– Ну мало ли, чего они там желают или не желают! – не сдержался Лайам. – Черт, это роботы! Всего лишь роботы! Их не могли создать совершенными, какая цепь ошибок накопилась за эти годы в их саморазвивающихся программах? Их разум возник из базы данных предустановленных реакций и поведенческих моделей. Человек создал компьютеры, чтобы те служили ему, вот что важно понимать. А там целый институт этих компьютеров с остатками знаний и технологий, ждущий, чтобы их вновь поставила себе на службу мудрая человеческая рука.

Комната молчала, все уставились на него после этой тирады.

Лайам вдруг запоздало вспомнил, что эти самые роботы, которым он только что приписал мечту быть под контролем человека, могут сейчас слышать каждое его слово. Он быстро стрельнул глазами по углам комнаты. Окон здесь не было и никаких птиц не притаилось под потолком, но кто знает, возможно, вон за той розеткой сидит сейчас механический таракан и записывает все со звуком и изображением? Это может быть и совсем незаметная муха на потолке.

– Кхм, но, конечно, нам следует проявлять разумность и осторожность, – поправился Лайам. – Надо им показать, что мы не желаем зла их маленькой общине и стремимся к дружбе.

– По-моему, ты только что декламировал, что мы должны их поработить, – хмыкнула Лаванда.

– Вероятно, у меня просто вырвалась немного грубая формулировка, но я думаю, нам необходимо до них донести, что мы могли бы сотрудничать, и это сотрудничество может оказаться выгодным для всех.

– И зачем им мы, если у них все уже есть и их техника превосходит нашу? – поинтересовался Гастигс.

– А вы уверены, что у них все есть и что нам нечего им дать? А они в этом уверены? Надо сначала пообщаться и выяснить.

– Но как, они же пообещали убить того, кто к ним сунется еще раз, – воскликнула Лаванда. – Любая делегация в лучшем случае будет вышвырнута, а в худшем перебита.

– Не знаю, отправить послание с просьбой о диалоге или парламентера, – отмахнулся Лайам, ему было совершенно неинтересно думать об этом. – Но можете мне поверить, они тоже боятся и заинтересованы в каком-то диалоге.

– Протоп, подумай над этим, – вздохнул мэр.

– Я? Почему я, Максимилиан?

– Ну, ты же у нас отвечаешь за безопасность!

– Я отвечаю за то, чтобы ворье по улицам не шастало, а не за договоры с роботами! Вон Гастигс достаточно пронырлив, чтобы что-то придумать.

– А, да, действительно, Гастигс опытный дипломат, ты, кажется, что-то оканчивал на эту тему?

– Ну, я… – замялся старик, явно не горя желанием.

– Придумай что-нибудь, Гастигс, город надеется на тебя.

Лайам внимательно наблюдал за ними из-под полуопущенных век, изображая скуку, а потом как будто только что вспомнил, проговорил:

– Вообще-то, кое-какой диалог с ними у нас уже есть. Я просил Хранительниц Лимерика о маленькой просьбе, и они ее выполнили.

– Ты? – приподняла бровь Лаванда.

– Они рассказали мне о Меллотраксе, – обронил Лайам с полуулыбкой.

Повисло тяжелое молчание, все четверо уставили на него тяжелые удивленные взгляды.

– Невероятно, вы знали об этом городе! – воскликнул Лайам.

– Я говорил, надо было еще вчера нагрянуть к нему с обысками и отобрать все книги, что он вытаскал из этого института. Теперь он все знает, – проворчал Протоп.

– Да какие обыски, парень теперь герой Кадолии, это такая была бы неприятная шумиха, – ответил мэр, потом взглянул на Лайама грустно: – Знал бы ты, мальчик, какие неприятности нам доставил тем, что нашел в этом Лимерике целую библиотеку! К счастью, твои спутники в основном не книгочеи и не набрали там всего, как ты.

Лайам только мрачно улыбнулся:

– Так вы все это время действительно прятали какие-то книги. Многие это подозревают, господа, не только я. Рад, что вы держите в курсе хотя бы министра финансов.

Лаванда оскорблено процедила:

– Все высшее руководство Кадолии знает, что мы не говорим о том, что было за Барьером и что некоторую литературу и, особенно, карты надо изымать.

– Госпожа Лаванда, хватит выбалтывать государственные тайны! – прикрикнул мэр.

– Ах, эти ваши тайны! – воскликнула женщина, – Те, кто ходят в нижние ходы, давно знают, что там что-то есть. Чем ниже, тем начинаются более разветвленные сети коридоров. Но глубоко бояться ходить, там слишком много горных кошек, бродят крайне опасные роботы-охранники с лазерным оружием, уничтожающие все, что видят.

– А вы откуда так осведомлены? – приподнял бровь Протоп.

– Я занимаюсь рынком артефактов, поэтому часто общаюсь с разными сомнительными личностями. Этого парня, правда, как-то упустила.

– Ну простите, я не барыга и не собиратель мусора, видимо поэтому мы не встречались, – улыбнулся ей Лайам, от чего заслужил опять крайне колкий взгляд этой женщины.

– Если там и был когда-то город, он давно разрушился, – сказал мэр.

– О нет, – проговорил Лайам с улыбкой. – Я видел его собственными глазами. Когда я бродил по нижним ходам в глубоком детстве, я вышел в какое-то открытое светлое место с домами до самого потолка. Они были как в городах Тейи, которые я тоже помню.

Протоп фыркнул, сложив руки на груди, всем своим видом демонстрируя, что он думает о последнем заявлении.

Лайам продолжал:

– Я набрел на станцию монорельсовых поездов, в них был свет, они работали! Вы понимаете, господа? Эти поезда там все еще ходят.

– Не может быть, – выдохнула Лаванда.

– А! Он все выдумывает, – махнул пухлой рукой мэр Максимилиан.

– Но откуда ты узнал, как называется этот город, мальчик? – спросил Гастигс, не сводя взгляд черных глаз.

– Я нашел в нашей библиотеке среди книг свернутую схему метро, и на ней было написано – Меллотракс. Как вы это пропустили, господа? Думали, что никто все равно не знает, где этот город? Я узнал круглый логотип с лепестками одной из станций, она называлась Серендипити. Я стоял на этой станции в детстве, я видел табличку с этим изображением. Так я узнал, что город, что остался в моей памяти, существует на самом деле и он внизу.

– Да, он там есть, и о нем знали еще отцы-основатели. Что нам с того? До него сложно и опасно добираться, – сказал Гастигс.

Лайам с улыбкой продолжил, следя за реакцией их лиц:

– Упомянутая схема показывала две железнодорожные линии ведущие куда-то на запад от города через Реликтовый Барьер. Задумывались ли вы, господа, что за пределами нашей Материнской Пещеры, есть что-то еще, какой-то другой мир? Другие выжившие, заселяющие руины остальных городов древних?

Присутствующие изрядно напряглись.

– Там никого нет, за Барьером пустой мертвый мир, – мягко проговорил мэр. Он вкрадчиво добавил: – Посуди сам, за двести лет мы никого не встречали. Мы единственные люди здесь. Может быть, где-то есть еще, но это очень далеко, ни нам до них не добраться, ни им до нас. Да и какая разница? Разве нам плохо живется здесь?

– Мы никого не встречали, потому что очень далеко и не ходили. Собственно, только пресловутый Харви совершал многодневные путешествия по пещерам, рапортуя, что на востоке и по всем направлениям вверх и вниз бесконечные пещеры и пустоты, совершенно дикие, полные опасных животных. На западе, как известно Барьер, за который он не нашел способов пробраться.

– И тебя что-то не устраивает в этом? – осведомилась Лаванда.

– Ну, видите ли, я склонен считать, Харви был куплен нашим добрым мэром.

Упомянутый мэр, издал какой-то звук, то ли удивления, то ли возмущения.

Лайам не обратив никакого внимания, закончил:

– Поэтому славный исследователь очень далеко не ходил, и стоит ли доверять его сведениям? По всей видимости, на востоке, и правда, ничего больше нет. Проделанные древними пустоты кончаются, плотность пород повышается, допускаю, что над нами и под Меллотраксом – тоже самое. А вот на западе колыбель подземной цивилизации. По книгам можно составить впечатление, что там несколько гиперполостей куда большего размера, чем Материнская Пещера. Но нас отделяет от той другой части подземного мира стена из невероятно твердой породы. Почему? Мы как будто родились в изоляции. А может, мы сами перешли за эту стену и спрятались, но есть путь назад?

– Человечество вымерло, Лайам, мы последние представители, так что успокойся, – хмуро сообщил мэр.

– Хватит, господин мэр, я вынес из института много книг, и мне открылись наконец некоторые тайны. Факт там, факт тут, и я стал составлять общую картину двух веков укрывательства, что вы здесь устроили.

Правители города побледнели.

– Что ты знаешь, мальчишка, выкладывай, – прогудел Протоп.

– Я прочитал еще не очень много, все так закрутилось последние дни, времени совсем нет. Но я думаю, наши отцы-основатели пришли из-за Реликтового Барьера.

Держатели всех тайн города мрачно переглянулись.

– Ага, я угадал, они оттуда? Видите ли, как оказалось, древние вполне себе записывали историю, описывали свой мир и политические дрязги. Похоже, назревала война, а эти купола вневременья следы взрывов каких-то бомб.

– И что дальше? О чем еще ты догадался? – хмуро проговорил Гастигс.

– Сведений пока мало. Жители этих мест, кажется, были уничтожены на пике своей цивилизации, и не видели, что было дальше, чем жил подземный мир за Барьером.

– О чем ты, Вторая Катастрофа… – начал мэр.

– Да бросьте, вы придумали Вторую Катастрофу. Это была вовсе не глобальная катастрофа и не смерть всего подземного мира, а всего лишь локальный конфликт. Те оттуда, швырнули сюда бомбы и убили всех здесь – вот и все. Но за Барьером жизнь, очевидно, продолжалась, а? Иначе, откуда бы пришли наши отцы-основатели?

– Возможно, – осторожно согласился мэр.

– Эти огромные города, упоминающиеся в художественной литературе, все находятся за Барьером. Мастиртек, Каппадо, Ланиран, Горнихолл и другие. И что там случилось, господа? Я вижу по вашим лицам, вы знаете. Почему наши отцы предпочли забыть, что за Барьером есть мир? Почему они ухватились за эту удобную ситуацию, что в Материнской Пещере следы внезапной большой катастрофы и придумали, что якобы она уничтожила подземную цивилизацию? Что случилось за Реликтовым Барьером и почему наши предки бежали оттуда?

– Пускай мальчик до всего сам дойдет, если он такой умный, не вздумайте ему еще что-то рассказывать, – произнес Гастигс, сделав руки лодочкой.

– Ах, все равно нам уже давно надо было убирать всю эту секретность. Отцы-основатели боялись теней прошлого и нагородили всего этого, – вздохну мэр.

– В любом случае необходимо все делать постепенно, не хочешь же ты вываливать истинную историю на народ в один день? – обеспокоился Гастигс.

– Если этот парень начнет болтать, всё равно все узнают, а он начнет, вы только на него посмотрите, – сказал мэр.

– Насколько я понимаю, он много чего болтает, люди привыкли. Так что хватит мальчик, это секретная информация, мы ничего тебе не скажем. Продолжай искать ответы в книгах, если они что-то говорят тебе, – отрезал Гастигс.

– Но, господа, вы просто-таки заинтриговали меня! Я вижу, что даже Каниг посвящен во все тайны! Я уже ранее убедился, что он человек бесхитростный и не умеет скрывать эмоций. От того, что мы тут с вами наговорили, он должен сидеть бледный с остановившимся взглядом, а он чрезвычайно спокоен!

Упомянутый Каниг покосился на всех и вымучено улыбнулся.

– Офицер Каниг подчиненный господина Протопа и состоит в особой группе при администрации. Это наша служба безопасности, если хочешь! Ему положено знать.

– А я новый главный исследователь города! Там за Барьером действительно есть выжившие люди? – не унимался Лайам.

Гастигс нетерпеливо вскинул крючковатую руку:

– За барьером нет никакой цивилизации, они себя истребили в войнах и мракобесии, так что забудь и думать о том, что находится за Барьером. Наши отцы сбежали от варварства и смерти, которая ходила там попятам. Удовлетворен таким ответом? И хватит об этом.

Лайам не был удовлетворен, но понимал, что от этих конспираторов ничего больше не дознаться. Особенно от старика Гастигса.

Он вздохнул:

– Что ж, вернемся к городу под нами. До него можно добраться, господа. – Лайам обвел их взглядом. – Компьютеры Лимерика собрали информацию, и о нем, и о всех наших окрестностях. Видите ли, институт Лимерик, очистной завод, все эти хранилища и комплексы вокруг были частью населенной территории, центром которой являлся город Меллотракс на миллион жителей. Наша Материнская Пещера была большим парком для прогулок и отдыха, поэтому здесь было столько леса и зелени. Мы поселились в чужом саду, как какие-то хомячки! Где у нас сейчас центральное озеро, раньше находилась станция метро и был туннель вниз, но он давно обвалился. Город, также, соединялся с институтом Лимерик отдельным транспортным туннелем, и роботы были так любезны, проверили, он тоже оказался завален. Однако, Меллотракс окружают технические туннели, и нижние ходы с ними сообщаются, мне передали схемы коммуникаций и карты.

Мэр со вздохом прервал его:

– Что нам от этого города, Лайам, это все пустые фантазии, до него никак не добраться, там хищники, шатающееся роботы, столько исследователей сгинуло, ужас! Поэтому засекретили информацию, чтобы туда не лазили такие, как ты, там слишком опасно!

– Я теперь знаю о расположении основных зданий Меллотракса, складов, больниц, энергетической станции, неужели вам не интересно?

– Мы бы изучили эти сведения, если бы ты нам их предоставил, – проговорил Гастигс.

– Там кое-что еще работает, есть энергия и можно найти безопасный проход.

– К чему ты нам это рассказываешь? – приподняла бровь Лаванда.

– Квадратный бог, да ты собрался искать этот город внизу? Ты сдурел? – ахнул мэр.

– Я рискую жизнью ради величия и счастья Кадолии, собираюсь совершить новые открытия, неужели вы не хотите мне в этом помочь?

Мэр склонил крупную голову:

– Послушай, мальчик, я все понимаю. Но если бы речь шла только о том, чтобы тебе одному сгинуть в этих нижних ходах, я бы не стал чинить тебе никаких препятствий, ведь это твой осознанный риск. Но как я могу подвергать опасности каких-то людей из-за тебя? Что мне скажут потом горожане, если вся твоя экспедиция сгинет там? Если ваши трупы с прожженными лазерами дырами найдут потом в каком-нибудь туннеле?

– Вы не были так щепетильны, когда я собирался в Комплекс-4.

– Там другое дело, туда уже ходила экспедиция и смогла вернуться целой, хоть и напуганной.

– Я возьму только добровольцев. Со мной отправятся мои люди, но отряд вооруженных полицейских нам просто необходим. Это могут быть только те, кто действительно хотел бы рискнуть.

– Парень, ты ничего не понимаешь в политике! Меня тут съедят, если я буду допускать гибельные походы. Никакие сокровища Меллотракса не стоят таких рисков.

– У меня есть карты ходов, есть понимание, что это за город. Я проведу их.

– Даже не слушай его, Максимиллиан, я не собираюсь терять хороших людей из-за очередной авантюры этого мальца, – прогудел Протоп.

Лайам старался оставаться спокойным, хотя это ему давалось все труднее.

– Разве мои авантюры не приносят Кадолии пользу? Я нашел Шестое хранилище со множеством нужных вещей, а вчера подарил городу возможность использовать энергию древних.

– Ага, и вместе с тем, нашел там толпу роботов, – хмыкнул Протоп.

Гастигс проговорил:

– Это прекрасно, мальчик, но городу вполне хватает той энергии, что образуется от падающей воды из водоочистного завода. Конечно, неплохо иметь больше, но не преувеличивай своих достижений.

Лайам взорвался, позже кляня себя за эту несдержанность и уповая, что, когда станет старше, научится наконец быть по-настоящему хладнокровным.

– Даже это создали наши предки, а не вы! Кадолия загибается, вы что не видите этого? У нас ничего не развивается, науки нет, мы в тупике! И теперь мы столкнулись с какими-то роботами, которые могут стереть нас в порошок, потому что мы ничтожны!

– Хватит дерзить мальчик! – приподнялась Лаванда.

Лайам вскочил:

– И хватит назвать меня мальчик! Мне, черт бы вас побрал, двадцать лет! Я столько уже сделал, и совершу еще много того, чего вам и не снилось!

– Надеюсь, не в нашем спокойном городе, – пробурчала себе под нос Лаванда.

Лайам сделал вдох выдох, успокаиваясь, не хватало еще сейчас хлопнуть дверью и потерять всякую надежду на поддержку города. Возможно, не так уж ему и нужна эта поддержка – у него есть деньги, есть люди, нет только оружия, но его можно и сделать или где-то достать не совсем законными способами, но здесь сидят самые влиятельные люди Кадолии, которые обладают большими возможностями и ресурсами, и ссориться с ними просто глупо. Всего-то надо было поумерить высокомерие и поиграть в паиньку.

А может, роботы захотят поучаствовать? Кажется, они были заинтересованы.

– Я спасу город от роботов! – объявил Лайам неожиданно даже для самого себя.

– Что? – прогудели собравшиеся.

– Да. Я что-нибудь придумаю с ними, мне кажется, у меня получится. И я вижу, пока я не улажу дело с чертовой компьютерной угрозой, никто здесь не будет способен думать о чем-то другом.

– Лайам! Мы польщены! – вскинул руки Максимилиан. – Но мы совсем не настаиваем, чтобы ты так рисковал!

– Я спасу город, а вы поможете мне с экспедицией вниз. Это сделка.

– Лайам, – осуждающе выдохнул мэр.

– Да он нас обманывает, это тот еще пройдоха, вы только посмотрите на эти его расчетливые серебряные глазки! – фыркнула Лаванда.

– Отнюдь, госпожа. У меня пробой совершенно искреннего желания спасти родной дом от орды злых компьютеров. Я бы, безусловно, отправился на поиски Меллотракса и без поддержки или одобрения города, но меня бы потом мучала совесть и мысли, а не спалили ли славную Кадолию, пока я прохлаждаюсь в иных краях.

– Спалили?! – обмяк в кресле Максимилиан.

– Это будет моя частная экспедиция, господа. Я сам соберу людей и мне не нужно никакой официальной поддержки, но и искать для вас ценности я в таком случае не собираюсь и тем более сильно делиться. Но если вы хотите, чтобы я спас вас от роботов, мне нужно оружие для моей экспедиции, кое-какое оборудование, возможно, доступ к неким секретным сведениям, и, конечно же, чтобы мне не вздумали чинить препятствий. Я все равно сделаю это с вами или без вас.

– Что за высокомерный молодой человек! – ахнула Лаванда.

– Пусть сначала сделает то, что пообещал – договорится с Лимериком, – проговорил Гастигс, пристально изучая черными глазками.

– А вы не верите, что я смогу? – не удержался Лайам.

– Сделай это, а там посмотрим, – спокойно проговорил советник.

– Но прежде, мы составим небольшой договор с подписями, – сообщил Лайам.

– В смысле? – разинул рот мэр.

– Господин Максимилиан, я всегда не упускаю возможности поучиться мудрости у старших, а вы научили меня, как важно составлять договоры и закреплять их подписями, так сейчас мы этим с вами и займемся. Пунктов будет много, как-никак речь о будущем Кадолии, нам надо подойти ответственно. Я надеюсь, до обеда вы не планировали ничего важного.