События в войне первоначально развивались с большим успехом для чамской (Тьямпы) армии. Ее очередное вторжение на территорию кхмерского королевства стало победным благодаря одному важному обстоятельству – чамы имели конных арбалетчиков. Их противник такого рода войск еще не имел.

Эффективность их действий на войне среди рисовых полей и в джунглях была поразительной. Конные отряды стрелков из дальнобойных арбалетов появлялись в самых неожиданных для кхмерских воинов местах, и те не могли отбиться от врага, пуская в них легкие бамбуковые стрелы. В таких случаях чамские арбалетчики старались держать дистанцию боя, чтобы вражеские стрелы до них не долетали.

В 1177 году войска Тьямы подступили к неприятельской столице Ангкору. Кхмеры не сумели ее защитить и отступили. Их войско рассеялось по стране. Огромный город, украшенный величественными храмами и дворцами, стал добычей неприятеля. Чамы опустошали Ангкор несколько дней, разрушив в нем немало зданий и памятников архитектуры. Обремененные награбленным имуществом, победители возвратились в свои пределы.

Отчаяние кхмерского народа после разграбления их священной столицы было велико. Однако взошедший на престол в том же году Джаяварман VII сделал все, чтобы восстановить численность и боеспособность армии кхмеров. Он усилил и морские, и речные силы своего государства, построив немало судов. Результат такой деятельности сказался уже в следующем, 1178 году.

В том году огромная корабельная (лодочная) флотилия Тьямпы начала большой поход против государства кхмеров (современной Камбоджи – Кампучии). Царь-полководец Джаяварман VII решил дать врагу достойный отпор, призвав в свои войска большую часть способного воевать населения. Немалая часть войска ангкорцев была посажена на речные суда (лодки), став и гребцами, и «морскими солдатами».

История не сохранила точных сведений о грандиозном «сражении на воде». Оно состоялось, по одним сведениям, в море близ устья реки Меконг, по другим – на самой широкой и полноводной реке, по третьим – на просторном озере Тонлесап. Но достоверно одно – что такая битва двух многотысячных армий на судах (лодках) действительно имела место.

Битва началась взамными атаками авангардов флотилий. Противники поражали друг друга из луков и арбалетов, метали бамбуковые копья, с отчаянной решимостью шли на абродаж и топили вражеские суда. Наиболее отчаянные воины перескакивали с борта на борт и старались ценой своей жизни пробить днище вражеской лодки. Людей тонуло, наверно, не меньше, чем пало от стрел и метательных копий.

В тот день победа морского войска Ангкора оказалась и полной, и впечатляющей. Спастись бегством смогли только жалкие остатки чамского флота. Царь Джаяварман VII мог торжествовать: он верно предвидел ход войны и потому сделал ставку на «лодочное» войско.

После баталии на воде, когда остатки разгромленных войск Тьямпы бежали из Ангкора, Джаяварман VII занялся наведением должного порядка в собственной стране, которой грозила внутренная анархия. Венценосец повел одушевленную победой армию на своего мятежного вассала – государство Мальянг на территории современной кампучийской провинции Баттамбаг. Мятежники-сепаратисты были разгромлены.

В то же время царь сделал бесценное приобретение для будущих наследников его престола. Он принял на службу беглого чамского князя и военачальника Шри Видьянанду, который прекрасно знал и земли Тьямпы, и дороги в ней, и состояние ее армии. Джаяварман VII приблизил к себе беглеца, сделав его в кхмерской армии своим доверенным лицом.

В ходе продолжавшейся войны, в 1191 году, именно чамский беглый аристократ помог государю-полководцу Ангкора покорить враждебную ему Тьямпу. Тот после военного разгрома давнего противника распространил свою царскую власть по долине реки Меконг на север (вплоть до современной столицы Лаоса города Вьентьяна).

На юге хорошо организованные войска кхмеров в завоевательном походе дошли до перешейка Кра и оказались на подступах к территории современной Малайзии. И в том, и в другом случае в походах царских войск участвовали огромные флотилии речных и мореходных судов с воинами на борту.

Джаяварман VII оказался не только талантливым полководцем, но и мудрым государем. Он построил 900-километровую дорогу в джунглях с удивительным для истории Средневековья названием – «Дорога дружбы» – между победителем Ангкором и побежденной Тьямпой. Однако после такого шага вековая враждебность между соседями не ушла в прошлое.

Победа над воинственными чамами позволила кхмерам возродить разрушенные в ходе длительной войны ирригационные системы и водохранилища, проложить немало торговых дорог. Начался экономический расцвет государства Ангкор.

Кхмерский царь Джаяварман VII, памятуя о страшном погроме своей столицы, сильно укрепил город Ангкор. Благодаря труду десятков тысяч людей были возведены из камня новые крепостные 8-метровые стены. Их общая протяженность составила 30 километров. Перед стенами землекопы вырыли стометровой ширины глубокий ров, который первым же муссонным ливнем был наполнен водой.

Рыцарствующий аристократ с полководческим дарованием, которому суждено было стать в истории героем Третьего крестового похода, происходил родом из немецко-итальянской семьи правителя Монферрата, маленького феодального владения в Северной Италии. Го д рождения его неизвестен даже приблизительно. Маркизы Монферратские, умевшие быть и тонкими дипломатами, и людьми военными, занимали видное положение в Священной Римской империи.

Несколько поколений аристократов участвовало в Крестовых походах в Святую землю. Отец Конрада, маркиз Вильгельм, много лет провел в Иерусалиме. Брат, тоже Вильгельм, по прозвищу «Длинный меч», был первым мужем королевы Сибиллы Иерусалимской.

Прежде чем сам Конрад Монферратский отправился в Палестину, он успел завоевать себе авторитет удачливого и храброго военачальника. Но воевавшие под его знаменами рыцари знали, что их предводитель кроме большой физической силы отличается еще и большим коварством.

Конрад с юности мечтал о королевской короне, считая, что маркизская ему «не по голове». Но стать венценосным монархом в Италии он просто не мог. А вот в Святой земле мог. И он отправился туда по суше, через Византию. Маркиз Монферратский несколько лет провел в Константинополе, будучи наемником у византийского императора. Ему даже предлагали пост главнокомандующего, но он от него не без гордости отказался.

В 1187 году Конрад во главе небольшого отряда рыцарей отплыл в Святую землю. В то время положение там крестоносцев выглядело катастрофическим: в их руках оставались только города Иерусалим, Тир, Аскалон и Триполи. Предводитель арабов полководец Саладин осенью того же года захватил Иерусалим и осадил приморскую крепость Тир. Положение его защитников было уже отчаянным.

Вот в эти-то дни к Тиру подошла эскадра маркиза Конрада Монферратского. Тот высадился на берег с десятком европейских рыцарей и сотней рыцарей-византийцев. Прибывшие бесстрашно ринулись в бой с мусульманами и прорвали осадное кольцо. Защитники города, видевшие все это с высоты стен, с большим восторгом открыли крепостные ворота перед героем-крестоносцем.

Деятельный и энергичный маркиз возглавил оборону Тира. Были восстановлены разрушенные крепостные укрепления, углублен ров. И самое главное – были успешно отбиты все штурмы с большими потерями для сарацинских войск. Теперь все христиане Святой земли славили Конрада Монферратского как своего защитника и спасителя.

Саладин, отчаявшись в попытке взять крепостной Тир, попытался было обменять отца Конрада – маркиза Вильгельма Монферратского, взятого в плен в битве при Хаттине, на сдачу города. При этом сыну пленника предлагались почетные условия и богатые владения в Сирии. В противном случае военнопленному аристократу грозила смерть. Но Конрад ответил парламентерам, что ради спасения родного отца он не станет предателем и изменником дела воинов креста.

Тогда Саладин предпринял еще один яростный штурм города большими силами. Генеральный штурм арабского войска тирцы отразили с прежним успехом. Саладин был вынужден отступить от Тира. Вот тогда-то Конрада Монферратского и прозвали «Спасителем Иерусалимского королевства».

Вскоре иерусалимский король Гвидо Лузиньян, находившийся в плену после разгрома при Хаттине, купил себе свободу у Саладина тем, что сдал ему город Аскалон. Когда монарх крестоносцев с королевой Сибиллой попытались найти приют за крепостными стенами Тира, то Конрад не открыл им городские ворота. Рыцари и горожане осыпали с высоты крепостных стен своего монарха насмешками и закидали навозом.

В 1190 году отряды рыцарей-крестоносцев – английских, французских, германских, фламандских, итальянских и датских – осадили сирийскую крепость Аккру. Саладин стал оказывать помощь осажденному мусульманскому гарнизону, и осада затянулась.

Тогда крестоносцы решили обратиться к правящему Тиром маркизу Монферратскому за помощью. Полководческий авторитет того был очень высок. Эту миссию успешно выполнил маркграф Людовик Тюренгенский. Не теряя времени, Конрад со своими отрядами двинулся к Аккре берегом моря.

По пути он встретил остатки войска немецких крестоносцев, которые под ударами арабов отступали во главе с сыном трагически погибшего императора Священной Римской империи Фридриха Барбароссы. Германцы, ведомые герцогом Швабским, были деморализованы, но Конраду удалось вдохнуть в них прежний боевой дух.

7 октября войско маркиза Монферратского прибыло в осадный лагерь под Аккрой. Меньше всего прибывшим обрадовался иерусалимский король Гвидо Лузиньян: он знал, что маркиз Конрад охотится за его короной.

Действительно, маркиз вскоре объявил на нее свои права. Он сообщил, что женится на Елизавете, младшей сестре королевы Сибиллы, которая в январе 1191 года умерла от заразной болезни. Конрада не смущало то, что он был уже женат на сестре византийского императора Исаака Ангела, а Елизавета тоже не была свободна, имея мужа барона Готфрида Туронского.

Совет баронов большинством голосов постановил, что маркиз Конрад Монферратский является «единственным, кто мужеством, мудростью и политическим искусством» может спасти Иерусалимское королевство. Но те же бароны приняли компромиссное решение: венценосным монархом до конца жизни остается Гвидо Лузиньян, а маркиз ему наследует, владея пока Тиром, Сидоном и Бейрутом.

Уже после явного краха Третьего крестового похода его участники решили незамедлительно передать королевскую корону Конраду Монферратскому. Но тот ее так и не получил: через несколько дней после прибытия в Тир гонца с этим известием он был убит. Маркиз стал жертвой, говоря языком наших дней, террористического акта.

28 апреля 1192 года Конрад ехал верхом в сопровождении личной охраны по одной из улиц Тира. Внезапно двое бедно одетых людей набросились на него и закололи кинжалами. Одного из покушавшихся стража убила на месте, второй же успел скрыться в ближайшей церкви, где попросил убежища, которое ему было дано.

Когда по городу прошел слух, что маркиз остался жив, хотя и получил несколько ранений, второй убийца, тайно покинув церковь, сумел проникнуть в его дом и там добил свою жертву. После этого он умер под самыми изощренными пытками, не сказав ни слова.

Убийцами «Спасителя Иерусалимского королевства», одного из героев Крестовых походов, оказались асасины, фанатичные подданные Старца Горы, едва ли не самого первого создателя террористического сообщества, преследовавшего в своих действиях политические и иные цели.

В XII веке на Японских островах не прекращалась кровопролитная и непримиримая война между самурайскими кланами Фудзивара, Тайра и Минамото. Императоры Страны восходящего солнца порой являлись только наминальными правителями, а реально за них правили регенты-диктаторы, сперва клана Фудзивара, а потом клана Минамото.

Япония в том столетии пережила ряд кровопролитных и крайне ожесточенных феодальных войн. Девять лет воевали между собой враждующие самурайские кланы: вначале – Абэ и Минамото, потом – Киевара и Минамото.

В 1156 году прошла война под названием «Хогэнноран». Поводом для нее стал спор за отцовский престол между двумя братьями – принцами Госиракавой и Сутоку. Первый победил при помощи воинов-самураев клана Тайру и стал императором Госиракавой I. Он отправил проигравшего войну брата в ссылку на отдаленный остров.

Вскоре клан Минамото потерпел жестокое поражение от клана Тайра в ходе самурайской войны под названием «Хейдзи». Минамото долгое время собирался с силами, чтобы взять реванш у клана, который захватил власть в стране.

Решающая схватка между Минамото и Тайра вылилась в войну 1180–1184 годов. В ходе ее дружины самураев множество раз нападали друг на друга. Речь при этом шла только о безжалостном истреблении врага. В битвах сходились на суше клановые войска, а на море – самурайские флотилии.

В те годы клан Минамото во главе с воинственным предводителем Минамото Еретимо, ставшим в эпоху самурайства одним из самых прославленных полководцев, выступил против правящего клана Тайра. Во главе его стоял известный японский диктатор Средневековья Тайра Киемори, тоже наделенный полководческими достоинствами.

Война, битвы, стычки самурайского воинства носили ожесточенный характер. Пленных в них, как правило, не брали, да и побеждаемые в плен стремились не сдаваться. Победная чаша весов в пятилетней войне сперва клонилась на сторону более многочисленных самураев клана Тайра, который к тому же использовал «административный ресурс», поскольку Тайра Киемори являлся первым лицом в императорском окружении.

Однако в ходе войны от Тайра отошел ряд крупных феодалов (князей), каждый из которых имел немалые отряды самураев. Они были недовольны самоуверенным диктаторским правлением клана и потому встали на сторону клана Минамото. Войско того стало заметно увеличиваться численно.

Войска Тайра стали терпеть серьезные поражения: как полководец, японский диктатор заметно уступал стратегу Минамото Еретимо, имевшему к тому же немало талантливых самурайских военачальников. В 1183 году отряды Тайра были силой оружия изгнаны из столичного города Киото, в котором во время любых военных потрясений возвышался неприкасаемый императорский дворец.

Вскоре Минамото Еретимо проздновал еще одну большу победу самурайской армии клана и ее союзников. Войска клана Тайра проиграли важную в ходе войне битву при Ясиме на острове Сикоку. После этого стало ясно, что война идет к концу и все должно решиться в генеральном сражении, к которому стороны готовились самым тщательным образом, предвидя кровавую развязку затянувшегося противостояния.

Решающее сражение между двумя кровными врагами состоялось в последний год войны. В проливе Симоносеки, который соединяет Корейский пролив с Внутренним Японским морем, прошла бескомпромиссная морская битва двух огромных флотилий. Одновременно на морском берегу сразились две сухопутные армии. Об отступлении ни на море, ни на суше ни одна из сторон не помышляла, поскольку за попытку к бегству воин или моряк (не самурай) сразу же мог лишиться головы.

Силами клана Минамото в той битве командовал брат Еритимо – полководец Есицуно. Отличились в низвержении военного могущества клана Тайра и другой брат Еретимо – Есие, и кузен Есинака. Действовали же они на берегах и водах Симоносекского пролива по замыслам кланового военного вождя.

Из войск клана Тайра спастись не удалось практически ни одному человеку. Раненые воины добивались победителями самым безжалостным образом. Подобных примеров мировая военная история, не только Средневековья, знает немного.

Еще несколько лет назад могущественный клан Тайра, диктовавший свою волю Стране восходящего солнца, физически перестал существовать по воле Минамото Еретимо. Таков был финал той действительно кровавой и беспощадной войны двух самурайских объединений – общин (кланов).

В 1185 году в Японии установилась диктатура самурайского полководца Минамото Еретимо. Но чтобы обезопасить себя, он приказал убить своих родных братьев Есицуно и Есио, кузена Есинако – победителей армии и флота клана Тайра в Симоносекском сражении. У диктатора были серьезные опасения, что они составляют заговор против главы клана, что, впрочем, было в японской истории делом не редким.

«Злодейское» убийство было сразу же приписано самураям клана Фудзивара, дружины которых также были истреблены. То есть это была еще одна «маленькая» клановая война. Так новоявленный японский диктатор устранил потенциально возможных в обозримом будущем соперников.

Минамото Еретимо вошел в историю Страны восходящего солнца как первый японский диктатор с титулом сегун, то есть великий полководец (главнокомандующий). Этот титул был дарован главе клана Минамото императором Госиракавой I, который наконец-то избавился от самоуверенного и непочтительного к его личности клана Тайра. Так Минамото Еретимо стал основателем первой династии сегунов Японии, просуществовавшей до 1333 года.

Саладин (в переводе с арабского его имя означает «честь веры») родился на земле современного Ирака. Его отец, курд по национальности, был старшим командиром в армии известного сирийского полководца Нур-эд-дина, который успешно боролся с крестоносцами.

В 1164 году Саладин, будучи уже правой рукой полководца Нур-эддина на войне, участвовал в освобождении Египта (вернее, части его) от крестоносцев. После смерти Нур-эд-дина его ученик Салах-ад-дин Юсуф ибн Аюб возглавил арабское войско и стал воевать с крестоносцами и их государствами в Святой земле – графством Эдесским, княжеством Антиохийским, королевством Иерусалимским, графством Триполи. Воевал он успешно.

Вместе со званием главнокомандующего мусульманской армии Салах-ад-дин получил власть над завоеванным арабами Египтом. В 1174 году он совершил государственный переворот и основал династию Аюбидов, став султаном.

Став властелином Египта, султан Салах-ад-дин поставил на ключевые посты в государстве своих родственников и близких, надежных друзей. Он усилил египетскую армию, сделав ее преимущественно арабской, и создал современный для того времени военный флот. После этого Саладин пошел войной на ближневосточные государства крестоносцев.

За двенадцать лет беспрерывных военных походов султан Салах-аддин покорил Сирию и Ирак и стал признанным военным лидером мусульманского мира. Теперь государства крестоносцев на Ближнем Востоке со всех сторон были окружены владениями египетского султана. Саладин поклялся изгнать «неверных» и объявил им священную войну.