Глава 4

Утро в «Ля Вертиж» начиналось медленно. Само здание сопротивлялось пробуждению. Серые лучи зимнего солнца лениво пробивались сквозь тяжёлые шторы, а звуки были едва уловимыми: шелест шагов прислуги, потрескивание камина, лёгкий звон столового серебра. Однако что-то в атмосфере отеля было неправильным, напряжение витало в воздухе, как статическое электричество перед грозой.

Гости собирались за завтраком неспешно. Софи и Антуан Делькур сидели рядом. Их разговор сводился к коротким репликам, больше похожим на формальные замечания. Эмиль Дюмон листал газету, но каждую минуту мельком смотрел на окно, за которым бушевала снежная буря. Катрин Лаваль, привычно отстранённая, пыталась найти ответы в игре света на поверхности своей чашки.

Все уже успели устроиться за длинным столом, но одно место оставалось пустым. Никто сразу не обратил на это внимания, но, когда завтрак уже подходил к середине, стало очевидно, что кого-то не хватает.

– Луизы нет, – вдруг сказала Софи, нарушив тишину. Её голос прозвучал чуть громче, чем она ожидала, и привлёк внимание всех за столом.

Антуан бросил на неё короткий взгляд, словно не одобрял её вмешательства, но ничего не сказал.

– Возможно, она решила позавтракать в своей комнате, – не поднимая глаз, предположил Эмиль.

– Или просто спит, – добавил Филипп Готье с лёгкой усмешкой. – Признаюсь, после такого вечера я бы предпочёл не вставать вообще.

– Но она ведь приехала только вчера, – продолжила Софи чуть более напряжённо. – Если бы я была на её месте, то наверняка бы захотела познакомиться поближе с обстановкой, а не сидеть взаперти.

– Возможно, мадемуазель Белланже просто любит уединение, – произнёс Пьер, стоявший неподалёку. Он сделал шаг вперёд, глядя на гостей: – Однако, если это вызывает тревогу, я могу проверить.

Слова Пьера не вызвали возражений, но на мгновение за столом повисла вязкая тишина.

– Было бы лучше убедиться, что с ней всё в порядке, – наконец сказала Катрин мягко, но настойчиво.

Александр, оторвавшись от размышлений, которые, казалось, поглотили его с самого начала завтрака, поднял голову. Его карие глаза за круглыми очками внимательно посмотрели на собравшихся.

– В таких местах, как это, уединение может быть не столько выбором, сколько ответом, – произнёс он, его голос был глубоким и размеренным, словно каждое слово взвешивалось. – В XVIII веке многие полагали, что дома, подобные этому, имеют память. Камни, дерево, даже воздух – всё впитывает эмоции, как губка. Те, кто сюда приходит, могут неосознанно почувствовать это и начать избегать общества, пытаясь справиться с чем-то, что они не могут объяснить.

Он сделал паузу, затем, переведя взгляд на Пьера, добавил:

– Но иногда такие места не просто отражают наше состояние, они его усиливают. Возможно, мадемуазель Белланже почувствовала это раньше остальных.

После слов Ренара за столом снова наступила тишина. Гости переглянулись, словно пытались найти ответ друг в друге. Пьер кивнул, давая понять, что возьмёт ситуацию под контроль, и направился в сторону лестницы.

Как только он исчез, разговор за столом возобновился, но уже с явным напряжением.

– Я всё же не понимаю, почему вы так переживаете, – заметил Эмиль, отложив газету. – Мы ведь не знаем её.

– Вы говорите так, будто человеческая жизнь не имеет значения, – резко ответила Софи.

Антуан мягко коснулся её руки, призывая к спокойствию.

– Я просто сказал, что, возможно, это вовсе не повод для тревоги, – спокойно добавил Эмиль, но его слова вызвали лишь раздражённый взгляд со стороны Софи.

Филипп, который до этого момента молчал, вздохнул и откинулся на спинку стула:

– Может, прекратим спекуляции? Если с ней что-то случилось, Пьер разберётся. А если нет, то…

Он пожал плечами, не закончив фразу.

Катрин, наблюдавшая за этим с холодной отстранённостью, заговорила впервые:

– Вы говорите так, будто здесь всё под контролем. А я почему-то сомневаюсь, что это так.

Её слова не вызвали явной реакции, но заставили каждого невольно задуматься. Ветер за окнами завывал громче, словно пытаясь напомнить, что мир за пределами стен отеля готовит что-то большее, чем они могли предположить.

Между тем, Пьер остановился перед дверью комнаты Луизы Белланже. Гладкая и отполированная дубовая поверхность казалась барьером, за которым скрывалось нечто неизвестное. Пьер аккуратно постучал, дважды, выдержав короткую паузу между ударами.

– Мадемуазель Белланже? – позвал он, но голос его остался без ответа.

Он постучал ещё раз, громче, но тишина за дверью оставалась непроницаемой. Лёгкое беспокойство, до этого еле уловимое, стало ощущаться сильнее. Внимательно прислушавшись, Пьер склонился ближе к двери, но не услышал ни шороха, ни звука шагов.

Слегка нахмурившись, он достал из кармана небольшую связку ключей. Каждый ключ был аккуратно промаркирован, и после короткого поиска он нашёл нужный. Повернув его в замке, Пьер медленно открыл дверь.

Комната встретила его почти абсолютным порядком. Всё было на своих местах, словно хозяин не просто ушёл, а исчез, не оставив за собой даже малейшего следа. Постель была заправлена идеально, подушки аккуратно уложены, покрывало разглажено без единой складки. На туалетном столике лежали её духи и расчёска.

Пьер сделал шаг внутрь, оглядываясь по сторонам. Воздух был застывшим, холодным, будто окно было открыто всю ночь. Он подошёл ближе к кровати, но не обнаружил ничего необычного. Ни следов беспорядка, ни намёков на недавнее присутствие гостьи.

Затем его взгляд упал на окно. Шторы были слегка раздвинуты, и за стеклом виднелся снег, который теперь казался плотной стеной. Пьер задумчиво постоял несколько мгновений, затем обернулся, чтобы осмотреть остальные углы комнаты.

Но ничего. Никаких зацепок, никаких признаков того, что Луиза находилась здесь с утра.

Беспокойство стало ощутимым, и его невидимая тяжесть легла на плечи. Пьер аккуратно закрыл дверь и направился обратно вниз.

Войдя в гостиную, он остановился на пороге. Гости, заметив его возвращение, сразу прекратили разговоры. Их взгляды обратились к нему, в ожидании ответа.

– Её нет в комнате, – сказал Пьер, стараясь, чтобы голос звучал ровно. – Постель заправлена, всё на месте, но следов её присутствия нет.

Эти слова вызвали заметное волнение. Софи прикрыла рот рукой, Антуан нахмурился, а Филипп Готье покачал головой, пытаясь найти объяснение. Катрин, до этого сидевшая молча, внимательно посмотрела на Пьера.

– Что будем делать? – спросила Софи, не скрывая дрожи в голосе.

Пьер, выдержав паузу, спокойно ответил:

– Мы должны обыскать отель. Возможно, она просто решила прогуляться или отправилась в какое-то место, о котором забыла предупредить.

Слова прозвучали логично, но тревога в глазах гостей осталась. Даже в этом уединённом месте, где каждый привык рассчитывать только на себя, чувство изоляции теперь становилось ощутимым.

Прислуга разбрелась по отелю, каждый шаг гулко отдавался в его коридорах. Пространство казалось живым, сдерживающим дыхание в ожидании новой драмы. Мари, одна из старших горничных, взяла на себя организацию поисков. Она направила молодых помощниц к хозяйственным помещениям, а сама решила проверить зоны отдыха. Изначально мысль о том, что Луиза могла пойти в сауну, казалась ей неубедительной, но после долгих лет работы в «Ля Вертиж» Мари привыкла доверять интуиции.

В гостиной, которая обычно была наполнена лёгким гулом бесед, теперь царила волнительная тишина. Лицо Софи исказилось смесью страха и раздражения. Сама она ломала платок в руках. Антуан сидел рядом, глядя на жену в ожидании нового всплеска эмоций. Эмиль листал старую газету, которую явно не читал. Лишь Катрин выглядела спокойной: её внимание было сосредоточено на окне, за которым ветер кружил снежные вихри.

– Где она может быть? – Софи нарушила молчание тонким, дрожащим голосом. – Неужели никто из вас не считает это странным?

– Софи, пожалуйста, – Антуан обнял её за плечи, стараясь успокоить. – Дай прислуге время.

– Время? – она посмотрела на него так, будто он сказал что-то кощунственное. – У ЭТОЙ был вид, который мог привлечь что угодно, от маньяка до снежного зверя. И ты говоришь – дать время?

– Она могла просто выйти подышать воздухом, – предположил Филипп, не поднимая глаз. – Или, может быть, решила остаться в своей комнате.

– Её там нет, – резко сказала Катрин, не отрывая взгляда от окна. – Мы все это знаем.

Эти слова вызвали волны напряжённого молчания. Филипп хотел что-то сказать, но промолчал. Пьер, стоявший у камина, наконец, повернулся к гостям.

– Я уверен, что мы найдём её. Прошу вас сохранять спокойствие.

Его голос был твёрдым, но выражение лица выдавало беспокойство, которое он старательно скрывал.

Между тем, Мари, добравшись до двери сауны, остановилась. Что-то неуловимое заставляло её медлить. Она постучала, но ответа не последовало. Поколебавшись, она открыла дверь. Тёплый воздух вырвался наружу, смешанный с резким, едким запахом. Она сделала шаг внутрь и застыла.

На полу лежала Луиза Белланже. Её купальник ослепительно белел на фоне деревянных досок, а золотистые волосы разметались вокруг головы. Кожа приобрела странный сероватый оттенок, губы были синими, а тело – неподвижным. Картина напоминала тщательно созданный кадр из фильма, но ужас был настоящим.

Крик Мари эхом разнёсся по коридорам. Она выбежала из сауны, дрожа от ужаса. Услышав её, Пьер сорвался с места, за ним последовали остальные гости. Их шаги сливались в один гулкий ритм, как барабанный бой перед неминуемым приговором.

Пьер вошёл в сауну первым. Тёплый воздух ударил в лицо вместе с резким химическим запахом. Сцена, открывшаяся его глазам, была одновременно мрачной и нереальной. Луиза лежала так, будто она просто уснула на полу, но её цвет лица и положение тела говорили об обратном.

Доктор Антуан Делькур медленно подошёл к телу Луизы. В сауне стояла удушающая тишина, лишь изредка нарушаемая потрескиванием камней в печи. Тёплый воздух, пропитанный странным едким запахом, плотно окутывал помещение, вызывая у гостей лёгкое головокружение. Они стояли на пороге, не решаясь войти, словно невидимая сила удерживала их.

Антуан опустился на колени возле тела с лицом человека, привыкшего иметь дело со смертью. Луиза лежала на боку, её золотистые волосы обрамляли голову, как лучи заходящего солнца, но даже это великолепие не могло скрыть неестественности сцены. Кожа приобрела сероватый оттенок, а губы, потемневшие от удушья, резко выделялись на фоне её белого купальника.

– Никто ничего не трогает, – резко сказал Антуан, повернувшись к остальным. Его голос прозвучал твёрдо, хотя в глазах читалась тревога. – Пьер, откройте дверь. Здесь слишком жарко, и воздух может быть заражён.

Пьер кивнул, беспрекословно выполняя указание. Он медленно открыл дверь. Сам же он остался внутри, напряженно двигаясь, взглядом цепляясь за каждую деталь комнаты, словно он надеясь увидеть ответы.

Антуан, приглушив эмоции, принялся за осмотр. Он осторожно коснулся шеи Луизы, проверяя пульс, затем слегка приподнял веки, вглядываясь в мутные, лишённые жизни глаза. Его пальцы замерли на её запястье, затем он провёл рукой вдоль её плеча, изучая каждую деталь.

– Пульса нет, – наконец сказал он, выпрямляясь. Его голос звучал ровно и устало. – Она мертва.

– Но как? – раздался испуганный голос Софи. Её руки дрожали, когда она прикрыла рот. – Она ведь только вчера была жива и выглядела прекрасно!

Антуан мельком взглянул на неё, но ответил сухо:

– Это НЕ сердечный приступ.

Доктор Антуан Делькур, склонившись над телом Луизы, ещё раз внимательно осмотрел её неподвижное лицо. Тонкие нити волос, спутанные влагой, будто впитали окружающий воздух, насыщенный едким, чуть сладковатым запахом. Он осторожно наклонился к её рукам, осматривая ногти, которые казались чуть обесцвеченными.

– Это признаки отравления, – пробормотал он себе под нос, но достаточно громко, чтобы Пьер, стоявший неподалёку, услышал.

– Вы уверены? – Пьер подошёл ближе, но старался держаться на расстоянии.

Антуан резко выпрямился, бросив взгляд на Пьера.

– Я не уверен, но всё указывает на это. Лицо, цвет кожи, дыхательные пути… – он сделал жест в сторону камней. – Этот запах – слишком узнаваемый, чтобы спутать его с чем-то иным.

Катрин, стоявшая в дверях, внимательно наблюдала за доктором. Её спокойствие контрастировало с нарастающей тревогой остальных гостей.

– И что это за запах? – спросила она.

Антуан не сразу ответил. Он медленно направился к камням, которые всё ещё испускали слабый жар, но теперь казались неестественно влажными. Он склонился над ними, прикрыв лицо платком, вдохнул воздух и тут же отпрянул, его взгляд стал острым и напряжённым.

– Это аконитин, – произнёс он, вытирая лоб. – Ядовитое вещество, извлекаемое из борца. Очень сильный яд.

– Яд? – Софи вскрикнула, прижав руки к груди. – Как такое возможно?

Антуан выдержал паузу, осматриваясь.

– Если камни были обработаны этим веществом, то, попадая на них, вода испаряется, и пары яда распространяются по воздуху. Для человека, который находится в таком помещении, достаточно нескольких вдохов, чтобы потерять сознание и умереть.

Для всех точно в гонг ударили. Пьер опустил голову. Филипп нахмурился, его взгляд заметно ожесточился.

– Это что же, кто-то специально пропитал камни ядом? – спросил он.

– Вы правы, – ответила Катрин, её голос был холодным, как лёд. – Кто-то сделал это. И сделал намеренно.

– Вы это серьёзно? – Эмиль бросил на неё недоверчивый взгляд. – Может, это просто несчастный случай?

Катрин медленно обернулась к нему, её глаза были наполнены уверенностью.

– Несчастные случаи не происходят с таким уровнем тщательности. Это убийство.

Софи судорожно вдохнула, её лицо стало мертвенно-бледным.

– Но… кто мог это сделать? И почему?

– Это то, что мы должны выяснить, – вмешался Антуан, его голос стал твёрже. – Но одно очевидно: мы имеем дело не с простым несчастным случаем.

Пьер, наконец, поднял голову.

– Мы немедленно закроем это помещение – твёрдо и решительно произнёс Пьер. Его голос звучал как сталь, но в глубине глаз мелькнула тень беспокойства. – Однако есть ещё один вопрос, который мы должны решить прямо сейчас.

Он сделал шаг вперёд, бросив быстрый взгляд на неподвижное тело Луизы, лежащее на полу сауны. Её золотистые волосы теперь казались мёртвыми нитями, рассыпавшимися по деревянным доскам. Пьер тихо вдохнул, как будто собираясь с духом, и повернулся к остальным.

– Тело мадемуазель Белланже не может оставаться здесь. Мы отрезаны от мира, и связи с властями пока нет. Я бы уже связался с ними, но сейчас это невозможно. А здесь, в тепле, тело начнёт разлагаться.

Филипп нахмурился, его взгляд заметно ожесточился.

– Что вы предлагаете? – спросил Ренар. Его тон был сдержанным.

– В отеле есть два морозильных помещения для продуктов. Одно из них сейчас пустует, – продолжил Пьер. – Мы могли бы временно поместить тело туда, чтобы избежать ускоренного разложения. Это решение временное, но необходимое.

Софи зажала рот рукой, её глаза расширились от ужаса.

– В морозильник? Как мясо? – прошептала она.

Антуан осторожно положил руку ей на плечо, стараясь успокоить.

– Это разумное решение, – сказал он, переводя взгляд на Пьера. – Я помогу вам.

Пьер коротко кивнул, явно облегчённый поддержкой.

– Тогда давайте сделаем это сейчас. Чем быстрее, тем лучше, – заключил он.

Взявшись за дело, Пьер и Антуан действовали молча, лишь изредка обмениваясь короткими замечаниями. Они завернули тело Луизы в плотную ткань, найденную в кладовой. Пьер аккуратно поднял её за плечи, а Антуан поддерживал ноги. Их шаги эхом разносились по пустым коридорам, пока они направлялись в подвал.