Глава 3. Океан

Океан бурлил прибоем, большие волны накатывали на берег, выбрасывая клочки пены и всё, что решили выкинуть, и вновь откатывались назад, чтобы через какое-то время опять с остервенением наброситься на берег. Дул сильный ветер, принося с собой разные запахи. Пахло, в основном, морскими водорослями, солью и рыбой, а также чем-то ещё, чему я не смог подобрать названия.

Не выдержав, я слез с верблюда и спустился к воде. Встав на берегу, устремил свой взгляд вдаль, надеясь увидеть на линии горизонта любое, хоть самое малюсенькое, белое пятнышко корабельного паруса. Но тщетно, горизонт оказался пуст, лишь только огромные альбатросы метались над волнами, да крупные чайки белели среди волн, больше ничего.

Я стоял на берегу, а у моих ног с приятным шипением плескалась чистейшая морская вода. Подставив лицо соленому ветру, я попытался слиться с природной стихией, и это получилось. Океан яростно задышал мне в лицо ветром и брызгами, наполняя яркими эмоциями. Дико кричали неизвестные мне морские птицы, то и дело, садясь или ныряя в волны. Гудел ветер, напевая свою природную песню, играла искорками морская волна.

Настроение сразу же улучшилось, и я опустил взгляд себе под ноги, рассматривая морской берег, стараясь насладиться его девственной чистотой. Судя по всему, нога человека если и касалась его, то очень давно. Конечно, океан постарался разнообразить пейзаж, и на берегу валялись всевозможные раковины моллюсков: большие и малые, кривые и простые, изогнутые в бараний рог и обычные двустворчатые, некоторые очень красивые, другие, наоборот, блёклые и неприметные. Между раковин по песку бегали вездесущие крабы, выискивая себе пропитание.

Кое-где валялись выброшенные на берег прибоем рыбы, даже, кажется, лежала мёртвая акула или рыба, похожая на неё. Подходить к ней желания не было. Что мне в ней? Выпотрошить? Так в брюхе ничего интересного для меня не окажется, окромя кишок и остатков от других рыб. Ни бутылок с записками, ни железных мечей, ничего, напоминающего о древней цивилизации, в ней не будет. Можно поискать ракушек с жемчугом, но нет, на хрен это дерьмо.

Прибежал Джа и принялся ходить вокруг меня кругами, к чему-то приглядываясь и принюхиваясь. Запах океана ему не сильно понравился, чего не сказать о запахе рыбы, но та, что валялась на песке, не представляла никакого пищевого интереса, так как уже давно протухла, да и долго ли что-то сохранится на такой жаре?!

Побегав немного за крабами и тронув лапой несколько раковин, кот уселся на задние лапы и, замерев в глубокой задумчивости, подражая мне, уставился куда-то вдаль, не иначе, следил за птичками морскими. Но птички оказались далеко, свежей рыбы океан пока не выкидывал и, перестав терзать морскую воду взглядом, Джа отправился к верблюдам. Что же, пора уходить и мне, к верблюдам, блин.

Повернувшись, в самых расстроенных чувствах, я направился к своим спутникам. Настроение стало паршивым, точнее, хуже некуда. Хотелось благ цивилизации, комфорта, да и женщин белых тоже хотелось. Короче, всего того, чего нет, и в ближайшее время совсем не предвидится. А ещё впереди какая-то хрень ожидает, да такая, что не до жиру и быть бы живу.

«Зато не соскучишься», – предупредил меня голос здравого смысла.

«Тише!» – шикнул я на него, только начал душевное равновесие обретать, а тут ещё сам себе советов надавал. М-да…

Пришло время строить планы на захват власти в каком-то племени. Вот один товарищ уже попался на моём пути, некто Име-Маку, что объединил те племена, что напали на нас. Почему бы не разобраться с ним и не захватить власть, уже захваченную им? Да, неплохой ход, но весьма туманный. Эх, мечты, мечты, ну, да посмотрим, пока я в самом начале пути, а ведь хотел диверсифицировать сразу свои хотелки, но не шмогла, не шмогла…

– Ты чего-то искал, Егэр? – обратился ко мне Рам, как только я вернулся к месту стоянки.

– Нет, я люблю смотреть на большую воду, хочу искупаться в океане. Поплавать в своё удовольствие, но…

– Как можно купаться? Купаться нельзя, большая вода унесёт и поглотит тебя. А ещё в ней водятся огромные чудовища, готовые сожрать любого человека, который захочет войти в океан и плыть.

– Гм, а ты умеешь плавать, Рам?

– Нет.

– А я умею и знаю, что собой представляет большая вода и чем опасна.

– Ну да. Криш тоже не умеет и твой Ап, судя по всему, тоже.

– Ясно. Ну, а я умею. Куда мы едем?

– Пока направо, потом будет видно, правильное ли направление я взял. Как только увидим развалины или нас найдут те, кто должен найти, тогда я скажу, что делать дальше.

– Хорошо, пусть так.

Дальше мы ехали, не торопясь и осторожно, но берег на всём протяжении нашего пути оказался пуст. Лишь кое-где виднелись выброшенные морем раковины и прочий морской хлам. Я приказывал Апу съезжать и собирать их. Раковины красивые, и они имели определенную товарную стоимость в отдалённых районах Африки, не соприкасавшихся побережьем. Да в том же Аксуме мне с удовольствием бы их обменяли на разные вещи, на еду и женщин уж точно. Так что, Ап не ленился и собирал всё подряд, благо у нас поневоле оказалось много свободных мешков, владельцы которых почили в бозе, уж простите за непривычную для слуха речь.

Вечер застал нас на окраине саванны. Здесь практически не оказалось крупных животных, они боялись подходить близко к океану. Лишь только мелкие звери, да вездесущие гиены и шакалы бродили где-то поблизости, но подойти не рискнули. Ночь прошла спокойно, от океана слышались шумные вздохи прибоя, да иногда весьма странные звуки, которых я никогда раньше не слышал.

Сдав своё дежурство Раму, что теперь тоже стоял на вахте в выбранную им смену, я сказал.

– Звуки от моря идут странные, пойду я, проверю, что там да как.

– Нет, – излишне резко ответил Рам, – не надо никуда ходить, там бродят морские духи, не надо нарываться на неприятности, ты и себя погубишь, и нас уведёшь за собой. Утром посмотришь, а сейчас иди отдыхать.

Не став спорить, я отправился спать. Утром, так утром, может, оно и правильно.

Проснувшись, я первым делом отправился на берег, посмотреть, что случилось ночью, и откуда могли исходить непонятные звуки. Пройдясь по песку, заметил много следов, как будто кого-то тащили волоком. На этом, собственно, и всё. А ещё почти у самой кромки прибоя лежали куски чьей-то трапезы, что ещё не успели подъесть мелкие и крупные крабы, остальное забрала с собой волна.

Нагнувшись к воде, я стал внимательно осматривать песок прибоя, чует моё сердце, что здесь будет, чем поживиться, чует… А вдруг блеснёт золотом драгоценный перстень. Хотя, зачем он мне тут нужен. Этого добра можно найти и потом. Здесь он никому совсем не интересен. А может, покажется медный римский шлем, украшенный пышным султаном? Нет, это фантастика. Пока я думал и прикидывал возможные варианты, мой взгляд искал что-нибудь ценное. И ведь нашёл-таки, чертяка, в смысле, я нашёл.

Отойдя немного дальше в сторону, я заметил, как на мелководье плескалось у дна что-то белое, вернее, торчало из песка, об него и билась волна, постепенно вымывая предмет из песка. Зайдя в воду и нагнувшись к нему, я тронул неизвестный предмет пальцами. На ощупь это воспринималось, как кость, но весьма острая. Заинтригованный находкой, я стал её осторожно откапывать и вскоре у меня в руках оказался великолепный бивень, или клык, или китовый ус, или ещё что-то. В общем, то, чего я раньше никогда не видел.

Клык или рог длиной и размерами очень смахивал на шпагу, только покрытую острыми, колющими чешуйками по всей длине, и лишь в конце оканчивался ровной, без излишеств, костью, что начиналась от костяного выступа, больше всего похожего на гарду сабли или той же шпаги. Хорошему мастеру ничего не будет стоить вырезать прекрасную рукоять из этой оконечности неизвестной кости. Я взмахнул ею, и тяжёлая кипенно-белая кость с лёгкостью рассекла воздух.

Не став задерживаться в воде, я вылез на песок и решил опробовать лезвие кости на чём-нибудь твёрдом. Кость оказалась очень острой, и я оцарапал об неё руки, неловко схватив. Острота кости чувствовалась почти по всей длине. Что же это за животное такое, если его часть настолько убийственна?! Пара капелек крови выделилась из порезов на моей ладони и упала на кость, растёкшись по её поверхности.

Не знаю, почему, но после этого факта у меня появилось чувство, что теперь эта штука полноправно принадлежит мне. Глупое и навязчивое чувство, но, тем не менее, это так. Теперь следовало проверить остроту и силу удара на чём-то живом. Выбор пал на наглого краба, что спокойно жрал кусок чьей-то плоти, оставшейся от ночного убийства кого-то.

Взявшись за гладкую часть игольчатого меча, я ткнул им в панцирь краба, пробив его с первого раза и без всякого усилия.

– Ого! Вещь! – обрадовался я, как ребёнок, рассматривая своё приобретение.

В этот момент меня увидел Ап и с криком: «Хозяин!» – сбежал ко мне, тут же с любопытством уставившись на мой «меч».

– Видел, что нашёл? Пригодится в хозяйстве, только нужно ему вырезать рукоять и ножны сделать.

– Ап сделает хозяину, Ап умеет, Ап будет стараться! – и тут же без всякого перехода. – Мамба великий вождь, Мамба нашёл великое оружие для себя. Мамбе его даровали морские боги. Мамбу любят боги!

Я хмыкнул.

– Мамбу боги не любят, Мамбу боги испытывают, а не любят, но Мамба вождь, в этом ты прав. Мамба будет великим вождём, а ты будешь всегда при нём, Ап. Ладно, пошли, только завернуть в шкуру меч нужно.

– Ап всё сделает, – сказал мой соратник и убежал обратно, а я продолжил свою прогулку по берегу. Мало ли, может, шлем какой найду.

Шлема я ожидаемо не нашёл, а вернувшийся вместе с Кришем Ап взял у меня рог или клык морского зверя, бережно завернул в шкуру и унёс, и я последовал за ним.

Криш ничего не сказал, только когда Ап проносил мимо находку, внимательно осмотрел её и отвернулся. А вот Рам спросил.

– Это что ты нашёл?

– Будет у меня теперь новый меч.

– У тебя же есть?

– Есть, но этот лучше, он легче и интереснее.

Костяной нарост действительно казался довольно лёгким и на вид прочным, но время покажет его свойства, а там будет ясно, что с ним дальше делать. Не став зацикливать разговор на мече, я решил перевести его на другую тему.

– Ты мне лучше скажи, сколько нам ещё идти, и не пора бы возвращаться обратно, а то я что-то уже устал бродить неизвестно где и неизвестно зачем.

– Все устали, Егэр, но мы не дошли до развалин города.

– Жаль, и сколько ещё идти?

– Думаю, что дня два.

– Ну, что же, пусть будет так, только, думаю, после посещения развалин обратно мы не сможем дойти, потому как нам нужно ещё пробиться сквозь кочевников, сомневаюсь, что это окажется очень легко, если вообще возможно.

– Если у нас всё получится, то нас смогут забрать морем.

– Фантастика, – только и произнёс я вслух и перестал спорить, потому как чем ближе к морю-океану, тем всё более странным казалось наше путешествие.

Этот день ничего больше нам не принёс, так же, как и следующий, а вот на третьи сутки мы смогли впереди рассмотреть верхушки далёких гор, и перед ними стали видны силуэты чего-то неясного.

– Дошли, – прокомментировал Рам и даже, кажется, улыбнулся. – Хотя до этих развалин ещё идти и идти.

С трудом удержав желание найти и приложить к глазам бинокль, я приложил вместо него руку к лицу, пытаясь разглядеть издалека эти, наверное, живописные развалины. Ну, что тут сказать, лучше подъехать поближе, дабы насладиться древней красотой воочию. Мы так, собственно, и поступили.

А вообще, мне что-то уже поднадоели все эти индивидуально-групповые приключения. Едем-едем и никак не доедем, а у меня план горит, империя стынет, и войско будущее ждёт и плачет. Почему плачет? Да потому, что хозяина нет, чтобы это войско собрать, вот они и плачут. А я вот он…, тут…, почти рядом…, можно сказать, что близко, буквально за вашей спиной, то есть, сзади. Ага, но они ведь этого ещё не знают и сидят по своим хижинам да кочевьям, слезы горькие льют да себя берегут. А я тут шлындаю, понимаешь, горя-приключения себе по горло огребаю. Нехорошо ведь так, совсем нехорошо.

Понятно, что надо проще быть, и люди к тебе потянутся, но я и так уже проще некуда. А задачи, что стоят передо мною, так вообще горят синим пламенем, ну или красным, да хоть зелёным, но горят же, а это не есть гут, совсем не есть гут. Надо уже выпутываться из этих дерьмовых сетей и становиться кем-то значимым, как говорится в той советской сказке про революцию: «Кто был никем, тот станет всем». Но желания – желаниями, а возможностей пока не предвиделось.

Найденный мной костяной меч Рам оценил, но не понял его преимущество и значение для меня. Он решил, что тот довольно красив, но скорее, как диковинка, чем что-то нужное, он же не видел, как я им краба пробил, буквально играючи. Хотя стоит меч ещё раз проверить, например, на черепахах.

А пока Ап уже принялся работать над ним, желая поскорее сделать резную рукоять. Правда, ему предстоит ещё долго мучиться: кость оказалась довольно крепкая и плохо поддавалась лезвию бронзового ножа. Ничего, если долго мучиться, что-нибудь получится.

К обеду мы смогли подойти настолько близко к развалинам, что они уже оказались достаточно хорошо видны. Часть полуразрушенных временем и людьми зданий закрывалась разросшимися вокруг деревьями, а часть вполне целых на вид строений весьма красочно выглядывала из-за сочной зелени, возвышаясь над нею своими каменными стенами.

До города оставалось совсем немного, и солнце ещё стояло довольно высоко над линией горизонта, когда Рам решил остановиться на ночлег. Место для ночлега он выбрал удобное. Им оказался довольно высокий холм, с которого открывался прекрасный вид на окрестности.

Справа виднелись синие воды океана, а впереди и немного левее располагался и сам город. Этот холм когда-то явно использовался в качестве смотровой площадки, и здесь находился пост охраны. Об этом свидетельствовали уже мало различимые следы частых костров и пологий спуск, с вырезанными в земле ступеньками. Они почти стёрлись, оплыв под действием дождей и яркого солнца, оставив еле различимые контуры.

– Как назывался этот город, и кто его основал? – спросил я у Рама.

– Как назывался, я не знаю, время стёрло из людской памяти его название, а основали его финикийцы, что ушли отсюда давным-давно.

– А почему ушли?

– Не знаю. Финикийцы – великие мореплаватели и, говорят, смогли доплыть до места, где заканчивается Африка, так что, здесь они пребывали очень давно. Наверное, они основали город в поисках золота и драгоценных камней. А ещё отсюда удобно вывозить морем слоновую кость, растения и пряности, ароматную смолу, шкуры и кости редких животных. В общем, им было ради чего здесь жить, потом они отвернулись от богов, а боги отвернулись от них, и все ушли. Теперь там живут только дикие звери да злые духи. Никто не рискует входить в старый город, да никто туда и не ходит.

– А как же те люди из неизвестного прибрежного племени, с которыми ты должен встретиться?

– Они не ходят туда. Они должны прийти к нам на этот холм, дальше они не заходят.

А Попобава где живёт?

– Он живёт вон в тех горах, что виднеются за городом, если мне не наврали кочевники.

– Тогда он легко может на нас напасть, ведь мы здесь, как на раскрытой ладони. Холм высок, и нас видно со всех сторон.

– Нет, местные передали, что Попобава тоже не любит летать над разрушенным городом, он огибает его, когда летит охотиться к морю или в саванну.

– Сомневаюсь, – скривил я губу, не найдя никакого объяснения этой информации.

– Не сомневайся, я многих выспрашивал, так и есть.

Я хмыкнул, но спорить не стал, по моему мнению, лучше пути, чем находить пищу на вершине холма у птеродактиля никогда не будет. Это самый убойный для него вариант: и приземлиться можно легко, и видно издалека. Ну, да посмотрим.

Мы стали располагаться на ночлег, стаскивая для костра как можно больше топлива, следуя распоряжениям Рама. Вернее, это делали Ап и Криш, а мы с Рамом занимались обустройством нашего лагеря. Верблюдов оставили пастись с другой стороны холма, не видной ни с океана, ни со стороны города.

– Как стемнеет, мы разожжём большой костёр, его будет видно издалека и те, кто ждёт его появления, обязательно придут на следующий день, – продолжил прерванный работой разговор Рам.

– А если не придут?

– Тогда мы будем ждать три дня, навещая город, а потом уйдём в сторону гор, искать яйца Попобавы.

– Ясно, ну, тогда будем ждать. Ты не против, если я сварю на костре полезные отвары, ведь нам много испытаний ещё предстоит пройти, они обязательно пригодятся. Я набрал в пути множество редких полезных растений, о которых только слышал, но никогда не видел.

– Хорошо. Я заметил, что ты их собираешь, ты многое знаешь, что не положено знать обычному воину.

– А кто тебя сказал, что я обычный воин? Я необычный, а знания у нас передавались от деда к внуку, в течение десяти поколений, жаль, что у меня нет ни жены, ни детей, чтобы передать эти знания им.

– Ты можешь передать их мне, у меня три жены и целая куча детей, я найду среди них достойного, кто получит твои знания через меня.

Услышав столь интересную речь из уст Рама, я откровенно рассмеялся.

– Хорошо, я научу тебя приготовлению нескольких полезных отваров и объясню их назначение, но не думай, что это будут самые редкие из них. Просто они пригодятся любому, составы простые, а растения, из которых их можно сделать, произрастают практически везде.

– Благодарю тебя, – неожиданно наклонил голову Рам, прижав к левой груди руку.

Я кивнул, усмехнувшись. И тут вдруг задал вопрос Криш.

– А меня ты можешь чему-то научить?

– Могу, только чему?

– Ну, например, быстро драться.

– Нет, этому я не могу.

– Но я же видел, как ты дрался.

– Это мне помогали боги, Криш.

– Всегда тебе помогают боги, ты служишь чёрным богам, а они за это тебя когда-нибудь сожрут!

– Всё может быть, но я бы на твоём месте больше переживал за себя.

Мелкий араб скривился и, зло сплюнув, отошёл в сторону и уже оттуда временами зыркал на меня. Я отвернулся и погладил рукоять кинжала жреца, что висел у меня на поясе. Напрягает меня этот Криш, но для прояснения всех вопросов с ним время ещё придёт. Ап давно получил задачу присматривать за ним, и он её выполнит, насколько я знаю уже Апа, и выполнит, несмотря ни на что. Хорошо, что у меня сейчас есть такой преданный человек, я это ценю.

Когда стемнело, на вершине холма запылал костер, разожжённый нами. Действительно, свет от его огня можно заметить на сотни километров вокруг. Отойдя от костра в темноту, я осмотрелся. Нет, нигде не видно никаких огней. Океан дышал прибоем, изредка отсвечивая белой пеной, а мир саванны казался пуст от любых огней, кроме глаз ночных хищников. Горы, что сейчас скрывались в ночной темноте, также не имели никаких огней. Девственная природа, а ведь когда-то тут жили люди, м-да…

Мы сидели у костра, пока его пламя ярко вздымалось вверх. Временами со всех сторон слышались хищные завывания зверей или кого-то ещё. От таких звуков любому становилось не по себе, наверное, кроме меня. Я тут согласен с Кришом, если бы он знал, что я собой представляю, то навеки оставил любую мысль мне навредить. И вообще, хотел бы, давно его уничтожил, но я добрый, так что, пусть живёт, пока есть от него польза.

Разбив ночь на дежурства, мы легли спать. Наступило моё время караулить лагерь, и меня разбудил Ап. Заступив на пост, я некоторое время стоял, вглядываясь и вслушиваясь в темноту, не услышав ничего подозрительного, уселся и стал терпеливо ждать окончания своего дежурства.

Временами в воздухе проносились неясные чёрные тени, а потом со стороны развалин города вдруг донёсся чей-то душераздирающий вопль, такой отчаянный, что я вздрогнул и принялся вглядываться в ту сторону. Вопль повторился ещё дважды, затем тот, кто его издавал, заткнулся и больше не беспокоил меня. Передав дежурство Кришу, я заснул, думая о том, чтобы вовремя проснуться в случае опасности. С этой мыслью и спал.