В то лето я сдала экзамены досрочно только для того, чтобы взять полагающийся мне учебный отпуск и уехать из Москвы. Вместе с этим я подала заявление об уходе, перешла на новое место и потом ни разу об этом не пожалела. Но прошло время, учебный отпуск почти закончился, и мне пришлось ехать в Москву за расчётом.
Поехали мы, конечно, вместе с Наташкой. Родители были в отпуске, так что дома никого не было. Я съездила на работу, а вернувшись домой, очень удивилась: на диване были разложены мои шмуточки, а в прихожей стояли босоножки.
– Так вот что я тащила в этой огромной сумке! А ты мне что говорила? – спрашиваю я у Наташки.
– Говорила, что компот в банках везём. Так ведь и привезли же! – отвечает она.
И правда: в кухне, на столе, стоят три трёхлитровые банки.
– А что, мы гулять собираемся? – спрашиваю.
– Ну гулять не гулять, а завтра на улицу пойдём точно.
Больше Наташка мне ничего не сказала.
И вот наступило завтра. Я Наташку спрашиваю:
– Ты хоть объясни толком, что мы делать будем?
– Деньги получила? Получила. Я ещё кое-что прихватила с собой. Поедем тебе парадное платье покупать, а может, и туфельки какие попадутся, – отвечает Наташка.
Вообще-то туфли мне купить в те времена было реально. Нога ещё не доросла даже до отметки «сорок три». Да и рост у меня был сантиметров сто семьдесят пять или шесть. Не то, что потом: я резко вымахала где-то после двадцати.
– А что, – спрашиваю, – так поехать нельзя?
– Ага, можно. Приедем в магазин и спросим платьице и туфельки на вот этого молодого человека. Ох и классно будет! – издевательски говорит Наташка.
Действительно, тут я прокололась. Для этого мероприятия нужна, конечно, Алёна.
Теперь уже у себя на кухне усаживаюсь на табуретку, и Наташка начинает колдовать надо мной. Непривычно, ведь в Москве мы делаем макияж в первый раз. Но это не мешает Наташке меня раскрасить, как обычно, великолепно.
Захожу в комнату, где имеется зеркало во весь рост. На мне красное в белый горошек платье, белые носочки и красные босоножки. Выгляжу неплохо, но вот обувь! Поменять бы её, да не на что. Так что новые туфельки совсем не помешали бы.
– А на какой предмет мне нужно парадное платье? – спрашиваю.
– Да мало ли. На те же танцы в парк пойти или ещё что, – говорит Наташка.
– А не много ли чести? На танцы-то? И не пойду я туда. Опять немой прикидываться! – я хочу ещё что-то сказать, но Наташка поднимает руку:
– Всё! Хорош! Едем!
Мы выходим из квартиры, спускаемся на лифте, благополучно никого из знакомых не встретив, и идём к метро.
Конечно, Наташка опять потащила меня в ГУМ.
– А что, – говорю, – других магазинов нет?
– Есть. Но в них ничего нет.
Я не спорю, и минут через тридцать поездки на метро входим в ГУМ.
Поднимаемся, как и в прошлый раз, на второй этаж. Зашли в один отдел, в другой, Наташке ничего не нравится.
– Что, так и будем тут до вечера шастать? – спрашиваю.
– А ты привыкай, Алёночка. Ты же девочка, а девочки очень любят по магазинам ходить. Пока всё не обойдём, никуда не уйдём, – улыбается Наташка.
Я стараюсь перестроиться на девичий лад, и постепенно раздражение проходит, и даже появляется какой-то интерес. В конце концов, я же Алёна!
В очередном отдельчике перебираем на вешалках платья, и Наташка говорит:
– Смотри, как тебе?
Тёмно-синее платье, рукав три четверти, красиво собрано под грудью. Мне понравилось.
– Идём мерить. Размер вроде твой.
Заходим в кабинку, я снимаю своё платье и надеваю новое. Наташка застёгивает молнию на спине. Смотрюсь в зеркало: платье достаёт до коленей, покрой у юбки широкий, грудь поместилась в отстрочку в самый раз.
– Руки подними, – говорит Наташка.
Поднимаю. Да, действительно в самый раз.
И тут меня охватывает чувство, которое, наверное, знакомо многим женщинам, когда они покупают что-то. Словами это передать трудно: тут и радость, и удовлетворённость, и даже восторг какой-то.
– Всё. Иди, Наташка, выписывай, – а у самой рот до ушей, и хочется смеяться, прыгать, прямо как маленькая девочка, которой купили куклу.
Переодеваюсь, и выходим на балкон второго этажа.
– Какая же я дура! Ты знаешь, а ведь и правда мне всё это начинает нравиться!
Наташка смеётся:
– Вот и правильно, Алёночка. Я вижу, что в тебе настоящая женщина проснулась.
И в таком весёлом настроении идём дальше.
А вот с туфельками мы просто намучились. Сорок второй подошёл бы, но нам только один раз встретились туфли сорок первого размера, да и те такие страшные, что просто ужас!
Наташке тоже прикупили платье, не парадное, но очень красивое. Изумрудного цвета, с пояском, ну просто на загляденье!
– Знаешь, тебе не мешало бы под это платье купить хорошие чулки и пояс к ним, – предложила Наташка.
– А размер пояса?
– Купим тот, который растягивается, и потом я ж твой размер знаю. Да и ты рядом. Скажу, что на тебя, – говорит Наташка.
Женское бельё это особая покупка. Туда я захожу с огромным удовольствием. Купили чёрный пояс и чулки. Чулки тоненькие, наверное, ден десять, от силы пятнадцать.
– Наташ, это же на один день, сама знаешь, – шёпотом Наташке.
– А ты их и будешь одевать по праздникам. Ничего, аккуратненько носить будешь, глядишь, и подольше проживут, – тоже шёпотом отвечает Наташка. Купили ещё по лифчику каждой. Мне опять полуграцию, только теперь телесного цвета.
В конце линии располагалась кафешка. Мы взяли кофе, булочки и уселись за столик.
– А всё-таки ноги гудят, – говорю я.
– Знаешь, и я врать не буду, устала, – отвечает Наташка.
– Ну что, тогда домой?
– Алёна! Какого чёрта? Сейчас отдохнём и дальше. Или настроение прошло? Ведь туфли мы так и не купили, – возмущается Наташка.
Нет, настроение у меня совершенно точно не прошло. А как она сказала про туфли, у меня внутри как пружина распрямилась:
– Идём быстрее!
– Нет, не торопись. Всё-таки передохнём чуток. А ты молодец! Сразу во вкус вошла, – улыбается мне Наташка.
Я и сама не знаю почему, но это так. Ходила бы и ходила.
Обойдя весь ГУМ и ничего не найдя, выходим на Никольскую. Идём по улице, заглядываем в какие-то магазины, но всё тщетно. Правда, в одном накупили бижутерии: бусики, браслетики на руки.
– Всё веселей смотреться будем, – не унывает Наташка.
На Лубянке ловим такси и едем домой. Сидим вместе на заднем сиденье.
– Придётся ещё на денёк в Москве задержаться, – говорит Наташка.
Я, по известной причине, молча, киваю головой. А у самой на душе какой-то дискомфорт. Вроде всё хорошо, но такое чувство, что что-то не доделано.
Уже въехав в наш микрорайон, Наташка вдруг говорит шофёру:
– Остановите здесь, пожалуйста.
Я расплачиваюсь, вылезаю из машины и говорю:
– Мы же не доехали.
– Смотри! – Наташка показывает рукой на ближайший дом, а на нём вывеска «Женская обувь».
– Давай зайдём, – во мне уже тоже проснулась охотница.
Заходим.
– Глянь, – мы стоим у полки, и Наташка протягивает мне очень красивую туфельку чёрного цвета. Я беру её, переворачиваю, а там размер «сорок один». Показываю Наташке, она выхватывает туфельку из моих рук и к продавцу:
– Извините, а большего размера нет? Вот для неё?
Продавец как-то подозрительно смотрит на меня и молча уходит в подсобку. Вернувшись, протягивает Наташке коробку:
– Посмотрите эти.
Открываем коробку – сорок два. Это можно считать за удачу.
– Давай меряй.
Сажусь, надеваю правую, потом левую. Туфли только-только налезают, но пальцы не особо упираются.
– Встань, пройдись, – говорит Наташка.
Каблук, наверное, сантиметров десять, но не шпилька и довольно устойчивый. Это я ощущаю сразу.
А пальцы всё-таки врезаются в мыски туфель. Но я показываю Наташке большой палец.
Заплатив, выходим на улицу, и теперь я могу говорить:
– Если немножко подрастянуть, самое то будет.
Домой пришли вовсе без сил. Однако чувство, что что-то не доделано, исчезло. Как хорошо, когда всё, что задумано, доведено до конца! Кстати, и сейчас, когда я, Алёна, захожу в магазин, те чувства, которые во мне проснулись в тот далёкий день, оживают.
А назавтра мы благополучно добрались до нашего маленького подмосковного городка и вечером уже сидели у Наташки и вспоминали наш поход по магазинам.
Кому пришла в голову эта идея, Наташке, Людке или мне, я сейчас уже и не вспомню. Только все мы очень воодушевились и непременно хотели её осуществить. Но почему-то никак у нас не получалось. По разным причинам: то Людка на работе, то Наташка, то ещё что-нибудь. Но наконец мы всё же наметили конкретный день. А идея-то была простой: очень хотелось устроить девичник.
Здесь можно возразить, что, мол, будет за девичник, втроём, с подружками, с которыми и так почти каждый день видишься. Не знаю. Нам всегда было весело, когда мы собирались вместе.
Всё было решено, но… Опять это «но»!
Наташке пришла неожиданно в голову идея:
– Чего нам сидеть дома? Лето на дворе. Давайте устроим наш девичник на природе.
– Это что? Опять в деревню ехать? – спрашиваю. И Людка:
– Во-во, а то там редко бываем.
– Вы меня не поняли. Какая деревня? Поедем в лес, за озеро. Я там отличное место знаю, народа никого! Даже по выходным.
Мы с Людкой подумали и согласились.
Готовиться стали загодя. Купили сухого вина, потому что обязательно хотели делать шашлык. Ну ещё там какой-то провизии накупили. Набрали полсумки магнитофонных кассет и специально купили волейбольный мячик. Получилась довольно внушительная гора из пакетов, которую венчала гитара. В качестве транспорта выступала всё та же Лычовская «шестёрка». Сам Лыч в намеченный нами день работал.
И вот с утра в субботу мы сидим у Наташки, уже готовые к отъезду, и ждём Людмилу. На мне всё прошлогоднее: белая футболка, коротенькая синяя юбочка, мои любимые белые носки и прошлогодние же, непонятного цвета, босоножки. Косметики по минимуму. Только реснички накрашены и чуть-чуть теней. Купальник, как меня Наташка ни уговаривала, я надевать не стала.
– Дура, там же искупаться можно! Ты ведь, Алёночка, ещё не купалась, – лукаво смотрит на меня Наташка.
– И не собираюсь. Ильин день был? Был. А значит купаться уже нельзя, – отвечаю ей.
– Ну и как хочешь. Сама потом пожалеешь!
Наконец раздаётся звонок, входит Людка и с порога:
– Мотаем быстрее! Лыч, паразит, на работу не пошёл. Так я еле машину угнала. Всё прицепиться ко мне хотел.
Без долгих разговоров берём наше имущество, спускаемся вниз, грузим всё в багажник и стартуем.
Едем. За рулём Людмила. Мы с Наташкой на заднем сиденье. Из магнитофона орут «Boney М», «Sunny». И правда, погода замечательная и настроение такое же.
– Знаешь, Наташ, а хорошо, что тебе такая мысль в голову пришла. А то сидели бы сейчас опять на кухне, – говорит Людка.
Я бурно с ней соглашаюсь, и Наташка задирает нос:
– На то она у меня и голова!
Приехав на место, мы не спешим разгружаться. Я оглядываюсь вокруг. Действительно, место замечательное, прямо у самой воды. Поперёк полянки лежит поваленное дерево, а перед ним видно место от костра.
– Не одни мы об этом месте знаем, – говорю. – А вдруг кого принесёт?
– Не принесёт, – отвечает Наташка. – Никто не посмеет испортить нам наш девичник.
Всё-таки машину разгружаем и начинаем готовиться к шашлыку. Людка с Наташкой нанизывают на шампуры мясо, которое было замочено с вечера, помидорчики, лучок. А я тем временем отправляюсь в лес. Идея такая: найти или наломать веток с рогатинками, чтобы на них положить три наших шампура, ну и насобирать веток, чтобы разжечь костёр, на который мы собирались насыпать древесный уголь, купленный в магазине.
Через какое-то время мне всё это удается найти, костёр разведён, пламя большое.
– Сыпь уголь, – говорит Наташка.
– Подожди, пусть погорит.
Наконец кладём и уголь. Только что-то всё у нас хреново выходит. Уголь тлеть не хочет. Но всё-таки в конце концов получается какое-то подобие углей, на которых и жарят шашлык. Рогатинки вбиты в землю, шампуры положены, и плывёт тот ни с чем несравнимый запах, который бывает только от шашлыка.
Наташка, сидя на бревне, в задумчивости подперла щёки руками:
– Как хорошо, девки! Только вот комары проклятые!
Она начинает махать руками, а мы с Людкой от смеха чуть не падаем на землю.
– Что заколыхались-то? – спрашивает Наташка. Людка, всё ещё смеясь, подводит Наташку к автомобильному зеркальцу. Всё лицо у неё перемазано чёрным: как сыпала уголь, так всё на руках и осталось. Наташка сама начинает смеяться, идёт к воде и умывается.
И вот шашлык готов. Вино было открыто ещё во время приготовления для поливки мяса. Наливаем.
– Ну, девоньки, давайте за наше, за бабье! – говорит Людка.
Выпили по первой. Потом по второй. А шашлык прямо таял во рту. И так хорошо, легко и весело стало! Всё бы ничего, но ноги-то голые! Комарьё и правда достало. Я обращаю на это внимание, а они мне в ответ:
– Вот теперь будешь знать, как в лес в юбке ездить!
– Это вот вы меня всё время учите, а сами-то тоже брюки не надели!
– Мы из солидарности с тобой, – с серьёзным видом говорит Наташка, а сама еле смех сдерживает. – Люд, идём купаться!
Они раздеваются и лезут в воду. Визг, писк. Вода, наверное, холодная. А я сижу на бревне. Юбка до трусиков задралась. Да кого стесняться? Все свои.
Накупавшись, девчонки вылезают, и мы накатываем винца.
– Всё равно холодно. Давайте в волейбол! – предлагает Наташка.
Достаётся мячик, и вперёд!
О проекте
О подписке