Глава 9. За всё нужно платить

Свесив одну ногу с кровати и потряхивая ей, я лежала, листая фотографии на телефоне. Из наушников доносилась песня NF-Paralyzed, а на дисплее высветилось сообщение из общего чата.

"Все студенты переводятся на дистанционное обучение в связи с распространяющейся инфекцией. В ближайшее время преподаватели выложат задания. Будьте внимательны и осторожны."

Мои одногруппники сразу же стали присылать голосовые сообщения, в которых чуть ли не визжат от радости, что придётся сидеть дома.

А вот я радоваться не хотела. Скорее разочаровалась. Мы вынуждены гнездиться в гостинице с ужасными и огромными тараканами. Вдобавок нас донимают мокрицы. Я сплю вместе с головой под одеялом, иначе не могу заснуть от мыслей, что в моё ухо заползёт какой-нибудь паразит. Даёт успокоение только то, что колледж это проживание полностью покрывает, ибо я даже за гроши не стала бы здесь находиться. И если Ника быстро привыкла к новым условиям, то мне никак не удавалось прижиться. А вчера так вообще, такое произошло!

Жильцы по соседству, два взрослых дяденьки, пытались нас «снять» на ночь, будто мы повод давали на лёгкое поведение. Они долбились к нам в дверь. Я думала, что выломают. А началось с того, что Ника купила бутылку вина и предложила выпить по одному бокалу. Как говорится, где один бокал – там и второй. За обсуждением сплетен мы и осушили всю бутылку. Подруга захмелела, стала немного буянить. Видимо и я поддалась алкоголю, раз слишком громко включила музыку, и на наш дуэт пьяных студенток сбежался весь этаж. Ника открыла дверь, что-то грубо сказала пришедшим, а потом как послала их матом, что они челюсти чуть не уронили. Но ни одно слово от нас они не восприняли всерьёз. Мужчины не отстали даже тогда, когда я убавила звук. Ника уверяла меня, что если не обращать внимания, то вскоре они уйдут, поэтому мы продолжили танцевать и кружиться по всей комнате. Ника хотела научить меня танцевать стриптиз. Не знаю, насколько ей это удалось, но пару сексуальных движений я теперь могу исполнить. Правда после таких телодвижений моя поясница так болит, что ни одна мазь не помогает.

И вот утром, когда я выходила на кухню разогревать еду, двое из ларца подловили меня. Спрашивали, сколько я и подружка возьмём за ночку. Ничего не ответив, я убежала в комнату, боясь, что сегодня они вновь придут караулить нас под дверью.

Ника вытащила наушники из моих ушей.

– Мне нужно тебе кое-что рассказать, Эми. Это очень важно.  – взволнованно сказала она.

– Не пугай меня. – я выключила телефон. – Последний раз, когда ты так сказала, я потом долго успокаивала тебя.

– У меня тогда ноготь сломался, а я только маникюр сделала. Надо же было как-то помянуть его. – Ника засмеялась, но вскоре улыбка с её лица сошла. – Я уезжаю, – вдруг произнесла она и опустила голову. – мы не будем больше видеться.

– Как? – воскликнула я. – Ты что забираешь документы!?

– Да, мне пришлось.

– Почему? Что случилось?

– Да шучу я, – махнула Ника рукой. –  ты бы видела свое лицо. Мне отец купил квартиру, чтобы мы с тобой жили в человеческих условиях.

Мы?

В груди так неприятно кольнуло, к горлу подступил ком обиды. Я натянула улыбку, хотя назойливое чувство зависти пожирало меня изнутри. Почему мой отец бросил нас с мамой? Почему он не мог узнать за все года, как у меня дела? Не уверена, что была бы рада его появлению, столько времени прошло. Но я бы стрясла все деньги с него, которые он не платил мне, а должен был.

Мне стало неловко. Незнакомый человек позаботился о подруге своей дочери, а ведь и месяца ещё не прошло, как мы знакомы с ней. Разрешил нам жить вместе.

– Это же очень круто, я тебя поздравляю, – я попыталась сдержать слезы. Боль изнутри почти душила меня. – но я откажусь. Прости. Не могу так, как будто на хвост подсела.

– Эми, скажи мне честно, ты совсем тронулась головой? – недовольно спросила она. –  А с кем я буду распивать вино и танцевать в одних трусиках? Кому буду заплетать косички? В конце концов ты хочешь, чтобы я от скуки померла, а тебя сожрали тараканы?

– Нет! – оживлённо воскликнула я. – Ну, если только ради обнаженных танцев.

– Так-то. А теперь собирай свои шмотки и мы сваливаем с этого притона, иначе нас скоро трахнут с тобой здесь.

Ника плутовато подмигнула мне и подошла к шкафу. Смешно перекрестившись, она быстро раскрыла шкаф, из которого разом посыпался комок вещей. Я виновато отвернулась, понимая, что упавшие вещи принадлежат мне. Я не специально! Просто боялась, что пока буду раскладывать, то понабегут букашки.

Встав с кровати и подойдя к окну, я отодвинула шторку. Возле батареи стоял мой чемодан. Пока я его выкатывала, карниз над головой решил, что сейчас самое время упасть. Я не сразу заметила расшатанные болты, поэтому не успела до конца задвинуть тюль, как громадина приземлилась прямо на меня. Ошарашенно смотрю на Нику, по-прежнему держа руки вверху. Карниз валяется рядом.

– На хрен! – отбежав в сторону, я окинула взглядом теперь уже голое окно, от которого невероятно несло осенним холодом. – Чуть не убилась. Чёртова дыра.

– Не болит ничего?

– Порядок, вроде как.

Не пытаясь красиво сложить, я запихнула комком вещи. Никогда не отличалась особой аккуратностью, во мне много лени, от которой я не хочу избавляться. Порою она нужна тем, кто совершенно не умеет отдыхать. А вот у меня лени хватит на всех. Что-что, а забивать болт получается лучше всего.

Из-за суматохи в общежитии, при переезде, я потеряла пару ценных вещей. В особенности мне стало жалко белую блузку. Единственная подаренная вещь, что осталась от моего отца – и та утеряна.

Мистер Бенсон, папа Ники, задерживался. Мы решили, что подождём его на улице, поэтому вышли и направились к детской площадке. Странно, но ни одного ребёнка здесь нет. Видимо мода на то, чтобы гулять на улице прошла. Грустно осознавать, но телефоны заполонили всё свободное время. Вот Ника сейчас не отрывает глаз от экрана, улыбается и не перестаёт печатать очередное сообщение. А я рассматриваю пустующую песочницу и горку, по которой давно никто не скатывался. Она поросла зелёной растительностью, а сам скат запылился.

– Девчонки, задержался. – услышала я мужской голос за спиной. – Прошу извинить.

Тёмный, невысокий мужчина взял наши чемоданы и покатил к машине. Лучезарно улыбаясь, он со всей отцовской любовью поцеловал Нику в щёку. Видно, скучал. Он обратил взор на меня, и в этот момент я словно остолбенела и не сразу поняла, что он протягивает руку, дабы познакомиться со мной.

– Эми. – засмущавшись, я представилась первая. – Мистер Бенсон, я… Я благодарна, что Вы разрешили мне жить с вашей дочкой. Спасибо большое!

– Не стоит. – шёпотом произнёс он, приобняв меня. – Живите на здоровье.

До чего же галантный у неё отец. Открыл дверцу автомобиля, посадил. Не успел завести мотор, как тотчас завалил Нику вопросами об учёбе, её состоянии. Как самая настоящая девчонка, она, конечно, раскапризничалась. Начала рассказывать, что преподаватели плохие, учиться невмоготу, а шкаф пустеет и требует каких-то срочных пополнений. Он выслушал её. Немного поохал, но отчаянно согласился, сказав, что вскоре пополнит счёт её карточки. Он принимает Нику со всеми тараканами, такой, какая она есть. Как жаль, что я не увидела у неё ответной реакции. Деньги. Я увидела лишь жажду денег. Может, её отец много работал, поэтому компенсировал своё отсутствие подарками. Она привыкла, а теперь не знает, как отвыкнуть. Всё-таки Ника не стесняется рассказывать ему о личных своих отношениях, о парнях, с которыми она спала. В некоторых семьях тема секса является жёстким табу и противоречит принципам морали. Но не для них.

Я не могла дальше слушать их разговор. Надела наушники. Ни с того ни с сего я почувствовала себя лишней. Несомненно, я и была лишней. Два родных человека, а я чужая. Но нет, это чувство нахлынуло внезапно и оно означало, что я нахожусь не там, где должна. Моя душа вечно просится куда-то. Отчаянно рвётся, но я не понимаю, чего ей не хватает.

Чтобы уйти от тревожных мыслей, я вспомнила, как мой отец впервые подарил маме здоровущий букет ромашек. Она тогда так искренне улыбалась, что мне казалось так будет всегда. Это были не фальшивые эмоции. Мама никогда не скрывала любовь, даже если они поссорились. Мирилась первая. Почти каждый день готовила что-то особенное – то, на что папа обязательно скажет: " Вау! Это же очень вкусно".

Но он ушёл. А мамина любовь до сих пор живёт в её сердце. Правда, уже в скомканном, как мои вещи в чемодане, измотанном и болезненном, не дающим вновь обрести прежние чувства сердце. Ей трудно найти нового мужчину, да она и не хочет. Никак не может выбросить из головы папу. Живёт прошлым. Я бы всё отдала, чтобы хоть раз увидеть, как она с кем-то вновь улыбается.

– Секунду. – Мистер Бенсон рылся в кармане брюк и искал ключи.

Открыв дверь, он взошёл первым, закатив чемоданы в центр прихожей. Голая квартира испугала Нику, она обалдело осмотрелась, но всё же закивала головой в знак одобрения. Да, пусть мебели маловато, но всё решаемо. Трехкомнатная просторная квартира содержала в себе холодильник, стол, шкаф и одну широкую кровать. Я заявила, что буду не против спать на надувном матрасе.

– Не волнуйтесь, девчонки, в ближайшее время мы обставим с вами всё, как захотите. Эми, а ты не стесняйся. Живи здесь и не вздумай предлагать деньги за арендную плату! – Мистер Бенсон погрозил мне пальцем, слегка поругавшись на меня, но на лице его ютилась понимающая улыбка. Он словно проникся в мою голову, увидев, как же неловко мне сейчас. – У Ники, наконец, появилась хорошая подруга.

– Па-а-а-п, – сердито протянула Ника. – не начинай.

– Не ссорьтесь. – обуваясь, сказал он. – И смотрите, смутных парней не водить!

– Иди уже. – фыркнув, она сложила руки на груди. – Спасибо, па.

Ей точно не нравилось, что отец критиковал её странных друзей. А Ника и сама была не в восторге от своего же выбора. Она много раз становилась жертвой предательства. Наступала на одни и те же грабли, прощала предателей. И что они сделали? Предавали раз за разом, получая новое прощение. В один из вечеров Ника призналась, что прощала бы и дальше, но отец посадил её дома и не выпускал, пока она не поймёт, что люди, с которыми она общается, гнилые. Ника плакала, рассказывая про свою подругу детства, почти уведшую из-под носа её парня. Радует, что она не растерялась и от всей души наказала бывшую подружку, а не ушла плакать в в подушку. В чём-то мы похожи. Я бы тоже боролась за своё счастье, если бы оно у меня было.

Её отцу вовсе не стоит переживать. Я девочка тихая, бесконфликтная. Хоть он и думает, что его дочь испортится из-за общения с плохими друзьями, но нахвататься можно и у паинек. Кто знает, что может скрывать в себе невинный человек, какую сущность он может сдерживать за оболочкой смиренной божьей коровки.

– Приступим к новоселью! – вдруг выкрикнула она, подняв руки вверх.

Ясно.

Кот из дома – мыши в пляс.

Я не верила, что теперь мы живем отдельно. Что нет назойливых соседей – пьяниц. Нет жучков, паучков, таракашек. Но помимо всепоглощающего чувства радости меня напрягала атмосфера квартиры. Что-то в ней не то, будто сами стены шептали мне: «беги».

– Как насчёт поехать в клуб и отметить там наше новоселье? – Ника умоляюще посмотрела на меня, схватившись за ручку чемодана. Кажется, она уже знала мой ответ. Что я могу с собой поделать? Не отказывать же девушке с хитрыми кошачьими глазами.

– Поехали, чертовка. – улыбнулась я.

– Да! – ликуя, Ника упала на колени и расстегнула чемодан.

Тут же из него полетели кофточки разных цветов. Она отбрасывала то, что ей не особо нравилось или то, в чём она будет не эффектно выглядеть. Я же присела рядышком, наблюдая за тем, как меняется выражение её лица.

– Мне нечего надеть. – выдала она и посмотрела на меня разочарованным взглядом.

– Да ты что? И впрямь, нечего.

– Я купила новую помаду, а ни один наряд под неё не подходит.

– Ведёшь себя как типичная набалованная дурочка. Тут до утра можно подбирать наряд. Вот! Как тебе?

Я подхватила короткую бежевую юбку с пуговицами спереди и атласную бордовую майку на бретельках. Встала, приложила к своему телу вещи и покрутилась. Ника оценивающе посмотрела, а позже прищурилась и отказалась от предложенного мною варианта.

– Майка мне мала. – хихикнула она. – Слушай, может быть, тебе подберём образ?

– Нет-нет. Я пойду в том, что у меня есть.

– Эми… Позволь поколдовать над тобой.

Я кивнула. Поддалась. Вот же искусительница!

Ника перерыла чемоданы вверх дном. Она вертела мной, как только вздумается. Я уже успела пожалеть, что согласилась, когда подруга откуда-то достала кожаные чёрные леггинсы. Я почувствовала, как мои щёки приобретают красный цвет. Нике не пришлось ничего объяснять, посмеиваясь, она спрятала вульгарную вещь.

А спустя час я смогла посмотреть на себя в зеркало. И была совершенно ошарашена. Стояла молча и смотрела на шикарную брюнетку с тёмным макияжем, не зная, что сказать. Восхитительное чёрное платьице с открытой спиной и разрезом на бедре по самые ягодицы подчеркивало мою фигуру. Тонкий ремень обвязал талию, стянув и сделав её ещё тоньше. Я окончательно впала в замешательство и абсолютное непонимание того, как следует себя вести дальше. Что делать? Что говорить? Как воспринимать новую Эмилию? Такую я себя еще никогда не видела.

– Погоди-ка. – Ника поднесла к моему лицу ярко сияющие серебряные серьги. – Последний штрих. Куда же я тебя отпущу без аксессуаров и бижутерии?

– Блин, это так круто! Ника, ты просто… Просто лучшая, правда.

– Чем могла, тем помогла.

Привычная мне одежда лежала на полу. После увиденного в зеркале, я поменяла взгляд на свой внешний вид. Почему-то больше не хотелось надевать мешковатые толстовки и джинсы, не подходящие по размеру. Захотелось стать женственнее что ли. Быть взрослее. Во всяком случае стремиться к тому идеалу, который я выстроила у себя в голове, чтобы не стесняться лишний раз собственной неопрятности.