–Самоубийство на почве личных отношений. Разрыв с любимой женщиной. Его бросили, он застрелился. Учёные – народ экспрессивный, всегда на взводе.

–Да, они такие. Особенно гении, – согласился Харченко.

–Правда, у меня нет заключения экспертов, но Загин и Купчик уже должны быть в курсе полученных данных.

–Разрешите, товарищ генерал? – вмешался в разговор Ваня Купчик.

–Докладывайте, капитан.

–Эксперты подтвердили, что Салеев убил себя сам. В его организме не обнаружено никаких веществ, указывающих на постороннее воздействие на его волю и мыслительные функции. Никаких транквилизаторов. Погиб от поражения мозга выстрелов в рот. Пуля выпущена из личного пистолета Салеева. На пистолете только его отпечатки. Обнаруженные отпечатки в расчётном кабинете принадлежат сотрудникам расчётной группы, они там все бывали. Ничего указывающего на постороннее вмешательство.

–А отпечатки сотрудников группы обеспечения? – автоматически спросила Александра, думая уже не о списанном деле Салеева, а о командировке в Африку, которую пророчил Петя Загин. Как она вытерпит десять уколов?

–Не обнаружено ни одного.

Александра резко остановилась, а с ней и все остальные.

–Но это не нормально. – думы об Африке сразу канули в небытие. – В расчётный кабинет входили сотрудники группы обеспечения и очень часто.

–Выходит, ничего не трогали, – отозвался Ваня, понимая, что говорит глупость. Но нашёлся, чем подтвердить свою догадку. – Невозможно отпечатки одних людей стереть, а других оставить. Нельзя никак. Они невидимы.

–Кто? – нахмурился генерал Харченко.

–Не кто, а что… Отпечатки невидимы.

–Очень глубокомысленно, Купчик. Александра, вам уже известно, что у вашей следственной группы командировка в Африку?

–Знаю. Материалы дела Салеева можно сдать?

–Не торопись. Дело Салеева ещё рано сдавать в архив. Сейчас иди в медпункт, а потом ко мне. А вы, гренадёры, прямо за мной.

… Когда Александра после медпункта вошла в шикарный кабинет Харченко, там во всю шло обсуждение новой операции. «Ы!», – шутливо подумала Александра, ощущая полное онемение задней части тела после уколов. Генерал стоял у большой карты Африки с указкой. Капитаны нетерпеливо топтались рядом, изображая усиленное внимание, причем, совсем неубедительно.

Александра тихонько присоединилась к ним. Хорошо, что генерал не усадил в кресла, подумала она, после болезненной медицинской процедуры это было бы пыткой. Но генерал знал о болезненных прививках, потому и проводил обсуждение предстоящей операции стоя.

Харченко обвёл указкой круг, захватывая огромную территорию юго-восточной части республики Конго.

–Предполагаемое место поиска. Горы Митумба, озёра Мверу и Танганьика. Влажные экваториальные леса, – Харченко посмотрел на следователей. – Что вы там будете делать, узнаете совсем скоро.

Александра ничего не понимала – они ведь следователи, бумажные люди, а их забрасывают к чёрту на кулички. Найдите то, неизвестно что! Наверное, сегодня день идиотизма. Никогда ещё не бывало, чтобы даже к ним соблюдался такой уровень секретности.

Харченко взглянул на свои наручные часы.

–Пора. Выезжаем.

Он взял Александру за локоть, увлекая к дверям.

–Как самочувствие, товарищ майор?

–Вы думаете, я смогу лететь стоя?

Харченко рассмеялся.

–Эти прививки необходимы. Без них в том аду, куда вас посылают, не выживешь.

–Вы посылаете, – напомнила Александра.

–Вы же ведёте дело Салеева, вам и карты в руки. А я дам распоряжение, чтобы вам нашли специальные подушечки. Подложите и нормально.

Из управления на аэродром понеслась кавалькада служебных машин. Александра успела заметить среди сотрудников ФСБ несколько парней из группы обеспечения проекта, в котором участвовал Салеев. Значит, опять что-то в их закрытой научной организации стряслось. Начались испытания чего-то и это что-то, скорее всего, и плюхнулось в экваториальных дебрях Конго.

Полетели на пассажирском самолёте Ту-134, принадлежащим ФСБ. Несмотря на запрет использования данных самолётов, как устаревших, гражданскими перевозчиками, военные и спецслужбы на своих Ту-134 продолжали летать и списывать надёжные машины в утиль из-за прихоти чиновников не собирались.

Харченко и всё начальство разместились впереди. Александра с капитанами сидели в хвосте, рядом с людьми из НИИ. «Угорь» майор Зужев махнул ей рукой.

Она попросила поменяться местами с одним из обеспеченцев и оказалась рядом с майором.

–Здравствуйте.

–Здравствуйте. Приятная встреча, – улыбнулся Зужев.

–Судя по выражению вашего лица, не очень-то она приятная. Что случилось? Почему такая представительная делегация?

–ЧП.

–Это всё, что вы можете рассказать?

–Всё в воле начальства. Необходимую информацию вам сообщат.

–Тогда скажите, куда мы летим?

–Вы даже этого не знаете! Не шибко с вами церемонятся генералы. Летим в Астрахань, на испытательный полигон.

–Понятно.

–Вопрос можно?

–Какой?

–О Салееве.

Александра ухмыльнулась. К чему бы «угрю» подробности расследования? Тем не менее позволила:

–Валяйте.

–Причину самоубийства выяснили?

–Вас это сильно интересует.

Зужев пожал плечами.

–Простое любопытство… – потом добавил. – Всё-таки он у нас работал.

–Неразделённая любовь.

–Да? Удивлён.

–Почему?

–Это банально. Разве из-за неудач в любви в наш век стреляются?

–Получается, что стреляются.

Зужев вздохнул.

–Тогда глупо. Молодой мужик. Перспективный. Нашёл бы себе. Так могут поступать только слабаки… –подумав секунду, вдруг заявил. – Или вы неверно определили причину самоубийства.

Александра не стала спорить – дело Салеева её перестало волновать. Она была уверена, что случившееся ЧП в итоге окажется не связанным со смертью ученого.

–Вполне возможно, что вы правы… А вас вызвали на полигон из-за аварии?

–Откуда вы знаете про аварию?

–Знаю.

–Да, всех подняли, и вот летим. Что-то там нахимичили. А вы, видимо, будете разбираться: кто виноват?

–Может быть.

–Тогда всё валите на Салеева. Он всё напортил и застрелился.

–Да-а? – Александра удивилась такому заявления «угря».

–Так будет лучше для всех. Мертвому всё равно.

–Кому это лучше? Настоящим виновникам ЧП? Чтобы потом была ещё одна авария и ещё? Вы поняли, что предложили мне?

Зужев сразу перепугался.

–Я в шутку такое сказал!

–Для вас лично будет лучше, если стрелочником сделать Салеева? – продолжила давить Александра.

–Мне всё равно. У меня алиби. Сразу себе пометьте, меня в момент ЧП на полигоне не было.

Александра рассмеялась (хитрый угорь, хитрейший), а следом, продолжая нервничать, всхохотнул Зужев.

Александра согласилась:

–Помечу. Надеюсь, что ваше алиби бесспорно.

–Смею вас заверить!

«»»»»

После приземления самолёта в заснеженном астраханском аэропорту к трапу была подана вереница джипов и армейских УАЗиков. Многочисленные прилетевшие, балдея от трескучего двадцатиградусного мороза, быстро попрыгали в машины, и колонна, хрустя зимними шипованными шинами по обледенелому насту дороги, устремилась в противоположную от города сторону.

Александра ехала с дремлющими капитанами. В УАЗике было холодно – печка не работала. Она смотрела сквозь мутное от наледи стекло окна на заснеженную степь, на холодное утреннее солнце. Пальцы на ногах в фирменных зимних сапожках, рассчитанных на минимальный холод большого города, уже превратились в бесчувственные ледышки.

«Надо думать о приятном», – решила она. Здесь очень холодно. Это плохо.

А в Африке сейчас жара и мухи. Черепахи всякие. Как в забавном детском стишке:

«Черепаха! Черепаха!» –

Девочки кричат от страха.

Хочешь, верь, хочешь, не верь –

Черепаха – страшный зверь!

Я под тазиком ползу,

Тазик сверху, я внизу.

Александра улыбнулась. Ещё неизвестно, что хорошо – когда холодно или когда обливаешься потом в туче кровососущего гнуса. Это по телевизору Африка прекрасна – вечно зелёная растительность, обезьянки выбегают на асфальтированную дорогу попрошайничать, сафари на белых джипах по саванне с фотоаппаратами. А на самом деле – нестерпимая жара, пот, грязь, насекомые. Много-много всяких гадких, ужасных насекомых, очень опасных и отвратительных!

Александра вспомнила о своих бутербродах в рюкзаке, извлекла целлофановый пакет с едой.

–Алло, капитаны, как насчёт завтрака?

–Не охота. Начальник, дай додремать.

–А вы, товарищ, хотите бутерброд? – обратилась она к водителю.

Тот молча улыбнулся и отрицательно качнул головой.

Ну, не хотят – и не надо. Она громко вздохнула и принялась всухомятку жевать холодный хлеб с подледеневшей докторской колбасой и твёрдым, замёрзшим сыром. Не вкусно, но какие-то калории в организм попадут. Жаль, термос с горячим чаем не догадалась взять.

За едой дорога не казалась такой муторной. Жуёшь, жуёшь. Мозг своё мутит-крутит, мысли какие-то генерирует.

Перекусив, она бросила в рот подушечку жевательной резинки. Всё-таки у неё интересная работа. Летает по стране, даже вот обещают загранпоездку. Мир у ног, как говорится и всё за казённые деньги. Грех жаловаться.

УАЗ подскочил на ухабе, подбросив пассажиров. Александра чуть не подавилась жвачкой. Чёртова дорога!

Колонна въехала на огороженную колючей проволокой территорию полигона. Ехали ещё часа два по степи, без всякого намёка на какие-нибудь строения. Наконец показалась база. Бросились в глаза огромные полукруглые ангары из серого алюминия. У взлётной полосы, на площадке, стояли запорошенные снегом вертолёты Ми-8 и Ми-12, чуть поодаль были расчехлённые истребители Су-33.

Колонна затормозила перед административным трехэтажным зданием из силикатного кирпича. Жались на ветру встречающие.

Выходя из УАЗа , Александра размяла замёрзшие ноги – было бы быстрее привезти всех на вертолёте, да видно, как всегда, перемудрили. Настроение у Александры было сверх поганое, и она с усмешкой смотрела, как здороваются и обнимаются встречающие с начальством. Какая радость! Сами небось дрожат и клянут судьбу.

Все пошли в здание.

Слава богу, здесь было тепло. Следователей посадили в коридоре ждать. Участники секретного проекта «испарились» – их немедленно увлекли в ангары коллеги. Начальство заперлось в кабинете командира части и заседало минут сорок. Александра, утомлённая долгим холодным переездом по степи, дремала в кресле, вытянув ноги, ощущая с наслаждением, как промёрзшие пальцы медленно согреваются. Капитаны молчали.

Хлопнула дверь – показались начальники. Они гуртом, переговариваясь, проследовали мимо. Командир части в светлом камуфляже давал пояснения. Харченко мигнул, чтобы Александра с капитанами двигали следом.

–Меня это начинает утомлять, – пожаловалась она капитанам.

–Что? Близость начальства или отсутствие бытовых удобств?

–И то, и другое.

–Крепись, начальник, скоро отдохнём.

–Кто вам это сказал? Думается мне, что теперь придётся надолго забыть о комфорте.

–Служба такая, товарищ майор.

–Мама, почему я не работаю юристом в какой-нибудь преуспевающей фирме? Чистенькая такая, в строгом костюме, колготочки, ноготки отполированные и накрашенные, компьютер под боком.

–У тебя он и так под боком, – хмыкнул Ваня. – В рюкзаке. А камуфляж более функционален, чем деловой костюм.

–Ваня, ты солдафон, ты ничего не понимаешь. Это моя розовая мечта.

–Почему не голубая?

–Дурачок! Кстати, голубая может быть только у тебя!

–Товарищ генерал! – громко воззвал Купчик.

Генерал Харченко отстал от толпы начальства.

–Что тебе?

–Майор Андреева обзывается!

–Купчик, перестань. Сейчас не время для шуток.

–А я думал, время.

Харченко заулыбался.

–В Африке будешь шутить! Там очень, очень весело!

Выйдя из административного здания, погрузившись в УАЗики, поехали к дальнему ангару.

У больших запертых ворот ангара дежурили часовые с автоматами. Начальство попало внутрь через маленькую узкую дверь.

Здесь было тепло и сумрачно. Суетились люди в лётных комбинезонах. Александра смотрела вперёд и понимала, что видит совершенно невозможное. В лучах прожекторов возвышался абсолютно чёрный массивный космический челнок. Восстановленный многоразовый корабль «Буран»?

Александра знала, что программу многоразовых космических челноков закрыли ещё в девяностых годах прошлого века, из-за дороговизны и неэффективности. Изготовленные для проекта космические корабли типа «Буран», способные выполнять полёты в полностью автоматическом режиме, со временем оказались утрачены, как рабочие машины. Один из кораблей превратился в развлекательный аттракцион для зевак на ВВЦ в Москве, остальные, законсервированные в спецангаре на космодроме Байконур в Казахстане, погибли. Был странный пожар ангра. Обрушившаяся крыша уничтожила то, что не смогло выгореть.

Группа Александры тогда принимала участие в расследовании инцидента. Официальная версия гласила – возгорание электропроводки. Но реально рассматривались две версии – диверсия иностранных спецслужб и умышленный поджог, с целью сокрытия факта полного разворовывания находившихся на хранении аппаратов. Выяснить, что послужило причиной гибели «Буранов» на Байконуре, тогда не удалось – наверху приняли решение прекратить расследование, а несколько шишек в космической отрасли получили выговоры и были лишены квартальной премии, однако по итогам года шишкам выплатили премию в двукратном размере. Короче, мафия бессмертна.

Потому вид космического челнока, явно рабочего, Александру не просто удивил, а обескуражил. Как и её напарников.

–Что за херня? – возмутился Ваня.

Харченко ядовито улыбнулся.

–Это не херня, Купчик, это летательный аппарат.

–Я вижу, что аппарат. Это что, вы списанный «шатлл» у американцев купили? «Атлантис» или «Дискавери»? Дай нам, Боже, что им не гоже?

–Купчик!

–Нет, постойте, товарищ генерал, я сам догадаюсь. Весь чёрный, без окон и дверей. А-а, вы не купили «Атлантис», – его похители! Как у Ильфа и Петрова в «Золотом телёнке» говаривал знаменитый Остап Бендер, что в Рио-де-Жанейро принято ворованные машины перекрашивать в другой цвет, чтобы прежний хозяин не расстраивался, видя, как на его автомобиле раскатывает совершенно посторонний человек. Украли и перекрасили. Прекрасная операция!

–Всё сказал? – сдерживая улыбку, спросил Харченко.

Купчик оглядел «аудиторию» – все улыбались, покорно согласился:

–Всё, товарищ генерал.

Харченко оглядел тех, кто пришёл с ним, произнёс, указывая на аппарат:

–Это не американский шатлл и не наш «Буран». Это космический самолет. Новая разработка, правда, выполненная на основе идей, изначально воплотившихся в кораблях «Буран». Ещё раз повторяю – самолёт, а не космический челнок. Челнок, как всем известно, на орбиту выводит ракета-носитель, а уже там, в космосе, с помощью собственных двигателей, челнок выполняет необходимые действия и самостоятельно возвращается на Землю, совершая посадку на посадочную полосу, как обычный самолёт. Наш же аппарат совершаёт взлет с полосы, как самолёт, поднимается в стратосферу и, уже там, включая ускорители, выходит в космос. И ещё – взлёт и посадка возможны в вертикальном режиме – ему не нужны специальные аэродромы.

–Это здорово! – поразился Загин.

–Новая космическая игрушка. У американцев давно такие! – заявил Ваня.

–Наука не стоит на месте, но у заокеанских друзей такого аппарата пока нет. – сказал Харченко.

–Так это наши собрали «головастики»? – скривился Купчик, вызвав своей реакцией новые улыбки на лицах. – Эти оболтусы из НИИ? Тьфу.

–Купчик, у тебя нет ни капли патриотизма, одни фантазии в голове, – заметил Харченко. Указывая на трап, ведущий внутрь аппарата, произнёс. – Проходите, не стесняйтесь.

Потом пояснил:

–Такую же фиговину надо найти в экваториальных лесах.

–Так что, такая же гикнулась в Конго?

–Такая. У изделия ещё масса недоработок. Полетите со специальной группой ФСБ, определите, почему произошла авария.

–Мы не технические спецы.

–Спецы тоже поедут. Ваше задание – на месте, с помощью технических специалистов, установить причину падения аппарата, и всё официально запротоколировать. Но перед этим, аппарат, конечно, необходимо найти.

–Точный район падения неизвестен? – спросил Загин.

–Нет. И слава богу. Там уже во всю НАТО рыскает. Тоже ищут.

–Представляю, какой там кипеж поднялся среди дикарей, – ухмыльнулся Загин. – Через год можно будет отправлять в те районы этнографическую экспедицию, мифы записывать об огненном боге, рухнувшем с неба.

–Точно,– подхватил Купчик. – Местные гориллы, наверное, получили неизгладимую психологическую травму.

–Оболтусы вы, ребята, уж не обижайтесь, – откровенно заявил им Харченко. – Эта модель, как видите, обладает приличной грузоподъёмностью, несёт до пяти тонн груза, управляется компьютерной программой или экипажем из трех человек. У американцев такой нет.

–Точно, нет? – сомневался Купчик, вызывая улыбки.

–Точно. ГРУ отслеживает их разработки.

–А ЦРУ – наши.

Харченко не стал спорить.

–ЦРУ пытается отслеживать наши работы. Идёт обычная, нормальная жизнь. Закон матушки природы: «Выживает сильнейший», то есть, задави своего конкурента и возрадуйся! Поэтому, всем должна быть понятна крайняя заинтересованность наших заокеанских «конкурентов» завладеть рухнувших в джунгли образцом. Наше средство доставки изменяет все привычные понятия о возможностях авиакосмической техники. Этот аппарат не в чистом виде космический корабль, а, как я уже говорил – космический самолёт, легко выходящий в ближний космос и продолжительно там работающий. Через какое-то время, может статься, такие аппараты заменят ракеты, и на этих штуках космонавты станут летать на околоземные станции.

–Сомневаюсь, что скоро, – сказал Загин.

–Пройдём на второй этаж, там сектор управления, – сказал Харченко, указывая на кабину лифта.

Лифт был тесный и вчетвером они еле поместились.

–Рассчитан на троих, – пояснил Харченко.

На втором этаже, в просторном зале управления, перед тремя креслами красовались экраны компьютеров и ряды клавиш. Обзорной панели, как в многоразовых челноках, здесь не было, но стоял основной пульт с кодом полётной программы.

Здесь было многолюдно. Александра узнала многих обеспеченцев и двух «головастиков», с которыми беседовала в НИИ по делу Салеева – Шелушева и Фалеева.

Ещё троих «головастиков» в белых халатах видела впервые – это, наверное, те, кто вылетел на полигон перед смертью Салеева. Теперь ей стала понятна фраза Харченко о преждевременности сдачи дела Салеева в архив. Вот его детище, всё те же действующие лица и новое происшествие. А двух совпадений не бывает – эту аксиому она помнила хорошо.