Фигуристки

Зима уже была на исходе. Света становилось всё больше. Днём, если пригревало солнышко, с огромных сосулек под крышей нашего дома капала капель. И вот как-то раз, в один из таких солнечных дней, Ольга мне и говорит:

– Всё. Сегодня вечером давай наконец покатаемся. А то скоро всё растает, и жди до следующего года. Как раз сегодня в кабак ехать не надо.

– И то правда, – отвечаю ей. – Зря готовились что ли?

Ничего особенного мы с Олей не затевали. Просто как-то, ещё до Нового года, сидела я у окошка, курила и смотрела, как во дворе, в хоккейной коробке, катались ребятишки.

– Оль! Ты на коньках кататься умеешь?

– Конечно умею. А что? – спрашивает Ольга.

– Да вот, чего-то смотрю на ребятню, и самой захотелось покататься. Ты давно на лёд выходила? – спрашиваю.

– Так сразу и не вспомнишь… Вообще-то давно, – задумавшись, отвечает Оля.

– Вот и я не помню когда. Тоже очень давно. Ну так что? Может, покатаемся? – спрашиваю я.

– Так ведь надо коньки купить, одёжку там какую спортивную, – говорит Оля.

– Вот давай и займёмся всем этим.

– Хорошо. Но только у меня одно условие есть, – хитро прищурившись говорит Ольга.

– Какое?

– Покатаемся, но только с Алёной.

Я моментально соглашаюсь, потому что сразу представила себя на коньках. И, честно сказать, мне эта идея страшно понравилась.

– А где кататься будем? – Оля смотрит на меня в ожидании ответа, потому как знает его наперёд.

– Где, где, конечно здесь, во дворе! – отвечаю.

– С детишками?

– А мы попозже, вечером выйдем, – говорю ей.

Хотя и не люблю я по потёмкам шастать, но здесь действительно другого варианта нет. Тем более на дворовом катке с наступлением темноты зажигали свет, который горел, наверное, до утра. Во всяком случае, ложась спать часа в три, я всегда видела его зажжённым. Короче, договорились, тем более что желание было у обеих.

Ольге коньки купили быстро. А вот для меня, с моим в ту пору сорок третьим размером, намучились в лучшем виде. Коньки покупали фигурные, ведь все девочки катаются на фигурных. И ботиночки должны быть непременно белыми.

И вот тут ещё история выпила. Занесло нас в центр. Уже точно не помню, на какой улице нам попался маленький спортивный магазинчик.

– Может, зайдём? – спрашивает Оля.

– Ну что тут может быть? И где тут парковаться? – отвечаю ей вопросом на вопрос.

– И всё-таки давай зайдём, – настаивает Оля.

С грехом пополам пристраиваю машину совсем вдалеке от магазинчика, вылезаем и направляемся к нему. Я, естественно, Алёна, так как мы с Ольгой были уверены, что покупать парню фигурные коньки именно с белыми ботинками как-то не принято.

Заходим. А в магазинчике как раз всё для зимнего спорта: лыжи, клюшки и, конечно, коньки. Подходим к полке, и удача! Оля сразу снимает оттуда белый ботинок, а на нём стоит «сорок три».

Я усаживаюсь на банкетку, снимаю сапог с правой ноги и примеряю. Ботинок в самый раз. Надеваю второй, зашнуровываю и встаю. Просто класс!

Ольга спрашивает:

– Берём?

Я утвердительно киваю головой, потому что в магазине я опять немая.

За нами очень внимательно наблюдала продавщица. Я скоренько снимаю коньки, и Ольга, которая тоже вроде заметила её к нам интерес, идёт оформлять покупку. Надеваю сапоги и выхожу на улицу. А продавщица опять провожает меня каким-то странным взглядом. На улице закуриваю и жду Олю.

Когда она вышла, я спрашиваю:

– Ты обратила внимание?

– Да. Уж больно любопытная: как увидела размер, так опять на тебя пялиться стала. Чуть мимо чека по столу не написала, – отвечает Ольга.

– Да и чёрт бы с ней! Поехали.

Едем очень довольные, весело болтаем, и вдруг при съезде с моста через Москва-реку я торможу, а тормозов-то нет! Что делать? Хорошо, что меня к тому времени уже научили тормозить передачей.

– Оля, только спокойно. У нас нет тормозов, – говорю ей.

– А что делать-то? – испуганно спрашивает она.

– Ничего, как-нибудь до гаражей наших доедем, а там ребята всё исправят, – отвечаю.

– Ты что? Какие гаражи? Ты же Алёна! – почти кричит Ольга.

В самом деле, дура я, дура! Совсем об этом немаловажном факте забыла.

Спустившись с моста, останавливаюсь. Выворачиваю руль, вылезаю на улицу и пытаюсь посмотреть, что там произошло. Чего смотреть? Не знаю. Я ведь тогда почти совсем не разбиралась в машине, но вот понесло.

И как это бывает, когда тебе совсем не надо, рядом притормаживает «Опель», и оттуда, открыв пассажирское окно, кричит парень:

– Девочки, помощь не нужна?

– Езжай, куда ехал! – это Ольга. Как она оказалась рядом, я и не заметила.

Парень уезжает, а Оля мне:

– Ну что? Доедем?

– Думаю, да, – грустно говорю я.

Вот так, передвигаясь на покалеченном автомобиле, включив аварийки, доползаем до нашего дома. Но зато мы купили мне коньки.

Потом ещё долго решали, как одеться. Сначала хотели в спортивных костюмах, но Оля подумала, сморщила носик и сказала:

– Мы же девочки. А все фигуристки катаются в платьицах.

– Но у них же специально сшитые костюмы-платьица. И ведь нам-то на улицу выходить, на мороз, – попыталась я возразить.

– Так и что, что на улицу? А от мороза имеется много защиты, – уверенно говорит Ольга.

Стали опять думать, что же всё-таки лучше надеть, и пришли к такому выводу: надо потеплее одеться снизу, а сверху можно как обычно. Купили мы для этого шерстяные колготки, тоненькие шерстяные носки и ещё панталончики.

И вот сегодня, когда стрелки часов показывали половину двенадцатого, мы стали одеваться.

Про нижнее бельё я даже и говорить не буду, а сверху надеваю маечку и свитер. Снизу сначала простые колготки, на них панталоны, шерстяные колготки и носки. Потом надеваю свою, уже ставшую любимой, короткую юбку-шотландку в клеточку с ремешком и усаживаюсь надевать коньки. Зашнуровав ботинки, встаю. Отлично, ноги и коньки как одно целое. Не «вихляются», как обычно говорят, когда ботинки сидят на ноге плохо.

Ольга тем временем тоже оделась.

– А какую ты куртку оденешь? – спрашивает Оля.

– Я так думаю, что белую, в которой на футбол ходила. И шарф оттуда же, – отвечаю.

– Так куртка эта осенняя, не замёрзнешь?

– Мы же кататься будем! – уверенно отвечаю Оле.

Надев чёрные вязаные перчатки и белую шапочку, выхожу на лестницу, предварительно пристегнув на коньки чехлы. Ольга следом. Стараясь не шуметь, выходим во двор. Там никого. Переходим через дорожку у дома и вот мы уже у хоккейной коробки.

Ольга смотрит на часы:

– Полночь. Нечистая сила выходит на прогулку.

А точнее на прокатку.

– Давай, – говорю Оле, и мы выходим на лёд. Снимаем чехлы и, держась за бортик, стоим, боясь от него оторваться.

Наконец Оля отталкивается и едет. Она доезжает до противоположного борта и едет дальше. А я всё стою.

– Эй! Ты кататься будешь? – говорит Ольга. – А то замёрзнешь!

И правда, холод уже залез под юбку. Да и в колготках не то что в брюках, как-то непривычно в первый раз-то.

Наконец я решаюсь ехать. Толкаюсь и шлёпаюсь на лёд. Не поняла: кататься-то я умела вполне прилично.

– Ты зубцами не цепляйся. Следи, чтобы нога шла ровно, – говорит мне Оля.

Стараюсь изо всех сил. Но пока я приноровилась к фигурным конькам, ещё пару раз грохнулась. А один раз упала плашмя, на живот и грудь. Навернулась по полной программе. Лежу и чувствую, как грудь прижалась ко льду. Ощущения абсолютно новые. Забавно, но ведь на то я и девочка.

– Ты чего разлеглась, дура? Ведь простудишься, – подъезжает ко мне Ольга.

Ну как ей объяснить моё состояние? Однако реально становится холодно. Встаю, отряхиваюсь и уже вполне уверенно еду по кругу.

Но вот Оля опять смотрит на часы:

– Слушай, а не пора ли нам заканчивать? Половина второго.

– Наверное, пора. Завтра ноги болеть будут, – говорю я.

– Ну так идём домой.

Надеваем чехлы и топаем в подъезд.

Дома раздеваемся. Приятное тепло обволакивает тело, такая расслабуха! Еле переодевшись, сидим на кухне.

– Да, не зря мы, – говорю, а чего не зря, уже и додумать не могу. Мысли путаются, голова тяжёлая. – Спать. Фигуристкам надо спать.

– Это точно, – отвечает Ольга, а сама она, гляжу, в таком же состоянии, как и я.

Фигуристки идут в комнату, гасят свет, падают на кроватку и моментально засыпают.

Бывает же!

Ну и вспомнилось же мне! В принципе-то я этот день никогда и не забывала, но вот рассказать о нём… Всё же расскажу.

Весна уже подходила к концу. Самое лучшее, на мой взгляд, время в году, когда поют соловьи, цветут сады и ты знаешь, что впереди целое лето.

Ещё утром я заметила, что сегодня Ольга какая-то не такая: улыбалась, подхихикивала, а когда я уронила ложку на пол, вообще закатилась.

– Ты чего сегодня? «Ха-ха» словила? – спрашиваю.

А она смеётся, не может остановиться и только головой в ответ кивает. Ну, думаю, приплыли. Дело в том, что когда у Ольги бывало такое настроение, то от неё можно было ждать чего угодно в смысле поведения. Слава Богу, что такие закидоны с ней случались редко, но сегодня нам предстояла поездка, и всё это меня очень насторожило. И, как оказалось, не напрасно.

Как и обычно, мы собрались и вышли на улицу. На мне было бирюзовое летнее платьице, а на Ольге красное, совершенно такое же, как и у меня. Когда мы эти платья покупали, Ольга сказала:

– Я же не виновата, что нам обеим нравится одно и то же. Фасончик уж больно замечательный. Знаешь, у меня идея! Давай купим одинаковые, но разного цвета.

Так и взяли, чтобы, как ещё говорила Ольга, не выглядеть, как близняшки.

На ногах у нас были носочки в цвет к платьям, мы такие очень долго искали по магазинам, и туфельки, сшитые ранней весной и тоже такого же, как платья, цвета. И мы очень гордились тем, что так хорошо подготовились к нашему первому летнему выходу.

Во дворе девчонки лет десяти-двенадцати прыгали в «резиночку». Игра такая есть. Ольга мне и говорит:

– Алён, давай и мы попрыгаем?

– Ты что? Совсем? Я в их возрасте играла совсем в другие игры, – отвечаю Ольге.

– Ну а я попрыгаю! – Ольга подходит к девчонкам. – Девочки, а можно с вами?

Те с удивлением смотрят на неё, но принимают. И вот Ольга начинает скакать. Я стою в сторонке и, скрестив руки под грудью, молча наблюдаю. Наконец, запыхавшись, Оля подходит ко мне.

– А вы хорошо умеете, – это девчонки ей вслед. – А другая тётенька тоже прыгать будет?

– Нет, не будет. У неё ножка болит, – отвечает им Ольга и опять смеётся.

– Ножка болит, – передразниваю я Олю. – Что? Продолжение «ха-ха» следует?

Ольга не отвечает, берёт меня за руку и тащит со двора. Глядя, как она смеётся, я невольно тоже начинаю улыбаться.

На автобусной остановке почти никого. Тут надо сказать, что моя развалюха «пятёрка» была на ремонте, и поэтому нам предстояло весь день кататься на общественном транспорте.

А Ольга и не думает униматься. Достаёт из сумочки сигарету и подкатывается к какому-то парню:

– Извините, огонька не найдётся?

Парень окидывает её с головы до ног взглядом, но зажигалку достаёт.

Ольга ему:

– Я сейчас, – и ко мне и шёпотом, – доставай сигарету.

Лезу в сумочку, беру сигаретку, и мы обе прикуриваем. В глазах у Оли пляшут чёртики. Ну, думаю, что-то сегодня будет.

А парень уже глазеет на нас обеих. Ольга отдаёт ему зажигалку, благодарит, а вскоре приходит автобус. Мы заходим, а парень остался: ему, наверное, другой маршрут был нужен.

Садимся, и почти сразу Ольга толкает меня локтем:

– Ты посмотри, какая тётка.

Впереди, на сиденье, которое расположено спинкой к водителю, сидит необъятных размеров дама. Да какая там дама! Правильно Оля сказала, тётка! На ней платье какой-то непонятной расцветки, рядом с ней еле помещается сумка, потому что тётка занимает практически оба места.

– Помнишь мультик про бегемота, который боялся прививок? – спрашивает Ольга.

Я молча киваю ей в ответ, потому как после этих её слов мы начинаем дружно, но тихо смеяться. Потом опять смотрим на тётку, друг на друга и уже просто ржём. И тут я понимаю, что тоже «ха-ха» словила. Раньше такого не бывало никогда, а тут заразилась на раз, ведь я всё-таки Алёна.

– А как она выходить-то будет? Ведь в двери не пролезет! – между приступами хохота говорит Ольга.

И как раз остановка, и тётка, забуксовав вставая, лезет в двери. Это был полный финиш! Если бы она ещё застряла, я не знаю, что с нами было бы. С грехом пополам бегемот вылезает из автобуса, а мы ещё долго не можем успокоиться.

Доезжаем до нашей остановки и идём к Ольге. Нам надо было взять деньги, потому что мы собрались в магазин прикупить кое-что на лето.

У подъезда, как всегда, сидят бабки. Ольга здоровается с ними и бегом в подъезд. Я за ней. Вызываем лифт, а Оля уже хохочет.

– Ты чего? – спрашиваю. Она только руками машет, а я (спрашивается чего?) тоже начинаю смеяться. Так и заходим в квартиру и только там угомонились.

Ольга начинает рыскать по стенке:

– Ни черта не помню, куда я от матери деньги заныкала!

Тут уже я начинаю ржать, а Ольга плюётся, продолжает поиски, а сама тоже закатывается.

Наконец деньги найдены, и я говорю:

– Слушай, мы с тобой сегодня перестанем?

Что перестанем, и так понятно. Однако в этот раз мы удержались и с серьёзным видом выходим из дома, опять мимо бабок, и направляемся в магазин.

И тут мне вспомнилось, как я в первый раз проходила мимо этих же самых бабок. Тогда у меня всё тряслось внутри, а сейчас… И я начинаю улыбаться.

– Ты чего? – спрашивает Ольга.

Я ей рассказываю, и снова хохот. Вот настроение!

На асфальте расчерчены «классики». Я прыгаю по клеточкам и хочу идти дальние, но Оля меня останавливает:

– Давай поиграем?

В другой раз я бы даже её и слушать не стала, но сейчас соглашаюсь сразу.

Находим какой-то более-менее плоский камушек и начинаем прыгать. Редкие прохожие с удивлением смотрят, как две здоровые дуры занимаются непонятно чем. А мне весело и радостно, и Ольга от меня не отстаёт. Короче, в детство ударились.

И опять же ощущения: нагибаюсь за камушком – и моя грудь свешивается вниз, выпрямляюсь и прыгаю – и грудь повторяет мои движения. Прыгаю я на одной ноге, а другая, задранная вверх, постоянно касается подола платья. Ведь сколько уже времени я девочка, а всё до конца никак не привыкну. Мы опять смеёмся, но теперь просто оттого, что нам очень нравится эта детская забава.

В конечном итоге всё-таки приходим в магазин. Теперь пора сказать, что пришли мы туда, чтобы купить купальники.

Выбор не сказать чтобы большой, но есть. Долго смотрим, перебираем. Ольга берёт закрытый купальник и прикладывает к себе.

– Ты что? Совсем? – спрашиваю у неё.

Купальник этот был бы впору тётке из автобуса. Ну и конечно, снова начинается хохот.

В конце концов выбор сделан: Ольга берёт для себя жёлтенький, а я синий, примерно такой же, какой мне когда-то купила Наташка.

На улице я говорю:

– Ты как хочешь, а сегодня я говорить буду. Шёпотом. И придумывай сама, почему у меня пропал голос. Я от тебя «ха-ха» словила, так что хочется подухариться.

– Скажем, что ты его на репетиции сорвала. Ведь мы певицы? – говорит Ольга.

Я ничего не имею против.

– И куда теперь? – спрашиваю.

– Пойдём в кафешке посидим, кофейку попьём, – предлагает Оля.

Мы переходим через улицу с трамвайными путями, едва не попав под трамвай, но благополучно добираемся до кафе и усаживаемся за столик. Сидим, пьём кофе, о чём-то болтаем и, как нетрудно догадаться, постоянно ржём. И досмеялись. К нам подходят два парня примерно того же, что и мы с Ольгой, возраста.

– Девчонки, а можно с вами посидеть? – спрашивает тот, который потом оказался Лёшей.

– Да садитесь, места некупленные, – шёпотом отвечаю ему.

Они усаживаются и представляются: один, как я уже сказала, Лёша, а другой Витя.

– А что ты шёпотом говоришь? – спрашивает Лёша.

Я своим женским чутьём, которое абсолютно всегда во мне просыпается, когда я Алёна, улавливаю, что я ему понравилась. Но не успеваю я и рта открыть, как Ольга выдаёт такую историю насчёт музыки, пения, репетиций и сорванного голоса, что мне остаётся только кивать головой.

– Так вы, девчонки, в шоу-бизнесе? – спрашивает второй, который Витя.

– Мы новый проект. У нас девичья рок-группа. Сейчас пока только репетируем на нашей базе, в «Олимпийском», – говорю я.

За столом тихо, чтобы разобрать мой шёпот, но название «Олимпийский» вызывает бурю эмоций у наших собеседников.

– Лена, ты бы лучше помолчала, а то голос долго восстанавливаться будет, – говорит Ольга.

– Хорошо, Ира, – шепчу я в ответ.

– Какие у вас красивые имена! – говорит Лёша. – А что вы сегодня делаете?

– В принципе ничего, – отвечает Ольга.