Встреча с бабушкой

– В Санкт-Петербурге завтра шесть градусов выше нуля, переменная облачность… – проговаривал маленький телевизор на нашей кухне. На часах пробило девять вечера, а моей бабули мы еще не видели. В голове крутились вопросы, что может заставить человека в восемьдесят лет приехать в другой город. Мать читала книгу, а я всматривался через окно в дом напротив.

Раздался звонок в дверь. Мы с мамой переглянулись, мысленно распределяя между собой роли. Кто пойдет открывать дверь, а кто будет стоять в стороне.

Звонок издал еще один сигнал.

И снова звонок.

– Идем, мы идем! – не выдержала мама, резво встав из-за стола и поспешив в прихожую. В её движениях чувствовалась злость. На мгновение я зажмурил глаза, когда мама чуть не расшибла ногу об угол комода: её нога прошла в нескольких миллиметрах от неизбежного синяка.

Я догнал маму, не зная, что сказать бабушке.

В прихожей стояла гробовая тишина. Всё вокруг стало каким-то окаменевшим и неживым. С лестничной площадки в нашу квартиру уверенными шагами зашла, словно к себе домой, старая седая женщина. Строгий темно-синий костюм сидел на ней, как на нашем преподавателе по истории. С пожилой дамой зашел молодой худощавый парень с двумя чемоданами. Моя бабушка выглядела светской львицей, и квартира за считанные секунды наполнилась ароматом дорогих духов.

– Валентина Тимофеевна, я за вами приеду через неделю. Всего доброго, – сказал худощавый молодой человек, оставив нас наедине с бабушкой, попрощавшейся с Пашей, как мы узнали из её слов, и закрывшей за ним дверь.

Я стоял и не понимал происходящую ситуацию. Назвать эту странную женщину бабушкой у меня не поворачивался язык. Она приблизилась ко мне со скоростью хищного зверя и сжала в объятьях. У мамы побледнело лицо.

– Сережа, как же ты вымахал, – бабушка сканировала меня с ног до головы. – Давайте попьем чаю, и я пойду к подруге.

– Я думала вы останетесь у нас, Валентина Тимофеевна, – сказала мама.

– Не сегодня, я обещала Нинке с пятого подъезда, что зайду к ней. За двадцать лет у нас накопилось достаточно тем для разговоров.

– Видите, ваша подруга не стала переезжать и живет неплохо, – в прихожей стояло напряжение.

– Послушай меня, девочка моя, – бабушка отпустила меня из объятий, развернувшись к матери, – Не говори того, чего не знаешь. Нинка осталась, а дети её уехали. Теперь она совсем одинока. Я надеюсь, у Сережки хватит ума переехать из этой дыры.

Бабушка, переведя взгляд на меня, добавила:

– Завтра мы с тобой поговорим, внучок. Ладно, сегодня без чая, поэтому приду завтра с утра. Дайте мне ключ. – Валентина Тимофеевна искала глазами по комодам, видимо, в поисках ключа. – Думаю, вам не понравится, если я приду в семь утра и начну звонить в дверь. Встаю-то очень рано. Писательская привычка.

Я кивнул и словно заколдованный протянул связку ключей.

– Спокойной ночи, – кивнув, бабуля вышла из квартиры. Мама стояла неподвижно. Е рот открылся, но ни издавал не звука.

– Что это сейчас было? – замок в двери щелкнул, а я развернулся к матери.

– Это твоя бабушка, Сереж. Впечатлила? – мама, развернувшись, ушла на кухню. – Пойдем пить чай… и убери её барахло в маленькую комнату.

– Хорошо.

Перед нами стоял главный вопрос – что она хотела от меня. Вспомнила внука почти через двадцать лет? Да, лучше поздно, чем никогда. Но двадцать лет для любящего родственника это очень поздно. Особенно, если знаешь о его существовании.

Мы молча выпили по чашке и разошлись по своим комнатам спать. Из окна доносились звуки пьяного веселья. Видимо, местная молодежь отмечала наступление выходных. Глаза закрылись. Через мгновение я погрузился в сон.

* * *

– Вставай, внучок.

Кто-то нарушил мой сон. Я еле-еле разлепил глаза. На краю моей кровати сидела пожилая женщина, назвавшаяся вчера моей бабушкой.

– Сколько времени? – вставать мне совсем не хотелось, руки лениво протирали глаза, а теплая кровать заставляла веки тяжелеть.

– Семь часов.

– Семь часов? – глаза все же открылись сами собой. – У меня выходные, куда так рано?

– У нас мало времени, вставай, – настаивала бабуля, хлопнув всей ладонью по моей ноге.

– Ай! Ты что делаешь?

– Вставай, говорю! Я зря ехала почти за тысячу километров? – она начинала сердиться, глаза ее пронзали меня, а ладонь опять поднялась над моей ногой.

– Хорошо, хорошо, – поднял руки, словно сдаюсь, и поднял корпус с постели.

– Вот и славно. На кухне тебя ждёт кофе. Поспеши, пока он не остыл.

– Можно вопрос? – нога зудела, а на месте хлопка разгоралось красное пятно. Бабушка смотрела на меня в ожидание вопроса.

– Что тебя привело сюда?

Занавеска развивалась на ветру. Кто-то открыл форточку, но в комнате было тепло. Седая женщина смотрела на меня, или любуясь, или обдумывая ответ.

– Соскучилась по тебе, внучок. Давай шустрее, время – деньги.

– Ага, особенно по моей маме, – мои губы изображали самодовольную улыбку.

– Сны заставили приехать к тебе, – она, посмотрев на меня двузначно, поднялась с кровати. – Интересно?

– То есть?

– Я забеспокоилась о тебе… Мне приснилось, как ты бежишь по лесу от маленькой девочки, которая потом растворилась в твоих руках. Я с таким уже сталкивалась. Это привело к печальным последствиям. Если тебе интересно, то поспеши. У нас мало времени, пока твоя любимая мама не проснулась.

Я ничего не ответил. Бабушка вышла из комнаты. Мои руки затряслись от любопытства. Мама оказалась права, пожилая родственница приехала ко мне. Но только я ее не звал.

– Проходи, садись, – сказала бабушка. – Кофе сам себе нальешь.

Бабуле палец в рот не клади, подумал я. Но чайник закипал, а, значит, она способна проявлять чуточку заботы. Её взгляд что-то выискивал во мне, а костлявые пальцы тихо постукивали по столу. Я понял, что будет серьезный разговор, но почему в нём не должна была участвовать мама…

– Так на чем мы остановились? – спросил я, размешивая сахарный песок у себя в кофе.

– На том, что у тебя проблемы, молодой человек, – глаза бабули опустели, словно перед ней стояла задача рассказать смертельно больному о его диагнозе.

– Проблемы? Какие проблемы? Пока ты не приехала, я даже не знал об этом слове. Хотя… пара проблем по учёбе всё же была, но я исправился.

– Будешь ёрничать? – её пальцы на левой руке сомкнулись в кулак. – Я сейчас буду говорить, а ты будешь слушать. И не смей меня перебивать! Ты меня понял, внучок?

– Да, – моя рука остановилась вместе с кружкой на подъеме. Я немного испугался напора столь пожилого человека.

– Вот и славно, – её пальцы расслабились, и одна рука прикрыла вторую ладонью. Глаза стали добрые, даже показалось, что вот-вот появится улыбка, но нет. – Как уже говорила, я уже сталкивалась с подобным случаем в девяносто пятом году. Если твоя мать удосужилась тебе рассказать, то ты знаешь ту дату. Год смерти твоего отца.

Я кивнул.

– Хоть здесь не подвела. Но сейчас не об этом. В тот год меня мучили ночные кошмары. В каждом сне у меня присутствовал один и тот же герой. Молодой парень твоих лет… как сейчас помню, вы даже с ним чем-то похожи. Видимо, здесь и скрывается секрет. Разбираться придётся в этом тебе, я не в том уже возрасте, – бабушка взяла мою чашку и сделала два громких глотка. – Ох, вкусный кофе получился у тебя, налей мне тоже. В каждом сне этот молодой человек встречал необычных людей, иногда знакомился с ними, помогал, а бывало, что эти люди излучали смерть. От них воняло разложением, они плакали, смелись, бежали за героем моих снов. Он жил и не обращал внимания, пока эти прохожие не стали от него требовать различные поступки. И как только он отказался, они стали преследовать его. В прямом смысле этого слова. Он мог встретить их у себя в комнате, во сне, в душе или в маршрутке.

– Как? Они врывались к нему в дом? – кофе я допивать не стал, а передал его своей загадочной бабушке, облокотившись на стол локтями, чтобы лучше прислушаться.

– Это не просто люди, внучок. В том то и проблема. Это призраки. Но отец почти справился с ними. Он был смелый и сильный… пока призраки не ударили по его сердцу, по любимой девушке. Они не дали ему спасти её. И когда я увидела в своих снах, что ты тоже влюблен, у меня закололо сердце.

– Как ты поняла, что я влюблен? – мои щеки налились краской.

– Глупенький. Ты читаешь поэзию, пишешь письма и пропадаешь вечерами. Если ты не двинулся головой, то ты явно влюблен, – бабушка засмеялась в голос, видимо, успела рассказать всё самое важное. – Но подожди, это не самое главное. Я собралась тем же вечером, как увидела сон, в котором ты встретил мужчину в дождевике.

– А что в нем не так? – после ответа на этот вопрос моя жизнь раз и навсегда изменилась.

– Это был заблудший призрак человека. Этот мужчина еще в восьмидесятые, точный год не помню, пошёл со своей маленькой дочкой за грибами. Из них просто фонтанировала семейная любовь. Дочка обожала своего отца, а он её. Но тот вечер их разлучил навсегда, – глаза бабушки уставились на окно, а через мгновение она перевела их на меня. – Этот папаша, по-другому я его назвать не могу, окрикнул мужчину в черном пальто, кажется, хотел попросить сигарету. Мужчина в пальто не двигался, и тот решил подойти к нему, расстояние между ними примерно двадцать метров. Подойдя практически вплотную, грибник решил обернуться. Ты уже, наверное, догадался.

– Девочка не стояла на том месте, где папашка оставил её, – дополнил я, как прилежный ученик.

– Верно. Тебе интересно, что случилось дальше?

Я кивнул.

– В те времена понятия не имели о мобильниках. Это сейчас тебя найдут, куда бы ты ни влез. Но тогда можно было заблудиться, как говориться, в трёх соснах. Так и получилось. – бабуля развела руки по сторонам. – Они заблудились, что отец, что дочь. Отца нашли на остановке, примерно там, где ты его видел.

– А девочку? – мне терпелось узнать, что с ними произошло.

– А девочку так и не нашли. Поисковая операция продолжалась несколько недель. Поговаривали даже, что завелся какой-то маньяк. Но все оказалось проще. Ты не дослушал про её отца.

Я кивнул в ожидание продолжения этой загадочной истории.

– Выбравшись на остановку, он перерезал себе горло маленьким грибным ножом. Он не мог вернуться домой без дочери. Спросишь, почему отец не позвал на помощь, я скажу, он пошёл искать её. В придорожное кафе, в котором ты частенько бываешь. Это глупое название вроде так и не поменялось… «Кафе у дороги», если мне не изменяет память. Мужчина ворвался туда, попросил продавца позвонить. Молодая девушка похихикала, может, приняла это за жестокую шутку и поэтому не позвонила, может просто не поверила и улыбнулась по профессиональной привычке. Отец в отчаянии побежал в лес, но он до последнего надеялся, что подмога приедет и найдёт его доченьку. Он ходил по лесу три дня, а когда потерял последнюю надежду, вышел на остановку и покончил с собой. Лишь после этого молодая особа, которая лишь с улыбкой выслушивала мольбы мужчины, позвонила в милицию.

– А откуда ты это все знаешь?

– Этот город, как большая деревня, Сереж. У нас очень много общих знакомых. Маленькая девочка – это внучка моей подруги, у которой я сегодня ночевала.

У бабушки скатилась слезинка. Но, видимо, чтобы не показывать свою слабость, она быстро растерла капельку по щеке обратной стороной ладони.

– Но я не понимаю, что делать мне?

В голове не укладывалось всё, что бабушка сказала. Она не могла выдумать такую историю на ходу, притом я не рассказывал ей про грибника и девочку. Бабушка знала это и хотела мне помочь. Мне же предстояло разобраться во всем.

– Тебе необходимо выяснить, что призракам нужно от тебя. Только ты не должен выполнять все их требования. Так их можно избаловать. Держи их на вытянутой руке, постепенно ты научишься контролировать их и отличать жизнь от смерти.

– У меня есть один вопрос.

– Я тебя слушаю.

– Я стал чувствовать иногда тошнотворный запах. А один раз…

– Почувствовал кто-то другой от тебя его?

Бабушка словно прочитала мои мысли. Легко улыбнувшись, она сказала:

– Это естественно, ведь в момент общения с призраками ты застреваешь между двух миров и впитываешь запах загробного мира. Без этого никуда от постоянного общения с призраками. Ах да, взрослый человек не почувствует твоего запаха, только дети и животные. Первые помнят в глубине себя, как перерождались, встречая на своем пути те души, которые кто-то или что-то не отпускает. Животные, как описано в некоторых религиозных писаниях, являются проводниками душ. Представь, что произойдет с дворовой собакой, если ты пройдешь с этим запахом мимо неё. – Бабушка засмеялась. – В общем, ничего хорошего не произойдет. Избегай животных.

– Ты говоришь, их может что-то держать здесь?

За дверью, которая вела в мамину комнату, послышались шаги. Мама собирала кровать, через пару минут появится на кухне, с удивлением и просьбой, тоже налить ей кофе.

– Да, или кто-то. Не знаю… Я надеюсь, ты справишься, внучок. Где я могла тебе подсказать, там подсказала. Ты сильный и смелый, как тот парень, только будь осторожен, они бьют по самым больным местам.

– Секретничаете? – спросив, мама подошла к чайнику. В её движениях я видел напряжение и обеспокоенность. От неё что-то скрывали. Мама это чувствовала.

Валентина Тимофеевна встала и, задвинув за собой стул, улыбнулась мне:

– Если что, звони, – старое лицо, но уверенности и жизнерадостности. Этой женщине можно было позавидовать, она излучала энергию, которой так не хватает многим молодым в наше время.

Мама подняла удивленные глаза.

– Вы уже уезжаете? – поинтересовалась она у свекрови.

– Не совсем. У меня есть еще кое-какие дела в этом городе, думаю, как раз за неделю управлюсь. Скоро презентация моей новой книги, – бабуля вновь посмотрела на меня. – Как выйдет печатный экземпляр, я пришлю тебе его по почте, – опять улыбнулась, словно прощаясь навсегда. – Не переживай, Юль, все у вас наладится. Прошло достаточно времени, чтобы переварить всё, что с нами произошло.

Годы непонимания закончились. На моем сердце стало нехорошо. Бабушка приехала в наш город не только с целью помочь мне, но и попрощаться.

Через несколько минут мы провожали её, стоя в прихожей. Только познакомился и уже приходится расставаться. Бабушка мне очень понравилась. Характер, выдержка и свежесть не по годам. У неё был свой источник жизни, который мне захотелось тогда познать.

Как она сказала, для потерявшихся призраков я единственный проводник в оба мира. Меня это пугало, но и время завораживало. Я решил для себя, что при первой встрече спрошу в лицо, что им нужно от меня.

– Всё, мне пора, – бабуля подошла обнять меня, а потом маму, шепнув её что-то на ухо. – Через неделю мой водитель заберет чемоданы.

По румяным маминым щекам стекали горькие слезы. Глаза покраснели. Одной рукой она оперлась на тумбочку.

Валентина Тимофеевна еще раз взглянула на нас и вышла.

– Она простила меня, Сереж. Она попрощалась.

– Я понял это, мам.

– Тебе есть, что рассказать мне? – спросила мама, не поворачиваясь ко мне.

– Есть, но немного позже. Я всё расскажу, когда разберусь. Ты мне простишь это? – я всем сердцем надеялся, что мама поймет меня. Я никогда не таил секретов, тем более к ней. Но в тот момент она бы просто не поняла меня. А хуже всего, могла принять меня за сумасшедшего.

В тот момент я понял, что мне не с кем поделиться рассказанной бабушкой историей. Мама испугалась бы, друг скорее бы не поверил и посмеялся, а Даша не стала бы встречаться с сумасшедшим. Мне пришлось скрыть это ото всех своих близких.

* * *

Тот день я провел за книгой, а вечером я взялся за написание послания для своей Даши. В голове, как в прошлый раз, образовалась пустота. Пока идёшь к письменному столу, тебя распирают идеи, желание вцепиться в карандаш или ручку, но как только берёшь инструмент в руку, твои мысли становятся, как этот белый пустой лист – чисты и бессмысленны.

Хотелось поделиться с Дашей видениями, снами, приездом и рассказами бабушки. Но я не мог… Что можно рассказать? Что я вижу призраков? Тогда бы потерял бы её сразу.

Или как пошутил над другом? Это я мог рассказать ей и при встрече. Про могилу отца и переживание моей матери… я хотел слышать от неё ответ.

Я не помню, как это всё произошло, но моя рука поднялась и начала водить стержнем ручки по листку:

«Любимая моя Даша, не могу забыть нашу с тобой последнюю встречу. Как ты обнимала меня, прижимаясь всем телом и прогревая мою душу изнутри. Как твое упругое тело заставляло меня дрожать. Ожидание сводит меня с ума и убивает меня. Жду не дождусь нашей следующей встречи… Сергей».

Я только помню, как открыл глаза и увидел перед собой текст. Через мгновение я уже лежал в кровати и засыпал. Меня ждал следующий день и встреча с девушкой моей мечты.

* * *

Приятный женский голос наполнял комнату. Я понял, что сплю. Мама находилась в соседней комнате, а бабушка осталась у своей подруги. Тем более смех исходил от молодой девушки. Так мне показалось. Я не ошибся.

Смех повторился.

– Ты такая красивая. Да, ты самая красивая, – заговорила девушка в темноте.

Я открыл глаза и осмотрел комнату по сторонам, но никого не увидел. На моей прикроватной тумбе стоял ночник, но при включении его бы едва хватило осветить квадратный метр. Щёлкнул выключатель. Свет рассеялся, открыв мне силуэт молодой девушки. Со спины ей было не больше восемнадцати. Кожа белая. Тонкая стройная фигурка просвечивалась через полупрозрачную ночнушку, скрывающую наготу. Чёрные волосы спускались до чуть выгнутой поясницы.

Девушка разговаривала со своим отражением, стоя у моего зеркала, но оно не отражало лица. Мне показалось, что в комнате есть кто-то ещё. Но это создание начало кружиться вокруг своей оси, опускать на бок голову, словно непонимающая собачка.

– Кто ты? – я осмелился задать вопрос. Но так продолжаться дальше не могло. Я начал её бояться. Любой бы испугался призрака, увидев его у себя в комнате.

Девушка не отреагировала сразу на мой вопрос, продолжая танцевать. Её легкая ночнушка раскручивалась вместе с ней, то оголяя, то вновь закрывая чуть пухлые бедра. Но после нескольких оборотов она все же остановилась ко мне лицом. Мой ночник начал тускнеть, я потряс его, но он заморгал в ответ. Я лишь успел разглядеть блеск ее глаз, а затем таинственная девушка сказала:

– Ты видишь мен?! Ты видишь меня… Ты видишь меня, – она повторяла как заевший магнитофон, словно убеждая себя в том, что говорит. Девушка гладила ладонями свою ночнушку. Кажется, она улыбалась, но об этом можно только догадываться, ведь её голос выдавал позитивные эмоции. – Ты видишь меня. Значит, ты мне сможешь помочь…

На последних словах ночной светильник резко прибавил в яркости. Голова девушки вновь опустилась на одну сторону. Тогда я осознал, что где-то уже видел её, но не мог вспомнить где. Где-то я видел этот взгляд карих, почти черных глаз, а черты лица я разглядеть не успел.

– Ты мне сможешь помочь! Ты сможешь!

Раздался сильный хлопок. Стеклянный дождь осыпал всё, что находилось рядом с моей тумбочкой, включая одеяло, подушку и моё лицо. К счастью, я успел зажмуриться… Но вот ночник было не спасти. Там не только лопнула лампочка, но и расплавился цоколь. В комнате стоял запах палёного пластика.

Постельное белье пришлось заменить. «Для начала научитесь нормально появляться в моей жизни, ничего не круша вокруг, а затем просите о помощи…», – мысленно я ругал не прошенных мистических гостей.

– Сын, у тебя все в порядке?

– О господи! – выкрикнул я во все горло. Думаю, тогда разбудил соседей за стенкой. Сделав пару глубоких вдохов и выдохов, продолжил:

– Все в порядке, мам. Просто ночник перегорел. Все нормально, не беспокойся и ложись спать. – успокаивал я её, орудуя веником с совком. Мелкие осколки, как волшебная пыль, разлетелись по всей комнате и приветливо блестели из каждого уголка моего ковра.

– Точно?

– Точнее не бывает, мам, – мне хотелось скорее закончить уборку и лечь спать. Чем раньше усну, тем раньше наступит утро. А его я ждал больше всего. Но больше всего я грезил о вечере.

Закончив непредвиденные дела, я наконец-то улегся в свежую кровать, уснул. В этот раз меня ничто и никто не побеспокоил.