Глава 6

– Лесной, вставай. Просыпайся давай, поехали! – Бот, с виду протрезвевший и бодрый, тормошил меня за плечо с явными намерениями поднять с дивана. Не соображая ничего спросонья, я недоуменно уточнил:

– Куда?..

– Скоро сам все увидишь, – заверил Юрка и, увидев, что действия его не возымели никакого эффекта, схватил меня за руку и принялся тянуть.

– Может, уже уймешься и дашь поспать?! – раздраженно воскликнул я, отдергивая руку.

– Ну уж нет, Валерка. Я такси вызвал. Ждать не будет. Собирайся скорее! – настойчиво продолжал неугомонный Овечкин. Я понял, что отвязаться от него не получится – гораздо проще было согласиться.

– Понятно. Ладно, поехали. Учти, если покажешь галлюцинацию, обратно я тебя сам на такси отвезу – в психушку. Подлечишься! – с сухой иронией ответил я, вздыхая, затем резко встал с дивана, сразу обулся и надел свою легкую демисезонную куртку.

Закрыв входную дверь, мы довольно быстро спустились вниз по лестнице. Темненькая «Дэу Нексия» с ярко-оранжевым световым коробом и надписью TAXI на нем уже поджидала нас возле парадной. Я устроился на заднем сиденье и молча, с подчеркнуто безразличным выражением, уставился в окно. Бот тем временем уселся рядом с веселым и общительным водителем лет пятидесяти с редкой седеющей шевелюрой и густыми черными усами. Мой приятель назвал направление – я не особо слушал его в тот момент, потому не разобрал, куда именно мы едем, а затем машина тронулась с места. Я всю дорогу молчал, разглядывая неприглядный пейзаж за стеклом, а Юрка весело балагурил с шофером такси о нашем маршруте, питерской погоде, социальном устройстве государства, органической химии, квантовой физике и о многом другом. Откуда вдруг у него взялось столько энергии, я никак не мог понять.

Мы выехали уже далеко за город и мчались по Выборгскому шоссе, когда Бот, внимательно рассматривая дорогу через лобовое стекло, громко и неожиданно произнес:

– Точно. Так, вот здесь тормози.

– Странные вы, ребята. И зачем вам ночью в лес? – водитель коротко взглянул на Бота, но затем невозмутимо добавил: – Хотя дело-то ваше. Главное – заплатите.

Юрка достал бумажник, расплатился с таксистом, и мы вышли из машины – та, мигнув нам напоследок фарами, развернулась и вскоре скрылась вдалеке.

– Вот именно, Овечкин! Зачем мы вообще сюда приехали? – скептически поинтересовался я, с затаенным изумлением разглядывая пейзажи пустынной ночной трассы и заросли дремучего леса вокруг.

Темень стояла почти что чернильная, но глаза быстро адаптировались к мраку.

– Погоди возмущаться, Валерка, мы почти у цели. Ведь недолгая ночная прогулка по лесу не утомит старого спецназовца, правда? – попытался подбодрить меня Бот, а затем зашагал куда-то в чащобу, топая по талому мартовскому снегу, следуя странным и только одному ему понятным маршрутом. Я молча следовал по пятам за ним, хмуро озираясь по сторонам. Идти в кромешной темноте было не особо приятно, и Юрка, видимо, рассудил так же. Он достал из кармана куртки два фонарика – видимо, специально прихваченные им для такого случая. Один протянул мне, а второй включил сам, направляя свет под ноги. Ночная мгла отступила, нырнув в кольца проталин вокруг сонных деревьев.

Так, проплутав по лесным тропинкам около часа, мы вышли на широкую опушку, окруженную со всех сторон стеной деревьев. Над головой тускло мерцали колючие звезды, то и дело прячась за мохнатыми клочьями туч. После того как за нашими спинами осталась поляна, мы снова начали углубляться в лес, и вскоре Бот остановился и торжественным тоном изрек:

– Вот, друг Валера, прибыли! Помогай, а потом восхищайся! – и с этими словами он начал разгребать что-то огромное, находящееся в зарослях густого кустарника и заваленное длинными еловыми сучьями, которые мой товарищ старательно откидывал далеко в сторону. Я тоже сразу принялся за работу, и уже минут через десять мы полностью расчистили то, что пряталось в импровизированном укрытии. Увиденное повергло меня в беззвучное оцепенение.

Это была очень странная махина, внешне напоминающая транспортный вертолет – таких же примерно размеров. Однако лопастей винтов и даже хвостовой балки на ней не было. А вместо всего этого по бокам машины в стороны расходились два маленьких несуразных крыла какой-то неестественной треугольной формы. Под крыльями легко узнавались продолговатые реактивные турбины небольших размеров. Что-то очень напоминающее мощный турбореактивный двигатель находилось в центре хвостового оперения, как раз между вертикальным и горизонтальными стабилизаторами, тоже сконструированными как-то необычно – подобных форм я раньше не видел.

– Смотри, дружище! Теперь-то веришь? – Овечкин стоял рядом с машиной, и глаза его искрились неподдельной гордостью и восторгом.

– Юра, а это работает вообще? Или у тебя правда крыша поехала? – изумленно ответил я вопросом на вопрос.

– Обижаешь, Валера! Работа по машине полностью окончена. Но испытания еще не проводились. Безопасность пилота тоже хорошо продумана, не волнуйся. При любой нештатной работе двигателей система катапультирования сработает автоматически. Вопрос в другом… – мой товарищ рассказывал спокойным, менторским тоном – почти как в школе у доски, когда он доказывал очередную теорему.

– В чем «в другом»? Давай уже все до конца выкладывай! – нетерпеливо перебил его я, разглядывая машину.

– В случае попадания пилота в другое время, а не в заданное изначально, а также при попадании в будущее, которое совсем непредсказуемо, человек должен быть как минимум адекватен, не подвержен панике, тверд морально и очень хорошо подготовлен физически. Короче, как ты. Это, Валер, я без лести, между прочим, – по-дружески подхалимничал Бот.

Я не отвечал ему, обдумывая, насколько вообще возможно то, о чем говорил Овечкин. С одной стороны, здравый смысл подсказывал, что путешествия во времени – это что-то несбыточное, неосуществимое, из разряда фантастики. А вот с другой… Тем временем Бот приблизился к задней части машины и начал что-то старательно нащупывать, подсвечивая себе фонариком. Я подошел поближе.

– Вот смотри, здесь находится кнопка открывания, – произнес мой товарищ, направив луч света на едва заметное углубление в центре, на уровне моего роста. Затем он с силой нажал на клавишу, находившуюся в этом углублении, и, отодвинув меня назад, отошел сам. Под звуки негромкого монотонного жужжания рампа хвостовой части фюзеляжа медленно опустилась на землю, приветливо открыв нам доступ в машину.

Салон машины был абсолютно пустым. Юрка, щелкнув находящимся справа на стене тумблером, включил довольно тусклое освещение, а вместе с ним – какой-то едва слышный внутренний моторчик, который по звуку напоминал работу комнатной вытяжки. В салоне не было ни единого окошка или иллюминатора. Стены, пол и потолок покрывал сплошной светло-коричневый материал, похожий на пластик. Я внимательно осматривал всю эту махину изнутри, вращая головой по сторонам и приоткрыв рот от удивления. И как он умудрился все это придумать, смастерить?.. Мой товарищ едва заметно, но все же торжествующе ухмылялся.

– Ну так что, Валер? Согласен?

Решение все же пришло, хотя я и сам не до конца верил в происходящее.

– Объясняй работу пилота и особенности управления твоим агрегатом. Если можно, попроще и попонятнее, – дар речи все же вернулся ко мне, когда мы уже подходили к кабине.

Внутри находилось одно кресло, стоящее по центру, которое всем своим видом напоминало кресло пилота современного военного самолета-истребителя. Впереди – большая приборная доска с приличной сенсорной панелью посередине и множеством кнопок и тумблеров, расположенных симметрично. Справа и слева располагалось несколько рычажков, размером с шариковую ручку каждый.

– Валера, здесь вообще все элементарно! – радостно отозвался Юрка и начал оживленно объяснять мне принцип управления машиной. В действительности выглядело все и вправду довольно просто. Бот щелкнул клавишу справа с надписью «СТАРТ», после чего сенсорное табло включилось, и мы услышали приятный женский голос речевого информатора. Голос предложил выбрать режим. Овечкин небрежно ткнул указательным пальцем в светящуюся сенсорную надпись «УЧЕБНЫЙ». После чего нам было предложено выбрать место, дату и время перемещения. Мой товарищ ввел первые попавшиеся буквы и цифры. Затем он нажал на появившуюся сенсорную надпись «ГОТОВО», а затем на «ПУСК» соответственно. Все тот же голос вежливо известил нас о том, что работа машины в учебном режиме невозможна.

– Вот этот рычаг открывает рампу, этот закрывает, а вон тот оранжевый закрывает быстро, в экстренном режиме. Все функции кнопок и тумблеров подписаны, заметь – по-русски! Машина работает только в автоматическом режиме, – продолжал несложное обучение Юрка. И, как бы подводя итог, наконец спросил:

– Ну как, дружище? Не сложно, разберешься?

– Уже разобрался. Можем приступать к испытаниям! – бодро отозвался я как ни в чем не бывало.

– Валер, я так сразу и не планировал… Думал пока просто машину показать, – засуетился взволнованный Овечкин, неуверенно поглядывая на меня. – Ты же и не решил даже, в какое время отправишься. Это не шутки.

– Почему же? Уже решил. Ты же знаешь, Юрка, решения я быстро принимаю. Привычка. Так что давай начнем. Нечего тянуть, – настаивал я.

– В будущее собрался наверняка? – пытался он прочесть мои мысли.

– Ни в коем случае! Узнаю будущее, потом и жить уже неинтересно будет! Только в прошлое, да и то – точно не в свое. Не удивляйся, дружище, но я хочу попытаться там кое-что исправить. Для меня это важно, – неопределенно ответил я, явно ошеломив своего товарища, который прекрасно понимал, что спорить со мной сейчас бесполезно и бессмысленно. Поэтому после короткой паузы он произнес взволнованным и слегка дрожащим голосом:

– Тогда с Богом! Усаживайся в кресло поглубже, пристегни все ремни и ленты максимально туго. Перегрузки при перемещении должны быть незначительными, не более шестнадцати единиц, и продлятся недолго. Далее – выставляем место и время перемещения, затем я выхожу. Тебе останется только закрыть рампу, нажать на сенсоре «ГОТОВО» и «ПУСК».

Я поудобнее устроился в кресле, пристегнулся. Бот внимательно осмотрел меня и тщательно проверил натяжение всех ремней. Пора. После нажатия на кнопку «СТАРТ» в салоне послышался знакомый приятный голос. Соблюдая инструкцию по управлению машиной, я ввел режим «РАБОЧИЙ». На предложение выбрать место перемещения не задумываясь набрал в пустой графе сенсорного табло: «г. Краснодон». Согласно ткнув пальцем в предложенное «г. Краснодон, Луганская обл., Украина», далее я указал год «1942» и, слегка усмехнувшись округлившимся, удивленным глазам моего друга, ввел месяц «ноябрь», число «01». Время набрал примерно «21.00», так как, если все же получится, появиться там гораздо безопаснее будет именно в темное время суток. Мое внимание привлекли изменения на табло. Машина логично сменила «г. Краснодон, Луганская обл., Украина» на «г. Краснодон, Ворошиловградская обл., СССР».

– Пора прощаться, Юрок! – первым нарушил молчание я и протянул правую руку. Мы пожали друг другу ладони, обменялись легкими хлопками по плечам.

– Поаккуратнее будь, Валера. До скорого, береги себя! – расчувствовался Бот. Теперь уже он не был уверен во всей этой затее, однако я отступать не собирался.

– Все будет хорошо. Я готов. Увидимся, – традиционно произнес я, напоследок ободряюще улыбнувшись ему.

Словом «увидимся» мы всегда и неизменно прощались с близкими друзьями, ввязываясь во что-то не совсем безопасное. Это такое своего рода успокоение. Сказали друг другу «увидимся» – значит, все обязательно закончится хорошо.

– Увидимся, друг! – взволнованно улыбнувшись, ответил мне Юрка и отступил к выходу.

Я дождался, когда стихнут шаги, затем нажал на рычаг закрывания рампы. Речевой информатор и сенсорное табло просили подтвердить готовность. Уверенно я нажал надпись «ГОТОВО» и после короткой паузы – «ПУСК».

Громкий, набирающий силу рев запустившихся турбин не заставил себя долго ждать. Все мое тело было полностью напряжено. Так бывало всегда в моменты опасности. Каждая мышца сокращалась подсознательно и постоянно находилась в напряжении. Через некоторое время появилось ощущение постепенно нарастающей вибрации. Слегка заложило уши. Я глубоко вдохнул, прикрыв глаза. А в следующий миг произошел резкий старт, мгновенный отрыв от земли и начало движения с неестественно огромной скоростью, которая продолжала увеличиваться. Меня с невиданной силой вдавило в кресло. Тело совершенно прекратило подчиняться сознанию. Невозможно было пошевелить даже пальцем.

«И где же твои обещанные шестнадцать единиц? Больше, Юра! Ого как больше! И что происходит с чувством времени?» – мысли молниями мелькали в моей голове, пока я пытался прислушаться к собственным ощущениям.

Все дело в том, что я вдруг совершенно потерял ориентирование во времени. Это, пожалуй, невозможно будет объяснить, но, находясь полностью в ясном сознании, я четко понимал абсолютную утрату каких-либо временных ощущений. Разница между секундой, часом, минутой или сутками перестала существовать как таковая и не чувствовалась совершенно. Поэтому сколько именно длился мой полет, определить я не мог. В какой-то момент мне удалось опустить взгляд на циферблат моих наручных часов. И большая, и маленькая стрелки вращались с совершенно невообразимой скоростью, чем-то напоминая крохотный вентилятор.