Часть 1

Глава 1

Жека за интерактивным столиком в классе теории слушал преподавателя. Пусть он давно не кадет, за кафедрой стоит не Дитрих, и дело происходит в системе Шармуз – в жизни мало что меняется. Мистер Хук, подтянутый парень в строгом костюме, со строгой причёской и строгим лицом вёл спецкурс для служащих частных военных компаний Американской Демократии.

С этого он и начал, заявил, что у всех здесь собравшихся по факту прохождения курса просто не останется другого выхода, кроме как становиться служащими означенных ЧВК.

– Вам просто не пожелается и дальше жить баранами. – Душевно обратился он к классу. – Поверьте, я не хочу вас задеть. Мы следим за вашими разработками, я в своё время начинал знакомство с предметом с курса лекций уважаемого мистера Штоббе, – он изобразил полупоклон в сторону Дитриха, – но лучшие ваши теоретические достижения годятся лишь для кадетов и недалёких наёмников. Им достаточно начального уровня просто потому, что они очень мало живут.

Хук заговорил доверительно, – представьте себе, продолжительность жизни сильно влияет на мировоззрение. Вспоминая классическую литературу, – «для того, чтобы управлять, нужно составить план на какой-то значительный срок». Большинство из вас, скорей всего, проживут недолго, но сама возможность значительного продления жизни, которую дают наши технологии, заставят вас на многое взглянуть иначе.

– Вы знаете, что на некоторых планетах практикуют управление климатом, – продолжил молодой лектор, – согласитесь, довольно сомнительная затея с любой точки зрения. Однако некоторые люди носятся с подобными проектами! Они готовы гробить свои жизни и несметные ресурсы для того, чтобы уговорить, заставить миры соответствовать их представлениям о комфорте, пользе или ещё о чём-то их личном! Поискать мир по своему вкусу им в головы не приходит!

– К счастью сумасшедшие не всегда определяют политику человеческих сообществ, – продолжил Хук, – люди, просто чтобы выжить, вынуждены сами приспосабливаться к условиям. Проще делать это сообща, люди создают общество и начинают э… «делать это»… то, что называется Историей.

Он усмехнулся, – скажите, пожалуйста, какого чёрта все мои слушатели в начале курса заявляют, что управляемая история невозможна?

Мистер Хук возвысил голос. – Сука, управляемый климат вы себе представить можете, а история управляемая невозможна в принципе?!

Жека по привычке переглянулся с Джоном, и они воззрились на лектора. Смесь ласковой грусти и сочувствия во взглядах слушателей, видимо, задела лектора за живое.

– Я ж не просто упомянул баранов, – сказал он грустно. – Вы ведь считаете, что управлять можно только животными? А вы вспомните представления о человеческом счастье, к которому у вас есть право стремиться по всем Конституциям! Сотни миллиардов баранов искренне к этому стремятся! Это в их представлении добро, а всё, что мешает скотской безмятежности – зло! И эти миллиарды голосуют за кого-то, кто говорит им об их правах.

– Представьте себе, что вы наблюдаете это сто лет, потом двести… – Хук усмехнулся, – здесь кто-то ещё считает, что никто этими баранами не управляет, что они сами что-то выбирают?

Он спросил насмешливо, – вам ещё кажется, что управляемая история невозможна?

Жека смутился, лектор ткнул в больное место. Он ведь, взаправду, изо всех сил стремился сделать из своих кадетов свободных рыцарей, а что ещё на его месте был должен делать свободный рыцарь космоса?! Как настоящий рыцарь он сделал правильный выбор, убил главного злодея, снял оковы, дети могут идти домой! А дети шлют его на хер! Главный злодей, оказывается, был не так уж неправ – они не хотят домой, в стадо – им позарез загорелось стать рыцарями. Как он сам… как Луи. И новый умник начинает свой спецкурс с того же – только пока мальчишки мечтают о звёздах, их можно считать людьми.

Как снова стали учиться вместе, Жека и Джон возродили добрые свои традиции. В первую очередь обычай заедать трудности бисквитами с кремом и шоколадом. Ещё тем им нравилось посещение кондитерских, что дорожащие фигурками барышни не решались составить им компанию, а с не дорожащими они сами не разговаривали. В основном друг с другом или в тесном кругу сладкоежек обсуждали непростые вопросы новой жизни.

– Ты что-нибудь понял о пробоях и тоннелях? – Спросил друга Жека.

– Ну, как бы да, – сказал Джон, – как там было во время взрыва, я тоже не догоняю, тут главное – что получилось. Значит, сами тоннели бывают двухсторонние или направленные – только из точки «А» в точку «Б». Цепочки направленных тоннелей теоретически закольцованы, могут включать тысячи систем. Двухсторонние – это как лучики снежинок. Есть вершины с тысячами лучиков, есть тупиковые, а есть особые – переходные – через них можно проникнуть в другое дерево тоннелей.

Жека мрачно посмотрел на Джона, – что нам это даёт? Мы не знаем, откуда совершались нападения на Шармуз, не знаем, в какие системы можно прыгнуть из системы академии. Мы нихрена не знаем, хуже того – понятия не имеем, у кого спросить!

– Американец же обещал кое-какие сведения, – осторожно заметил Джон.

– То есть он сказал, что американские кланы располагают сведениями, – угрюмо проговорил Жека, – или, по-русски говоря, они будут определять нам цели.

– Вот куда тебя опять несёт? – воскликнул Джон, – у нас есть простая ближайшая цель – захват станции академии!

– Тоже неясно, с чего Ленка так уверена в атаке исламистов на академию, – поджал губы Жека, – сама же сказала, что эти нападения типа поноса, сбрасывают излишек фанатиков. Как такое можно прогнозировать?

– Коррупция, – пожал Джонни плечами, – тем более она ведь тоже интуит, хрен вас разбери, как вы угадываете!

– Да, врать ей бессмысленно, – согласился Жека, – если бы она хотела сыграть на поражении Ильяса, ей, вообще, ничего не нужно было бы делать. Луи сам всё замечательно придумал и мечтал сдать Шармуз именно американцам за какие-то коврижки.

Джон оживлённо заговорил. – А что бы она выиграла? С ней бы договаривался Луи? Да нефига подобного, она ж сказала, что положение у неё не очень. Я считаю, что это шанс для неё и всех нас подняться на ступеньку, а то и на две! И это ведь не просто обещания – американцы реально предоставили нам свои разработки. Кстати, как тебе симулятор?

– Обалдеть просто! – честно признался Жека.

– Вот! – воскликнул Джон, – и это только нам, нашей компании! Потому что уже считают «Одинокого Кролика» своей ЧВК. – Он грустно вздохнул, – понять бы ещё, с чего такая милость!

Жека воздержался от комментариев, неопределённо пожал плечами.

Джону надоело проницательно на него смотреть, он улыбнулся, – а как твои вампирята? Осваиваются с новой техникой?

Настала Жекина очередь грустно вздыхать. Кадеты его звена, как только заключили контракты с ЧВК и сержантом Жекой Старом, уверовали, что домой их уже не выгонят, можно слегка оборзеть – на первые же кредитки вырядились и выкрасились под «эмо». Всем теперь говорят, что это у них такая народная традиция.

Но с другой стороны он сам вложил в их руки клинки, снял ошейники, учит драться – как он может что-то запрещать свободным рыцарям космоса? Парни выдают стабильно высокие даже по меркам американских кибер-разумов результаты, что ему ещё от них нужно?

– Пока, вроде, что-то получается, – осторожно ответил Жека, – скоро увидим на практике.

– Ладно, пойдём снова заседать, – потянулся Джонни, – что у нас на очереди?

– Дитрих обещал общий план, – ответил Жека, усмехнулся, – просто поверить не могу! Ходим тут с умным видом и обсуждаем захват станции! Разве не психи?

– Ой, ну кому ещё, по-твоему, этим заниматься?! – развеселился Джон. – И вообще, первый раз, что ли?

Дитрих упругим шагом прошёл на кафедру, теперь ощущение возвращения в школу стало полным, даже кожу на шее закололо. Преподаватель начал с небольшого предисловия:

– Мистер Хук, благодарю за тёплые слова. Понимаю, что вы сравнили нас с баранами для лучшего восприятия, для нашей же пользы. Я сам частенько использовал такие сравнения для своих кадетов, и позвольте сказать вам то, что я много раз читал в юных горящих глазах.

Он отчётливо произнёс. – Сам ты баран!

«А Дитрих всё тот же лапочка»! – умилился Жека.

– Однако довольно лирики, позвольте перейти к существу лекции, – продолжил он деловым тоном. – Для начала немного предыстории. Я дружил с Луи. Он был человеком сложной душевной организации, люди редко его понимали. К нему вполне подходили определения «псих», «шизофреник», «маньяк», но за ним шли. Не понимали и всё равно тянулись к нему. Просто Луи был по-настоящему гордым человеком, он нёс свою гордость над собой, как пламя! Он всегда ставил гордые, грандиозные задачи, стремился к великим целям.

Он повторил печально, – я дружил с ним, я знаю. Он всегда достигал того, во что верил. Я вижу, тут кое-кто хочет сказать, что не всегда. Луи действительно ошибся, но лишь в том, что отступился от мечты. Я в курсе его планов, мы часто их с ним обсуждали. Он говорил, что людям, определённой части человечества, давно пора обосноваться в космосе – просто в космосе, на станциях и кораблях. Что наёмники лучшие претенденты на это, ведь существовала республика ландскнехтов – истории свойственно повторяться. Луи считал, что аренда компанией «Армус» этой станции на сто циклов и есть долгожданный шанс! Он верил, что здесь возникнет конфедерация, республика или какое-то доселе неизвестное объединение свободных рыцарей космоса. Он думал, что Союз Европейских Миров будет вынужден ассоциировать Шармуз на особых условиях, лишь бы не допустить появления сильной базы диких наёмников. Увы. Из-за слов принца Ильяса, сказанных после гонки, в СЕМе твёрдо решили уничтожить Шармуз.

Жека в смущении отвернулся.

Видимо, Илья тоже как-то выразил возмущение, поскольку Дитрих добродушно проговорил, – да, ваше величество, я в курсе, кто тогда столько наговорил журналистам. Но вы же не отказывались от этих слов перед своим народом? Сказанные именно в той ситуации те слова весьма воодушевили ваш народ. Уж я-то хорошо знаю, сколько эти несколько слов сэкономили сил и сберегли жизней ваших подданных.

– У вас не было выбора, – сказал Дитрих, – СЕМ по своей природе никогда не потерпел бы в составе мир, не разделяющий его «ценности». Вам всё равно пытались бы их навязывать, ну а о том, что ждёт «просветителей», честно предупредил Стар…

Жека усмехнулся, Дитрих укоризненно на него посмотрел, – кстати, Ильяс прав, честность с этой публикой не самая умная тактика. Луи тогда сказал мне, что узнал от своих источников – ассоциация Шармуза не обсуждается в принципе. Это означало решение уничтожить мир.

Дитрих сделал короткую паузу и заговорил вновь. – Никто не планировал экспедиций, это ни к чему. Видите ли, на системы наведения наёмников СЕМа ставятся европейские системы распознавания «свой-чужой», это ещё одна причина, почему европейцы спокойны за своё положение. А на Шармуз наёмники должны были обязательно напасть, и мир рано или поздно попал бы в чёрный список, а далее оставалась дорога только в исламистские миры.

Он грустно вздохнул, заговорил глухо, – видимо, Луи решил, что лучше он сам сдаст мир американцам, чем это сделает какой-то другой подлец. Он впервые в жизни отступился от своего проекта, от мечты, и проиграл.

Дитрих поднял лицо, внимательно осмотрел класс, Жеке показалось, что в его глазах цвета стали что-то блеснуло.