Глава 4

ВСТРЕЧА

«Я знаю, это покажется тебе смешным, но я постоянно гадала, любишь ли ты меня. На ромашках, срывая их, бедные, по всей округе, а потом безжалостно лишая их белоснежного оперения лепестков, оставляя одно лишь сиротливое маленькие солнышко. На сирени, пытаясь во что бы то ни стало отыскать на деревьях, как в детстве, хоть один пятипалый цветочек, а потом, о ужас, ела его, прокручивая в голове лишь одно заклинание: „Пусть он полюбит меня также сильно, как я его!“. На бабочках – замирая, протягивала свою ладонь, ждала, когда одна из них сядет на неё, и когда садилась, счастью моему не было предела. Я ловила знаки твоей любви повсюду – в проплывающих мимо облаках, в морских камушках в форме сердечка, в строчках книг. Я разговаривала с ветром, травой и морем, умоляя природу донести своей красотой мою любовь прямо до твоего сердца. Я отдавала всю нежность миру, чтобы она, в конце концов, достигла своего назначения – тебя. Я хранила свою любовь в себе тайно, и, не признаваясь самой себе, продолжала надеяться на то, что однажды ты поверишь в неё. Я просто не могла себе запретить эту надежду. И ждала…»

Надя сидела на веранде с ноутбуком и бокалом вина. Строчки лились черными буковками по белому экрану сами, розовое полусладкое пилось легко. Она знала, что этой ночью ей не уснуть. Неожиданная встреча с человеком, вернувшим ей ее разрушенный мир, а потом разбившим этот же мир вдребезги, неожиданно дала ей узнать – у нее еще есть сердце. А иначе, что это так бешено колотится там в груди?

Конечно, если бы у Нади была хоть одна подруга, она непременно бы с ней поделилась всем, что чувствовала в этот удивительно теплый майский вечер. Но подруг у Нади не было, только коллеги по работе, с которыми можно было всегда попить кофе, но которые категорически не подходили для того, чтобы излить им душу. Со всеми проблемами и тревогами Надя давно уже привыкла делиться с мужем. Но разве мужу расскажешь, отчего так бьется в груди сердце, а на глаза наворачиваются слезы? А поскольку забытые уже, уснувшие и даже похороненные чувства неожиданно вернулись и захлестнули ее своей огромной, мощной волной, она делилась ими с единственным верным другом – компьютером.

Нет, Надя совсем не ожидала, что та наивная, беззащитная девочка, потерявшая сначала родителей, а после оставленная самым любимым человеком на свете, вдруг вернется.

Она давно уже изменилась. Стала сдержанной, наблюдательной и немного злой. Сдержанность помогала удержать сердце на привязи, когда оно, как безумное, рвалось к нему. Наблюдательность отвлекала от внутренних бурь и оказалась очень полезной для того, чтобы добиться своих целей. Злость давала адреналину поступить в ее кровь и текла теперь по венам вместо любви. Потому что для любви в ней места больше не было.

Возможно, она и выбрала Игоря, потому что знала, он не станет требовать от нее того, чего она дать была не в состоянии – любви.

«Я раньше очень боялась… Боялась, что меня оставят, боялась стать ненужной. Боялась сделать что-то не так, навредить, обидеть, причинить боль людям. А люди, с которыми я соприкасалась, тем временем, об этом вообще не думали. Они ранили, обижали, уходили, убивали. И я однажды то ли потеряла чувствительность, то ли сама превратилась в одного из них. Мне стало глубоко наплевать на то, как прозвучат мои слова для кого-то, какие раны я нанесу человеку. Я научилась закрывать за собой дверь так же легко, как это делали когда-то другие, оставляя меня в одиночестве и тоске. Настал час, когда я перестала бояться быть ненужной, отверженной, лишней, разлюбленной. Я закрыла душу от людей так, как закрывают на зиму летний домик, не предназначенный обогревать человека тогда, когда самому едва хватает тепла. Для многих я стала казаться надменной и холодной, а я просто устала жить в постоянном беспокойстве. И я уже стала совсем свободной от страха потерять того, кого любишь больше жизни. А тут ты…»

Надя захлопнула ноутбук с такой яростью, что он едва не раскололся на части. Она не хотела этого всего, не хотела, чтобы боль возвращалась. Но она вернулась. И хотя ей было до смерти обидно, что Марк спокойно отказался от ее предложения встретиться сегодняшним вечером, в глубине души она была рада отсрочке. Что бы она ему сегодня сказала? И главное, как скрыла бы свое волнение, которое показывать ему совсем не хотелось?

«Завтра я уже с собой справлюсь, завтра он ни о чем даже не заподозрит», – думала Надя, надеясь усмирить нахлынувшие эмоции.

Воспоминания раздирали душу. Вот она, совсем маленькая, бежит в магазин за их с мамой любимыми «песочными» пирожными, крепко зажав денежку в кулачке. Какой она тогда была счастливой, чувствуя себя взрослой и ответственной! Тогда еще не случилась в ее семье трагедия, и мама светилась от любви и счастья.

Вот они вдвоем с отцом мастерят что-то из дерева. Папа всегда любил работать руками, а Наде нравилось ему помогать. Тогда уже не было мамы, но был он, ее отец, опора, который ни за что бы ее не оставил, если бы не подвело сердце.

А вот она в семье тети, уложив братишку с сестренкой, моет на кухне за всеми посуду, валясь с ног, но запрещая себе упиваться жалостью к себе, потому что знает – будет только хуже. Как же ее ругал Марк за эту безотказность! «Они тобой пользуются, посмотри, какая ты худенькая и бледная! Нашли Золушку»

Марк… Самое светлое и болезненное воспоминание. Устав без любви, Надя бросилась в его сначала дружеские, а потом и любимые объятия, словно маленький ребенок к своим родителям. Он был для нее одновременно и отцом, и братом, и другом, и первой и единственной любовью.

Сначала Надя ему писала. Целый год. Он ни разу ей не ответил. А потом она узнала, что он женился, и тогда впервые поняла свою маму. Она захотела к ней, куда-нибудь на небо, так сильно, что наглоталась снотворного, запив горсть таблеток дешевой настойкой. Хорошо, что однокурсница в этот день приехала к ней забрать тетрадь по химии, хорошо, что Надя забыла запереть входную дверь. Ее откачали, но она едва не лишилась печени.

Там же в больнице юная студентка с разбитым сердцем встретила своего будущего мужа. Он был как ангел в своем белом халате. И что ей особенно нравилось в Игоре – это то, что он никогда не спрашивал о причине ее суицида.

Они сразу подружились, и хотя Надя никогда не испытывала к нему того, что довелось ей пережить с Марком, она была безмерно благодарна за отеческую заботу, которой ее окружил супруг. Возможно, сказалось ее раннее сиротство, но с Игорем ей было хорошо и впервые после всех ее душевных бурь спокойно.

Она целиком и полностью ушла в учебу, а затем и в работу. Поначалу они немало путешествовали, старались проводить как можно больше свободного времени вдвоем, даже в магазин за продуктами ходили вместе. С Игорем Наде было очень уютно и комфортно. Его жизненная мудрость не раз спасала ее от депрессивных мыслей. Она слушалась его, доверяла целиком и полностью, зная, что этот человек никогда от нее не откажется.

«Всю жизнь ищешь родственную душу, – сказал он ей как-то. – Сходишься с людьми, расходишься. Ошибаешься, повторяешь поиски снова и снова, даже на минуту боясь представить, что ее на самом деле нет. Идёшь дальше, смотришь на небо, спотыкаешься, падаешь и встаёшь, разбиваешь сердце вдребезги, собираешь его осколки, плачешь, улыбаешься сквозь слёзы и веришь. Веришь в то, что однажды обязательно найдёшь своего человека, такого же неидеального, как ты, но родного и близкого до каждого атома. И так из жизни в жизнь… Я нашел тебя, я это точно знаю, моя Надежда».

Поначалу Марк ей снился. А потом перестал. Она задвинула все воспоминания о нем, как задвигают ненужные вещи в самую глубь старого комода. Но это не значит, что их там больше нет.