Глава 4. Мысль, которая раньше никогда не приходила в голову

С улицы в спальню светил бледный свет серых облаков, покрывающих небо. На светофоре, как и в любой другой будничный день, ревели машины, подгоняемые водителями, готовыми рискнуть, лишь бы первыми вырваться вперёд и быстрее остальных примчаться на работу, чтобы не торчать в назойливой пробке. Обычно это необъявленное соревнование разгоралось уже к половине седьмого утра. Весьма странное, к слову, соревнование, учитывая, что победой в нём являлась работа. Максим лежал на боку лицом к стене, Женя обнимала его со спины, положив ему руку на плечо. До пробуждения у них оставался ещё один час. Долгий-долгий час волшебного сказочного сна, за который водители на светофоре наверняка бы отдали свои машины.

В коридоре раздался звонок домофона. Такой громкий и пронзительный в этот утренний час, что создавалось впечатление, будто кто-то дёрнул ногтем прямо по оголённому нерву на шее. Женя поморщилась и откатилась на спину. Удостоверившись, что противный звонок ей не снится, она ткнула Максима в спину.

– Макс, сходи посмотри, – прочвакала она сонными губами.

Максим что-то прогундел, распластался животом на кровати и, подобравшись впритык к стене, накрыл голову подушкой. Звонок продолжал пиликать по нервам. Женя вздохнула, перевернулась на правый бок, по-прежнему не открывая глаза, и пнула Максима левой пяткой по ногам. В ответ не последовало никаких телодвижений. Ах, так… Женя перевернулась на левый бок, скинула с мужа одеяло и ущипнула его за правую ягодицу. Максим дёрнулся и Женя стала его щекотать. Заревев, как бурый медведь, Максим вскочил в кровати на колени и дикими сонными глазами уставился на Женю. В его затуманенном спросонья взгляде читалась неподдельная ярость. Женя на секунду опешила, упала на спину и вжалась в кровать, подняв перед собой руки. Глядя Максиму в глаза, она плавно растянула губы в улыбку и погладила его по коленке.

– Солнышко, открой дверку, пожалуйста, – попросила она, изгибаясь, как кошка.

Через минуту квартира наполнилась светом включённых ламп и энтузиазмом, который принесла с собой Марина, женина подруга. Она завалилась в квартиру, не обратив внимания, что Максим стоял перед ней в одних трусах, протопала мимо него по коридору в спальню, по дороге включив везде свет, и, увидев Женю в кровати, в удивлении округлила глаза.

– А ты чего ещё не одетая?! – искренне возмутилась она.

Женя, приподнявшись на локти, посмотрела на неё в полнейшем изумлении.

– Чего? – вырвалось у неё.

Марина вздёрнула руки вверх и блуждающим взором осмотрела комнату. Остановившись взглядом на Жене, она положила правую кисть на свою талию.

– Я же тебе написала вчера в Whats Up! Мы так не успеем, – с упрёком сказала она.

Жене показалось, что у неё в голове что-то замкнуло. Сдвинув брови, она посмотрела на Марину с открытым ртом.

– Чего?! – повторила она.

Сон окончательно прошёл. Женя отбросила одеяло, спустила ноги на пол и осмотрелась в поисках тапочек. Как всегда, они потерялись где-то на просторах квартиры. Марина осмотрела Женю, пожала плечами и, отодвинув в сторону дверцу шкафа, стала перебирать футболки, блузки и штаны, висевшие на плечиках.

– Короче, в Москве сегодня открывается новая фотостудия. Называется «Зеркало». И мы с тобой едем её тестировать, – объявила Марина, вытащив из шкафа белую футболку.

Марина тоже занималась фотосъёмкой и всегда, если открывалась какая-то фотостудия, пусть даже и в Москве, сразу же мчалась её тестировать. Ей было жизненно необходимо опробовать любую новую точку для съёмки, расположенную в пределах разумной доступности. Правда, периодически пределы её разумной доступности значительно увеличивались в размерах.

– Нет, – констатировала Марина и повесила футболку обратно.

Женя слегка рассмеялась и встала. Прогнувшись в спине, она потянула руки вверх, издав сладкий сдавленный стон. Вздохнув полной грудью, она с улыбкой посмотрела на Марину и, развернувшись, вышла из спальни в большую комнату.

– Нет, – бросила она оттуда.

Марина, сморщив брови, раздражённо фыркнула, вздёрнув левой рукой вверх и помахав ею в разные стороны, когда опускала. Что должен был означать этот жест, видимо, не знала даже она сама. Направившись за Женей, она зашла в ванную, где та уже чистила зубы.

– А что ты собиралась делать? – спросила она.

Женя снисходительно фыркнула и посмотрела на подругу в зеркало. Сплюнув зубную пасту, она промыла рот и, повернувшись к подруге, стала вытирать руки о синее полотенце.

– Тебе показать, сколько у меня обработки скопилось? Уверена, ты поразишься такому объёму! – возвестила Женя.

Марина отошла от двери, пропуская Женю на кухню.

– Ну, и что? У меня тоже много, – сказала она ей вслед.

Женя включила чайник, отодвинула табуретку и плюхнулась на неё так, будто прошла тысячу километров. Уткнувшись лбом в столешницу, она издала отчаянный стон. Марина достала чашки из шкафчика, поставила их на стол и взяла банку с кофе. Сыпанув в одну из чашек половину ложки, она поставила банку на место и взяла сахарницу.

– Тебе кофе или чай? – спросила она.

У Жени заканчивалось терпение. Она сегодня не планировала никуда ехать! Вот так просто взять и помчаться в Москву? Да, тут всего час езды, но потом ещё и по самой Москве шататься в поисках этой студии. Как она вообще всё это находит?

– Где она? Студия твоя, – спросила Женя, не поднимая головы.

Марина налила горячей воды в чашку и поставила чайник на место.

– Да, практически в центре. Кажется, на «Шабаловской» где-то, – сказала она.

Женя разогнулась, посмотрела на пустую чашку и перевела взгляд на Марину.

– Мне чай, – попросила Женя.

Марина улыбнулась и протянула ей свой кофе.

– Думаю, это тебе сейчас больше поможет. Быстрее взбодришься, – улыбнулась Марина.

Женя кисло посмотрела на неё исподлобья.

– Марин, не вынуждай тебя выгонять, – сказала она.

Марина усмехнулась и, вздёрнув плечами, отпила кофе.

– У тебя всё равно не получится, – отмахнулась она.

На кухню зашёл Максим в синих шортах и чёрной футболке. Достав стакан из шкафчика, он поставил его на стол и положил руки Жене на плечи.

– Да ладно, съезди, чего ты? Развеешься чуток. Тебе сейчас надо, – сказал он и поцеловал Женю в макушку.

Женя посмотрела на Марину, которая с улыбкой в глазах отхлебнула кофе.

– Ладно, – сказала она. – Только ты нас тогда отвезёшь до станции.

Максим сжал губы и вздохнул.

– Так мне и надо, – кисло заметил он.

Студия оказалась своеобразной. Она тоже находилась в торговом центре и занимала два расположенных рядом помещения, напротив которых в коридоре стояла стойка администратора. Одновременно в ней же торговали всякими примочками для фотографов, рамками для фотографий, аксессуарами для телефонов и прочей мелкой дребеденью. Изнутри помещения были заклеены плёнкой, так что из коридора невозможно было рассмотреть, что происходит за стёклами. Однако, поскольку сегодня студия только начинала свою работу и толпы фотографов постоянно сновали туда-сюда, двери в съёмочные залы никто не закрывал. Поэтому, всё же, проходя мимо, краем глаза можно было увидеть, что творится внутри. Но смотреть, на самом деле, было особо не на что: в одной половине зала стояла модель, а напротив группа фотографов, непрерывно щёлкающих затворами камер. И так в обоих залах.

Женя с кофе стояла возле стойки администратора и тоскующим взглядом смотрела вдаль коридора. По всем залам она уже прошлась и ни один её не впечатлил. Не то, чтобы они были настолько безвкусными, нет, но всё же специально ехать сюда снимать, она бы не стала. Нечто подобное можно найти и в своём городе.

Из центрального съёмочного зала вышла Марина, осмотрела коридор и, увидев Женю, подошла к ней. Вся взмыленная, она, держа в правой руке фотоаппарат, левой скинула маску с лица и, взявшись за край свей красной футболки, стала тормошить её, как флаг.

– Фух, вся взмокла, – пробормотала она. – Зря ты фотик не взяла. Там очень хороший свет.

Женя хмыкнула, пожав плечами, и допила остатки кофе.

– Ничего особенного. В принципе, то же самое есть и у нас во «Fresh». Незачем тащиться в Москву, чтобы получить то же самое, – сказала она.

Марина смерила её взглядом, сморщила нос и перестала дёргать свою футболку.

– Ну, ты и зануда… Ладно, пойду поснимаю в последнем зале и поедем, – сказала она, развернулась и ушла.

Женя махнула ей вслед рукой и направилась вдоль по коридору, рассматривая витрины магазинов. Да, может она и зануда, но, на самом деле, ни одна из студий, в которых она снимала, никогда не устраивала её на сто процентов. Ну, ладно, сто это, конечно, недостижимый эталон, но даже до девяноста пяти ни одна не дотягивала. Ни в их городе, ни в Москве. В Москве пару студий тянули на восемьдесят шесть, но не более.

Женя остановилась напротив манекена с мордой бульдога на человеческом теле, одетого в мужской костюм. Бульдожья морда изображала рык и, если бы была настоящей, то у неё наверняка бы текли слюни. Женя поджала нос, передёрнула плечами и двинулась дальше. Всё дело в том, что интерьеры и локации в этих студиях оставались какими-то… недоделанными что ли. Женя всё время чувствовала, что каких-то деталей не хватает. Помимо чисто технических неудобств, связанных с раздевалками, гардеробными, туалетом, которые можно было бы проигнорировать, ведь не в них суть, само оформление залов оставалось неудовлетворительным. Женя всё время хотела что-то добавить или переделать и часто даже переставляла мебель прямо во время съёмки и потом ни разу об этом не жалела. Кадры получались изумительными.

Навстречу среди массы других людей шла девушка с обеспокоенным лицом, попеременно глядя то в телефон, то на витрины магазинов. Женя почувствовала, что это «свой» человек и, когда девушка прошла мимо, обернулась ей вслед и увидела на спине портфель для фотоаппарата. Улыбнувшись, Женя пошла дальше. Проблема была в том, что это были не её интерьеры, не её локации, не её оформление… Не её студия.