– Что там делать то? – удивился даже Кондрат, – в таком захолустье, там же окромя¹⁹ руин ничего нет.

– Не тебе сопле учить меня, сейчас нет, а скоро будет, – Сенявин и так и так смотрел на отрока, на которого вкладывал все свои надежды, – не Англичанам же пойти сдаваться, как сделала большая часть флота великой страны, так они воевать пошлют по всему миру, а я навоевался. Флот свой уже разделил, Салтанова с двадцатью призами²⁰ отправляю в Севастополь, так что долг перед Родиной мы выполнили, а поляку капитан-комендору Баратынскому приказано брать всех тех, кто желает служить русскому императору, по непонятным мне причинам и идти в мелкое Балтийское море.

– Нам то какая судьба уготована? – Кондрат даже подумать боялся, о плавании в Латинскую Америку или далекую Чину²¹.

– Идем пока в Португалию, – Сенявин принялся рассказывать свои планы.

– Откуда такое смешное название? – Кондрат чуть не рассмеялся.

– Все же в названии сказано порт голландцев. Великие мореплаватели использовали удобный порт, для кренгования²² и пополнения запасов своих кораблей, ведь через Голландию прошло огромное количество населения, выжившее при катаклизме и бежавшее на север из некогда погибшей Северной Африки и Средиземноморья. Вода поднялась на 180 метров примерно сто лет назад и унесла с собой огромное количество населения, почти всех великанов, чей рост достигал 3-5 метров, которые и создали почти все архитектурные постройки современности, для ремонта даже которых у нас нет сил.

– Уж не на костях этих гигантов, прибитых течениями и волнами, растут кораллы, такие диковинные растения, которые привозили с Красного моря, – Кондрат интересовался буквально всем до чего мог добраться его удивительно любопытный разум.

– Так и есть, только не перебивай старших, у тебя два уха чтобы лучше слышать, и один рот, чтобы говорить, – назидательно произнес Сенявин, – так вот, идем в Испанию, и там, несмотря на обстоятельства высаживаю тебя со своим самым доверенным матросом Саней Волком, который мне жизнь спас, поймав в грудь пулю мне уготованную, а затем выживший, и служащий мне верой и правдой, но инвалид с тех пор, задыхается и кашляет, ему тоже благодатный климат не помешает. Отдаю Вам все свои накопления, покупаете дом за высоким забором, или небольшой замок, обустраиваете все и ждете меня.

Фрагмент карты Африки Фредерика де Вита i688 год с городами и реками, а также вполне сформировавшимися государствами, уничтоженными падением большого небесного тела, засыпавшего все песком и последовавший исход народов с некогда благодатной земли в сторону Англии, Скандинавии, России и других регионов.

– Так я же не приспособлен к жизни на суше, язык испанский еще кое-как разумею, но ничего более не знаю, что делать, а если грабители? – Кондрат стушевался²³.

– У нас есть еще полгода, я распоряжусь, тебя обучат лучшие абордажники²⁴ эскадры, в государственном устройстве и истории самолично тебя обучу, ну а морскому делу никто лучше Волка тебя не навострит.

И дни полетели один за другим. Подъем и без того ранний сопровождался обливанием холодной водой, скорым завтраком и постоянными схватками то с одним, то с другим бойцом абордажных партий. Причем, против кого-то требовалась ловкость, против другого сила и обманный прием. Сперва ничего не выходило, но через несколько недель, в ходе которых Кондрат не сдавался, а проявлял присущую ему твердость духа и достаточное разумение, кое-что начало получаться. Увидит глаза противника мелькнули вправо, значит и топор оттуда полетит, а нога ослабла, значит по ней ударить нужно, вскоре все стало налаживаться. Кондрата командир абордажников Семен Булат обучил и навыку борьбы с несколькими противниками приговаривая:

– Ты закрутись как волчок, и каждому в уязвимое место и ударь, кому в горло, кому в пах или пузо, опять же что преследуешь, или жизни лишить, или на время обездвижить, да проучить. Душу то погубить каждый может, только за нее ответ держать затем придется, вот и сумей и в поединке выжить и лицо сохранить.

– А какой поединок самый сильный у меня может быть? – спросил окрепший пятнадцатилетний Кондрат, смотря на командира одним глазом, а вторым на проплывающий вдалеке берег Иберийского полуострова, на котором и располагалась Испания с Португалией.

– Самый сильный поединок у любого человека с самим собой! – назидательно сказал Булат, – любого можно победить силой или ловкостью, пистолетом или палашом, не сейчас так потом, но от себя никогда не уйдешь, и если не поддашься лености, чревоугодию, соблазнам сытной жизни, будешь самым сильным и проживешь достойную судьбу как предки наши, и будут тобой гордиться.

И тренировки продолжились в тесных трюмах корабля «Рафаил», развивая навык ориентирования в темноте, на мачтах и раскачиваясь на фалах, развивая ловкость и акробатические способности. Но в перерывах Волк рассказывал об устройстве судна, распределении грузов, питании и быте матросов, учил вязать узлы, и многое другое, тряся концом фала:

– Кроме этой веревочки у тебя в руках ничего может и не быть, а я научу тебя соплю сделать и гамак их нее, связать зверя, чтобы не шелохнулся, и силки на мелкого зверя поставить, противника обездвижить опять же, куда без веревочки то.

– Вроде бы как просто, а как сложно, – сказал никак уже не тянувший на соплю Кондрат, а голосом, в котором чувствовались первые басовые нотки спросил, – а зачем в канат красная нить²⁵ вплетается?

– Канат с флота великой Тартарии, который сейчас разошелся по всем портам, и поднял разные флаги вместо нашего благородного флага с совой и грифоном, символами чести, мудрости, силы и правды, в каждым их этих слов можно еще ассоциировать множество других, но смысл остается прежним.

Герб Империи Тартарии. Пьер Дюваль Д’Аббевиль, «Всемирная география», i676.

– Что сложного с распределением груза на корабле? – Кондрат хотел все уточнить, – навалил в трюм, да и дело с концом.

– Э нет, – рассмеялся в усы наставник, – ты, видел хоть раз, чтобы на кораблях так было? Грузы могут срываться со своих мест и кататься по трюму, что привело к гибели даже такого огромного корабля как «Васса» в Швеции три десятка лет назад.

– Так это же произошло лет двести назад? – Кондрат подумал, что бывалый матрос все перепутал, – я в книге о доме «Васса» читал, у них на гербе сноп колосьев еще нарисован, чудно все это, то орлы и львы, а то колосья.

– Ты это лучше у адмирала спроси, он по книжкам мастер, а я со старым шведским беззубым матросом разговаривал в кабаке Венеции, так он говорил, что еле выскочить успели, а грузы не закреплены. А еще имеет значение, что если грузы разместить чуть ближе к корме, за грот мачтой, то корабль будет легче всходить на волну, не говорю, о том, что самые тяжелые грузы на дно ставить необходимо, для увеличения метацентрической²⁶ высоты судна.

– Зачем нужна эта высота? – Кондрат думал, откуда у старого матроса столько знаний в голове, и как она не лопнет.

– Чтобы корабль не перевернулся, парусов можно было больше поднять, круче по ветру идти, орудийный огонь точнее, много плюсов у данной величины, – отвечал бывалый матрос.

– С питанием матросов то, что может быть не так? – юноша недоумевал, – ешь что кок положит и все отлично.

– Самое наиглавнейшее, разнообразить питание матросов лимонами, или другими фруктами во избежание цинги. Солонина и сухари, конечно, лучший наш друг, да хлеб, который на корабле удастся испечь, но без фруктов никуда, можно пропасть.

– Почему мы рыбой не питаемся? – у Кондрата появился вопрос, – ведь ее в воде так много.

– Рыба²⁷ питается падалью, что найдет на дне, от затонувших людей и динозавров, и сама того не осознает, как становиться ядовитой для нас, вот поэтому и вырастает гигантских размеров, и ее очень много, океан буквально ею кишит, иногда кажется ходить по ней можно, но матросы в море могут остаться голодными, а некоторые смельчаки, которые все же от безысходности попробуют ту рыбу, поймать то ее не сложно, хоть голыми руками со шлюпки лови, впадают в горячку, или три дня с животом мучаются.

– Ладно, пойду к адмиралу, к нему опаздывать нельзя, сразу розги и больно за уши дерет, – Кондрат стал собирать вещи.

– Он, по-отцовски, уму разуму тебя хочет научить, чтобы ты не пропал в далекой стране, – бывалый боцман стал подбадривать салагу, – я с тобой тоже на берег сойду, но сколько протяну не знаю, но помогу чем смогу.

Адмирал Сенявин учил Кондрата разным языкам, понимая, что за столь короткий срок такой влив знаний невозможен, отдавал предпочтение испанскому и английскому, географии и гидрологии, метеорологии. И учитывая, что тот должен рачительно вести хозяйство и лишний раз не высовываться, то и обустройству дома, его охране, а также промышленному производству, практикующемуся у каждого уважающего себя дворянина. Преподал Сенявин и основы металлургии, изготовления кирпича, геополимерного²⁸ бетона, сверления металлов и камня специальной бурой, которая раскручивается от воздействия на нее магнитного поля и данному приспособлению было все равно, что сверлить: металл, камень, дерево или базальт²⁹ – один из самых твердых материалов в природе. И много материалов по астрономии, химии, физике и другим предметам еще было передано преемнику. Но Сенявин был приверженец не обучения разным предметам, а сторонник рассмотрения конкретного ученого, например Ньютона.

«Ньютон» Вильяма Блейка; здесь Ньютон изображен как «божественный геометр».

– Который своими трудами предвосхитил открытия современности, – говорил адмирал, – изобретя ветряную мельницу с мышью, водяные часы, рефлектор ньютона³⁰, самокат и даже бумажный змей!

– Которому яблоко на голову упало? – усмехнулся Кондрат.

– В данном эксперименте есть куда большая доля смысла, чем Вы себе представляете молодой человек, – назидательно произнес Сенявин, – сэр Исаак озаботился расчетом сил притяжения нашей планеты, и какое усилие необходимо выделить из химических веществ, чтобы данное сопротивление преодолеть, и устремиться за пределы гравитации.

– Я еще читал про три закона движения³¹, – гордо сказал Кондрат.

– Ваше усердие похвально, – благожелательно отозвался Сенявин, – но он еще изобрел и философский камень, позволяющий преобразовывать ртуть в золото, а также смог рассчитать ускорение, например, корабля, которое до него никто не использовал, а измеряли на глазок.

– Так ртуть в золото просто превращается, крутиться в балластных шарах, под воздействием создаваемой магнитной силы медной обшивкой корабля, и вырабатывает ток, который специально уполномоченный офицер своим аксельбантом замыкает на орудия установленные в батарее и происходит тороидальный выстрел – вихрем, который разрушает все на своем пути, – удивился Кондрат, – что тут непонятного? Вы мне лучше расскажите уважаемый Дмитрий Николаевич про хронологию, а то, чем больше читаю, тем больше запутываюсь. Недавно только в книжке читал, что шведский корабль «Васса» построенный Густавом Адольфом³² Вассой потонул в 1628 году, а мой наставник говорит, что общался с одним из матросов, хотя сейчас октябрь i862 года, я в этом точно уверен.

– Просто разные страны используют свою систему счисления, – Сенявин объяснял Кондрату как недотёпе³³ прописные истины, которые знал, но многие и взрослые люди не утруждают себя такими познаниями, – летоисчисление по нашему календарю Великой Тартарии правильное и основное. Сейчас идет 862 год от Иисуса, великого мудреца и тектона³⁴ придумавшего основные законы, по которым мы живем, и много чего еще замечательного, что сейчас уже не используется. Так вот, это произошло 862 года назад, или 19 веков назад, если взять век в 45 лет.

– Почему в 45, а например не 100 или 90, спросил Кондрат.

– Мал ты еще, но объясню если поймешь. Таков средняя продолжительность жизни одного поколения, вот и говорят «каждому свой век» или «отмерено на веку», – Дмитрий Николаевич потер лоб, – в Российской империи, куда я направляюсь сдать по репарациям флот принято исчисление по годам жизни монарха, как в любой стране с развитой деспотией, вот и идет там 7-й год, от смерти императора Павла 1-го, и воцарения императора Александра, что не является его настоящим именем, а просто «Защитник отечества», типа псевдонима, или защитной маски. В Японии, например сейчас идет первый год по Бункю³⁵, ну а в Московии, осколке нашей великой Тартарии со столицей в благословенном Тобольске используется летоисчисление от сотворения мира и год там сейчас 7370, но считают наши непутевые друзья не года, а месяца по 40 дней, которых у них в году девять³⁶. Ну а противники нашей старины опустили происходящие в 838 году на двести лет ранее, для придачи древности данным событиям, посему затопление «Вазы» произошедшее 34 года назад, в лукавых книжицах пишется как 1628 года, но брехать то можно, только никто не поверит.

Много еще о чем, рассказывал адмирал Сенявин, и Кондрат, будучи 14 летним подростком мужал не только физически, но и умственно, впитывая все как губка. По прибытии в Лиссабон, русская эскадра хотела лишь пополнить запасы продовольствия и питьевой воды, да произвести мелкий ремонт такелажа, для преодоления бурного Бискайского залива, проливов Ла-Манш и Эресунн, чтобы выполнить полученный Сенявиным приказ, о сдаче флота Российской империи.

Прибыв в шумный Лиссабон, где можно было встретить торговые корабли всех стран, команды наконец то получили долгожданный отдых, и передышку от постоянных стычек с неприятелем, в роли которых выступали, так нелюбимые Кондратом французы и оттоманы, так и перипетий с погодой, которая постоянно преподносила сюрпризы пока эскадра шла по Средиземному морю. Алжирских пиратов опасаться вооруженной до зубов эскадре опасаться не приходилось, сами могли захватить кого угодно, но ухо приходилось постоянно держать востро, и корабли под флагом с черепом и костями периодически наблюдали. Они даже подходили на дистанцию выстрела из 36-фунтовой дальнобойной пушки, но не ближе. Представляли они из себя весельную щебеку³⁷ под несколькими косыми парусами, напичканные морскими разбойниками, как сельдью в бочке. Если матросы партиями отпускались на берег, то офицеры посещали более приличные заведения, и были частыми гостями, как у местных дворян, так и богатых торговцев, рассказывая об увиденном, продавая или вкладывая заработанные во время Архипелагской экспедиции сокровища, которых у каждого было в избытке, так как эскадра захватила множество призов, только в Севастополь без пушек отправили двадцать кораблей.

Адмирал Сенявин представил Кондрата, как дона Кондратиаса, происходящего из старинного испанского рода самому королю Луишу I³⁸. Тот сам был не местный вместе со своими приближенными прибыл сюда, чтобы править данной территорией, и вовремя собирать дань, да сливки с возимых из различных заморских территорий товаров и предметов культуры и искусства, до которых был большой охотник. И возможно и заподозрил подвох, но вида не подал, тем более, что всего два года назад, флот Тартарии разгромил в Трафальгарском сражении флоты Франции и Испании, после чего ушел интернироваться в Гибралтар и на сами Британские острова, и Луиш никоим образом не желал, чтобы доблестный адмирал Сенявин уничтожил те два линейных парусных корабля, которыми располагали силы Португальского флота. И сам выдал еще дону Кондратиасу мандат, в котором признавал того своим протеже³⁹ и приказывал всем подданным оказывать всевозможное содействие и почести благородному идальго⁴⁰.

Но в середине ноября Лиссабон был захвачен корпусом французского генерала Жюно⁴¹, а с моря блокирован английским флотом, пребывавший благодаря стараниям командиров, и огромной технической обеспеченностью верфей Англии в превосходном состоянии, и против двадцати линкоров, Сенявин со своими семью, при всей хитрости поделать ничего бы не смог, в общем оказался между молотом и наковальней⁴². Здесь еще повлиял на ситуацию, чуть позже полученный рескрипт от императора Александра I, предписывающий русской эскадре перейти под полное покровительство генерала Жюно, и выполнять его распоряжения, а из пяти тысяч моряков сформировать батальоны и воевать вместе с французами.

Но Дмитрий Николаевич вместе с офицерами, решил, что интернируется непосредственно только в Санкт – Петербурге, чтобы экипажи не умирали здесь на каменистой земле за французские интересы в далекой Португалии, а правдой и неправдой пробрались по недавно построенной Мариинской водной системе к своим родным и близким, живущим на берегах таких далеких Волги, Оки, Дона и Яика. Поэтому на все требования и угрозы француза до августа следующего i863-го или 8го года, от царствования Александра I, в Российской империи отвечал отказом. Затем французов с флагами, барабанами и оружием на почетных условиях англичане переправили на родину, от греха подальше, а сами заняли столицу Португалии и великолепный порт, находящийся на пересечении оживленных морских путей.

В конце сентября Сенявин, сидя в своей каюте, подозвал к себе пятнадцатилетнего Кондрата и сказал:

– Настала пора прощаться, ты достаточно подготовлен для того, чтобы представлять мои интересы в соседней Испании, куда и направишься на верфь Эль-Ферроля. Приобретете со стариком Волком нормальный дом с хозяйством, а я улажу все дела в России и приеду к Вам, года за два, наверное, управлюсь.

– Все понятно, и за те девять месяцев, что мы здесь находимся, я в совершенстве выучил португальский и испанский, обзавелся связями среди крупных торговцев, и уважаемых аристократов, даже один раз даже мы с Вами ездили в Мадрид, представлены ко двору. Надеюсь, все сложиться удачно, – Кондрат призадумался и спросил, – неужели нет другого выхода, как плыть в далекий Петербург, может сдать эскадру англичанам.

Памятник «Тысячелетие России».

– Нельзя, – с грустью ответил Сенявин, – там в Российской империи наши родственники в заложниках, да и матросики все как один хотят домой, в родные деревни, кто хотел перейти на английскую службу все перешли. Мне установили даже памятник в Нижнем Новгороде, вот полюбуйся.

– Что-то не разгляжу, – сказал Кондрат, – и где установлен?

– В Нижнем Новгороде, форпосте великой Тартарии, в европейской части России после того, как Москву замыло при наводнении великом, именно там центр нашей государственности, я там стою среди прочих уважаемых людей. Оценила Родина мои заслуги, и то приятно.

– А Тобольск как же, и как от Нижнего Новгорода, до Тобольска добираться? Ведь 1400 километров по прямой.

– Хорошо, ты географию знаешь, только невдомек тебе недотепе, что страна огромная, и потребность в перемещении громадных масс грузов и людей колоссальна, для чего по всей стране и построены колокольни которые и являются местом посадки и высадки людей прибывающих на дирижаблях, среди которых множество моделей а сделать их могут в любом соборе, от процесса собирания различной техники, эти здания и получили сое название.

Первый дирижабль Жиффара. (44х12 метров, 2500 м2, паровая машина 50 кг + котел 150 кг, 3 л/с)

Существуют, как малые модели, дирижаблей, объемом 3700 м3 и длинной 70 метров, так и 220000 м3 и длинной 600 метров способные развить скорость до 70 километров в час, и тогда расстояние от Нижнего, до Тобольска преодолевается за сутки, что согласись очень быстро.

– Чем заправляют такие отличные машины, – поинтересовался Кондрат, адмирал ему о таких технологиях не рассказывал, и он решил возможно в Испании развить нечто подобное.

– Так биогазом⁴³