Глава 2

Тамара Суховская смотрела на дочь и думала, что за столько лет не сумела ее полюбить. Диана так и осталась чужой. Да и само слово “дочь” произносилось с трудом.

Впрочем, тогда, двадцать два года назад, казалось, что она поступает правильно. А сейчас? Стала бы она устраивать такое, если б знала, как все обернется?

Ей еще нет и пятидесяти, а она уже чувствует себя старухой – одинокой и никому не нужной. Борис терпит ее, но не любит. Да он и не старался ее полюбить. Все свое внимание, нежность, любовь и заботу он отдавал Диане – девочке, которую считал своей дочерью.

Иногда Тамаре хотелось сказать ему правду и посмотреть, как изменится его лицо. Сможет ли он по-прежнему любить Диану, зная, что она чужая ему? Но она не решалась. Борис убьет ее. Нет, не убьет, ему эти методы чужды, но сделает ее жизнь совершенно невыносимой. Он не простит предательства. Может, потому и не смог полюбить жену? Чувствовал, что она обманула его в самом начале?

А ведь начиналось все не так плохо, обещая счастье и безоблачное будущее…

Тамара только-только окончила педагогический институт. С красным дипломом. Вся жизнь была впереди, стелилась перед ней красной дорожкой. Тамару Ягодину ждала прекрасная карьера. Она любила детей, ей нравилось учить их доброму и вечному. К тому же ей предлагали аспирантуру и место в родном институте. Да и куратор вызывал у нее самые теплые чувства. Даже как-то вскользь упомянул, что давно собирается развестись с женой, ждет только появления большой и чистой любви.

Это ли не знак свыше?

Отметить красные дипломы в модном ночном клубе предложила одна из подруг. Ведь после выпуска их должно было раскидать по стране. И кто знает, когда им доведется еще вот так собраться вчетвером?

Тамара купила маленькое черное платье, которое ей безумно шло, подчеркивая изящную фигурку лесной феи. Распустила волосы, предварительно накрутив локоны на сваренные в кастрюльке бигуди, пожертвованные соседкой по комнате. Накрасила глаза, подвела губы розовым блеском. С удовольствием оглядела себя в небольшом зеркале – хороша.

Надела одолженные соседкой туфли на шпильках и отправилась праздновать. Она это заслужила после стольких лет усердной учебы.

Трое мужчин к ним за столик подсели практически сразу. Вели себя вызывающе, распускали руки. В общем, испортили праздник. И самое ужасное, что их никто не пытался приструнить. Не выдержав, Тамара обратилась к проходившему мимо официанту, но тот только пожал плечами. Мол, бывает.

А ее подруги даже не возмущались. Пищали, когда их тискали, потом жеманно смеялись. И Тамара почувствовала себя чужой на этом празднике.

Она отлучилась в туалет и сообщила догнавшей ее Ирке:

– Мне они не нравятся.

– Ой, да брось, – отмахнулась подруга. – Классные мужики, щедрые – шампусик нам за двадцатку заказали. Мы б сами взяли такой?

– Дело не в шампанском, – попыталась объяснить Тамара, – мы же хотели вместе посидеть напоследок.

– Можем завтра в кафе сходить, а сегодня нам хочется повеселиться. Ты с нами?

Тамара покачала головой.

– Ну и ладно, – хмыкнула Ирка, – все равно на тебя не хватило б.

В чем-то Тамара даже понимала подруг. Веселья в их жизни было не так много. Но эти наглые менеджеры, обмывавшие какой-то удачный контракт, ей не нравились. Ясно ведь, что им надо лишь одно и на один раз. “Большой и чистой” тут даже не пахло.

Тамара решила вернуться в общагу. Но не успела. Официант, тот самый, который отмахнулся от нее полчаса назад, подошел, подхватил под локоть и проговорил в самое ухо, чтобы она услышала, несмотря на громкую музыку:

– Господин Суховской желает с вами побеседовать. Не рекомендую отказываться.

Тамара несколько секунд непонимающе смотрела на него. Что? Кто? Какой господин?

– У вас есть камеры? – вдруг спросила она.

– Что? – теперь пришла очередь официанта удивляться.

– Камеры видеонаблюдения.

– Есть… – он все еще не понимал.

– Если меня изнасилуют и убьют, на камерах будет видно, что это вы тащили меня к маньяку, – пояснила она.

– Ну и фантазия, – покачал головой официант и добавил: – Идемте.

Борис Суховской оказался… взрослым. На вид ему было под сорок. А может и больше. Тамара оробела сразу, как его увидела. Застыла в дверях вип-кабинки.

Мужчина поднялся, приветствуя ее, и пригласил войти. Он был не слишком высокий, но крепкий, с широкими плечами, которые пиджак только подчеркивал.

– Борис, – произнес он, протягивая широкую ладонь.

– Т-тома… т-то есть Тамара… – она окончательно растерялась.

Борис сам взял ее руку, слегка пожал. Тамара вздрогнула от прикосновения, но забирать ладонь не стала.

Мужчина так и подвел ее к диванчику, усадил, затем разместился напротив.

Тамара смутилась окончательно. Не зная, что делать дальше, она принялась рассматривать интерьер. Три условные стены из стекла и металла. Плотные занавески – можно поднять и смотреть на людей или опустить и уединиться. Сейчас они были зашторены, оставляя Тамару наедине с незнакомым мужчиной.

Но страха почему-то не ощущалось, только смущение и немного неловкости.

А вот четвертой стены не было вообще. Кабинка располагалась на третьем ярусе, под ней – столики. Еще ниже – танцпол. Отсюда хорошо просматривался столик, где остались ее подруги. Ирка с Оксанкой уже вовсю целовались с менеджерами. А вот Люды и ее кавалера не было видно. Наверное, отправились танцевать.

Борис проследил за ее взглядом и кивнул.

– Так я тебя и заметил.

Тамара покраснела. Он все видел и бог знает что о них подумал. И вдруг разозлилась, сжала кулачки. Какое ей дело, что подумал этот незнакомец? Если он начнет ее лапать, как те менеджеры, она закричит.

– Что вам от меня нужно? – Тамара посмотрела ему в глаза, намереваясь прояснить этот момент.

Мужчина не смутился.

– Мне нужна жена, – ответил он. И не отвел взгляда, позволяя убедиться в искренности своих слов.

– Жена? – Тамара удивилась. – Но причем здесь я?

– Ты мне понравилась.

А потом все закрутилось.

Борис оказался мужчиной, который исполнил все ее мечты. Тамара переехала из общаги в большой особняк с прислугой и собственной огромной ванной. У нее появился неограниченный кредит в самых дорогих магазинах. Ей открывался совершенно новый мир.

Она стала Тамарой Суховской через четыре месяца после знакомства. И, наверное, должна была чувствовать себя абсолютно счастливой, если бы не одно “но”: Борис ее не любил.

Нет, он не обижал ее. Напротив. Был внимателен к ее словам, никогда не повышал голос, не жалел денег. Но любви в его взгляде не было.

А еще он хотел ребенка. Сразу сказал ей об этом. И Тамара думала, что, когда появятся дети, придет и любовь. С его стороны, конечно. Сама Тома любила мужа безоглядно и очень боялась его потерять.

Когда после свадьбы прошло три месяца, Тамара забеспокоилась. Борис ничего не говорил, но она ловила на себе его задумчивые взгляды. Что если он уже жалеет о своем выборе? Вокруг столько молодых и красивых женщин, мечтающих занять ее место.

Клинику Тома выбрала самую дорогую. Там обещали полную конфиденциальность. К счастью, она оказалась совершенно здоровой. Стало легче, но ненамного. Ведь нужно было еще убедить Бориса, чтобы и он поехал в клинику на обследование.

Разговор оказался сложным. Тамара подготовила целую речь, принесла результаты анализов и все равно ужасно трусила. Впрочем, муж отреагировал довольно спокойно. Все же он очень сильно хотел ребенка. И уже на следующий день супруги Суховские сидели напротив доктора Морозова, который с гордостью рассказывал о самой высокой статистике по стране.

Борис тоже оказался здоров. Супруги вздохнули с облегчением. Доктор Морозов благословил их почаще исполнять супружеский долг, заодно и прорекламировал свою клинику.

Долгожданное событие произошло только через два года. Тамара уже почти отчаялась. Она перепробовала все средства народной медицины. Пила разные травы, глотала пилюли, ходила на иглоукалывание. Она видела, как во взгляде мужа появляется разочарование, и была готова на все. Даже на бабку-ворожку или паломничество в какой-нибудь храм.

Новость она преподнесла ему поутру, когда Борис собирался на работу.

– У меня для тебя подарок.

Муж глянул на нее сердито, отвлекала, но Тамара не могла перестать улыбаться.

Он взял коробочку, открыл. Это был самый счастливый момент в ее жизни. Лицо Бориса, такое недовольное, хмурое, вдруг изменилось, когда он увидел пластиковую упаковку теста с двумя ярко-красными полосками. Сначала дрогнула верхняя губа, дернулось веко, морщины вокруг глаз стали глубже.

– Это правда? – выговорил он хриплым шепотом.

Из глаз у Тамары текли слезы. Она всхлипнула и кивнула. Муж схватил ее в охапку, стиснул из всех сил, но тут же отпустил, словно боясь навредить будущему ребенку.

– Вечером отметим, – пообещал он, поцеловал в лоб и уехал.

Жизнь Тамары переменилась кардинально. Теперь она делала специальную гимнастику с личным тренером, питалась по особому меню и каждую неделю ездила на консультации к Морозову. Муж обращался с ней словно с драгоценной вазой и выполнял любой каприз.

Тамара была абсолютно счастлива целых девять месяцев.

А потом наступила та страшная ночь…

Роды проходили очень тяжело. Девочка лежала неправильно, и ее никак не удавалось повернуть.

У Тамары, как назло, обнаружилась аллергия на анестезию. Она была бы только рада проснуться, когда все уже закончится. Но это оказалось невозможно.

Женщина измучилась и еле дышала. Она слышала разговор врачей, что пора принимать решение – роженица или ребенок. Обоих им не спасти.

К счастью, Бориса здесь не было. Он улетел на три дня. Иначе Тамара не поручилась бы за его выбор. От осознания этого из глаз покатились слезы. Тома была не в себе от ужаса перед близкой смертью.

Она схватила Морозова за руку и прошептала:

– Спасите меня, Иван Сергеевич, пожалуйста…

И потеряла сознание.

Когда очнулась, все уже было кончено. Врач исполнил ее желание, спас.

– А ребенок? – прохрипела она с замиранием сердца.

Услышав ответ, беззвучно заплакала. Малыша было жалко, он не заслужил такой участи. Но еще жальче было себя: врач сказал, что у нее больше не будет детей, а значит Борис точно подаст на развод. И все, прощай красивая жизнь.

Этого Тамара не могла допустить. Нужно было что-то решать, причем очень быстро. Пока муж ничего не узнал.

Решение пришло моментально.

– Помогите мне! – взмолилась она, глядя на Морозова с лихорадочным блеском в глазах. – Придумайте что-нибудь! Я заплачу! Любые деньги!

– Чем же я могу вам помочь? – удивился Иван Сергеевич.

– Мне нужен ребенок!

– Это невозможно. В вашем случае медицина бессильна. Простите, но врачи – всего лишь врачи, мы не боги.

– Вы не поняли меня, – Тамара даже приподнялась, хотя все тело болело так, что она даже дышала с трудом. – Найдите мне ребенка! Новорожденного. Есть ведь какие-то отказники?

Он покачал головой:

– Это частная клиника. Если вы хотите усыновить малыша, вам лучше обратиться в Дом Малютки.

– Нет. Я не хочу усыновлять! Понимаете?

Тамара так пристально смотрела в глаза Морозову, что тот даже слегка побледнел, но понял, что она имеет в виду.

– Это не так просто сделать, – произнес он вполголоса.

– Любые деньги! – с нажимом повторила она. – У меня есть три дня, пока муж вернется. Он ничего не должен узнать!

Иван Сергеевич сочувствовал ей, но репутация клиники и собственное душевное спокойствие были дороже. Он ушел, ничего не обещая, но и не сказав жесткое “нет”.

Помощь пришла, откуда не ждали. Той же ночью в клинику доставили двух новорожденных девочек-близняшек. Их нашли случайные прохожие, они же и привезли младенцев в ближайший роддом. Принимали детей дежурный врач и медсестра, больше никого не было. Морозов, узнав о найденышах, сразу примчался в больницу.

– Есть вариант, как вам помочь, – заявил он Тамаре. – Но это будет стоить очень дорого. Как вы сами понимаете, придется привлечь третьих лиц и им тоже заплатить за молчание.

Она была согласна на все.

Тамара никогда не интересовалась, как Иван Сергеевич умудрился провернуть такую аферу. Но уже в обед ей принесли ребенка, а затем пришел адвокат.