Глава 4

Почти всё пространство большой комнаты занимало жирное нечто, которое было прикреплено к стенам, полу и даже потолку странного вида присосками. Стоило мне присмотреться, и я увидел, как через покрытую отвратительной слизью шкуру просвечиваются энергетические каналы, уходящие куда-то за пределы этой комнаты.

Неужели эта тварь и есть управляющий блок, благодаря которому имперские учёные смогли подчинить себе Инессу? Но что это вообще такое? Какая-то энергетическая сущность? И каким образом оно вообще контролирует Маннергейм?

Дверь за моей спиной громко захлопнулась, чего раньше не происходило ни в одной из комнат с воспоминаниями Инессы, они просто исчезали, и всё. Как только это произошло, в мою сторону повернулось сразу несколько голов, вылезших из тела этой уродливой амёбы. Практически все эти головы, а вернее, лица, которые смотрели на меня пустыми глазницами, в которых горели красные огоньки, непонятного происхождения, были мне отлично знакомы. Император, Искандер, Аракчеев, та тётка, что оказалась марионеткой, вовремя моей встречи с советом и ещё два неизвестных мне мужика.

Выходит, что Инесса должна безоговорочно подчиняться этим людям именно такую программу заложили в её управляющий модуль. Что же очень интересно.

Уставившись на меня, морды начали вытягиваться вперёд, словно хотели рассмотреть меня поближе. Длинные шеи казались туловищами чудовищных змей: они колыхались, будто дул сильный ветер. В них переливалась какая-то жидкость, в которой свободно плавали частички энергии, реагирующие на движения головы.

Меня едва не вывернуло от отвращения, когда лицо императора, обогнав всех остальных, оказалось в нескольких сантиметрах от меня. Отвратительный запах разложения просто чудовищной концентрации ударил мне в нос. И как это вообще возможно? Находясь здесь, я совершенно точно не должен чувствовать запахов.

Я непроизвольно попятился назад, стараясь закрыть нос рукой. Сделал я это вовремя, потому что императору что-то явно не понравилось в моём поведении и он, открыв пасть, которая была усеяна множеством мелких, острых зубов вцепился в меня. Если бы я не поставил руку, то эта тварь вцепилась бы мне в лицо.

В том месте, куда угодили зубы этой химеры рука начала гореть. Казалось, что вместе с укусом в неё впрыснули кислоты, но это был ещё не конец. Увидев, что творит их компаньонка, остальные головы не стали смотреть на всё происходящее со стороны, они тоже решили отведать комиссарского тела. Я ощутил ещё пять укусов. И в тех местах, где зубы тварей впивались в мою плоть, в рану неизменно вливали кислоту.

Я открыл рот в желании закричать, но не смог выдавить из себя и звука. Лишь непонятное шипение и бульканье, донёсшееся откуда-то изнутри. Боль начала разрывать моё тело, но головы на этом не остановились, они начали тянуть меня за собой к своему основному телу. На этой отвратительной туше появились очертания пасти и с каждой секундой эти очертания становились всё более реальными. Когда мне оставалось до амёбы пара метров, её пасть распахнулась, с отвратительным треском разрывая гниющую плоть и обнажая зубы размером с мою ладонь, расположенные рядов в десять.

Головы, тащившие меня в качестве закуски, выступали в роли языков. Их извивающиеся шеи тянулись откуда-то изнутри пасти.

Значит, ты решила перекусить мною, тварь? А что если я встану тебе поперёк горла? Боль мгновенно переросла в ярость. Концентраторы возникли у меня в руках и из перерубленных шей начала брызгать жижа больше похожая на чьи-то экскременты. Вот же реально дерьмовое создание!

Как только я перерубил шеи этим тварям, амёба зашевелилась и выстрелила в мою сторону десятком толстых щупалец с присосками на концах. Благодаря подобным присоскам, эта тварь держала своё отвратительное тело хоть в каком-то порядке, не растекаясь по всей комнате. А ещё эти щупальца выступали в роли управляющего механизма. Именно через них тянулись энергетические каналы, уходящие за пределы комнаты.

Обрубать щупальца я не стал, а наоборот, дал им себя захватить, через присоски в моё тело тут же устремились управляющие энергетические каналы, похожие на те, что использовала кукольница для управления своими марионетками. Вот только внутри управляющие каналы уже поджидала энергия изнанки.

Стоило тёмной обжоре начать свой пир, как щупальца тут же попытались отпустить меня. Но на этот раз их держал уже я. На удивление руки не скользили, а потуги щупалец вырваться были настолько слабыми, что их смог бы удержать даже ребёнок.

Такой подлянки с моей стороны амёба уже не выдержала. С отвратительным чавканьем она начала отрывать удерживающие её тушу присоски, открывая в тех местах, где они находились истекающие энергией дыры.

Пара мгновений и несколько тонн непонятной биомассы, с раззявленной зубастой пастью навалились на моё бедное, неизвестно сделанное из чего в этом пространстве, тело. Правда, я заранее создал вокруг себя защитный купол из тёмной энергии и как только попал в пасть к этой дряни, тут же разрешил лентяйке повеселиться, полностью отпуская контроль.

Повторять дважды мне не пришлось. Со всех сторон в меня сейчас летели энергетические присоски, но встретили они лишь тьму, которая тут же начала пировать. Монстр забился в агонии, пытаясь выплюнуть меня, но было уже слишком поздно. Теперь моя обжора не остановится, пока полностью не поглотит эту мерзость.

Тварь сопротивлялась до последнего, но все её потуги были совершенно бессмысленны. Под конец, когда от туши монстра осталось совсем ничего, он попытался ускользнуть, выпустив присоску в одну из проделанных им ранее дыр. Как только присоска заняла своё место, тварь устремилась следом за ней, пытаясь втянуться в маленькое отверстие. От такой наглости, уже обожравшаяся энергия изнанки, даже не успела отреагировать. Пришлось вмешиваться самому, разрезая остатки монстра концентраторами.

– Ты вообще собираешься это доедать? – обратился я к лениво стелящейся по полутьме. Ответом мне стало толстое щупальце, неторопливо подползшее к останкам управляющего модуля и начавшее его поглощать.

Похоже, Инесса теперь свободна, осталось только найти её настоящее я и снять с него подчинение. Предать империю Маннергейм совершенно точно не могла. Тварь, поглощённая энергией изнанки, просто не позволила бы ей сделать этого. Напасть на нас, это всегда, пожалуйста, но вот предать империю – нет. Думаю, на подобный случай в ней была заложена программа по уничтожению своего носителя. Но подробности об этой дряни я узнаю, после того как найду императора. Ох и придётся ему отвечать на мои вопросы, которых с каждым днём становится всё больше и больше.

Как только амёба была полностью поглощена, комната, в которой мы находились, просто перестала существовать, растворившись в белом ничто. С трудом загнав объевшуюся тьму обратно, оставил лишь её малую часть и начал дальше искать. На этот раз мне нужна была дверь, за которой скрывалась управляющая Инессой техника.

На удивление она отыскалась очень быстро, буквально через пару десятков поглощённых воспоминаний, уже разросшийся до приличных размеров кусочек тьмы остановился, возле очередной двери.

Внутри меня ждал очередной сюрприз. Вот только на этот раз не было никаких монстров и чего-то сверхъестественного. Я оказался в парке. Светило яркое солнце, дул лёгкий, тёплый ветерок, а вокруг играли счастливые дети со своими родителями. В одной из таких счастливых семей я увидел ту маленькую девочку, что заставляла женщину резать саму себя.

Но это был совершенно другой ребёнок. Её взгляд кардинально отличался оттого изучающее любопытного, что был у маленького монстра в шкафу. Сейчас она смотрела на своих родителей с любовью – как это назвать по-другому я просто не знал. А вот родители её мне были знакомы. Их лица я видел совсем недавно, когда они сбегали от меня, исчезая в портале.

Кукольница не придумала ничего лучше, чем внушить девчонке, что она и тот азиат-портальщик являются её родителями. Но, кажется, это вполне действенный способ и Инесса теперь выполняет все их просьбы.

– Прекрасный день, не правда ли? – спросил я, подойдя к счастливой семейке.

– Просто восхитительный! – ответила мне смеющаяся Инесса.

Мужчина только что отпустил её на мягкую траву, а до этого подбрасывал вверх, под заливистый детский смех.

Она меня заметила, а вот её родители никак не отреагировали. Они были очередной программой, зацикленной повторять одни и те же действия. Но для маленькой девочки, которая провела всё детство в лабораториях, на это было наплевать. Главное, что у неё появились родители. Теперь мне стало понятно, каким образом кукольнице удалось пробить защиту Инессы и подчинить её себе. Скорее всего, она даже не сопротивлялась, а наоборот, помогла сама, в обмен на возможность получить хоть и не настоящую, но семью.

Пускай только в собственном разуме, но и этого у неё никогда не было.

– А вот за пределами этого места, не всё так хорошо, – произнёс я, пытаясь помочь Инессе справиться с этой проблемой самостоятельно.

– Тогда оставайтесь здесь, – ответила мне улыбающаяся девчонка. – Здесь есть качели и горочки, а ещё вон там, под большим деревом – песочница. Там даже есть формочки, из которых можно лепить разные фигуры. Пойдём, я тебе покажу.

Ухватив меня за руку, Инеса побежала к песочнице. Её псевдородители пошли следом, совершенно не замечая меня.

– Если я останусь здесь, то плохие люди будут обижать моих друзей, – если она ассоциирует себя в этом месте с маленькой девочкой, то и разговаривать с ней нужно соответственно.

– Это плохо, – совершенно серьёзно произнесла маленькая Инесса. – А твои друзья они хорошие?

– Хорошие. Вот только они не только мои друзья, но и твои тоже.

– Как это? Я же их не знаю! – воскликнула девчонка. – И ты, получается, тоже мой друг?

– Получается и я твой друг, – согласился я с ней и начал насыпать песок в формочку.

Стоило нам только подойти к песочнице, в которой мгновение назад играло с десяток детей, как она оказалась пустой. Остались только формочки, совочки и грабельки.

– А много у меня друзей, которых могут обидеть? – тоже начав лепить куличики, спросила Инесса.

Её родители сели на край песочницы и начали помогать девочке, постоянно повторяя, как они её сильно любят. И что никогда не оставят её одну.

– Если считать вместе со мной, то четверо. Но я думаю, что их гораздо больше. Просто это самые, самые близкие друзья, которые надеются на твою помощь, – тут же пояснил я, увидев, что Инесса начала надувать губки.

– Много друзей – это очень хорошо, – многозначительно произнесла девчонка. – Мама, папа, можно я пойду и помогу своим друзьям? Их могут обидеть, а я не хочу этого. Я не хочу, чтобы вообще кого-то обижали.

– Ну что ты дорогая, – всплеснула руками кукольница. – Неужели тебе плохо с нами? Зачем куда-то уходить. Давай лучше поиграем?

– Во что мы будем играть?

– А давай ты найдёшь своих друзей и сделаешь так, чтобы они тоже слушались нас с папой.

Вы посмотрите, какая способная программа: практически в открытую сказала, чтобы Инесса захватила наш разум.

– Как я сделала с дядей Валерой? – наконец слепив куличик, спросила Инесса.

– Да.

– Но ему это не понравилось. Я помню, как он кричал и не хотел выполнять, то, что я ему говорила. Да и потом он стал совсем неинтересным. Когда с ним начала играть та странная тётя.

– Просто если ты хочешь, чтобы друзья играли с тобой, ты не должна заставлять их делать это, – вмешался в их разговор я.

– Но мама говорит, что я должна играть только с теми, кто слушается, что я им говорю, – смешно сморщила носик Инесса.

– В таком случае у тебя никогда не будет друзей. Вот скажи мне, ты же хочешь, чтобы у тебя было много друзей, и они всегда соглашались играть с тобой?

– Очень хочу, – буркнула ещё сильнее насупившаяся девчонка.

– Настоящих друзей, или которых ты заставила считать себя их другом? Тех, что могут тебе сказать, когда ты поступаешь неправильно и отказаться выполнять то, что нужно тебе, – похоже, в нашем разговоре намечается прогресс.

– Конечно, настоящих.

– Тогда вставай и пойдём поможем им. Только для этого ты должна будешь попрощаться с родителями.

Сейчас наступал самый опасный момент в наших переговорах. Мне потребовалась полная концентрация, чтобы незаметно начать воздействовать, на маленькую Инессу. Делать подобное, находясь внутри её разума, это было очень опасно, для нас обоих.

– А можно я пойду вместе с ними?

– К сожалению, нельзя, в то место, в которое мы собираемся отправиться родителям заходить нельзя. Только ты никому не говори – это секрет, – последнюю фразу я произнёс как можно тише, приложив палец к губам.

– Обожаю секреты, – глаза Инессы загорелись.

Она вылезла из песочницы и начала отряхиваться, раскидывая песок по сторонам.

Её родители тут же подлетели к ней и начали уговаривать остаться. Похоже, в этом месте Инесса имеет абсолютную власть. Раз на неё никто не пытается надавить силой.

– Нет, я пойду помогать своим друзьям, – топнула ножкой Инесса и тут же картина вокруг нас изменилась.