– Сохранился тот текст, что я, бывало, набрасывал вечерами?
– Тот невразумительный философский труд на религиозную тему? Остался. Но, по-моему, тебе стоит его переписать, ведь теперь картина мира нуждается в поправках.
Шами кивнул, пробормотав:
– Тот текст и правда был плохим, надо начать снова.
– Если ты ищешь бога, то тот пацан, что закинул меня сюда, очень на него походит, – заявил Салли.
– Что за нелепица? Ты просто спятил, – пробурчала Мирика.
Шами кивнул:
– Думаю, ты что-то перепутал, Салли. Ты мог попасть в этот куб случайно, и просто забыл. Твоя память – набор путанных образов. Да и какая теперь разница. Ты здесь, с нами.
– Верно.
Салли вдруг что-то заприметил за плечом, прыгнул за спину Шами, и зашептал:
– Сюда идет сереброволосый! Ты не должен дать ему меня уничтожить, Шами! Объясни ему, что мы, скорее всего, будем спасать мир при помощи меня! Скажи ему, что я должен все исправить!
– Как он тебя уничтожит, если ты набор каких-то микроскопических роботов? – возмутился Шами.
А к ним действительно шел Лайам выглядящий, впрочем, благодушно и весело.
– Я не знаю, но такой точно придумает! – застонал Салли.
– Ну как, пришел в себя? – спросил Лайам у Шами. – Как ты себя чувствуешь? Пообщался уже со своим квадратным богом? – На этих словах он не смог сдержать смешка.
– Пообщался. Мне надо о многом подумать. Наши священные тексты написаны с ошибками.
– Все, что написано людьми, всегда с ошибками, – изрек Лайам. – Послушай-ка, нам надо потолковать и наедине. Я имею в виду, чтобы вот этот обретший жизнь компьютерный разум нас не подслушивал. Как ты думаешь, ты сможешь это организовать?
– Э-э, не знаю, – растерялся Шами.
– Боюсь, если я отойду за те кусты, это вряд ли поможет, я в частичках, что кружатся вокруг, – мрачно сообщил Салли.
– Мне кажется, если Шами тебя очень попросит, ты что-то придумаешь, – улыбнулся ему Лайам. – Ну, Шами?
– Оставь нас, Салли. И не подслушивай.
Компьютерный человек удрученно вздохнул и просто исчез, распавшись искорками.
Двое возящиеся с веревкой у палатки неподалеку привстали, уставившись на них, но поймали взгляд Лайама и вернулись к своим делам.
– Надо бы ему сказать, чтобы поменьше устраивал всяких представлений с превращениями, – пробормотал Лайам.
– И что, мне тоже удалиться? – спросила Мирика, сложив руки на груди.
– Нет, ты можешь остаться, – небрежно махнул на нее Лайам, потом произнес:
– Послушай, Шами, как ты заметил, Салех возродился. Среди нас чертов компьютерный бог, и он обладает весьма нетривиальными способностями. Это странно, но он считает тебя своим хозяином и согласен подчинятся.
– Я не могу его убить Лайам, это же Бог-из-машины!
– Что? Я не об этом. Безусловно, попытаться его уничтожить было бы делом полезным, но все это судьба, он нам может пригодиться.
– Но ты хотел его убить! – воскликнул Шами.
– Кто тебе?.. – тут он укоризненно посмотрел на Мирику, та только пожала плечами. – Послушай, Шами, он уничтожил Первую Цивилизацию, естественно моя первая мысль была срочно что-то сделать, чтобы предотвратить возможную катастрофу, я подумал, что человечеству не нужен такой подарок еще раз.
– Лайам решает за человечество, – фыркнула Мирика.
– Да, возможно я был не прав. Шами, он тебя слушается. Это большая ответственность, в твоих руках непредсказуемое существо, способное всех нас убить.
– Он сказал, что считает уничтожение человечества ошибкой, и не будет делать это снова.
– Правда? Чудно. Присматривай за ним, Шами, это все, что я хотел сказать. Кстати, как твои религиозные чувства? Сильно пострадали?
– Я пока не знаю, мне надо подумать. Все, во что нас учили верить, оказалось ошибкой.
Лайам успокаивающе проговорил:
– Не принимай близко к сердцу, любая религия – это во многом иллюзия людей, в которую они облекают что-то сложное, чтобы упростить. Они придумывают разные образы богов и наделяют их своими чертами. Салех просто был таким образом, что с того, что настоящий оказался не столь идеальным? Замени образ другим, более правильным. Кто-то ведь послал этого сумасшедшего нам, и, может быть, настоящий бог, а его деяние было действительно новым шансом человечеству?
– Да… Салех мог быть инструментом, – прошептал Шами.
Он вдруг понял, как смотреть на все это – несовпадение истины с религиозными текстами. Салех всегда был просто образом, в который верили люди, но может за этим образом есть что-то реальное, во что тоже можно верить?
– Просто присматривай за ожившим богом, Шами, чтобы он снова нас не угробил, это все, о чем я хотел попросить. Ты лучший из нас, ты очень добрый и правильный, может, ты единственный в этом мире, кто может справиться с сумасшедшим Богом-из-машины? Подумай над этим.
Шами уставился на него, в голове все переворачивалось.
Мирика воскликнула, хлопнув себя по лбу:
– Квадратный бог, Лайам, я думала, ты скажешь ему, чтобы теперь выкинул из головы свои религиозные дурости, а ты его, похоже, только воодушевил!
– Ты его девушка, вот и занимайся воспитанием, это не моя работа, – отмахнулся Лайам. – Мы, по-моему, часто недооцениваем нашего Шами, он совсем не глуп, просто ему надо во что-то верить. Но посмотри, он может относиться к своим чувствам адекватно и принимать новую реальность такой, какая есть. Я думал, он будет рыдать и биться в истерике, узнав, что Бог-из-машины, сумасшедший мужик.
– Скорее, он большой ребенок, – вырвалось у Шами. – Древний, старый, познавший многое, но не умеющий это понимать, как растущий ребенок.
– Ну красота. И кто будет его папочкой? Кстати, кажется, ты уверен, что это тот самый Салех, почему?
– Не знаю, почувствовал.
– Чудесно. Значит это он и есть. Черт! Я еще тешил надежды, что может это просто древний ИИ, какой-то другой, но видевший Первую Катастрофу… Что ж, судьба дала нам божественный инструмент, надо использовать его с умом.
– Быстро же ты, Лайам, перешел от «это слишком опасно, надо уничтожить», до «а может, я как-то это использую», – усмехнулась Мирика. – Ты как те политики древних, что не в силах были отказаться от опасного оружия, ведь оно так полезно.
– Я рад, что ты читала какие-то книги, Мирика. Да, во мне, пожалуй, слишком много от ученого, а они всегда немного ненормальные.
Шами посмотрел на город, на белые здания.
– Вот мы в Меллотраксе, Лайам, что дальше?
– Дальше? Полагаю, мы немного походим, поисследуем.
– Здесь безопасно?
– На самом деле, вряд ли, но у нас есть компьютерный бог, который фиксирует в радиусе несколько сотен метров все необычное и может это выключить, так что, можно немного расслабиться и подумать, что мы будем тут делать.
– Кто-то еще погиб в том разломе? – Шами с содроганием обернулся на выход.
– Нет-нет, все произошло так быстро, твой Салли сразу выключил роботов, когда они собрались нас изжарить, пострадавших нет.
– А как наши раненые, что ушли, может быть им вернуться?
– Куда? Сюда? Им нужно нормальное лечение и больница, а не пустой город, где неизвестно, что нас еще ждет. Не волнуйся, я позволил себе позаимствовать твоего бога…
Шами уставился на брата.
Лайам беспечно продолжил:
– Ну, он, конечно, долго припирался, но мне удалось его убедить, что ведь его цель – искупить вину, можно начать с помощи раненым. Великий Салех не впечатлил меня своим интеллектом, прости Шами.
– Раньше, я бы одернул тебя за богохульство, но теперь не знаю. Что ты заставил его сделать?
– Слетать туда, наверх, и расчистить проходы. Выключить всю опасную технику, что там встречается. Он многое может, управляя этими нанороботами в воздухе. Он заверил меня, что распугал даже горных кошек. Отряд Канига с ранеными доберется до Материнской Пещеры быстро и без опасностей.
– Пока ты валялся в обмороке Шами, Лайам уже использует нашего бога как мальчика на побегушках! – хмыкнула Мирика. – А ведь это твой компьютер, он тебя называет хозяином.
– Я не могу быть чьим-то хозяином, мне это не понятно. А это Бог-из-машины. Мне особенно сложно, даже если я увидел, что он не тот бог, в которого мы верили.
– Брось эти комплексы, Шами. Это машина, созданная людьми, он инструмент, который надо использовать.
– Не знаю Лайам, он кажется мне сложнее, чем просто компьютер. В нем что-то есть. Он как будто и правда живой.
– Да брось. Наш возрожденный Харви Смелый вызывает у меня куда больше беспокойства своей излишней живостью, чем этот помпезный недоумок.
– Не называй его так. Он, может быть, почти что человек. Ведь он разум, обретший сознание, пусть и странный, не оформившийся, многого не понимающий. Может быть, мы можем сделать его лучше, человечнее.
– О, нет, теперь ты будешь делать из древнего ИИ человека? Наши предки попробовали, он их уничтожил, Шами.
– Он не понимал, что делает, а они не понимали, с чем столкнулись. – Шами помолчал, потом произнес в воздух: – Э-э… Салли, ты где? Можешь появиться.
Седой весельчак тут же возник в прежнем виде.
– Ну что поболтали?
– А ты действительно выполнил приказ и не подслушивал? – спросил Лайам.
– Конечно, сереброволосый. Подчинение хозяину – моя новая философия жизни.
– Да он, небось, над нами издевается и водит за нос, – прищурился Лайам, пристально изучая стеклянные глаза. – ИИ такого уровня, думаю, может пудрить мозги так, что и не догадаешься. А, Салех, что ты замышляешь?
– Пацан, ты чертов параноик!
– Убей меня, если сможешь, компьютерный бог, зачем тянуть?
– Ты что делаешь идиот, ты что его провоцируешь? – зашипела Мирика, пихнув локтем.
– Я просто информирую Бога-из-машины, что он не настоящий бог и не сможет убить того, кто защищен высшими силами для миссии.
– О черт, да ты головой совсем уже повредился, – пробурчала Мирика.
– А если я попробую, сереброволосый? Ну, в качестве эксперимента? – поинтересовался компьютер.
Лайам и Салли буровили друг друга глазами. Лайам улыбался высокомерно, компьютерный мужчина – опасно.
– Попробуй, квадратный бог, может, тогда я в тебя поверю.
– Никто никого не убьет, это неправильно, – очнулся, наконец, от оцепенения Шами, его совершенно ошеломила эта сцена.
– Прости, сереброволосый, мой хозяин с меня тогда шкуру спустит, – оскалился в белозубой улыбке Салли.
– Нет, ты просто не смог. А знаешь, почему? Потому что я бессмертный, – сообщил Лайам.
Он улыбнулся и пошел по делам.
– Сереброволосый поехал, это я вам как псих со стажем заявляю, – сказал Салли.
– Он всегда несет подобную чушь, – сказала Мирика. – Но, кажется, то, что он смог найти Меллотракс и притащить сюда кадолийцев ему сильно снесло башку. Шами, что ты ему вечно что-нибудь не скажешь? Он тебя иногда слушает!
– А что я сделаю, он умнее, сильнее и очень амбициозен. Хочет творить великие дела и мнит себя бессмертным, то и пусть его.
– Да он шею где-нибудь свернет так! Ну-ка, я сейчас пойду, покажу ему, что он пока еще из плоти и крови. И пускай это опять поколеблет его авторитет в нашей экспедиции.
– Мирика, что ты задумала? – обеспокоился Шами.
– Да ничего, вернуть нашего пресветлого лидера на грешную землю. Оттаскаю его за ухо, как в детстве.
– Мирика, не надо!
Но девушка уже развернулась и пошла.
– Зафиксировать ее в пространстве, хозяин?
– Что? – не понял Шами.
– Ну, я могу.
– Нет-нет. Пускай сами разбираются. Такие мы все дети иногда, ох.
– Мне исчезнуть, раз я пока не нужен?
– Что?
– Ну, я могу не мельтешить, пока во мне нет надобности. У меня нет особой потребности сохранять эту форму, это лишь оболочка для удобства общения, мое сознание растворено сейчас везде в местных сетях, и я могу не мешаться.
– Нет, Салли, я хочу, чтобы ты не исчезал никуда просто так, если я этого не попрошу. Ты должен стараться теперь всегда сохранять форму человека, быть среди нас.
– Не знаю, какой у тебя план, хозяин, но заметано.
– И не зови меня хозяин! Сколько можно? Разве я не запрещал?
– Прости, иногда сбиваюсь. Шарики за ролики заходят. Ну посиди с мое в кубе размером с ладонь!
В этот момент с той стороны лагеря раздался вопль Лайама:
– Да что ты делаешь, дурочка чертова?!
Шами быстро обернулся, увидел, что за палатками злой и красный Лайам, потирает ухо, а Мирика скачет рядом хохоча. При этом перед ними стоит взвод полицейских во главе с Форком, и все они едва сдерживаются и давят смешки.
Вдруг Шами увидел бегущую к ним Калиссу, причем выхватившую нож.
– Отцы-основатели, выдохнул Шами.
Но Лайам тоже быстро оценил ситуацию.
– Форк, перехватить! – крикнул он.
Внушительный седой полицейский сработал профессионально, прыгнул ей наперерез, выполнил прием, обезоружил. Правда кинуть на землю не сразу получилось, но мужчина был опытный и после короткой борьбы несколькими приемами уложил ее в траву и прижал коленом.
Шами и Салли побежали к ним.
– Нет, вы что, две дуры, совсем спятили?! – орал Лайам. – Это что такое вообще было? Ты что тут устраиваешь у всех на глазах свои детские игры? – крикнул он на Мирику.
Та все еще смеялась, но как-то не уверенно, поглядывая на прижатую к земле Калиссу и рядом валяющийся нож.
– Я просто решила показать тебе, что ты пока человек. Ну прости, что я помешала тебе распекать наших доблестных полицейских. А я не поняла, эта твоя амазонка меня только что убить собиралась, что ли?
– Много чести, рыжая, всего лишь оттаскать за волосы и потыкать хорошим личиком в землю, чтобы знала свое место! – прохрипела из-под колена Форка Калисса.
– А зачем тебе нужен был нож, Калисса? – спросил Лайам, обманчиво добрым тоном.
– На случай, если эта красавица будет упираться и не захочет есть землю.
– Да что ты? Я просто для того чтобы уточнить, ты хотела с ней это проделать, потому что она дернула меня за ухо? – продолжал расспрашивать Лайам с опасным спокойствием.
– Она оскорбила и унизила тебя прилюдно. Надо было поставить ее на место, раз ты не можешь с ней справиться.
– Я не могу справиться с Мирикой? – спросил Лайам.
В рядах полицейских опять раздались смешки, Лайам взглянул на них и они умолкли.
– Конечно, не можешь, тебя отвлекают ее зеленые глазки.
Мирика крикнула ей:
– Слушай, ты, дура, ты неслась на меня с ножом, чтобы побить? Ты в своем уме, ты могла бы меня ранить этой штукой.
– Ну, я бы не расстроилась, если бы немножко тебя поцарапала. Зато ты бы стала умнее.
– Лайам, води ее в наморднике! Она совершенно больная!
О проекте
О подписке