Медленно, словно подкошенная, она начала оседать на мокрую траву и легла. Голова, её красивая голова с длинными волосами, опустилась на зелёный ковёр, блестевший под раскатами грома и сверкающими молниями. Чёрные тучи грозно нависали над тёмным озером, круглым и заросшим камышами и длинными водорослями в воде, на котором, наверное, в жаркую погоду много лягушек и всяких насекомых, надоедающих людям. А теперь, она лежала, молчала и смотрела на мокрые тучи, чёрные пре чёрные, изрыгивающие огромные потоки воды на землю. Шум воды буквально закладывал её уши. Голова сникла, и она заплакала.

Кукла и плачет. Среди ветвей берёз и скучившихся сосен сверкнул огонёк. Вот он медленно покачался, издал небольшой звук и покатился дальше, в лес. Девушка моргнула, раз, другой. И, поднявшись, пошла на свет, удаляющийся вглубь чёрного мокрого леса. Она перестала бояться. Страх, который вначале охватил её, появившейся одной на незнакомой поляне рядом с чёрной мокрой вороной и густых деревьев, стал понемногу отходить. Она шла и, запиналась за ветки старых сосен, за кусты, росшие очень густо в дремучем лесу. Но огонёк, двигающийся вдалеке, как бы звал, манил своей теплотой, домом, и ещё чем-то, что её окружало много лет, там, в городе, где она жила среди множества магазинов, салонов, дискотек и друзей. «Друзей?!» – мелькнуло в её красивой голове:

– «Как же я забыла. Ведь у меня много друзей, там…Там?! Где? Теперь уже всё равно где… Но там, она была нужна, нужна прежде всего ему. И он любил её. А вдруг?…» Она устрашилась той мысли, которая под страхом и громом надвинулась на неё. «Нет!… Не мог он так поступить?!…»

Вдруг девушка потеряла огонёк. Лес ещё более плотный сомкнулся перед нею. Стало так темно, что ей показалось, она попала куда-то в непроходимый лабиринт, где нет ни одного выхода. «Ну, вот всё…» – уже с горечью подумала она и опустилась на траву.

– "Но… странно… здесь трава, почему-то мокрая, а там, возле озера, была сухая". Она уже не была такого ярко зелёного цвета. Девушка подняла голову и увидела гору. «Как же я не заметила её».

Гора была огромная, наполовину заросшая кустарником и травой. Сосны в этом месте росли, но не так часто, как там, в том лесу, откуда она ушла и теперь, уже мысли гложили её: «Зачем?»

Она встала и, пошатываясь, пошла в сторону горы. «Но что это?» – мелькнуло у неё в голове, когда уже почти дошла до неё. Светящиеся шарики, прыгали и летали так стремительно, что у неё закружилась голова. Их было не так много, но они летали и исчезали в кустарниках и за редкими соснами. Она ещё раз посмотрела на светящиеся шарики и пошла к нависающей скале. Под нею ливень не так страшен. Ливень вдруг резко прекратился, и стало совсем сухо. «Странные явления природы? Но так не бывает… мокрая трава?… она должна остаться после такого стреми-тельного ливня» – мысли, уже запутанные ложились одна на другую у неё в голове, но она села возле скалы на камень и решила: «Пусть будет, что будет. Не я их бросила, а они меня, завезли куда-то и бросили». У неё на глазах появились слёзы. Они медленно стекали по щекам и капали на платье, которое уже не было таким красивым, как у её куклы. «Кукла? А где она?» – мысли рвались в голове.

– А я здесь, и никуда не девалась. Я всегда с тобою. Мы же одно целое. Как я могу быть уже без тебя. Я тебе всегда буду помогать во всём. Вставай и пошли. Я знаю, здесь очень хорошее место, и мы там сможем отдохнуть. Вот только еды там нет. Придётся что-то придумывать, как достать себе еду, – Кукла сидела рядом с нею и говорила и её слова в этот момент были для неё самыми тёплыми и дорогими. Она обняла свою куклу и заплакала, сама, не зная уже от чего – от радости, что не одна, от одиночества и страха за свою жизнь.

Она просидела, как ей казалось уже много времени и вот встала… В этот момент она подумала, как вы милы мне, эти горы и лес, который принял меня, здесь и сейчас в мои дни, которые я считала уже последними в своей маленькой жизни.

«Но что это за светящиеся шарики, что всё время преследуют меня? Они как магнитики, притягивают меня, но куда я иду?…» – она шла, а кукла, словно

её тень, следовала за нею.

Вдруг она увидела, что одна сторона в скале имеет вход в пещеру. Подумав, что это ей даст, она вошла вовнутрь. Пещера была обыкновенная, как и все, которые она видела в фильмах или на картинках. Голые стены, выступы, камни, твёрдые и скользкие от воды, которая когда-то, давно, была здесь, и теперь зелёный мох покрыл всё. Осторожно ступая ногами по камням, она шла. Кукла шла за нею. Они, наверное, уже прошли много пути по пещере, но никакого просвета они так и не увидели. Уже, уставшая и голодная, вся в слезах: от боли, которую получала о выступы в пещере и от усталости и страха, она шла и вдруг села: Всё, больше не пойду никуда.,. Не могу больше. Не могу…

Девушка кричала во весь свой уже охрипший голос, но никто не мог слышать её. Она сидела и плакала. Кукла лежала рядом с ней и молчала, а светящиеся шарики?.. нет они преследовали её или мираж? Это мираж преследовал её в таком запутанном месте. Свет ей показался каким-то пугающим. Мелькнул где-то в конце пещеры и вдруг озарил солнечными лучами всё пространство внутри. Яркие лучи ослепили её и она, открыв глаза и, радостная и грустная, пожимая плечами от боли, встала и пошла. Но что это такое? Куклы уже не было рядом с ней. Она исчезла, как видение, которое преследовало её в её трудный час.

А он стоял и кричал на берегу озера, кричал её, испугавшись за её маленькую жизнь.

Она вышла из пещеры и увидела голубое, голубое озеро и яркое, тёплое солнце, какого она ещё никогда не видела. Скалы были уже не такими холодными и всё в мире, что её окружало, ей казалось, было для неё в эту минуту самым дорогим.

Жизнь!!! Как она красива! Я счастлива!

Она уже не могла идти и упала на траву, слёзы текли по щекам, и она не останавливала их. Её плечи содрогались, а она рыдала, всё громче и не переставая, за то, что жизнь протянула к ней руку, что она была не одна в этот трудный час её маленькой жизни. Парень увидел её, но было уже поздно. Она лежала, истощенная, и смотрела своими карими глазами на небо, которое было такое голубое, голубое, а солнце яркое.

15.08.2012 года – 24. 11.2013 года

От автора: Произведение написано для молодежи. Как мы порой бываем не честны к своим друзьям. Бросаем их и вспоминаем только тогда, когда беда подстерегла кого-то из нас. Давайте никогда не забывать своих друзей, верных и надежных.

Мелодрама

Чёрный браслет

Высоко в небе поднималась чайка. Над горой и озером уже много времени висел седой туман. Ветер подувал с запада, и поэтому было тепло. Дорога поднималась в гору. Монблан – это гора, с множеством островков с елями и полянками цветов внизу. Вершины покрыты снегом. Солнце вечером отражалось на снегу разноцветными солнечными зайчиками и разливалось ярко-красным и оранжевым цветом по скалам. Бело-красный, с рассыпавшимися голубоватыми бриллиантами, снег уходил далеко вверх. Вечерние солнечные лучи перекатывались по верхушкам деревьев и прятались в глубине елей. Птицы летали редкими стаями и уносились вдаль.

Поль стоял на балконе. Сегодняшний день волновал его очень мало. Ещё вчера он съездил в город и заключил контракт. Теперь он мог отдохнуть столько, сколько ему хотелось. После презентации он чувствовал себя неважно. Пошаливало сердце. Аннет лежала на диване, и читала очередной роман. Ветер шевелил цветы на столике. Несколько лепестков упало на чёрный столик и, рассыпавшись, лежали по салфетке. Ваза наполовину была наполнена водой.

– Аннет, ты опять не сменила цветы в вазе? Ведь это ты любительница цветов!

– Да. Я немного зачиталась. Сейчас сменю.

Аннет поднялась и пошла к выходу из гостиной. Дверь неслышно захлопнулась за ней.

Барон и баронесса Лемерсье жили в родовом замке уже почти тридцать лет, со дня их свадьбы. Каждую ночь баронесса выходила в сад, чтобы пройтись по тенистой аллейке. Сад был необычайно красив и бароны гордились им.

Аннет прошла по тропинке к клумбе с розами. Розы в мае прекрасны. Их нежные бутоны: лиловых, красных, зелёных, голубых цветков заполонили всю клумбу и колыхались ярким цветным ковром среди кустов. Солнце было в зените и было уже немного жарко. Поэтому, некоторые головки роз опали и наклонились на своих соседей. Аннет срезала пять жёлто – белых роз. Осторожно, чтобы не уколоться, она взяла цветы за низ стеблей и пошла по тропинке сада к дому.

Когда солнце, на западе, стало оранжево – красного цвета, Поль и Аннет вышли на балкон для вечернего чая. Мужчина смотрел на гору, покрытую снегом. Под лучами уходящего солнца, снег переливался и искрился. Каждый вечер горы Монблана радовали своей красотой. Он ещё никогда не упускал момента, чтобы не посидеть вечером за столом и не полюбоваться закатом в горах. Аннет сидела и молчала. Было очень сложно говорить в такой вечер.

Сумерки наступили как – то незаметно.

Жена прошла в комнату и легла. Сон у неё ещё не наступил. Луна светила в окно и мешала спать. Женщина встала и подошла к окну. Она не заметила, что в саду промелькнула тень человека. Вскрикнув, Аннет упала на пол. Мужчина в чёрном костюме наклонился и снял с её руки золотой браслет, похожий на змейку, кручёную, с зелёными изумрудными глазками. Упавшая в обморок женщина пролежала на полу до утра. Утром она очнулась и поняла, что её ограбили. На руке не было родового браслета – змейки. В роду Лемерсье фамильная вещь передавалась жене барона.

Уже прошло много лет, но тайна загадочного браслета так и осталась не разгаданной. Когда-то он принадлежал старой баронессе Магги. Аннет рассказывала, что браслет был похищен бароном Лемерсье у посла араба. Разные слухи ходили о нём в доме. Кто говорил, что он приносит несчастье, кто поговаривал, что браслет был достоянием арабского шейха и был похищен неким вельможей французского двора и принесён в подарок некой баронессе. Вельможа был влюблён и в доказательство своей любви он подарил его возлюбленной. Она приняла подарок от влюблённого вельможи, но он принёс ей несчастье. Когда баронесса надевала браслет, вечером, при наступлении сумерек в её комнате появлялись тени слуг старого шейха. Слуги шейха Керима проникали в комнату, и… на столе всегда лежала одна роза – зелёная.

На её лепестках были капли крови. Баронесса, проснувшись утром и, увидев зелёную розу, упала в обморок. Долгое время она не приходила в себя и через несколько дней умерла. Так было всегда, на продолжении многих столетий.

Аннет забеспокоилась. Она поняла, что и к ней пришла участь чёрного браслета.

Она была бледна. Поль волновался, не понимая, что происходит с женой. Но жена ничего ему не говорила. Прошло половина года после утери браслета.

Аннет, бледная, лежала на кровати. Её белые волосы, разметались по подушке.

… Она умерла в сумерки.

19.01.2011 года.

От автора: События в этой мелодраме вымышленные, здесь присутствует золотой браслет Магрифы Хисматуллиной и имя шейха взято из семьи Керима Керимова, зажиточного татарина в Усолье – Сибирском в конце 19 века – начале 20 века.

Новелла

По ту сторону двери

– Ты что, опять попала куда? – спросил он, встревожено поглядывая ей в лицо и взволнованно держа её за руки.

– Нет, – еле слышно прошептала она сквозь пересохшие губы, лежа на каталке перед операционной палатой.

Вся голова её была забрызгана кровью, простыня скатилась, и оголило её плечо, которое выглядывало сейчас как-то по-особенному неуклюже, словно она была подросток не законченной своей пьесы в жизни.

Так она пролежала, возможно, много часов, там на улице.

Свет в коридоре еле светил. Стены, серо-синие, оттеняли падающие лучи от ламп.

Андрей подошёл к ней и наклонился. И что ему надо было только от неё, думал он о том изверге, что напал на неё в вечернем переходе старого дома по проулку.

Подошли медсёстры и увезли её туда…

Совсем недавно они шли с нею по улице, свет от фонарей падал на деревья. Снег искрился. А им было весело, и они счастливо улыбались идущему впереди них счастью. Их счастью.

Он посмотрел на окно, на ночное небо, что за больничным городком.

Луна скатилась куда-то набок, за крышу дома, что был напротив больницы. Он стоял и смотрел на ночную мглу зимнего дня, который ушёл за закатом в вечернем потоке лучей дневного солнца.

…-Света, посмотри, белые снежинки сыплются прямо на нас. Сколько их! По-моему это всё облачное царство высыпало на карнавал ночи над городом своё самое дорогое – снежинки. И звёзды за шторами лучей от луны со снежными облаками углубились далеко ввысь.

Она обернулась и посмотрела вверх, куда показывал Андрей. Несколько серых тучек раздвинулись, и было видно небо. Маленькая звёздочка вспорхнула и улетела. Ещё, ещё. Вот их уже целая стая порхает под лучами луны. Жёлтая проказница ночи капризничала, морщила нос и весело встряхивала волосы-лучи над городом, показываясь в просветах темных тучек.

– Андрей, а когда мы с тобою поедем на озеро? – Света обернулась к нему, и смешно потряхивая шапочкой с помпоном, говорила, прыгая перед ним.

Они были молоды. Ночная снежная пороша не пугала их в этот вечер.

Свет от дверей подъезда выходил прямо на проулок под арку. Он обнял её и поцеловал в губы. Света прижалась к нему, и её податливая голова наклонилась по направлению поцелуя. Они простояли, может быть, несколько минут, а для них это казалось вечностью.

– Ну, так и будете здесь лизаться, – проворчала старая бабка, выносившая мусор на помойку.

– Ой, простите. Мы вам совсем не мешаем. Мы сейчас постоим немного и уйдём, – обернулась на скрипучий голос Света.

Свет от подъездной двери рассыпался по двору и перелистывал под струями ночного тихого ветра снежинки, которые ещё днём упали на дворе и теперь были притоптаны ногами жильцов дома.

… И вот теперь Света лежала на столе, голова почти не шевелилась. Дыхание прекратилось.

Дверь в коридоре отделения была приоткрыта, и за её тёмной стеной казалось, уходило прочь их счастье. То, которое было совсем недавно, в переулке возле старого подъезда старого дома под лампочкой из коридора…

Точно также, за дверью отделения больницы, висел, словно силуэт, который стремился куда-то вдаль, удаляясь от них и унося их счастье, соединившее частички еще не долгой жизни на час, два, целую вечность.

Дверь отворилась и показалась голова. Голова взъерошенных волос, сонного человека. И опять за дверью осталась чья-то жизнь, ушедшая прочь из больницы, погулять со своими мыслями на ночную улицу города и грустно заблудившеюся в проулках. Ночная мгла укутывала её лунным одеялом, чтобы не замёрзло. Снежинки щекотали, пытаясь рассмешить её последнее мгновение в ночной тишине. Звякнул старой ручкой какой-то жилец дома за старыми воротами. А остатки чьей-то судьбы в ночи уже уходили далеко за полночь…

Всё. Нет её. Светы нет…

Андрей стоял и молча, смотрел на ночное небо за стеклом больничного окна, ожидая тихого её оклика. Но он не последовал. Так, в проём двери, ушёл весь её образ, утопая в бездне пространства за той частью, где были ночные минуты счастья в переулке, во дворе старого дома, на улицах старых, городских.

Маленькая белая звёздочка попыталась улыбнуться, но не смогла. Она покачалась, покачалась и полетела за тенью её жизни в бездну ночного пространства. Она бы ещё повисела над его головой, за окном, но он равнодушно или рассеянно смотрел мимо её головы, словно не замечая: ни звёзд за окном, ни счастья других людей, ни жизни вокруг него.

Ночная мгла закрыла перед ним ту дверь, что осталась в коридоре в больнице. Чёрная дверь с трещинами и белой ручкой.

Тележку с её телом увезли вдаль по коридору под плафонами ламп. Простыня так и лежала на ней, свесившись.

Всё. Он вздохнул и закричал…

16.01.2012 года

рассказ

Интриги в женском монастыре

Сидели бы себе в кабинете, да чай бы пили. А тут понадобилось нам куда-нибудь махнуть. А вот куда? Ирка смотрит на меня:

– Кого брать будем?

– Откуда я знаю. Ты же знаешь, какие нынче мужики пошли. Цветы дарить не любят, только бы секс. Познакомишься с ним, а он и кончить, как следует не сможет. Что будем делать – то?– отвечаю саркастически.

– Давай в цехе поищем? Кого?

– Может, Петровичу позвоним?

– Ну, давай.

– Сашка, привет. Что делаешь?– звоню я.

Сашка, это начальник отделения, что на хлоре, сидит и в трубку смеётся.

– Что девчонки, погулять захотелось?

– Ну, ты сразу. Погулять. А ты на что способен? Может быть, мы порядочные.

– Да, я что, не знаю, какие вы. Ладно, приду чай попить к вам.

– Заходи.

Ирка сидит в журнале номера цистерн записывает. Она молодая, красивая. Мужики бы возле её ног так и валились бы. И что это её Вовка не следит за нею. Входит Вероника:

– Девчонки, смотрите, мне журнал принесли "Плейбой". Хотите посмотреть?

– А что там?

– На, посмотри.

Я открыла журнал и начала листать. Ничего себе журнальчик, есть на что посмотреть.

– Может быть, о себе написать туда? – шучу я.

– Ну да. Только сначала надо было бы марафет на лице навести, ногах, ну и там. А то, зачем писать о себе. Ещё опозоришься. А как мы в сексе с ними будем? Ведь мы такие глупые, ничего не знаем. Надо ещё журнал о сексе купить. Тогда можно будет и искать, кого-нибудь. Ты Ирка, вон какая красивая. Ноги длинные, фигурка что надо, – смотрю на неё. – А если мать узнает? Я то, не скажу ей.

– Слушай, может, Сашку не будем звать. А то жена налетит на нас ещё. Драться нам с нею, что ли? У… сколько неприятностей будет… Давай соляночникам позвоним? У них новый начальник отделения сейчас работает.

– А вдруг он страшный? Что тогда делать будем?

– Ведь тебе ищем. Ты же у нас одинокая. Мне что ли надо? Да, ладно, не будем мы о тебе рассказывать. Сиди, работай.

– Здравствуйте, мне бы Александра. Вы нам цифры и заявку будете давать? Так, так. Хорошо…, – Ирка улыбается в трубку, – Да так ничего. Встретиться, а где? Хорошо. Давайте за грибами съездим? В Белореченск. Ладно. Я с Альфирой буду. На московском тракте будем вас ждать.

– Ира, может быть, не надо. Я что-то не хочу. Химпром хоть и большой, но всё же сплетни пойдут. Нам порядочным женщинам ни к чему такой «блеск» в жизни.

– Да, что ты, съездим и всё. Грибов хоть наберём…

…Поехали. Стоим, ждём. Подъезжает красная Нива. Я за Ирку спряталась: «Говорила же тебе, зачем пошли?» Рукой рот прикрыла, шепчу: "Какой, страшный…"

– Да, ладно тебе. – тычет она меня в бок. – Поехали.

Весь день грибы собираем, а он всё к Ирке. Хохотали после нашей "поездки с начальником" на работе: «Мы же Альфире искали любовника, а ты себе приклеила его? Нет, так дело не пойдёт».