Раздел 7
Линдхольм

– Ты только не говори об этом Гробергу. Во-первых, мы расследуем убийства, а не экономические преступления, Во-вторых, “Стин и Стром” это прежде всего истеблишмент, трогать который Носорог ни в коем случае не даст.

– Я вчера говорил с ним о подозреваемом. Для него и “Бернхольм АГ” – тоже сливки общества. Их трогать нежелательно, но улики есть и надо что-то с этим делать. Всем было бы лучше, если бы какой-то разнорабочий решить срубить деньжат, случайно встретив в проходе двух чуваков с миллионами в сумках. У этого бедолаги с собой, оказались дротики с транквилизатором… Он мигом включает мозги, применяет орудия преступления, подставляет второго инкассатора, забирает деньги и закапывает их в подвале здания.

– И все это он выполняет за пять минут без посторонней помощи. Нет сговора, нет предательства, крупные предприниматели кристально честны и невинны, деньги возвращаются в кассу, злодей-гегемон сидит в тюрьме. Не версия, а мечта! Торгвальд припарковал вольво на Конгенс гате. Они вышли из машины и, не сговариваясь подняли глаза к технологическому этажу, единственное окно которого сейчас было закрыто. Стеклянная надстройка, выход на крышу не попадали в зону видимости.

Вдоль всего здания по Конгенс гате прогуливался констебль.

– Нюквист осмотрел лестницу и эту ступеньку?

– Конечно нет, – ответил Якобсен. Выбраться на нее из этого окна невозможно.

– Ты в самом деле так полагаешь? А веревки, “кошки”, страховки?

– Их было бы видно из окна снизу и с улицы.

– А что у них этажом ниже? Дай соображу… Торговый зал. Занавесок и жалюзи нет, Конгенс гате просматривается. Если бы перед окном маячил кусок веревки или человек-паук, это было бы очень заметно.

– Пойдем внутрь, нас ждут. Страховщик должен был уже прибыть в универмаг.

На первом этаже в разных местах они тоже увидели констеблей. Торговля по- прежнему шла бойко. У отделов с национальными товарами толпились иностранные туристы, которым дела не было до того, что здесь недавно случилось. Крупная дама прикладывала к груди пуловер с норвежским узором, любуясь на себя в высокое зеркало на колонне. В правой части лестницы на втором этаже работали плиточники, заканчивая кладку пола. Свернув налево, следователи оказались перед комнатой управляющего. Торгвальд толкнул дверь и сразу же увидел Стига Кеплера за своим столом и крупного атлетически сложенного мужчину в длинном черном пальто напротив его на стуле. На коленях у него лежал портфель из черной кожи, квадратное лицо никаких чувств не проявляло. Мужчина привстал, и, положив портфель на стул, приветствовал следователей.

– Магнус Линдхольм, – представился он, едва пошевелив квадратной челюстью. Достал из кармана пиджака удостоверение фирмы и предъявил Торгвальду. Торгвальд тоже предъявил ему свое удостоверение и занял один из свободных стульев в комнате. Якобсен устроился на кресле в глубине комнаты и расстегнул куртку. Линдхольм взял инициативу в свои руки.

– Насколько я понимаю, вы занимаетесь расследованием убийства случившегося на территории универмага.

– Да, наш отдел занимается этим.

– Я очень прошу вас предоставить по данному делу мне лично все сведения без исключения. Я могу дать вам для ознакомления условия договора между фирмой “Стин и Стром” и страховым агентством “Альянс-Ллойд”. Пока какой-то другой информацией я не располагаю. В случае возникновения у меня таковой, я обещаю незамедлительно делиться ею с полицией.

– Сие похвально, – неожиданно высказался Якобсен, – но разговор этот не может происходить при третьих лицах.

– Как это при третьих лицах? – возмутился Кеплер. Я налогоплательщик и клиент “Альянс-Ллойд” и не намерен оставаться в стороне. Как можете вы игнорировать интересы пострадавшей стороны?

– Дорогой мой, – Линдхольм придвинул почти вплотную к Кеплеру квадратную челюсть, главный менеджер универмага несомненно представитель пострадавшей стороны, но лицо, работающее по найму, хотя бы и материально-ответственное. До полного расследования всех деталей этого преступления ни один сотрудник магазина не будет в курсе конфиденциальных моментов следствия. Тут я абсолютно солидарен с господином Якобсеном и этот вопрос более не обсуждается. Стиг Кеплер что-то хотел сказать в ответ, но дознаватель бросил на него такой взгляд, что тот передумал.

Линдхольм вышел из комнаты первым, за ним последовали полицейские. Они прошли на место преступления. Здесь были расставлены метки Нюквиста и Торгвальд, достав блокнот, начал давать пояснения.

– Инкассатор-сборщик шел впереди и первым получил укол. После этого, по нашим предположениям, в него стреляет второй инкассатор. Он забирает сумки с деньгами, взламывает лифт и поднимается на технологический этаж, после чего делает себе укол. Полиция находит его в бессознательном состоянии с сумкой, на дне которой не более десяти тысяч крон.

– Каковы неоспоримые улики по делу об убийстве? Железные улики, с которыми полиция пойдет в суд.

– Можно сказать, таковых нет, – признался Торгвальд. Следы пороха на руке инкассатора могу означать и то, что оружие было вложено в его руку в тот момент, когда он находился без сознания. Вторая улика – пустая ампула из-под очень сильного транквилизатора была найдена у него в кармане. Шприц или дротик, которым был произведен укол не найден, но криминалисты ищут его.

– Что значит, ищут? Что ваши люди тут вчера делали? За те 40 часов, что прошли после убийства можно было иголку в стоге сена найти!

– Увы, иголок и шприцов на технологическом этаже оказалось слишком много. Кто-то из персонала, имеющего доступ к лифту, баловался наркотиками.

– А кто имел доступ к лифту? Кто ориентировался на технологическом этаже как рыба в воде?

– Главный менеджер, бригадиры смен экспедиторов, ответственный за лифты инженер. Мы допрашиваем второй день персонал универмага.

– Плохо, – резюмировал Линдхольм. Для нашей фирмы универмаг, его учредители и отдельные сотрудники – лица заинтересованные в получении страховки. Ллойд, конечно, таковую заплатит, если владельцы предъявят неоспоримые доказательства похищения средств. Пока что доказательная база не содержит ничего кроме убитого Курта Бернхольма. Если вы пробежали глазами текст договора, то поняли, что этот факт является одним из главных условий выплаты страховки универмагу и фирме “Бернхольм и сын АГ”. Это очень плохо для Ллойд и я буду вынужден рассматривать весь этот универмаг под микроскопом. Моя интуиция подсказывает наличие мошенничества, а полиция что думает на этот счет?

– Ничего нового, кроме вышесказанного. Нам нужно допросить десятки людей, чтобы понять истину. Это огромная рутина. Наша цель – убийца. Мошенничество со страховкой по вашей части. Но все это сейчас настолько тесно связано, что невозможно разделить. На текущий момент мы допросили по делу десять сотрудников самого разного уровня. Нас интересовало все: материальное положение, долги, болезни, дети, наркотики, история предыдущей трудовой деятельности. Как только мы наткнемся на нечто подозрительное, будем копать глубже.

– Согласен с этой позицией. Мне предстоит понять, кому это все выгодно. В таких делах часто появляются опасные повороты. Я не удивлюсь, если случится еще одно убийство. Преступник действует нагло, возможно у него есть соучастник, и он не захочет делиться. Это банально, примитивно, но часто приводит подельников к краху. – Я предполагаю, деньги еще не покидали это здание. После атаки на инкассаторов мы просмотрели все записи со всех этажей и секторов, здание надежно охраняется полицией.

– Вы могли что-то и пропустить. Люди тележками вывозят купленные товары, выгружают их в свои авто на Конгенс, Принсенс и Карл Йоханс гате! Тут в праздники не просто припарковаться. Как можно говорить о полном контроле выхода? Качество видеоматериалов плохое. И еще: нам нужен полный аудит. Сколько товаров и на какую сумму продано, фискальные чеки, нет ли чего незаконного. Конечно, с точностью до эре мы сосчитать не сумеем, но порядок суммы надо установить. Этим наши люди сегодня же займутся. Я думаю, господа, мы все обговорили, завтра мы созвонимся и попытаемся узнать что-то новое. Торгвальд и Якобсен попрощались с дознавателем и вернулись в управление для допроса новых свидетелей по делу. Сегодня их было восемь.

– Я собираюсь вызвать и тех, кто ранее в этом году работал в Стине. Мне нужны их лица и досье. Надо просеять сквозь мелкое сито всех сотрудников. Скелеты в шкафах нас особенно интересуют, – заверил Торгвальд.

– Тебе и карты в руки. У кофейной машины Якобсен занял очередь за Марикой.

– Как у тебя дела?

– Допросила троих. Двое из отдела готового платья, один временно работающий строитель. Он еще в допросной.

– А можно его повидать?

– Почему нет, можешь задать ему несколько вопросов, только магнитофон включи.

Адриан поднялся в комнату, где сидел рабочий.

– И долго меня тут будут держать? Эта женщина, что со мной говорила, собирается возвращаться?

– Один вопрос, и я отпущу тебя.

– Валяй.

– Вашу бригаду наняли в ноябре?

– Да, в конце ноября. Мы ничего не делали до середины декабря, а после пятнадцатого числа нам дали отмашку на ремонт пола второго этажа. А каково было на этот момент состояние пола?

– Удовлетворительное. Отдельные сколы и царапины. Можно было не менять. Хорошая испанская плитка, мы с трудом удалили ее за три ночи и только сейчас начали класть новую.

– Сколько человек работают?

– Это уже второй вопрос. Нас четверо, больше не нужно на такой объем работ.

– Кто подписал с вами договор и определил сроки?

– Стиг Кеплер. Он же передал нам аванс наличными.

– Позавчера вы работали?

– Мы рано закончили, около 15 часов. К этому времени мы израсходовали весь раствор. Мы устали и Стиг посмотрев работу, велел нам не торопиться и продолжить на другой день.

– Он сам у вас обычно принимает работу?

– Да, он. Все огрехи видит, один раз заставил целый ряд переделать. Мы напутали с рисунком. А теперь, если их ограбили, заплатят ли нам до Нового Года? Этот вопрос остался без ответа и Якобсен отпустил рабочего. Пришла Марика.

– Там еще пять человек.

– Я троих возьму себе, позовешь. Он спустился к своему рабочему месту и тут же был вызван к Носорогу.

– Я хочу знать, как у тебя дела с этим дознавателем? Кто от них работает?

– Магнус Линдхольм.

– Вот оно что. Страховщики Ллойд лучших людей переманивают. Линдхольм родом из Службы Безопасности. Он землю будет рыть, а деньги найдет. Вы договорились с ним о взаимной помощи?

– Он сам предложил.

– Держите ухо востро Постарайтесь ничего не упустить… Он опытный дознаватель. Где Торгвальд?

– Обедает, у него после 15 часов пять человек из Стина придет.

– Интересно, как раз та смена. Не пропустите ничего.

– Тут сегодня один рабочий был из плиточной бригады. В общем, те, которые главный переход перекрыли. Это из-за них инкассаторы другим путем шли, в обход. Работы они начали не ранее пятнадцатого декабря, как раз перед самой инкассацией. Кеплер давал задание на работу и договор подписал. Он сейчас за главного бухгалтера, пока тот в отпуске.

– Тебе этот факт кажется подозрительным?

– На Кеплера у нас ничего нет, просто сейчас он решает все организационные вопросы.

– Наблюдаем, не трогаем.

– Он сегодня очень интересовался информацией по расследованию. Линдхольм его отшил весьма решительно.

– А ты при случае добрым полицейским прикинься. Уточни, что его интересует. Но с убийством он точно не при делах, я это в первый день понял. Он трус, каких мало. Вы там поаккуратнее с верхушкой, с хозяевами. Пусть Линдхольм с ними разбирается, нам жалобы не нужны, понял, Якобсен? Иди, работай. Якобсен вернулся в общий зал и вставил лист бумаги в машинку. Уверенно напечатал несколько строчек:

1. Рыжая женщина, адрес проверить. Уточнить, почему не откликнулась на просьбу полиции, размещенное в СМИ. Проверить каждую квартиру в указанном свидетелем квартале.

2. Люди, вышедшие с большими сумками и чемоданами из Стина. Еще раз просмотреть видео, установить личности.

3. Проверить прошлое Стига Кеплера.

4. Проверить, у кого из работников “Стина” была судимость.

5. Откуда был взят транквилизатор в ампулах. Проверить эти организации

6. Следственный эксперимент с участием Мортенсена.