Читать книгу «Боги Падшие» онлайн полностью📖 — Алексея Рудакова — MyBook.

Глава 2

Из которой вы узнаете о щедрости губернатора Курага, целомудрии монахов, проживающих в окрестностях космопорта и о случайных знакомствах, обещающих быструю славу и богатство.

Всю дорогу до резиденции губернатора они провели в молчании.

Уно, ограничившийся коротким кивком водителю, погрузился в работу, делая пометки в небольшом блокноте, Карась молча разглядывал окрестности, ну а Змеев, прекрасно понимавший причину недовольства своего подчинённого не спешил наводить мосты, давая тому время остыть.

Хорошо зная Сергея, он нисколько не сомневался, что последнее вопрос времени и что Карась, не хуже его понимавший и просчитывавший обстановку, в душе уже согласился с правильностью его решения. Понимал, но не принимал.

Остаться без оружия в бою – штука неприятная, но, при известных навыках, не смертельная. И совсем другая ситуация, когда ты сам, своими руками, сдаёшь последнее противнику, на чьей территории ты находишься. С точки зрения Карася подобное решение если и не являлось капитуляцией, то балансировало где-то на этой острой грани, отчего он и пребывал в своём нынешнем состоянии.

Яркие вывески, с которых на пассажиров смотрели одинаковые красотки, менявшие в своих руках бутылки со стаканами на карты и кости, сменились брутального вида мужиками, стоило машине проскочить очередной перекрёсток.

В отличии от сильно раздетых дам, мужественные джентльмены были упакованы в различную броню, но при этом, как и предыдущие, держали в руках разнообразные образцы оружия, начиная от коротких ножей и заканчивая монструозными винтовками.

Следующий перекрёсток принёс новые вывески.

Теперь их главным действующим лицом стали седые капитаны. Держа в руках свёрнутые в трубочку карты он то гладили моргавшие лампочками непонятные приборы, то позировали привалясь спиной к орудийным башням, а некоторые, полуобняв годившихся им во внучки красоток и вовсе восседали на штабелях ракет или торпед.

– А почему надписей нет? – Не удержался от вопроса Змеев, когда капитанов сменили мужчины в белых халатах и наброшенных поверх них стетоскопах.

– А зачем? – Оторвавшись от своего блокнота повернул к нему голову Уно: – И так же всё ясно. Эти, – он кивнул на очередного врача, державшего в руках протез ноги: – Лечат, девочки – для отдыха. Зачем читать? Всё же понятно – видишь бутылку – можно выпить, карты – испытать судьбу, ну и так далее.

– Логично. А если мне чего-то особенного хочется? Нестандартного?

– Ну что вы, господин наварх, – по-своему понял его слова Уно: – У нас можно всё. Вы что имели в виду? Несовершеннолетних? Наркотики? Животных? Или бои? Какие хотите? До первой крови, смертельные? Кураг тем и хорош, что у нас есть всё. За соответствующую плату, разумеется.

– Это понятно, – оторвался от окна Карась: – Любой каприз за ваши деньги. Вот только их ещё заработать надо. А оружия, – он косо посмотрел на Змеева: – У нас нет.

– Получим, – улыбнулся ему генерал: – Губернатор же обещал, да? – Перевёл он взгляд на секретаря и тот поспешно запахнул полы пиджака, словно там, по карманам, были распиханы обещанные торпеды.

– Конечно! – Голосом полным воодушевления заявил Уно: – Слово нашего губернатора незыблемо и вечно, словно звёзды, сияющие на небосклоне! Если что-то, пусть даже самая последняя безделица, ну хоть конфетка ребёнку, была им обещана, то даже и не думайте – всё будет исполнено точно в соответствии с его словами! Мы, кстати, уже подъехали, – бросил он взгляд на площадь, по другую сторону которой размещалось белоснежное здание с колоннами очень похожее на античный храм.

– Похоже на храм, – выбравшись из машины, Змеев посмотрел на лепнину украшавшую фронтон здания, где стоявший посреди композиции высоченный человек щедро осыпал молниями гротескных уродцев в страхе уползавших от него прочь.

– Вы правы, наварх, – склонил голову в вежливом поклоне Уно: – Ранее в этом здании размещался храм Юпитера, но сейчас и из-за Хавасов, и из-за того, что Боги не пришли оградить нас от этой напасти, помещение приспособлено под нужды планетарной администрации.

– А Богов куда? – Встав рядом с генералом, Карась дёрнул головой, переводя взгляд с тщательно выполненного барельефа на пустые пьедесталы перед входом: – Выкинули? На свалку?

– На заднем дворе они, – небрежно дёрнув головой куда-то в сторону, секретарь встал на первую ступеньку и продемонстрировав свой фирменный поклон, приглашающе повёл рукой на видневшуюся за колоннами дверь: – Прошу вас, господа. Губернатор ожидает вас.

Дождавшись, когда машина, разбрасывавшая по сторонам зеркальные блики, скрылась из виду, Дося повернулась к переминавшимся с ноги на ногу спутникам.

– Ну что, мальчики, – весело подмигнул она им: – Начальство изволило отбыть, так что самое время и нам расслабиться.

– С тобой расслабишься, – буркнул Чум: – Вот ты что, подруга, не могла, что ли, с ними скататься?

– Ой, Чум, – ткнула она его кулачком в грудь: – Не зуди. Сейчас прогуляемся по городу, найдём место где перекусить, выпить. Шоу местное посмотрим. Сказано же – команде отдыхать. Вот и выполним приказ руководства. Без чрезмерного старания, – поспешила она добавить, увидев начавшую разгораться в его глазах надежду: – Без чрезмерного, – повторила она, на корню рубя его планы и покосившись на выход из дока приглашающе мотнула головой: – Пошли.

– Куда? – Сложив руки на груди Чум ни на шаг не сдвинулся с места: – Куда идти-то?

– А у тебя карты нет? Чум? Я в жизни не поверю, что ты, зная о готовящемся отдыхе не скачал карту этого городка и не проложил маршрут по самым злачным местам.

– Ну извини, – развёл он руками: – Не успел. Но мне кажется, – подойдя к урне он принялся в ней копаться, не обращая внимания на брезгливо поджатые губы девушки: – Мне кажется я её видел.

Вытащив наружу заброшенный ею туда журнал, он встряхнул его, сбрасывая налипший мусор и принялся его листать, стараясь не обращать внимания на оживавшие под его пальцами фотографии.

– Вот же! Я точно помню – была карта! – Хлопнул он ладонью по глянцевому развороту со схематичным планом столицы Курага: – Идите сюда, ща найдём подходящую берлогу.

– Может чистый экземпляр возьмём? – Поинтересовалась Дося, но оба её спутника уже склонились над картой, возбуждённо обсуждая возможные варианты.

Первым, что бросалось в глаза, была красочная реклама «Весёлого Рая». Стоило только пальцу коснуться яркого квадратика с названием, как рисунок немедленно ожил. Окна светлого трёхэтажного здания, выстроенного в классическом стиле, тотчас осветились огнями, высвечивая стройные женские силуэты, а массивная дверь, выкрашенная нежно розовым цветом, приглашающе приоткрылась и в образовавшуюся щель протиснулась тонкая рука с бокалом вина.

– Уно Рай не рекомендовал, – покачала головой Дося: – Что тут еще есть?

– Вот торпеда, ну та, одинокая, – Благоволин ткнул пальцем в здание, на крыше которого и впрямь был нарисован этот тип вооружения. На сей раз окна зажигаться не стали, взамен них на торпеду, прямо на матовый цилиндр корпуса, вскочила обнажённая фигуристая девица и, нисколько не стесняясь своей наготы, принялась лихо отплясывать высоко, задирая длинные ноги.

– Ужас какой! – Покачала головой Дося: – А с виду, Уно этот, таким приличным выглядел и такой бордель нам сватает. Бррр, – Покачала она головой: – Ищем дальше – в такое место я вас не пущу!

– Дальше, дальше, – заныл Чум: – Тебя послушать, так нам что? Воды выпить и на боковую? В какой-нибудь ночлежке, да?

– Вот это что такое? – Пропустив мимо ушей его причитания, она коснулась пальцем стоявшего в стороне от основного проспекта здания и прочитала всплывший над черепичной крышей текст: – Странноприимный дом при монастыре добронравного Асклепия. Монастырская кухня и ночлег. Совместные бдения по желанию гостей. Вот. Туда пойдём!

– В богадельню?! Дося! Ты чего! Совсем рехнулась! – На Чума было жалко смотреть: – Нет! Нет и нет! Против я! Решительно! Категорически! Ну, Дось, ты же сама говорила, – принялся он плаксиво упрашивать её, не на шутку напугавшись подобной перспективы: – Ну, что шоу посмотрим. А сама что? Куда ты нас тащишь? Молиться и псалмы распевать?

– Во-первых, дорогой мой, – упёрла она руки в боки: – Ты монастырскую кухню знаешь? Нет? Вот и молчи тогда! Уж что-что, а в плане пожрать, что жрецы, что святые отцы, фору любому ресторану дадут. Во-вторых. Вина! Хочешь выпить, а, Чум? Хорошо, по-настоящему?

– Ну, допустим, – настороженно глядя на неё кивнул он.

– Пить будешь сколько влезет, или пока деньги будут. Обещаю.

– Ловлю на слове, – посветлел Чум лицом: – Ты – свидетель, – хлопнул по плечу Благоволина, но появившаяся было на его лице улыбка быстро пропала, сменившись озабоченностью и он вновь насторожился: – А в честь чего такая щедрость, Дось? Я не отказываюсь, даже и не думай, но с чего вдруг?!

– Асклепий, – пояснила она, продолжая разглядывать карту: – Ясно?

– Нет.

– А это по тому, что кто-то, вместо того, чтобы с Игорем общаться, – оторвала она глаза от карты: – Больше о бухле и девках думал. А вот пообщался бы с умным человеком и тогда бы знал, что Асклепий – Бог медиков.

– И что? Мы вроде как не болеем?

– А раз он Бог медицины, то значит, дорогой мой, – прикинув маршрут она брезгливо отряхнула пальчики: – Что тебя, как бы ты не укушался, запросто на ноги поставят.

– Поставят? – Прищурился Чём, явно что-то прикидывая: – На ноги? Хм… А знаешь, я согласен, – кивнул он и азартно потёр друг о друга ладони: – Это мы ещё посмотрим поставят или нет! Пошли! – Поднял он вверх кулак и задрав лицо к небу выкрикнул: – Асклепий! Вызов принят! Посмотрим кто кого!

Последним док покинул Благоволин – внешне не проявляя эмоций он каждый раз холодел душой, стоило кому-то упомянуть Маслова. Капитан, ни смотря ни на что, продолжал считать потерю Игоря своим просчётом и самой большой своей неудачей.

Странноприимный дом выглядел ровно так, как и было положено выглядеть монастырю. Сложенные из покрытых мхом крупных камней, стены. Узкие окошки, забранные тяжелыми решетками и, конечно же, массивная дверь с маленькой створкой окошка привратника. Даже улица, по которой, сойдя с главного проспекта, полного огней и соблазнов, они шли, и она была пуста, тиха и как-то торжественно молчалива.

– А там точно наливают? – Поёжился Чум: – Учти, дорогуша, – посмотрел он на Досю: – Если там выпивки нет, или, не дай бог, мы за постный стол угодим, учти – я терпеть не буду. Пойдём в другое место. А куда – теперь я выбирать буду.

– Идёт, – кивнула она в ответ и приподняв массивное дверное кольцо, несколько раз грохнула им по деревянной створке.

– И кого светлые боги нам ниспослали? – Послышался старческий голос, а в открывшемся окошке показалось немолодое лицо: – Или послышалось мне?

– Нет, не послышалось, – чуть приблизилась к окошку Дося: – Здесь чтящие Богов странники, ищущие себе ночлег и скромный стол. Вы же пустите нас? О многом мы не просим, нам достаточно…

– Так, старик, – отодвинул её в сторону Чум: – Нас пятеро. Четверо мужиков и девушка. Двое подойдут позже. Нам нужен ночлег дня на три, поесть и, особенно, – он поднял вверх палец: – Выпить. Хорошо. Это у вас возможно?

– Светлый Асклепий дал клятву помогать всем страждущим, – забормотал привратник, отодвигаясь вглубь помещения и дверь, скрипнув начала открываться: – Так кому же как ни нам, давшим клятву служить ему, нарушать божественные заветы, – продолжил он, появляясь в проёме: – Прошу вас, входите.

Внутренняя часть заведения продолжала стиль, заданный наружными стенами.

Массивные деревянные шпалеры, сумрак, скорее сгущаемый, нежели разгоняемый светильниками, имитировавшими факела и тонкий запах благовоний, всё это, вкупе с тихим, едва слышными песнопением молодого мужского голоса, соло выпевавшего славящий Бога гимн, всё это наводило на мысли о покое, вечности и мимолётности жизни, растрачиваемой на пустые удовольствия.

– А другую мелодию заказать можно? – Поморщился Чум усаживаясь за массивный стол, рассчитанный как минимум на дюжину гостей: – Не спорю – голос у парня что надо, но вот тоскливо как-то. Может у вас в репертуаре что повеселее есть?

– Я попрошу брата Битаса исполнить что-то другое, – не выдавая своего отношения к его словам качнула капюшоном облачённая в длинную, до пола, робу фигура, принадлежавшая, судя по голосу, монахине: – Вот список блюд, благословлённых Богом, – она быстро раздала гостям небольшие книжечки, очень похожие на карманные молитвенники: – Как определитесь с трапезой, – в сумраке под капюшоном блеснула короткая улыбка: – Позовите меня, я буду рада услужить вам.

– Услужить, – пробормотал Чум, провожая взглядом фигурку, приятные глазу очертания которой не могло скрыть даже мешковатое облачение: – Услужить можно по-разному…

Времени на заказ ушло немного – блюда хитростью названий не блистали и вскорости их стол начал заполняться приносимыми молчаливыми монахами тарелками. Больше всех, разумеется, заказал Чум – если остальным уже давно закончили подносить, то перед ним продолжали возникать всё разные и разнообразные яства. Венцом его творчества стал бочонок старого вина, который, из-за неимения места на столе, разместили у него за спиной, прикатив для этого небольшую тележку.

– Ну, я готов, – наполнив литровую кружку, он поднял её над головой, любуясь тёмно рубиновой жидкостью: – Приступим, дорогие мои? – Обвёл он взглядом остальных, чуть поморщившись при виде тарелки салатика, одиноко стоящей перед Досей.

– И нечего кривиться, – перехватила она его взгляд: – Питание должно быть здоровым, а не то, что у тебя.

– Ты что? Вечно жить собралась? – Подцепив вилкой кусок жаренного мяса, он покачал его из стороны в сторону оценивая прожарку: – Все там будем! – Разом проглотив его, Чум приник к кружке, а когда оторвался, то блаженству на его лице могли позавидовать сами боги.

– Проглот, – фыркнула Дося, копаясь вилкой в груде зелени.

– Вам не стоит печалиться о своём товарище, – подошедший к ней монах мог поспорить шириной плеч с любым из присутствовавших за столом мужчин: – Боги, что ведут нас по жизни, определяют для каждого свою дорогу и не нам, смертным, вставать у них на пути. Меня зовут брат Нибус, – склонился он перед ней в поклоне: – И я буду рад составить вам компанию.

Одновременно с ним, но по другую сторону стола, напротив мест, занятых Благоволиным и Чумом, появились две монахини, так же высказавшие непреодолимое желание услышать об их похождениях и приключениях, выпавших на пути гостей.

– Рассказать о приключениях? Это можно, – наполнив кружку, Чум кивнул и чуть пригнулся над столом, желая рассмотреть скрытое под капюшоном лицо: – У меня только просьба есть. Две просьбы.

– Да, господин, конечно, – закивала сидевшая перед ним: – Мы здесь, чтобы услужить вам.

– Музыку сменить можно? А то тот гимн, как мне кажется, уже на третий круг пошёл. И…

– Сейчас исполню, – не дав ему договорить, монахиня поднялась, быстро взмахнула рукой и нескончаемое песнопение оборвалось, наполнив зал торжественной тишиной.

– Сейчас для вас выступит наш священный хор, – не возвращаясь на своё место, она обошла стол и присела на скамью рядом с Чумом: – Чтобы вам, господин, виднее было, – пояснила она свой маневр, который, одновременно с ней провела как вторая монахиня, так и монах, устроившийся рядом с Досей. Судя по обрывкам слов, долетавших до Чума, они вели беседу о разных диетах и упражнениях, позволявших любому не только сохранять здоровье, но и фигуру. Невольно поморщившись, он был непримиримым противником подобного самоистязания, Чум чуть поёрзал на скамье и резко замер, когда его бедро коснулось бедра монахини, не только не отстранившейся от него, а наоборот, словно то касание было разрешением, прижавшейся к нему.

Как-либо прореагировать на произошедшее он не успел – появившиеся из ниоткуда монахи быстро сдвинули пустые столы, за секунды соорудив подобие помоста и на него, стоило первым удалиться, вскочили их собратья – три монахини и два монаха, даже, пожалуй, крупнее Досиного собеседника.

– Наши братья и сёстры, – чуть оттянув пальчиками капюшон, прошептала Чуму на ухо монахиня: – Сейчас исполнят благодарственный гимн Асклепию, воспевая красоту здорового тела.

– С удовольствием послушаю, – закивал он, чувствуя, как к нему прижимается горячее тело: – Будешь? – протянул он ей кружку, и монахиня немедленно приняла её, парой глотков почти изничтожив содержимое: – Жарко здесь, – пояснила она, возвращая кружку владельцу и под чуть съехавшим назад капюшоном проступило симпатичное и весёлое личико: – Ты же не сердишься? Нет? Давай сюда, – она отобрала у остолбеневшего таким поворотом Чума кружку и, вновь прижавшись к нему потянулась к бочке: – Придержи меня, – подмигнула он ему: – А то как бы не упасть, вот смеху-то будет! Ох… Ты такой сильный, – промурлыкала девушка, когда он осторожно обнял её за талию: – Только не раздави, хорошо?

– Кхм, – чувствуя, что начинает краснеть, Чум перевёл взгляд на импровизированную сцену.

Меж тем группа, забравшаяся на столы, несколько раз поклонилась и, под зазвучавшую плавную мелодию, начала красиво выпевать гимн, восхваляющий старания Асклепия, который, если вслушиваться в слова, только и делал как старался улучшить человеческую породу. Начавшаяся вполне размерено музыка, незаметно ускорилась и, прежде чем отзвучали слова первого припева, весьма бесхитростно славящего этого Бога, ускорилась до уровня канкана.

Хор, прежде стоявший неподвижно, ожил. Первыми пошли в пляс мужчины. Их приседания, прыжки и кувырки, которым мог позавидовать любой атлет, чем-то напоминали гибрид танца украинских казаков и нижнего брейка.

– А стол выдержит? – Одной рукой обнимая девушку за талию, оторваться от которой было сложно, Чум поднёс кружку ко рту и на миг задержал движение, когда один из танцоров, подброшенный вверх своим напарником, с грохотом приземлился на столешницу: – Жаль будет, если такие парни покалечатся.

– Ну что ты, сладкий, – девушка пальчиком придвинула кружку к его рту: – На этих столах и не такое вытворяли. Дай глотнуть, – добавила она, стоило только краю кружки оторваться от его губ: – Ты смотри, смотри, – сделав глоток она потёрлась носиком о его щёку, жарко дыша ему в ухо: – Сейчас самое интересное будет.

Она не соврала.

Очередной прыжок и мужчины, оказавшиеся по краям стоявших и продолжавших петь женщин, замерли широко, словно отмеряя косой аршин, разведя руки. Певицы же, шагнув вперёд, вскинули вверх руки, славя своего Бога и капюшоны, до сей поры скрывавшие их лица, отлетели назад. Но слетели не только они – мешковатые одежды, словно спеша за ними, упали вниз и перед замершими зрителями оказались три практически обнажённых женщины, ибо считать то малое, что было на их телах одеждой не смог бы и самый последний развратник. Вскочившие на ноги танцоры, их тяжёлые робы тоже пали, открывая взору отменное телосложение, обняли напарниц и подчиняясь ритму, неуловимо перетекшему во что-то тягуче-восточное, принялись извиваться в танце явно эротического характера. Оставшаяся же без пары девушка тоже не осталась без дела – схватившись за спустившийся с потолка шест она принялась исполнять соло номер, демонстрируя отменную гибкость и пластику.

– Кхм… Это да, интересно, – отвёл глаза в сторону Чум, чувствуя, что не может противиться накатывавшим на него чувствам. Ища поддержки, он покосился на Благоволина, но вид капитана, на коленях у которого устроилась полуобнажённая девица, заставил его перевести взгляд на Досю. Увы, но с другого фланга дела обстояли таким же образом, с той только разницей, что Дося, озорно блестя глазами, водила пальчиком по чеканной груди своего напарника, потихоньку всё шире и шире распахивая его облачение.

– Ну что ты засмущался, – проворковала ему на ушко девица: – Расслабься, герой, и я, во славу Асклепия, помогу тебе отдохнуть. Вы же здесь три дня провести хотите? Я буду рада разделить твои ночные бдения во славу нашего бога. Если ты пожелаешь, конечно и, – она чуть повела плечом, сбрасывая ткань: – И если я окажусь достояна тебя, мой господин.

1
...
...
12