В голове замелькали картинки, хотя отвлекаться сейчас – самая большая ошибка. Но я не могла остановить поток фантазии, которая во всей красе продемонстрировала продолжение сцены. Дыхание… Руки. Прикосновение к коже. Изучающий взгляд разноцветных глаз. Темнота.

– Ло? Все в порядке? – вернул меня в реальность Дэн.

Я избавилась от мыслей и продолжила путь. Но вдруг замерла на месте. Будто в темноте находилось нечто опасное.

Так мы и покинули просторное помещение, угодив в длинный коридор, в котором находилось около десятка дверей с одной стороны и где-то столько же с другой.

– Нам придется проверить их все? – спросила я, слегка испугавшись.

– Нет. Многие из них заперты, а заряда лькасара не хватит.

Я осветила фонариком ближайшую дверь и ликующе вскрикнула:

– Тут фамилии на табличках! Разобрать сложно, но возможно.

На радостях повернулась к Дэну, радужно улыбаясь. Он почему-то замер, глядя на меня. В глазах застыло что-то, что я не смогла прочесть. Но решила не заострять на этом внимание и продолжила путь куда увереннее, чем прежде.

Доусон… Нужно найти именно эту фамилию.

Я повторяла ее все то время, что мы обследовали первый этаж. Затем по лестнице в конце коридора поднялись на второй.

Новые таблички. Где-то они отсутствовали вовсе. Поражало, что все такое… нетронутое. Сразу ясно, что тут действительно не было гостей до нас, и все эти двадцать шесть лет место пустовало. Единственный посетитель – песок, который лежал даже там, где его и вовсе быть не могло.

В итоге пришлось посетить и последний – третий – этаж. Но и там нужной таблички не наблюдалось.

– Тут же есть еще одно прилегающее здание. Может, там? – спросила, когда поняла, что наш поиск не увенчался успехом.

– Маловероятно. Кабинет где-то тут.

– Значит, он за одной из дверей без таблички. Я насчитала пять. Заряда л… той штуки хватит?

– Не уверен, – вздохнул Дэн.

– Не понимаю, на что ты надеялся, прихватив всего один инструмент, когда знал, что придется посетить многие помещения, – вырвалось из меня, и я виновато улыбнулась. – Прости.

– Ты права. Я поспешил. – Он с минуту помедлил. – Ну что, приступим?

– Да. Но как всегда окажется, что нам понадобится последняя дверь, к которой мы подберемся, а твое устройство сядет, – хмыкнула я. – С какого этажа начнем? На этом я увидела две двери.

– Логичнее с этого, но думаю, мы пойдем на второй.

Я не стала спрашивать, почему. Просто доверилась интуиции Дэна. Возможно, его смутило мое замечание, поэтому он решил действовать вразрез с той самой логикой, о которой сказал.

Мы вернулись на второй этаж. Я подошла к ближайшей к нам двери и замерла. Осветила ее фонариком, стараясь подметить какие-нибудь детали. Дэн чуть отодвинул меня в сторону, попросив подсветить небольшую панель. И когда мужчина почти поднес устройство к «замку», я остановила его.

– Погоди. Не думаю, что это та дверь.

– Что навело тебя на данную мысль? – приподнимаясь с корточек, поинтересовался мой спутник.

– Не знаю… – Я пробежалась взглядом по двери еще раз. – Твой отец был явно не последним человеком тут. Все же именно он изобрел двигатель. Ему требовалось тихое место. Где бродит мало людей. Чуть в отдалении. Эта дверь же находится почти у лестницы. Ты представь, сколько это шума, когда каждые пять минут кто-то бежит по ступенькам! Значит, кабинет должен быть, как минимум, в конце коридора. А там, – я указала в темноту, – как раз есть дверь без таблички. И рядом больше ни одной.

– Ты умница! – воскликнул Дэн, резко прильнув ко мне, и обнял. Тяжелая ладонь опустилась на голову, пригладив волосы, как он уже делал до этого. Я опешила, но быстро взяла себя в руки и высвободилась из объятий.

Это просто эмоции.

– Не зря ты взял меня с собой, – подметила я, хотя знала, что оказалась тут совсем по другой причине – банальная спешка.

– Ты здесь не поэтому, – подтвердил мои размышления Дэн, забирая у меня фонарик. Я засеменила следом, уже не опасаясь, что вновь споткнусь.

Вскоре перед нами очутилась искомая дверь. Мужчина протянул мне свое устройство.

– Хочешь попробовать?

– Не уверена, что стоит. Это же не игра. Вдруг я сломаю эту штуковину.

– Не сломаешь. Я объясню. – Он вложил мне в руку небольшой металлический аппарат с несколькими кнопками. – Подносишь к панели так, чтобы вот эта деталь была направлена прямо на дверь. Нажимаешь красную кнопку. Когда лькасар завибрирует, отпускай и тут же жми черную. Это ты подашь разряд. На панели появятся цифры. Код я скажу.

– Ты знаешь коды от всех дверей? – поразилась я.

– Только от тех, которыми пользовался мой отец. Выучил их еще много лет назад, когда нашел записную книжку в столе. Память у него была плохая, вот и записал однажды в блокноте на всякий случай. Если бы я раньше узнал, что именно отец собрал двигатель, то давно приехал бы сюда.

– Интересно, почему не знал. Ты же прочел множество документов и книг.

– Ну смотри: люди молчат – ты и сама об этом знаешь. Большинство вообще не подозревали, что такой двигатель изобретен. Другие не в курсе, кем именно. Все произошло слишком быстро. Дома отец записи не оставлял – что-то вроде служебной тайны.

– Но я ведь наткнулась на буклет!.. Там была фамилия. И уверена, таких много по городу в зданиях раскидано, – поразилась я.

Все то время, что мы беседовали, я следовала инструкциям Дэна.

– Что-что, а буклеты я не читал, – хихикнул мужчина.

Раздался уже знакомый писк, и вот панель с цифрами загорелась синим цветом.

– Молодец. А теперь вводи: четыре, девять, семь…

Я нажимала нужные клавиши, пока не щелкнул замок. Затем толкнула дверь от себя, и та отворилась.

Надо же… я оказалась права.

Дэн радостно улыбнулся, на его лице отразилось воодушевление. Глаза широко распахнулись, и он вошел в кабинет, даже не попросив фонарик. В комнате оказалось окно, через которое пробивалось достаточно света для того, чтобы разглядеть все детали.

Я вошла второй. Принялась тут же осматриваться.

Кабинет, как кабинет. Ничего особенного. Письменный стол у окна, в углу несколько стеллажей, заставленных папками. У правой стены большой деревянный шкаф. Перед столом диван, покрытый приличным слоем пыли, из-за которой даже цвет обивки понять сложно. То ли красный, то ли розовый. А может, вообще оранжевый. На полу лежал ковер, на нем пыль вперемешку с юрким песком, каким-то волшебным образом проникшим даже сюда.

Все выглядело нетронутым. Будто владелец просто вышел на минуту, а по пути с ним случилось несчастье, и больше никто не смог проникнуть в его «логово».

На самом деле, я не была уверена в том, что здесь мы все-таки найдем чертежи. Вероятнее всего, люди забрали их, когда улетали. Но раз разработка двигателя проходила в этих стенах, что-то наверняка осталось. Дэн тоже должен понимать это, как никто иной. Поэтому я даже вслух проговаривать не стала, только бы не докучать лишний раз.

Но вместо того, чтобы тут же ринуться к стеллажам, Дэн обошел стол и открыл один из ящиков, откуда вытащил рамку. И застыл, внимательно вглядываясь.

– Что там? – все же поинтересовалась я, не понимая, почему мы зря тратим драгоценное время.

– Семейное фото.

Я тут же чуть ли не рванула к Дэну. Встала справа от него, чтобы тоже взглянуть на фотографию, ожидая увидеть счастливую семью: отца, мать и их сына. Но на фото находились только женщина с ребенком. Мальчик с разными глазами, чуть улыбаясь, грустно смотрел в камеру, темные волосы скрывали широкий лоб и чуть торчащие уши.

Это заставило меня взглянуть на Дэна.

Он так изменился. Конечно, прошло довольно много времени. Почти тридцать лет, если быть точнее. Но уши больше не топорщились, лоб выглядел пропорционально в сравнении с остальными чертами лица. Грустный мальчик вырос в не менее грустного мужчину. Безумно одинокого. Оставленного в жестоком мире собственным отцом, которого даже на семейном снимке нет.

Сейчас, находясь по правую сторону от него, я видела голубой глаз. Взгляд пристальный, холодный. Прочти пронзительный. Такой, наверное, и называют ледяным. И когда в голосе Дэна прорезается жестокость, это полностью соответствует взгляду голубого глаза.

Слева же находился второй, каре-зеленый. Улыбчивый, теплый. Именно на него обращаешь внимание, когда мужчина подкалывает или смеется. В то время как правый остается таким же холодным. Будто в Дэне поселилось два разных человека, которые меняются между собой при определенных обстоятельствах. Иногда он груб и жесток, иногда мил и забавен.

Но это всего лишь мое видение. На самом деле все не так. Нет разницы, какого цвета радужка.

Я вернула взгляд к фото. Рядом с мальчишкой, положив руку на его плечо, стояла неземной красоты женщина. Она выглядела как живая кукла. И нынешний Дэн был так похож на нее, что это немного сбивало с толку. Фарфоровая кожа, алые губы, синие глаза в обрамлении черных ресниц и темные волнистые волосы, ниспадающие на грудь.

– Твоя мама? – задала глупый вопрос, прекрасно зная ответ. Но Дэн так затих, что я просто нашла причину вытащить из него хоть слово, чтобы вернуть нового знакомого с небес на землю.

– Да. Именно она. Отец тогда все время проводил на работе, а я очень хотел семейное фото, как в старых фильмах. Он так и не пришел на фотосессию… – еле выговорил он, после чего вздохнул и убрал фото обратно в ящик стола. – Впрочем, уже не важно. Мы здесь не для этого.

Не думала, что Дэн настолько сентиментален. На другие вопросы он отвечал почти не проявляя чувств, но стоило затронуть его мать… Видимо, ее потеря стала для него огромной утратой. Куда большей, чем утрата отца, которого он почти не видел из-за занятости. Но, как бы то ни было, его папа спас человечество. Точнее, его часть. И сейчас, если мы найдем чертежи, спасет еще раз.

Продолжать тему родителей я не решилась. Оставила Дэна одного и подошла к стеллажам, откуда вытащила сразу несколько папок. Одна из них выскользнула из хватки, и ее содержимое рассыпалось по полу. Я разочарованно вздохнула и опустилась, чтобы собрать листы. И не заметила, как Дэн очутился рядом, подбирая документы вместе со мной в полнейшей тишине, которая стала неотъемлемым спутником нашего дуэта.

Я не обратила внимание на то, что почти перестала дышать. Перед глазами стояло сосредоточенное и какое-то печальное лицо Дэна. Красивое… Практические безупречное. Глаза опущены вниз, ресницы подрагивали, сильные руки с выступившими на них венами ловко собирали бумагу.

Он так близко. И в то же время совсем далеко. Но чего я ожидала? Приходится постоянно напоминать себе, что мы едва знакомы. Да только почему я все чаще замираю рядом с ним и еле контролирую себя?

Дэн внезапно поднял на меня взгляд. Прищуренные глаза вдруг расширились, зрачки задрожали.

– Все в порядке?

– А? Да, конечно, – быстро ответила я, словно оправдываясь, и оставшиеся страницы собрала в мгновение ока.

Третий раз за сегодня я веду себя нелепо. Совершенно несвойственно мне.

Уже через пару минут мы во всю погрузились в материалы. Я пролистывала одну папку за другой, да только ничего дельного не наблюдалось. А на улице в то время уже темнело. Мы потратили весь день, но не нашли необходимого. Я успела проголодаться, о чем сообщал урчащий желудок, да и Дэн выглядел уставшим. Все же он мало спал эти дни, в то время как я отсыпалась за нас двоих.

Я вздохнула, откидывая в сторону очередную папку.

– Ничего нет. Мы только зря приехали, – произнесла, полностью расстроенная.

– Это ведь не все. – Дэн указал на второй стеллаж, к которому мы только-только притронулись. – Да и время еще есть.

– Еды нет. И вода заканчивается. А нам потом обратно ехать.

– Ты права. Давай посмотрим последнюю папку и пойдем.

Я кивнула.

Последнюю папку.

Протянув вперед руку, я на миг замерла. Прикрыла глаза, словно бы стараясь учуять, где лежат нужные документы. Не глядя, схватила папку и притянула к себе. Затем разомкнула веки и открыла ее. Пробежалась взглядом по буквам. Перелистнула страницу и обнаружила наброски, схематические рисунки, расчеты.

«Магнитный блок, охлаждающее устройство, контейнер на 274,3 тонны…»

Вычеркнутое «регулятор плазмы» и поясняющее «высоковероятный исход; взрыв и радиационное поражение».

– Дэн, – позвала, когда ощутила, что страницы в моих руках задрожали вместе с едва удерживающими их пальцами. – Дэн, я, кажется, нашла.

Мужчина тут же подлетел ко мне, отбросив в кучу уже ненужную ему папку. Вырвал документы из моих рук и принялся всматриваться. Глаза открывались все шире, выражая полнейший шок, а после облегчение. На губах заиграла довольная улыбка. А я все никак не могла выйти из оцепенения.

Я нашла их.

– Ты сделала это! – воскликнул Дэн, стремительно подхватывая меня. Его руки сомкнулись на моей талии, а мне едва хватало воздуха, чтобы вдохнуть. Но я все же заставила себя улыбнуться в ответ.

Вместо радости я почему-то ощутила тоску. Будто стало лишь хуже, когда прочитала часть документации. Все написанное было на грани выдумки, фантастики. Даже не представляю, что придется сделать и куда отправиться, чтобы найти нужные детали на разрушенной планете. Мы не можем быть уверены, что другие части света в таком же состоянии, как территория бывшего Китая. И теперь я была напугана.

У нас ничего не получится, я ведь права?

– С чего ты это взяла?

Неужели я сказала это вслух? Подумала же… Разве нет?

– Все это выглядит слишком нереально, – пришлось пояснить мне.

– Не могу с тобой согласиться. Конечно, это лишь наброски, не готовая схема, но я в состоянии доработать ее.

– Откуда такая уверенность? После того, как я просмотрела бумаги, подумала только об одном: это конец. – Я вздохнула.

– Ты слишком быстро опустила руки для той, кто спала и видела, как бы выбраться с планеты, – пожал плечами Дэн, после чего спрятал папку за пояс. – Все будет в порядке. Вот увидишь. Корабль частично собран. Небольшой, да. Всего лишь каркас, но начинку мы отыщем.

– А топливо? Там что-то сказано об этом?

– Чтобы я мог ответить на твои вопросы, мы должны поехать туда, где я смогу подробнее все изучить. Заодно познакомишься с остальными.

– А почему не сейчас? Вдруг тут, на складе, имеются нужные детали?

– Даже если и есть, сейчас мы не сможем ничего перевезти. Я уже говорил: нужен транспорт покрупнее. Этим придется заняться по возвращении.

– С учетом того, как выглядит этот самый транспорт, торчащий из песка…

Но Дэн не дал мне договорить:

– Так. Отключай пессимистку и возвращай самоуверенную девчонку. Нечего хандрить. Все получится.

Я промолчала.

Доверюсь ему. Другого выхода нет. Если говорит, что все выйдет, значит, так оно и будет. А если нет… Что ж, мы все равно все скоро умрем.

Наверное, я повторяла для себя эту фразу слишком часто. Но, благодаря ей, ясно чувствовалась неотвратимость. И если я опущу руки сейчас, все будет бессмысленно.