Цитаты из книги «Риф»

Есть в вашем русском взгляде что-то трагическое.

проблема в том, что, в отличие от взрослого, организм ребенка к посмертию совершенно не приспособлен, у молодых нет иммунитета, и выросшая на голове ребенка тень рогов своей тяжестью просто сломает ему шею.

Студенты ловили каждое его слово и делали все возможное, чтобы ему угодить. Ли тоже хоть и с трудом, но освоила и приняла эту новую гаринскую систему ценностей, в которой продуктивность равно лояльность, а время – главный ресурс, поэтому выспавшийся студент – плохой студент, ведь пока ты спишь – ты бесполезен. Иными словами – сон для слабаков. По этой причине студентов Гарина всегда легко было отличить в толпе – круги под глазами и бледная кожа были для них предметом гордости, даже в столовую они ходили с книжками, ели и конспектировали одновременно. «Если вам кажется, что вы талантливы, – говорил Гарин, – посмотрите вокруг. Здесь все талантливы. Талант помог вам попасть сюда, но одного таланта мало. Чтобы выделиться, нужно вкалывать. Чтобы дойти до конца, нужно преодолеть, превзойти себя. Только так вы проявите лучшие качества и раскроетесь. Графит становится алмазом только под очень высоким давлением. Сейчас вы – серые куски графита, моя цель – превратить вас в алмазы»

жители закрытых рабочих городов на Крайнем Севере

олени; десятки, сотни живых оленей. Приходили и умирали прямо на месте, падали замертво; как будто от разрыва сердца, как будто не могли выдержать вида горящих костей. К утру, когда костер догорел, священная земля была уже так плотно засыпана рогатыми трупами, что рабочие просто не могли ходить среди них – настолько плотно оленьи тела покрывали землю.

А киношколу ты тоже пластырем будешь заклеивать? – спрашивал Илья. – Нехилый такой пластырь нужен. Такие вряд ли в аптеке продают. Вот клянусь, при встрече расскажу твоей маме все – и про татуху, и про кино.

живодерам неинтересно мучить тех, кто не отбивается, не плачет и не кричит «за что?!»;

Еще ребенком Таня научилась «слышать» настроение матери – могла определить степень ее усталости и раздражения по тому, как она открывает дверь и бросает ключи на комод; как выдыхает, опускаясь на табуретку; как расстегивает пальто; как снимает сапоги и разминает пальцы на ногах, массирует опухшие ступни. Слушать уставшую, угрюмую мать и смотреть на нее было невыносимо, поэтому Таня всегда старалась ее развеселить – так еще в детстве стал проявляться ее комедийный талант. Мать много работала, из школы приходила поздно, шла в душ, затем в халате и с полотенцем на голове садилась за кухонный стол и проверяла тетрадки. Таня – ей тогда было восемь или около того – тоже накидывала халат, сооружала на голове тюрбан из

У каждого места был свой особенный запах, и, попадая в новый город, она старалась дышать глубоко, это был ее способ «познакомиться». Ее родной Шаллотт пах мокрым после дождя асфальтом и можжевельником, Чапел-Хилл – вспаханной землей и – совсем чуть-чуть – дизельным топливом; она пять лет снимала там квартиру, окнами выходящую на стоянку для фур, и по ночам грузовики шумно парковались в свете фонарей возле цистерны с дизелем. Даже у пустынь были свои особые запахи – Ли могла с закрытыми глазами отличить Мохаве от Чиуауа: первая пахла раскаленными на солнце валунами, вторая – мхами и сырым гипсом. У людей тоже были свои запахи-маяки: например, мама пахла детской присыпкой, а ее коллега-ихтиолог Сара – хной и красным вином, хотя она и утверждала, что не любит вино; научный руководитель Ли на пятом курсе, мистер Уильямс, всегда пах старой одеждой, даже когда одевался во все новое – он словно бы сам источал запах залежалого, пыльного, скроенного по устаревшим лекалам костюма. И вот теперь, сидя за одним столиком с профессором Гариным, она осторожно втягивала носом воздух, пытаясь как бы «опознать» его, внести в свою «картотеку запахов» – и не могла; от него как будто совсем не пахло – и это было необычно и волнительно; таких, как он, она еще не встречала – человек без запаха.

– Давайте-ка посчитаем. Вас выгнали из университета – когда? – в 1986-м? И все это время вы знали, кто занял ваше место. Вы знали, что он