Ожог

– Вот я те говорю! Вот прям отвечаю! – надрывался Ванька, пытаясь перекричать шум воды в душевой. – Мы точно прошли то место. Там еще вчера не было ни одного ответвления. Я, бля, в группе разведки был, мы десять часов шныряли по тоннелям.

– И ни хрена? – намыливал я голову, стоя под прохладной водой.

– И ни хрена!

– Это сколько же их там, что они за смену столько обходников вырыли?

– Да хрен его знает! – Иван выключил воду и заглянул ко мне. – Хрена се! Это демоны тебя так?

– Ага, щщас. Это я об трубу тут обжегся. Задремал в парилке, – соврал я, пытаясь скрыть неловкую историю.

– Выглядит не очень. Ну да и черт с ним. Ты когда в дежурство?

– Послезавтра.

– День отдыха? Нормально тебя запрягли. А завтра?

– Завтра, благо, на работе выходной. Но надо позвонить начцеху. Сказать, что дежурю.

– Так поготь! Мы же с тобой вместе в смену попадаем. У меня тоже послезавтра!

– Даже не знаю, радоваться мне, или нет, – отшутился я и выключил воду.

– Ну ты это, помолись.

– Бля, пацан, ну ты скоро там? – прокряхтел толстый седой мужик, что стоял в очереди в кабинку.

Ванька ничего не ответил, обернулся полотенцем и вышел. Я – следом.

Сегодня я успел в помывочную. Обошлось без всяких приключений и, вместо красивой девушки, я лицезрел тут толпу голых мужиков. Так, почему-то, было привычнее.

Я не стал надевать не себя футболку и вышел в коридор с голым торсом. Так рана на спине точно не запачкается. На дежурстве я о ней не думал, но вот сейчас стоило бы позаботиться. А то, мало ли, проблемы будут.

Всю дорогу до лестницы Ванька не унимался и рассказывал о последней вылазке за стену. Он, в отличие от меня, не упускает возможности откосить от дежурства. Работая механиком по подъемным сооружениям, он уже не раз получал отвод по причине болезни или гибели сменщиков. Вот только освобождения от дежурств на постоянной основе ему так никто и не выдал.

– Сема, че встал? – мой друг преодолел уже половину лестничного пролета.

– Да мне вниз. Иди без меня.

– Подружку чтоль нашел? Шрамы все свои выставил напоказ, вон.

– Да брось. Я к врачу, рану на спине надо обработать.

– Так давай я помажу, че страховку-то переводишь.

– Нет. Спасибо. Я лучше к врачу, – сказал я и юркнул вниз, подальше от своего друга. Еще чуть-чуть и расспросы бы вывели меня на чистую воду.

Первая, вторая, третья… Я почти вслух считал двери, начиная от лестницы. Вот эта.

Я постучал.

За дверью тишина сменилась собачьим лаем. Люди в жилых уровнях, обычно, не держат животных. Тут и так слишком тесно.

– Кто там? – раздался глухой женский голос из-за двери.

– Это я… Семен. Тот, что с ожогом. Помнишь?

– Нет, не помню, – дверь открыла другая девушка. Открыла и уставилась на мою голую грудь. – Ух какой. Я бы запомнила.

– Ты соседка Лизы?

– А ты догадливый. Заходи, – соседка распахнула дверь и в коридор вылетела маленькая лохматая собачка. Собачка истошно лаяла, мчась к лестнице. – Вот блядь, Джек!

Так я и остался стоять напротив распахнутой двери в женскую комнату, пока девчонка гонялась за свирепой маленькой собачкой.

Комната маленькая. Едва ли больше моей, а живут тут трое. Несправедливо. Думается мне, что нужно предложить Лизе съехаться. Так сказать, выровнять численность.

Вот только девушки, скорее, сунут мне в сожители собаку.

Тут двухъярусная кровать, увешана женскими вещами. Вещи сложены стопками по углам и на разных антресолях, висят и сушатся на нитках. У меня в жизни столько вещей не было, сколько у этих двоих. Одни тряпки.

Вещей много… Тут развернутся-то негде. И столько запахов! Тут пахнет всем, от мыла и духов, до свежеприготовленной еды. Даже остаться захотелось. Все это добавляло комфорта обжитой комнате. Я прикоснулся к медальону на груди и поблагодарил Бога за увиденное.

Я за десять лет свою коморку обжил едва ли. Так… нишу в стене сделал, и пару раз пыль протер. Как сосед помер, так вообще не слежу за состоянием комнаты. Я же в ней только ночую.

– Че встал, заходи, садись. Лиза о тебе предупредила. Подожди ее тут.

– Ладно, – я зашел и уселся на кровать.

Дверь закрылась и мелкую собачку поставили на пол. Мне казалось, будто в комнате мало места, но этот зверек умудрялся использовать все поверхности, чтобы передвигаться. Он прыгал по полу, по кучам вещей, залетал на кровать. Он пробегал по моим коленям и спрыгивал на пол, будто я часть интерьера.

– На хрена вам тут собака? – спросил я, подняв перед собой это коротколапое чудо.

– Да черт ее знает, – соседка уже забралась на второй ярус кровати и уткнулась в книгу. – Мне эта фигня от матери досталась, когда мы жили в большой комнате. Мать померла, а собака еще нет. Вот, жду.

– Понял… – протянул я. Это было похоже на мою историю. Я тоже когда-то жил лучше.

Ко всему привыкаешь, даже к собаке в темной комнатушке для двоих.

Дверь открылась, а за ней с чемоданчиком стояла Лиза, одетая в медицинскую спецовку. Светоотражающие элементы на рукавах блеснули и потухли, когда девушка сделала шаг внутрь комнаты.

– А… ты уже тут… – устало выдавила она приветствие. – Ложись. Ща помажу и свободен.

Она была холодна. Куда холоднее, чем в прошлый раз. Думаю, это усталость в ней так говорила. Работа врача – неблагодарное дело. Да еще и подхватить можно пару болезней, пока лечишь других. Зато какой иммунитет будет в итоге – просто чудесный.

– Как твои дела? – я решил разбавить тишину, укладываясь на кровать. Вдруг на мою спину запрыгнула собака и я не смог сдержаться. – Ай, блядь!

– Джек, уйди на хрен отсюда! – Лиза легким движением руки столкнула собаку на пол и аккуратно задвинула ее под койку. Собаки хватило ненадолго и вскоре она вновь выползла.

– Нормально, – ее холодная рука коснулась ожога. – Завтра дежурство.

– Мое послезавтра.

– Без продыху мы с тобой, да? Ты же с него только вернулся?

– Угу, – я еле сдерживал стоны, от болезненных прикосновений. – Значит завтра я к тебе не зайду.

– Получается так… – девушка закончила, и вытерла остатки мази об поясницу. – Все. Свободен.

Я встал и накинул на себя чистую футболку. Собака заняла место на кровати и начала истошно верещать.

– Ладно, спасибо. Жаль, что не смогли пообщаться, – выдал я, и тут же покраснел от смущения. На верхней койке хмыкнула соседка.

– Пошли в коридор. Покурить хочу.

Я, конечно, удивился, но озвучивать не стал. Работа у нее и вправду была нервная.

Мы вышли из лающей комнаты и пошли к лестнице, туда, где ветер гулял намного сильнее, чем в коридоре.

– Будешь? – протянула мне девушка открытую пачку с покупными сигаретами. Я достал белую папиросу и понюхал ее. Этот табак пах отлично.

Лиза подкурила себе и передала мне зажигалку.

Я пару раз чиркнул и кремень вылетел из-под барабанчика. – Вот черт!

– Ну что ж ты так… – расстроилась уставшая девушка. – Я сейчас за другой схожу.

– Не надо, подожди, – я остановил ее рукой и вынул из ее рта тлеющую сигарету. Приставив уголек к своей я как следует затянулся.

– Да, точно… – усмехнулась Лиза, забыв про этот способ напрочь. – Не растерялся.

Вдыхая едкий дым, мы стояли на сквозняке, что уносил серые клубы вверх. Стояли и молчали. Моя футболка под порывами ветра то прилипала, то отлипала от раны, причинная дискомфорт. Я стоял и не знал с чего начать разговор. Лизе, наверное, вообще было не охота говорить. Она просто делала ровные затяжки, иногда прерываясь на глоток обычного воздуха.

– Ты ужинала? – вдруг вырвалось у меня. Я сам от себя не ожидал такого вопроса.

– Нет. Не успела, – безучастно отвечала Лиза.

– Жаль… – я продолжал мяться на месте, собираясь с силами, чтобы закончить свое предложение. – Может сходим поужинаем? Я понимаю, что тебе завтра на дежурство и ты устала, но тут совсем недалеко есть хорошее место, я бы угостил тебя. Там продают хорошие…

Я не договорил свой монолог. Девушка взяла меня за запястье и подтащила к себе. Я испугался, но быстро понял, что она потащила к себе не меня, а мои часы. Повернув голову в удобное положение Лиза прищурилась. – Пойдем.

– Точно? – удивился я.

– Эхх… да точно, точно. Пошли уже, – усмехнулась она. – И на дежурство мне в дневную смену. Это сразу после основной работы.

– Так погоди! Это же хрень какая-то! – возмутился я безумному графику фельдшера. – Так же не нормально.

– Ошибаешься. Это вполне естественно, – Лиза бросила тлеющий окурок на пролет ниже. – Давай не про работу. И давай уже пойдем.

Спустя десяток минут мы оказались на перроне. Поезд вылетел из черного тоннеля и остановился. В столь поздний час люди почти не перемещаются по городу и двери пришлось открывать и закрывать мне. Лиза не стала заходить в комнату к соседке и лающей собаке. Пошла со мной даже не переодеваясь. Я, в отличие от нее, хотя бы успел помыться.

Вагон тронулся и унес нас в темноту. Заколоченные фанерой окна громыхали, не давая возможности начать хоть какой-то разговор. Ветер раздувал темные волосы Лизы, не позволяя ей задремать. Я стоял рядом и держался за затертый поручень, боясь прикасаться спиной к сиденьям.

Железный червяк вынырнул на соседней станции, и я кивнул девушке, указывая на выход. Мы сошли.

– Давненько тут не бывала…

– Я тоже. Тут, особо, нечего делать. Просто помню, что есть неплохой ресторанчик.

– Ресторанчик? Ты преувеличиваешь.

– Немного, – усмехнулся я и направился к выходу с перрона. Узкий коридор привел в коридор побольше, а потом мы вышли на небольшую площадь. Людей почти не было. Те, кто отработал смену уже спали, а те, кто ее только начал – были на работе.

– Нам сюда, – указал я на затертую вывеску, что была над вырезанной в стене аркой двери.

– А я помню это место! Я сюда с родителями захаживала! – вскрикнула девушка, забыв про сонливость.

– Ты жила где-то тут? Ну… с родителями.

– Да, вот прям тут. За поворотом вон того тоннеля – Лиза указала пальцем на один из пяти чернеющих коридоров. Площадь была очень хорошо освещена и сильно оттеняла все другие ответвления уровня.

– Ха. Забавно…

– Что забавного?

– Да нет, это я так, к слову, – я аккуратно заглянул в полупустое заведение.

Столики были не заняты. За барной стойкой стоял смуглый мужчина, а рядом с ним, опираясь на его плечо, полусонная женщина.

– Здравствуйте! – сказал мужик, и официантка на его плече встрепенулась. – Занимайте любой столик! Сейчас к вам подойдут.

– А, да. Спасибо! – кивнул я ему и направился к самому дальнему столику, что был у окна, за которым сияла маленькая площадь.

– Далековато ты забрался, – усмехнулась Лиза, усаживаясь напротив. Она взяла со стола толстое меню и начала листать страницы, пристально вглядываясь. – Точно платишь?

– Да, я же обещал, – я перелистывал страницы, хотя и без меню знал, что заказывать. – Давай это будет благодарностью за мою спину.

– Да, давай… – машинально ответила она, не отвлекаясь от заляпанных грязными руками страниц.

– Вы уже выбрали? – подошла к нам женщина официант.

– Я буду запеченный картофель и курицу. И горячий отвар из шишек, – заказал я то, что у них получается лучше всего.

– Хлеб?

– Да, два.

– А вы? Определились с заказом? – обратилась женщина к Лизе.

– Хм… – протянула девушка. – Говяжий стейк… Бурый рис с овощами… две булочки с творогом и… два бокала вина.

У меня челюсть отвисла, когда я вспомнил ценники на все, что заказала Лиза. – И мне два бокала вина, пожалуйста.

– Вас поняла, – удалилась официантка.

Надеюсь, Лиза не видела, как меня прошибло в пот. Я говяжий стейк ел всего раз в жизни, и то, меня им угостили. Половинкой. Нет, наверное, даже, четвертью. Да и не много ли она заказала?

– Правда думаешь, что много? – внезапно спросила она.

Как? Как она поняла, что я об этом подумал?

– Что? Я и не думал о таком, – усмехнулся я, плохо скрывая смущение. – Все нормально, я же плачу.

– Да успокойся ты. Я заплачу за себя. Просто сходить куда-то поесть, да еще и в компании – редкость. Особенно в последнее время.

– Быть врачом – тяжело… – констатировал я очевидный факт. – Почему ты вообще решилась на это?

– Людям помогать хотела. Как родители.

– А вместо этого торчишь попеременно, то на работе, то на дежурствах. Всюду задерживаясь допоздна.

– Угу. Не так я себе это представляла, – Лиза отодвинула меню и положила локти на стол. – Самое смешное, что никому толком и не помогаю. На работе – старики, что паникуют и вызывают по паре раз в день. А на дежурствах – так, подаю жгуты, да заправляю нити в иглы. Ну и мою еще всякое, параллельно разрезая одежду над укусами.

– Ну ты же мне помогла.

– Да брось. Ты бы и сам справился. Это я так, растерялась просто.