решил пешком пройтись до супермаркета. Благо дождь наконец прекратился. Только вместо супермаркета оказался я в соседнем дворе, у той самой площадки, где когда-то нашёл Ангелинку. Где впервые попробовал на вкус её губы. Горки не было. Не было и качелей, на которых уже позже я раскачивал её в одну из апрельских ночей. Вместо этого – новенький навороченный детский городок.

– Хорошо сделали, правда?

Я повернулся на голос. В метре от меня стояла бабка с укутанным как капустная кочерыжка пацанёнком лет трёх.

– Мы столько писали, чтобы сделали детскую площадку. Горка была совсем никудышная, да и качели скрипели. А уж паутинка… До депутата дошли.

Я молчал. «Капустный кочерыж» хлопал длиннющими ресницами и тоже молчал. Зато бабка продолжала заливаться:

– Обязательно буду голосовать за него на выборах. Он ещё обещал…

Хотел посоветовать ей не о выборах думать, а внука своего для начала расчехлить. Но не посоветовал. Пошёл дальше. Не мне, в конце концов, советы раздавать. Своё нужно было беречь, глядишь, меньше бы думал о старой горке и пошедших на металлолом качелях.

Макс позвонил, когда я, нагруженный пакетами со жратвой, подходил к дому.

– Хрень какая-то, – едва ли не с первых слов вывалил он, – фотографии Полины Кузнецовой нигде нет. Есть несколько снимков Леонида, но он либо один, либо с командой. Кузнецов не из тех, кто любит светиться.

– А социальные сети? Она же журналистка.

– Ничего, Егор, – сказал он уверенно. – Оно и странно.

Я было выругался. Чтобы по нынешней жизни в сети ни одной фотографии, тем более если человек связан со СМИ? На это нужно иметь серьёзные причины. Либо прикладывать усилия, чтобы не засветиться. Но и это не может быть просто так.

– Вообще ничего?

– Дай мне ещё немного времени. Знакомый обещал помочь.

– Сколько, блядь, тебе ещё нужно времени?! Тварь, которая статейки строчит, ты найти не можешь, фотографию Кузнецовой тоже. Макс, мать твою, за что я тебе деньги плачу?!

Телефон пикнул. Глянув на дисплей, я увидел пришедшее от агента сообщение.

– Это ещё что?

– Адрес Полины Кузнецовой. Пока что достал только его.

Открыл. Что за… Даже пакеты поставил.

– Так она в Штатах или нет, я не пойму?

– Кто тебе сказал, что она в Штатах?

– Кузнецов.

В трубке повисла тишина. Я так и видел, как нахмурился Макс. Сам я тоже мрачно перечитывал адрес. Название улицы было знакомым. Если память мне не изменяла, это было неподалёку от парка, куда я когда-то ездил на открытый зимний каток. Туда же весной и летом возил Линку. Цветущая сирень, спрятанные в тени деревьев скамейки и узкие боковые дорожки. Да, это точно было там. В память намертво врезалась вывеска на углу дома с названием улицы и номером рядом с боковым входом. Сколько раз мы покупали мороженое в стоящем на углу ларьке, не сосчитать.

– Ты тут?

Я и забыл про Макса.

– Да.

– В чём дело, Егор? Зачем тебе Полина Кузнецова?

– Да так… Призраки прошлого в последнее время одолевают. Но это не твоё дело, Макс. Просто найди её снимок. – Я помедлил. Стоило всё же отдать Максу должное. – Спасибо за адрес.

– Не натвори глупостей, Дымов.

– Не волнуйся, не натворю, – ответил я, мысленно добавив, что больше, чем уже натворил, натворить не смогу, даже если изогнусь крендельком.

У дома тренерской дочки я оказался только вечером. По пути забарахлили дворники, пришлось заехать в автосервис. Хотел было плюнуть, но ехать наугад сквозь того и гляди обещающий снова начаться дождь желания не было. Только припарковался и, сверившись адресом, хотел выйти из машины, к подъезду подкатила ещё одна. Остановилась напротив.

– Что за… – процедил я, решив подождать.

Машина была мне знакома. Очень хорошо знакома, чтоб её. Каждый день видел на парковке рядом с катком. Мне повезло – остановился я за другим внедорожником, так что с ходу видно меня не было. Зато сам я хорошо видел водительскую сторону.

Сперва открылась передняя дверца со стороны водителя. Богатырёв, сукин сын. Этот-то что тут забыл?

Ответ ждать пришлось недолго. Обойдя автомобиль, он открыл дверцу со стороны пассажира. Девушка. Всё, что смог рассмотреть, – тёмные волосы и пальто по колено. На дочке тренера было такое же.

– Проводить тебя? – донеслось до меня.

Богатырёв приобнял девицу. Та приподнялась, встала на носочки. Скрытая тенью, она оставалась силуэтом, но в голове так и сверкало. Они скрылись в подъезде, а я сидел, глядя на закрывшуюся дверь.

Буквально через минуту Богатырёв опять появился на улице, теперь один. Только он отъехал, я вышел из машины и набрал номер квартиры. Домофон запиликал: ни вопросов «кто», ни звука.

Пока пешком, перемахивая через ступеньки, поднимался на этаж, думал, свихнусь. Звонок вдавил с такой силой, что тот завизжал внутри квартиры.

Лязгнул замок.

– Федь…

Зелёные глаза в обрамлении тёмных ресниц. Зелёные, мать её, глаза. Тёмно-каштановые волосы, бледная кожа.

– Полина… – просипел я.

Она вдохнула и, только я хотел пройти, захлопнула дверь. Так резко, что я не успел ничего сообразить.

– Полина! – Я несколько раз ударил кулаком. В ответ тишина. Глухая тишина, нарушаемая только гулом собственного пульса в висках.

Сколько долбил в дверь, итог был один – тишина! Мог бы подумать, что всё это игры воображения, но пары секунд оказалось достаточно, чтобы узнать в дочери тренера повзрослевшую Ангелинку. Повзрослевшую на десять лет. И имя – Полина. Только при чём здесь Леонид?! Как вышло, что сестра Ангела носит его фамилию?!

Ничего не соображая, я вылетел на улицу. В дверях столкнулся с пацанёнком. Тот задрал голову, чуть ли рот не раскрыл. Высокий, светлые волосы падали на лоб. У меня сейчас мог быть такой же. Мог бы! У меня много чего могло бы быть, но не было ни хрена. Только новые и новые вопросы.

– Макс! – рявкнул я в трубку.

– Я отправил тебе снимки. Только сам хотел тебя набрать.

– На хрен мне уже снимки не нужны. Продолжай искать того, кто строчит статьи.

– А Полина? Ты же говорил, она обещала помочь.

Я втянул воздух. Обернулся на дом. Говорил. Но теперь уже сам не знал, за какие концы дёргать и что по факту выдерну.

Завершив вызов, открыл сообщение. Всего два файла: на первой фотографии высокая девушка в брючном костюме, с собранными в хвост волосами. На втором она же рядом с Леонидом. Полина Кузнецова. Нет… Полина Пепелева.

Говорят, у каждого человека есть двойник. У Ангелины он тоже был – сестра. И это точно была она.

Полина

В замке провернулся ключ. Смотря на дверь, я с ужасом понимала, что сейчас она откроется и…

– Мама! – В квартиру буквально ворвался Тимоха. – Мама, ты не представляешь, кого я только что видел!

Сердце бухнулось с такой силой, что перед глазами поплыло, а дышать стало трудно. Глаза сына так и горели. Кого он мог видеть, я как раз таки представляла. За миг в голове пронесся миллион мыслей.

– Я захожу в подъезд, а там…

– Успокойся, – попробовала я остановить его. Слышать имя не хотелось.

Но Тим не остановился.

– Егор Дымов! Он раньше в НХЛ играл, а потом… – Сын осёкся. Взгляд стал осмысленным, потом подозрительным. – Он к тебе приходил?

– С чего ты взял?

Облегчение, которое я почувствовала, поняв, что встреча сына и Дымова была мимолётной, напомнило сбивающую с ног волну. Чтобы не выдать себя, я присела на край тумбочки. Тимошка нахмурился, начал раздеваться.

– Да так… – буркнул он. – А к кому ему ещё приходить?

– Мало ли. Мы же не одни тут живём.

Сын недоверчиво посмотрел на меня из-под бровей. Я напустила на себя небрежный вид.

– Он странный был. – Тим снял куртку и протянул мне.

Я показала на шкаф, но Тимоха так и держал её, хотя давно стал самостоятельным парнем. Уж точно в том, чтобы раздеться, помощь ему не требовалась.

– Ладно, ужинать пойдём. Ты время видел? Где ты вообще был? Должен был ещё двадцать минут назад вернуться.

– На продлёнке задержался. – Сын пошёл было мыть руки, но остановился. – Мам, а познакомь меня с Егором. Ты же можешь?

– Нет, – отрезала я.

Тим не двигался с места.

– И дедушка не может?

– Не может. – Я вздохнула. – Иди мой руки. Я тебя жду.

Познакомить с Егором? Внутри рождественскими бубенцами зазвучал иронический смех, смешанный с похоронным маршем и волчьим воем. Никогда. Никакого хоккея, никакого льда, и тем более никакого Дымова. Ни за что. Только что делать, если Егор придёт снова? Он узнал меня и обязательно придёт. Ответ один – бежать. Только куда? На другую квартиру? В другой город, в другую жизнь? Точно нет.

Егор

Ещё не рассвело, когда я въехал на парковку у комплекса. Машина стояла всего одна. Кузнецов всегда приезжал спозаранку. Слышал как-то, как парни из команды ржали, мол, ночует на катке. Только самому мне было не до смеха.

Сонный вахтёр вяло поприветствовал меня и поплёлся за кофе.

– Кузнецов у себя? – окликнул я.

Вахтёр кивнул.

– Приехал незадолго до вас.

Выходит, на катке он всё-таки не ночует. А было бы кстати. По крайней мере, сегодня. Потому что сам я ни хрена не спал. Колесил по Садовому до тех пор, пока глаза не начало драть. Нажрался бы, да только давно усвоил: от выпивки толка никакого, становится лишь хуже. Мало того, что ничего не вернёшь, так ещё и потеряешь то, что есть.

Громко постучав, я открыл дверь тренерской. Кузнецов вскинул голову. На лице ясно читалось: я последний, кого он рассчитывал увидеть.

Ничего не говоря, я подошёл к столу и кинул распечатанные снимки. Ему хватило взгляда, чтобы уловить, кто на них.

– Она не в Америке.

Кузнецов промолчал. Меня раздирало на куски, а он молчал! Снова посмотрел на фотографии, затем на меня.

– Может, её и зовут Полина Кузнецова, но она не ваша дочь. Я знаю её. Её фамилия Пепелева. Полина Пепелева.

И опять ответом мне был взгляд тренера. Ещё более тяжёлый и пристальный, убедивший меня в собственной правоте.

Дверь в кабинете была одна. Служила она и входом, и выходом. Кузнецов отлично понимал, что раз я сюда вошёл в это дрянное мокрое утро и с этими снимками, то выйду только с ответами.

Поднявшись, он поставил чайник. Бросил по пакетику чая в чашки, не спрашивая, положил по три куска сахара.

– Полина – моя дочь, – сказал он, не глядя на меня. – Приёмная дочь.

Я сжал зубы. Чайник шумел всё громче и громче. Леонид задвигал ящиками. На стол полетела надорванная пачка печенья. Я ждал, когда он продолжит, но долго делать это не пришлось. Чайник не успел выключиться, как Кузнецов заговорил:

– Я удочерил Польку около десяти лет назад. Если ты знаешь её, должен знать, что случилось с её семьёй.

Само собой, я знал.

Леонид глянул мельком. Я молчал.

– Мы с её отцом были приятелями. Когда он пришёл к нам штатным врачом, я только начал тренировать. Ну и как-то пошло… А потом эта авария. Я сразу хотел помочь, но жена была против. Старая корова! – выругался он в сердцах сквозь зубы. – Надо было сделать по-своему. Своих детей у нас не было, но она всё на что-то наделась. Бабе под жопу полтинник пёр, а она не хотела признавать, что бесплодна. А я, дурак, всё слушал… – Он поморщился.

Чайник щёлкнул, и Леонид разлил по чашкам кипяток. Поставил на стол, кивнул на печенье. Мне кусок в горло не лез, а он взял одно, подсохшее, и откусил. Запил чаем.

– Вот, собственно, и всё. Как только мы развелись, я забрал Польку.

– Ей же уже было восемнадцать.

Он криво хмыкнул. Этой ухмылки было достаточно, чтобы мне стало ясно: связи и деньги делают возможным невозможное. Разве что воскресить не могут, всё остальное зависит от их количества.

– А зачем вы сказали, что ваша дочь в Америке?

– Поля не любит посторонних. Тем более не любит, когда к ней суются. Она и на журналиста решила выучиться, чтобы от этого избавиться. В какой-то мере это помогло, но границы личного пространства для неё так и остались границами. Ей здорово досталось от этой грёбаной жизни, поэтому судить её я не берусь.

На стол передо мной встала чашка. Чёрно-коричневый ярлычок болтался на тонкой нитке. Глядя на него, я думал, что я сам, как этот ярлычок, болтаюсь в жизни с того дня, как самолёт унёс меня в Канаду. И толку с того, кем я стал, если потерял куда больше?

Кузнецов сел в кресло, кивком указал мне на диван. Я принял приглашение. Чай и печенье тоже принял. Что ещё оставалось?

Мы сидели, не говоря друг другу ни слова, пока чашки не опустели. Пачка печенья тоже закончилась, а ночь за окном сменило хмурое осеннее утро.

– Тренировка через полчаса, – сказал Леонид, посмотрев на часы.

Я скривил губы. Да к чертям собачьим тренировку.

– Это случайность, что я оказался в «Беркуте»? Странное совпадение, не находите?

– Когда мне было двадцать, – немного поразмыслив, выговорил он, – я встречался с девушкой. Её звали Любой. У неё была младшая сестра, Полина. В общем-то, это ничем не закончилось. Но потом я всё равно женился на Любе, только на другой. И удочерил Полину. Жизнь состоит из случайностей, Дымов. Хотим мы этого или нет. – Кузнецов снова замолчал. Потом показал на дверь и хмыкнул: – Вали давай. У меня куча дел до начала тренировки. Я и так потратил на тебя целый час.