Каждое мое сомнение в отношении этого мира, а точнее в том, что имело право на существование, превратилось в лепесток. Теперь эти лепестки окутывают меня словно бутон, а я сижу внутри, будто Дюймовочка, с одной стороны, в полной защите, с другой – не имея возможности вернуться домой.