– И зачем? – воскликнул Егор. Злость его слегка улеглась. Боли в окровавленном боку он почти не чувствовал. Теперь ему хотелось только одного – получить все ответы на вопросы, которыми он мучился целый месяц. – Зачем весь этот спектакль? Какой смысл?

– Смысл? – Аркадий снова засмеялся. – А в жизни вообще есть какие-нибудь смыслы? Есть только чувства, есть эмоции, есть желания. Страсти правят нашими судьбами. Без всякого смысла. Какой смысл был в том, что Марина выбрала в итоге всё же тебя?

При упоминании жены Егор снова вскинул ружьё.

– А ты не кипишуй, – спокойно продолжил Аркадий, – если хочешь получить все ответы. Остынь. Выслушай. А потом делай что хочешь.

– Я слушаю.

– Я только закурю. Не возражаешь? – спросил Аркадий, шаря окровавленной рукой по карманам.

– Кури.

– То письмо, – Аркадий чиркнул зажигалкой и затянулся. – Писала его Марина за несколько дней до аварии. С её стороны это был просто благородный порыв. Она всегда срывалась в романтику, если ей приходилось принимать какие-нибудь трудные решения. Словно прокручивала в голове прочитанные в юности книги и искала в них что-то вроде инструкций. А как бы поступила Аглая? А как бы поступила Скарлетт? В общем, не собиралась она отправлять тебе это письмо. Просто оставила мне что-то вроде залога. Сказала, что впишет дату, когда примет окончательное решение. Или не впишет. Попросила время на размышление. Как будто до этого времени ей было недостаточно. Ведь мы встречались уже больше года. Пару дней ещё хотела подумать, чтобы окончательно определить будущее наших с ней отношений.

В тот вечер она была подавлена. Не могла даже сесть за руль, чтобы доехать до дома. Я вызвался её довезти. На её машине. Потом вернулся бы на такси. Она даже отказалась сесть впереди. Я чувствовал, что после этого письма образовалась трещина между нами. А я ведь не настаивал на этом. Она сама это письмо выдумала. Дорогу тогда подморозило. Настроение портилось с каждым километром. Я тоже слишком ушёл в себя. Утратил внимательность. Чёрт, – Аркадий схватился руками за своё лицо и стал раскачиваться из стороны в сторону.

У Егора всё похолодело внутри. Аркадий мог уже не продолжать свой рассказ. Подробности той трагедии стали вполне ясны. Ему захотелось влепить наконец дробью в этого кающегося убийцу. Пусть и невольного, но всё же убийцу. Но холод в теле был не только следствием этих новых открывшихся подробностей, но и результатом вытекавшей из раны крови. В глазах продолжало мутнеть, мысли начинали путаться в голове.

– Я испугался, – продолжал Аркадий. – Не думал никогда, что способен на такое малодушие. Подушка безопасности на руле не сработала, меня спас только пристёгнутый ремень. А Марина… Марина просто вылетела через лобовое стекло. Я был довольно сильно контужен. Действовал исключительно на инстинктах. Затащил её в машину, посадил на водительское место. А сам ушёл. Сначала брёл вдоль дороги. Потом, когда увидел впереди фары, свернул в лес. Дальше совсем не помню, каким образом добрался до дома. Первое время порывался пойти в полицию и рассказать, как всё было на самом деле. Но не смог. Струсил. И постепенно этот мой страх, моя вина и моё малодушие превратились в ненависть к тебе. Таковы, наверное, законы психики. Во всём виноватым я назначил тебя. Эта ненависть спасала меня от саморазрушения. Я подпитывал её каждый день чем только мог. Сначала отправил тебе письмо. Потом то колечко, которое подменил похожим перед тем, как закончить с приготовлениями похорон. И не спрашивай меня о смыслах. Не было их, не было. Просто нестерпимая потребность питать ненависть. Она угасала. Всякий раз угасала. И чтобы раз и навсегда покончить с этими качелями, я решился на последний шаг. На самый страшный. Мне хотелось просто уничтожить тебя. Физически уничтожить. На заброшенной дороге я отыскал нужное место и всё продумал до мелочей: замаскировал дыру, вынудил тебя побежать за мной, захлопнул ловушку… И ты знаешь? Целых три дня я был счастлив. Пока не узнал, что ты, сволочь, умудрился выжить. Все последующие твои шаги я знал уже наперёд. Знал, что ты отыщешь мой адрес и явишься ко мне в гости. Приготовил ружьё. Оно всегда было рядом. Какой-то ненормальный врывается в мой дом, и я в целях самозащиты убиваю его. Простой план. Должен был сработать. Но и в этот раз тебе просто повезло.

Аркадий замолчал. Егор услышал вой полицейских сирен. Значит, Дашка всё сделала, как договаривались. Он проверил свой телефон. Тот продолжал работать на громкой связи. Выходит, что и весь разговор был записан. Теперь дело за малым. Дойти как-то до выхода и встретить полицейских.

Аркадий тоже услышал сирены. Смутился на секунду. Потом улыбнулся, покачал головой и достал из пачки новую сигарету. На Егора он даже не смотрел, словно того и не было в спальне.

Через минуту с улицы донёсся голос из мегафона, предлагающий, как и положено, выйти из дома с поднятыми руками. Егор еле-еле доплёлся до сеней, поставил ружьё в угол и открыл дверь. Двое крепких парней в масках подхватили его под руки и потащили прочь от дома. Ещё трое бросились внутрь. Ему что-то говорили. Но он уже не понимал смысла их слов. Просто улыбался и твердил:

– Позвоните моей дочке. Скажите, что всё нормально. Дочке моей позвоните. Даша её зовут. Слышите? Даша.

Его передали фельдшеру из скорой, которая стояла уже тут же. Женщина помогла Егору забраться в фургон, усадила на кушетку, расстегнула куртку и внимательно осмотрела рану.

– Нормально, молодой человек, – улыбнувшись, сказала она. – Органы не задеты. Крови только много потеряли. Уверяю вас, жить будете. Долго и счастливо.

Это были последние слова, которые услышал Егор. Силы совсем покинули его, и он то ли уснул от внезапно отхлынувшей от него тревоги, то ли просто потерял сознание. Впрочем, в последнее время терять сознание стало для него делом вполне привычным.

9 октября 2022 г.