Вселенная может удивлять бесчисленное количество раз:

привыкнуть к этому невозможно, и устать… не получается.

Глава 1

Вечность или бессмертие.

Кто я?

Где я?

Почему я все еще существую?!

Я ощущаю, что нахожусь вне времени, вне пространства, и это состояние не имеет ни начала, ни конца, как образ неостановимого времени. Материальный мир за гранью, в недосягаемости, я хочу уловить его, дотянуться, но сил нет. Нет желания бороться, вырвать свое существование из холодных лап безысходности и вернуться к свету и теплу. Теперь я могу себя определить как нескончаемую неизменность, возникающую за пределами смерти. Хотя, если подумать, я не умерла, как умирают обычные люди. Я просто перестала существовать, затерявшись в мгновении вечности. Я, наверное, должна была угаснуть полностью, но что-то, что не дает мне покоя, не отпускает меня. Не дает мне сгинуть полностью. Незримый, практически неуловимый образ человека, а может быть, просто видения, мешает моему существу разрушиться и исчезнуть…

***

Мой висок подвергается сладостной пытке. Теплые губы касаются его легко, практически неощутимо. Хорошо читая пробуждающуюся реакцию моего сонного тела, опускаются ниже, рисуя мокрую дорожку прямо до моих губ. Непринуждённо обводят их, отчего тело получает легкий электрический импульс, заставляют хотеть чего-то большего. Из моей груди вырывается протяжный выдох.

А тем временем поцелуи спускаются ниже по подбородку, уходя в область моей, по ощущениям, обнаженной груди. Пытаясь не выскользнуть из оков сна, я, не размыкая век, подаюсь навстречу умелому языку, который уже облюбовал мой левый сосок.

Я запускаю руки в густую шевелюру и неосознанно заставляю нарушителя моего спокойствия теснее прижаться ко мне. Остро ощущаю его наготу и силу его желания, вдавливающуюся в мое бедро. На выдохе из меня вырывается целая череда поощрительных и сладостных стонов.

– Велиар… Если бы я только знала, что умру и попаду в рай, я бы давно себя прикончила…

В ответ я слышу гортанный смешок, а после получаю укус, который заставляет меня прогнуться в пояснице. Все мое тело охватывает дрожь. Реакция организма резкая и неумолимая: грудь наливается и тяжелеет, а жидкая лава, которая в данную секунду заменяет кровь в моем организме, от сладостной пульсации заставляет либо сильнее сжать ноги и спрятать чувствительное место, к которому уже тянется жадная мужская рука, либо полностью отдаться на милость победителя и позволить без остатка снести мне крышу.

Под небольшим давлением я всё-таки позволяю руке проскользнуть ниже и проникнуть в меня пальцами. От головокружительных ощущений я издаю звук, похожий на рычание, высказывая в нем экстаз и мольбу ни в коем случае не прекращать ласки. И получаю в ответ поощрительный поцелуй, заглушающий мои стоны.

– Велиар, пожалуйста…

Терпеть сладостную пытку больше нет сил. Умелые пальцы так хорошо знают мое тело и реакцию на определенные движения, что пик наслаждения уже рядом. Я, как утопающий, хватающийся за соломинку, вцепляюсь в плечи парня, вонзив в него свои ноготки. Я думаю, что вот-вот умру снова, если сию же минуту не получу желаемого, поэтому начинаю помогать своими бедрами, чтобы поскорее избавиться от быстро растущего напряжения.

Я так поглощена мужчиной, творящим с моим телом что-то невообразимое, что не сразу соображаю, что к нам присоединилась еще одна рука. Третья, которой теоретически быть не должно. Рука не менее голодная, чем две предыдущие. Она по-свойски движется от моего бедра к округлостям груди, на секунду, как бы невзначай, задевает сосок, а после огромной пятерней хватает меня за подбородок и притягивает к не менее голодным и горячим губам. Я тону в жадном неистовом поцелуе, более грубом и требовательном, едва не подавившись умелым языком. И в этот момент, получив первый в своей жизни оргазм, распадаюсь на атомы, на тысячу частиц, и на пике наслаждения широко раскрываю глаза…

***

– Госпожа, послушайте…

Шок и неверие скрутили мои внутренности в тугой узел, и я со всей силы запустила хрустальным светильником в кареглазого адониса.

– Госпожа, вам плохо? Я сделал что-то не так?

Явное недоумение в голосе и во взгляде парня заставили меня покраснеть еще больше. Я ухватилась за непонятную металлическую штуку и с яростью запустила в него, не забывая при этом придерживать простыню, прикрывавшую мое тело. А самое главное, стараясь сильно не пялиться на обнажённые достоинства мужчин, которые упорно маячили перед глазами, не умаляя красоты и совершенства хорошо сложенных тел. Да что греха таить – не просто тел, а рельефных тел отборных самцов, машин для женских утех, от которых за версту несет тестостероном, вожделением и сексом.

Но мне это все уже безразлично, картинка перед глазами плывет. Без предупреждения, словно огромный камнепад, на меня обрушились воспоминания… и не какое-то одно, а все сразу. Весь тот ужас, что я пережила. Опыты… боль… страдания… и смерть Велиара!

– Убирайтесь прочь!!!

– Госпожа…

– Велиар… что ты натворил?!

– Она бредит.

– Убирайтесь… убирайтесь вон, в ад… хоть к самому дьяволу! Оставьте меня!

Воспоминания мучительно терзали душу, разрывая ее на мелкие кусочки. Я стала задыхаться. Хватала ртом воздух, но он как будто исчез…

– Госпожа, скажите, где болит? – Второй мужчина, сероглазый, приблизился ко мне, пытаясь предложить помощь. Я кинула на него яростный, полный боли и гнева взгляд, от которого сама бы отшатнулась. «В сердце… внутри… в душе! Болит везде!»

– Если вы сейчас же не уберётесь к черту, я вас убью!

В моем голосе было столько холодной ненависти и стали, что они оба съёжились и виновато опустили головы. Мне тут же захотелось сказать, что мне жаль, но слова не обрели форму: из горла вырвались только всхлипы и дикие, пока еще сдерживаемые рыдания. Фантомная боль огромными когтями разрывала мою плоть, и я издала протяжный крик, сгорая в пламени ужасных воспоминаний.

– Прочь! – словно раненный зверь взревела я, чувствуя, что мой мир пошатнулся и начинает превращаться в руины. – Ненавижу!!!

Не говоря больше не слова, меня как пушинку подхватили чьи-то руки и снова уложили на кровать. Даже мои яростные попытки не допустить этого ни к чему хорошему не привели. Я металась в агонии души и тела, пытаясь избавиться от боли и уйти в забвение. Не помнить… не ощущать… не испытывать… умереть! Забыть кровоточащую рану размером с Вселенную!

– Что ты уставился? Немедленно приведи Славдия! – крикнул мужчина кареглазому парню, который от страха потерял не только дар речи, но и желание двигаться.

– Да… конечно, – заикаясь, произнес тот.

– Нет! Не надо, стой! – Я со всей силы вцепилась в его руку и, заглянув прямо в глаза незнакомца, еле слышно произнесла: – Пожалуйста, никого не зовите. Умоляю!

Моя хватка ослабела, и меня начал затягивать черный водоворот…

***

Второе пробуждение в новой реальности кардинально отличалось от первого. Нет, не тем, что вместо двух парней сейчас со мной рядом находился один, тот, который меня укладывал на кровать и пытался успокоить, а тем, что я чувствовала себя вселенским мусором, который по ошибке забросили не в то ведро.

Хуже и быть не могло. Я лежала и смотрела в потолок невидящими взглядом, так как, куда ни посмотри, я везде видела картинки из воспоминаний… как в немом кино… ужасные черно-белые воспоминания. Я не хотела их видеть, но они были навязчивыми и повторялись снова и снова, как будто зацикленные.

Наверное, прошла вечность, прежде чем я почувствовала нежное прикосновение к своей руке. Но не отреагировала.

– Госпожа, как вы себя чувствуете?

Я молчала.

Мужчина придвинулся ближе, пытаясь заглянуть мне в глаза, которые я тут же закрыла.

– Госпожа, поговорите со мной. Так нельзя, вы уже вторые сутки без чувств, я не могу больше врать вашему брату и говорить, что все в порядке. Я должен знать, что происходит.

«Надо же, всего два дня прошло. Жаль, что не тысяча лет и мне не пора умирать»

Я вновь закрыла глаза и больше не реагировала на попытки привести меня в чувство.

Через некоторое время мужчина сдался и, прижав меня к своей груди, начал шептать мне на ухо что-то успокаивающее. Не знаю, почему, но меня не коробило от его прикосновений, мне не было жутко от чужого голоса. Мне было безразлично. Прекрасное состояние безразличия. Это лучшее, что могло сейчас со мной произойти. Я позволила себя убаюкать, но ровно настолько, чтобы не уснуть, а проанализировать ситуацию, в которой я оказалась. Неуверенная в себе… в своем теле… и в своем новом мире.

Каким-то способом я смогла выбраться из небытия, о котором практически ничего не помнила, смогла подавить волю нынешней Миры и благополучно занять ее место. Как иронично! Надеюсь, из-за этого у меня не будет раздвоения личности и голос внутри не начнёт вести со мной задушевные беседы, а в худшем случае – подавлять мою личность!

Я горько усмехнулась. Мирослава из нынешнего мира, ты здесь? Я зажмурила глаза сильнее и стала прислушиваться к внутренним ощущениям, уходя глубже в себя. Но, на мою радость или беду, внутренний голос молчал. Никакой другой сущности, кроме меня, здесь и сейчас не существовало.

Хотя… на секунду мне показалось, что что-то странное и темное шевельнулось во мне, типа сгустка энергии, который мне не принадлежал. Может, всё-таки что-то осталось от прежней хозяйки? Более тщательно проанализировать свои ощущения я не смогла, так как энергетический поток исчез так же быстро, как и появился.

Я тяжело выдохнула. Видимо, сбой в истощенном организме.

Интересно, обрадует ли факт подмены мою новую семью?

Почему-то однозначного ответа на этот вопрос я дать не смогла. Если представить, что Айвена примерно триста лет знала одну сущность по имени Мирослава, любила ее, холила и лелеяла, то как она отнесётся к тому, что вроде бы такая же, но совершенно другая душа заняла ее место? Можно ли меня в полном смысле слова назвать ее дочерью? А может, я ничем не буду отличаться от прежней Мирославы. Может, я и есть она, только с прибавившимся багажом знаний. Перебирая и исследуя свои ощущения, я поняла, что памяти об этом мире и о том, чем жила и какой была Мирослава до момента моего вселения, нет и в помине. Вернее, кое-какие аспекты ее жизни я уже успела узнать…

Я с укором и неприязнью покосилась на мужскую руку.

Я понимаю, что за триста лет та Мирослава уже давно перестала быть девочкой, но чтобы спать сразу с двумя мужиками, это надо быть конкретной шлюхой! Хотя не мне ее судить. Во-первых, я сама чуть не стала жертвой безрассудной похоти, а во-вторых, может, триста лет – это не благо, а наказание, и каждый развлекается в меру своей фантазии.

А вообще мне наплевать! Я не собираюсь заставлять себя жить и заставлять кого-то принимать меня в семью. Я хочу лишь одного: покоя в душе и в чувствах. Главное – найти способ. Из моих глаз брызнули непрошеные слезы, и, сжавшись в комочек, я начала заливать подушку и руку мужчины своим горем.

Тут же мужчина за моей спиной напрягся, а после, тихо выругавшись, резко перевернул меня на спину. Теперь я не пыталась сопротивляться и лежала безвольной куклой. Безвольной ревущей, стенающей куклой.

Но долго это не продолжалось, так как резкая и довольно болезненная пощечина заставила меня задохнуться и прийти в себя.

– Сейчас же прекрати истерику! – велел мне мужчина.

Я тряхнула головой, не понимая, кто это и что ему от меня нужно, нахмурилась, но рыдать прекратила.

– Так-то лучше, – испытав явное облегчение, произнес мужчина, выпуская меня из своих объятий.