– Летом здесь не хуже, – шагая по туннелю, произнес Мика, вытаскивая из недр своей памяти запомнившийся пейзаж, – вместо гирлянд, все опутано вьющимися растениями – в основном глицинией, огромные свисающие соцветия глицинии.

– Значит и потом нужно будет прийти сюда, – с воодушевлением сказал Юу.

– Нужно будет… – Мика наклонил голову, – вот мы и на месте.

«Здесь почти ничего не изменилось…»

Миновав арку, перед ними раскинулась открытая местность. Дорога медленно уходила влево, окаймленная по обеим сторонам лавками и большими деревьями, чьи ветви сейчас покрывались слоем льда, искрящимся в свете огоньков. В сторону, противоположную направлению дорожки, за деревьями начинался обрыв и Мика направился прямо туда. Огибая лавку, он прошел к железным перилам, ограждающим крутой склон и облокотился о них.

Юу подошел и стал рядом. Их взору явился завораживающий вид ночного мегаполиса. Сотни и тысячи огней казались такими далекими, манящими, но одновременно чужими и холодными. Этот город не сумел стать надежным пристанищем и защитником для обоих, но продолжал завораживать своим величием и красотой.

Обернувшись, Юу закрыл глаза, он ощущал себя здесь куда свободней, нежели в городе, где длинные тени от высотных зданий тянулись подобно спруту, готовые задушить любого, кто попадет в их цепкие щупальца. Тут же царило спокойствие и тишина. Он попытался представить себе, как бы все здесь выглядело весной, когда деревья утопают в молодой зелени и не успевшие еще осыпаться цветы на них источают дивный аромат. Юу жадно втягивает морозный воздух, воображая, что вдыхает чарующий цветочный запах.

Рядом стоял Мика и не сводил глаз со счастливого лица Амане, от которого и у него самого что-то расцветало в душе, заставляя губы растянуться в поистине радостной улыбке. Так волнительно было находиться здесь вместе с ним. Пульс набатом стучал в висках Шиндо, прокатываясь по всему телу и отзываясь эхом в каждом уголке сознания.

– Странно выехать из города, чтобы потом смотреть на него, – улыбаясь, произнес Амане, оборачиваясь обратно и складывая руки на перила.

– Наверное, – усмехнувшись, сказал Мика, сейчас это действительно казалось для него забавным.

– Почему это место стало особенным для тебя? – зеленые глаза устремлены вдаль.

Мика опустил взгляд на свои руки и вздохнул:

– С ним связаны воспоминания моего детства.

– Правда?

– Ага. Мы жили тут с матерью и сестрой, здесь недалеко, в той стороне… – Микаэль кивком указал в направлении, откуда они пришли, – …был наш дом.

– Вот оно что? – с пониманием протянул Амане, – а какие воспоминания?

– Возвращаясь со школы, мы с сестрой часто приходили сюда, неподалеку было небольшое кафе и там продавались очень вкусные и дешевые булочки с карри. Иногда мы покупали их, садились на лавку, что позади нас и ели, любуясь видом на город и мечтая, что когда-нибудь будем там жить и работать, а дома мама ворчала на нас, мол, мы опять испортили себе аппетит и отказываемся от ее обеда, – Мика прикрыл глаза, полностью погрузившись в приятные воспоминания, но в следующее мгновенье, все это как рукой сняло и он почувствовал, как по позвоночнику пробежала дрожь от накатившего чувства стыда и собственной глупости, буквально парализовав его.

– Господи, что я несу! – вырвалось у Микаэля и он виновато прикрыл глаза ладонью, – прости, Юу, – он повернулся к Амане с озабоченным и извиняющимся выражением на лице. – Я поддался, стал говорить о таких вещах… А ведь ты… твоя семья… Мне так стыдно.

– Я ведь сам попросил, – спокойно произнес Юу, словно не замечая состояния Мики, – мне нравится слушать тебя. К тому же, когда ты это говорил, мне показалось, что тебе стало немножко легче. Думаю, ты не часто делишься с людьми своими воспоминаниями, – Юичиро замолчал, – да и с самим собой тоже…

Дыхание Шиндо было неровным от волнения и трепета, с которым он глядел на Амане, отвечающего ему легкой улыбкой.

– Ты так напоминаешь мне ее…

– Кого? – распахнул глаза Юу.

– Мою сестру… – тепло, исходившее от каждого слова или брошенного ненароком взгляда Микаэля, окутывало Юу, он ощущал его каждой клеткой своего тела и растворялся в нем.

– Странно, что я напоминаю тебе твою сестру, разве у нас есть что-то общее? – по-доброму, но с оттенком иронии, задал вопрос Юичиро.

– Она была такая же своенравная как ты и часто попадала в неприятности из-за своего взрывного характера, а мне приходилось помогать ей.

– А, так вот откуда у тебя такая привычка, – протянул Юу, сощурив глаза и поглядывая украдкой на Шиндо, который снова облокотился о перила.

– Хм, пожалуй, – Мика провел рукой по волосам. Юу наблюдал краем глаза, как светлые локоны падают обратно, ложась на высокий лоб.

– А твоя мать, какой она была?

– Она была очень доброй, заботливой и безумно любила нас. Она понимала и поддерживала нас во всем, мы могли часами говорить с ней о чем угодно и всегда было жутко интересно. Мы были счастливы, единственное, что немного омрачало и то, она не говорила об этом, я просто понимал сам – ее постоянно угнетало, что она не может дать нам должного образа жизни и как следует обеспечить, ведь мы жили, прямо скажем, небогато.

– Это естественно. Мне кажется, все нормальные родители должны беспокоиться об этом, – вдумчиво произнес Юу.

– Вот и для нее это стало решающим фактором, когда она решилась выйти замуж за этого выродка Тэнри – отца Шиньи, – случайно бросив взгляд на руки Мики, Юу увидел, как от этих слов они задрожали и он судорожно сцепил пальцы в замок.

– Постоянные унижения, измены, побои… Она все терпела, ведь он содержал нас, срываясь только на ней. Меня и сестру он будто не замечал вовсе. Мне было больно смотреть на все это, к тому же я видел, как мучается и боится Аканэ, я просил мать уйти от него, но она только плакала в ответ. Она сносила все это ради нас, ради своих детей, – Мика внезапно притих.

– … в конечном счете, спустя год, от многочисленных побоев она скончалась… Он убил ее… – приглушено закончил Мика, устремив взор пустых глаз в синеву ночного неба.

– Прости, что говорю тебе это, – Микаэля разъедало отвращение к самому себе, ведь он жаловался тому, кто никогда не имел достойной семьи. Каким же жалким он сейчас выглядел в глазах Амане.

Внезапно блондин ощутил, как ладонь накрыла его собственные руки, подняв голову он увидел, что Юу стоит прямо возле него, их тела чуть ли не соприкасаются, близкое дыхание опаляет лица обоих. Изумрудные чистые глаза смотрят на Шиндо и в них отражен легкий укор, но при этом на лице сияет добродушная улыбка.

– Тебе не надоело извиняться?

– Это уже входит в привычку, – подрагивающим голосом произнес Мика, которого до глубины души поразила внезапная смелость или скорее, неосознанность поступка Юичиро.

Едва ли можно сослаться на мороз, когда щеки Аманэ залились краской и, осознав свое поведение, он спохватился и отошел от Мики, которого била мелкая дрожь от нахлынувшего враз возбуждения, но он умело смог подавить его в себе. Страх испугать Юу проявлением своих чувств, вынудил держать себя в руках и не поддаваться мгновенно заполонившим сознание эмоциям.

– Я тоже хочу узнать, – пытаясь разрядить нависшую напряженную атмосферу, сказал Мика.

– Что? – немного расслабившись, спросил Юу.

– Какие счастливые моменты были в твоей жизни?

– Те моменты, что были, их трудно назвать счастливыми, так просто было немного лучше, чем обычно, – он усмехнулся, – и все же, есть один – особенный, – Амане посмотрел в сторону города, в то время как Мика не сводил с него глаз в ожидании ответа.

– Воспоминание, когда один незнакомый парень попытался не дать мне совершить ошибку.

– Юу… – Мика распахнул глаза.

– Возможно, он и не знает, но с той самой минуты каждый следующий день моей жизни стал приносить мне радость. Я стал понимать, что значит быть нужным кому-то, ведь до этого я мог надеяться только на себя, никто обо мне не заботился. А этот человек помог мне по-настоящему ощутить вкус жизни и я бесконечно благодарен ему, – он повернул голову и с улыбкой заглянул в глаза Шиндо, – он стал для меня той семьей, которой у меня никогда не было.

– Юу… спасибо тебе.

– Это мои слова, – с упреком произнес Амане.

– Какой же ты глупый, – еле слышно проговорил Мика.

– Если ты подумал, что я на секунду оглох, то ты ошибался, – насупившись, буркнул Юу.

– Ну, извини, – смеясь, сказал Мика.

– Достал, – фыркнул Юу и, поежившись, добавил, – вроде холоднее стало.

– Тогда домой?

– Домой.

Покинув холл отеля, Мика остановился у входа, замерев, дойдя до края мраморного порога. Через некоторое время мимо него торопливо с гордым видом прошла разодетая девушка, которая тоже вышла из дверей отеля, не обратив на Микаэля внимания, будто не знает его, хотя буквально пару минут назад она лежала перед ним обнаженная и задыхающаяся в экстазе от его обжигающих прикосновений и поклоняющаяся его умению овладевать чужим телом, доставляя эйфорическое наслаждение. Сейчас же она ведет себя сдержано, чтобы никто не смел подумать, для чего она явилась туда. Идиотка, как будто кого-то это интересует…

Впрочем, Мике нет до нее абсолютно никакого дела, как и до прочих его клиентов. Он просто выполняет свою работу.

Проводив ее безразличным взглядом до машины, он сильней надвинул на лоб капюшон куртки и, сойдя вниз, направился в сторону ближайшего киоска.

Как никогда паршивое чувство блуждало в глубине его души и вовсю хозяйничало там, не отпуская ни на минуту из своих цепких объятий. К моральному дискомфорту, в довесок, будто этого было мало, примешивалось и общее негативное состояние, тело ломило как при лихорадке, дико болела голова, было ощущение, словно тысячи игл одновременно впились в череп пронзив его насквозь.

Вынув из кармана джинсов ключи, Мика отключил сигнализацию и прислонился к машине спиной, сжимая в руке пачку сигарет, приобретенных только что. Поднеся зажженную сигарету ко рту, он зажал фильтр губами. Едкий никотиновый дым проник в горло, раздражая своей горечью ткани. Микаэль закашлялся, сделав всего одну затяжку, на глазах даже выступили слезы, но, не обратив на это внимание, он сделал еще несколько затяжек. Медленно, но верно его нервы успокаивались.

«Что же… Для первого раза неплохо…»

Стряхнув пепел себе под ноги, Мика посмотрел перед собой на проходящих мимо него людей. С той ночи, когда он попытался сблизиться с Юу, прошла уже неделя, с тех пор подобных попыток он больше не предпринимал, четко обозначив свою цель. Юу тоже был сдержан после того случая и Мика принимал всю тяжесть такого поведения друга и, конечно же, ни на чем не настаивал, прекрасно все понимая.

Но пару дней назад через Мику словно пропустили тысячу вольт, когда он увидел, как Юу целует ту девушку, он насилу сдержался, чтобы не показать виду, что знает об этом. Какой смысл упрекать Юу в чем-либо? В чем его вина, если она нравится ему? Тут уж ничего не попишешь. Но как же кровоточит сердце от этой безудержной боли, когда душа разрывается на куски.

Ревность. Обида. Непонимание.

Они как раковая опухоль расползаются по телу и травят его, испепеляя все внутри, не оставляя ни единого живого места на обугленной и почерневшей до основания плоти.

Но стоит ли винить его за этот поцелуй, ведь сам Мика тоже не безгрешен. К чему вообще эти мысли, почему они терзают? Он не давал этому ответа, оставляя вопросы нерешенными.

Единственное, что не дает Микаэлю окончательно погрузиться в собственное неистовое безумие, это проявившееся в тот же вечер теплое отношение к нему Аманэ, в котором он ощутил симпатию, а значит… когда-нибудь… возможно… все изменится и тогда Шиндо одарит его в изобилии той лаской и любовью, какими он не мог и не хотел делиться ни с кем больше, думая, что даже уже и не способен на такие чувства.

Последняя затяжка и бычок полетел в урну, а следом и сама пачка…